Он мечтал бросить школу, набрать недостающих музыкантов и развернуть широкую кампанию борьбы за музыкальный Олимп. Возможно, они и поступили бы так, как он хотел, но Джордан вдруг всерьез воспротивился этим планам. Считая, что они должны более профессионально относиться к своей музыке, он настаивал на том, что они обязаны получить высшее образование, а для этого — поступить в колледж.
— И где же ты хочешь учиться? — поинтересовался Кейт.
— В Джуиллиарде.
— Но я все равно не пройду по конкурсу.
— Пройдешь.
— Я не думаю, что мне это нужно. Я вполне обойдусь и без высшего образования.
— Но это нужно мне. Я не хочу, чтобы наша группа стала бабочкой-однодневкой: только выпорхнет из кокона и сразу же прекратит существование. Я хочу заниматься музыкой всю жизнь. А для этого мне необходимо знать всю музыку: и классику, и джаз, и рок.
— Он прав, — поддержала его Кэти. — Посмотри на действительно стоящие группы. В них играют настоящие профессиональные музыканты.
— А «Битлз»? — возразил Кейт. — Они начинали играть в ресторанах Ливерпуля. А стали настоящей музыкальной легендой.
— Речь сейчас не о них. Мы должны всерьез отнестись к своему будущему. А если трезво смотреть на вещи, то Джордан прав: мы никогда не займем видного места в современной музыке, если не получим хорошего музыкального образования. К тому же у вас все равно нет другого выбора. Либо вы продолжаете образование и останетесь в школе, либо вас отправят воевать во Вьетнам.
Кэти говорила правду. Всего несколько дней назад погиб во Вьетнаме ее двоюродный брат. И вся семья была в трауре. Если бы Джордан и Кейт сейчас бросили школу, их могла бы ожидать та же участь.
Кейт согласно кивнул головой и поцеловал ей руку. И Джордан, лежа с закрытыми глазами в широкой спальне гостевого домика, вновь испытал то неприятное ревнивое волнение, что кольнуло его в сердце в тот далекий весенний день, когда губы Кейта коснулись руки Кэти.
— Вы убедили меня, — сказал тогда Кейт. — Но мои родители не станут платить за учебу. Они согласятся скорее видеть меня героем, павшим в джунглях Вьетнама, чем барабанщиком популярной группы.
— Ничего страшного, — ответил ему Джордан. — Заработаем концертами. Главное — пройти конкурс.
И они поступили. Причем Кейта приняли в Джуиллиард даже более охотно, чем Джордана и Кэти. Прослушав его, приемная комиссия пришла в совершенный восторг, и никто уже не сомневался в его талантах.
А Кэти страшно боялась предстоящего конкурса. Ей казалось, что у нее не хватит способностей, чтс она будет не в состоянии выполнить то задание, которое давали всем поступающим. Именно тогда она сочинила свою первую песню и обработала ее для исполнения а капелла. И как ни парадоксально, этот вариант песни стал впоследствии одним из лучших хитов восходящей по ступенькам музыкальной популярности «Блу Хэрон».
В университете они познакомились с Дерриком Флэнегэном и Джуди. Теперь в их ансамбле стало пять музыкантов. Когда же Кэти и Джордан по очереди отпраздновали свой двадцать первый день рождения, они решили пожениться. И здесь-то появилась на их горизонте Шелли Томпсон, которая так же естественно, как стала подружкой невесты на свадьбе, присоединилась к их группе.
В подвенечном платье Кэти выглядела восхитительно. Маленькие разноцветные атласные ленточки, изящно вплетенные в кружевную отделку лифа и рукавов, придавали ее наряду какую-то особую весеннюю праздничность. Друзья из колледжа старались вовсю. Студенты вокального отделения с воодушевлением спели песню группы «Карпентерс», а затем раздались торжественные звуки свадебной кантаты, исполняемой ансамблем самого фантастического состава: мощный голос органа сплетался с тонкими жалобами флейт, которым вторили скрипки, гитары и арфы. Под эту звонкую полифонию Кэти грациозно шествовала под руку с отцом, а ее голову украшал праздничный венок из живых маргариток.
Никогда не забудет Джордан этого дня. Как никогда не забудет он клятвы в любви и верности на всю жизнь.
Джордан все-таки погрузился в царство сновидений. Перед ним проходили пестрые цветные картинки его жизни — год за годом.
После свадьбы они жили счастливо. Кэти пыталась готовить. Она то безнадежно портила самые простые и незатейливые блюда, то создавала кулинарные шедевры. Джордан хлопотал о семейном достатке, затыкая зияющие прорехи их бюджета крошечными университетскими стипендиями и случайными музыкальными заработками. А их друзей одного за другим отправляли во Вьетнам.
Кейт больше не жаловался на скуку студенческой жизни. Неожиданно воспылав страстью к науке, он словно губка впитывал в себя доступные ему знания. Даже Джордан не мог опередить его в этом рвении. Но Джордан вдруг постиг, что наивысший дар — это, вероятно, не возможность исполнять музыкальные произведения или самому творить их, а просто любить музыку.
Но годы их студенческой жизни вскоре подошли к концу. Друзья посрывали с себя шапочки бакалавров и запустили их в воздух.
В Джуиллиард, чтобы поздравить его с окончанием колледжа, приехали родители Кейта, а также братишка и сестренка. И его отец, неожиданно для Джордана и Кэти, оказался совсем не тем суровым, властным надсмотрщиком, каким обрисовал его Кейт. Крупный торговец и бизнесмен, он уже давно смирился с неудачным, с его точки зрения, выбором сына и теперь с искренней гордостью и одобрением обнимал новоиспеченного бакалавра.
Джордан же и Кэти больше других радовались окончанию учебы. Это был еще один шаг на пути к той жизни, о которой они мечтали все эти годы. Их родители решили, что раз с учебой в университете покончено, то теперь они вправе требовать от них внуков. Молодожены заверили предков, что обзаведутся детьми, как только наступит подходящее время. Однако, вернувшись домой, они с головой окунулись в свою увлекательную работу.
Концерты, клубные вечера, фестивали следовали один за другим. Группа сплоченно трудилась, добиваясь признания своего мастерства и таланта. Критические замечания Джуди вели их от одного обретения к другому. Ее безошибочный вкус почти с научной точностью помогал им определить, что выигрышно, что похуже, а что вообще лучше выбросить на помойку. Через некоторое время появилась их первая пластинка, затем альбом. О них стали говорить, появились горячие поклонники. И наконец их группа была признана лучшей, когда песня Кэти заняла первое место среди самых популярных хитов того времени.
Мечта обретала плоть, обживала упрямую реальность, словно бы расправляя золотые крылья. Но вскоре чуть было не разлетелась в пух и прах, когда парням стали присылать повестки о призыве в армию.
К тому времени Джордан и Кэти уже купили дом на Ки-Бискейн. Не новый, но вполне приличный, он чрезвычайно нравился молодым как их первое собственное жилище. Дом стоял у самой воды, и рядом оставался небольшой участок невозделанной земли. Его с успехом использовали под пляж, когда не было спешных и важных репетиций, или под прекрасную концертную площадку, когда надвигались сроки очередного значительного выступления и нужно было обыграть новую, только что написанную песню. Соседи терпеливо сносили их шумные музыкальные упражнения, и молодожены работали целыми днями, совершенствуя мастерство. Популярность группы все возрастала. Это были поистине счастливые для них дни.
В тот день Джордан, как обычно, захватил по пути на пляж корреспонденцию, скопившуюся в почтовом ящике. Они хотели поужинать на свежем воздухе, и Кэти ждала мужа под тентом. Жара, мучившая их все лето, отступила под свежим дуновением легкого морского ветерка. И, сидя на теплом золотистом песке, Джордан с наслаждением вдыхал влажную вечернюю прохладу.
Заметив конверт со штемпелем армии Соединенных Штатов Америки, он вскрыл его и пробежал глазами содержание письма. Этого следовало ожидать. Призыв в армию был хитрой, замысловатой лотереей судьбы, и на этот раз Джордану выпал несчастливый билет.
Свежий ветерок все так же ласкал разгоряченное лицо Джордана; мягко, с тихим шуршанием набегали на берег зеленоватые морские волны, и солнце ласково пригревало крыши соседних домов, а в его душе уже зарождалось глухое беспокойное смятение, гулко стучало взволнованное сердце, и мысли, приходящие одна за другой, словно косматые волны предштормового моря, тяжко теснились во внезапно разболевшейся голове.
Надо было честно признаться себе: он боялся смерти. Да и за что должен был он умирать? Война в далеком и чужом Вьетнаме с безнадежной монотонностью тянулась уже многие годы. И вечерние сводки с фронта, которые печатали суетливые местные газеты, ничем не радовали возбужденное воображение. Америка волновалась и протестовала против этой затянувшейся, безнадежной войны. И Джордан вполне разделял подобные настроения. Здесь, в Америке, его дом, жена, группа; с ними связано его настоящее, его будущее. Почему он должен ехать в далекие неприветливые джунгли, чтобы стрелять там в тех, кто родился и вырос на этой незнакомой ему земле, и, быть может, умереть за неведомые и безразличные ему планы стоящих у власти политиков?
Но пришедшая бумага требовала от него покорности. Он должен был явиться на призывной пункт. И это было совсем некстати. Ведь созданная ими «Блу Хэрон» только начинала оперяться, их активная музыкальная деятельность приносила первые плоды. Нельзя было останавливаться на полпути, нужно было идти дальше, пока удача вела их за собой, пока их несли могучие волны нарастающей популярности.
Война во Вьетнаме давно уже приелась и наскучила даже тем, кто первые годы обвинял ее противников в трусости и малодушии. Ее мучительная длительность, те человеческие жертвы, которые приносила Америка, — бессмысленные, без всякой надежды на победу — оттолкнули от нее самых горячих и ревностных поклонников.
Но у Джордана не было иного выхода. Он не хотел бежать в Канаду. И не хотел, чтобы его арестовали и бросили в тюрьму. И потому должен был явиться туда, куда призывало полученное им письмо.
Солнце зашло за горизонт, маленькие розовые облака, вспыхивающие кое-где червонным золотом и смутным огненным багрянцем, легкой туманной стайкой протянулись вдоль замирающего, засыпающего моря. Предметы вокруг бледнели. К городу подступала ночь.
Джордан слышал голос Кэти: она звала его ужинать. Но не было сил подняться, сбросить с себя какое-то зыбкое, сонное оцепенение. Наконец он тронулся с места. Слышал голос Кэти, но шел прочь. Затем забегал кругами по песку. Кэти, продолжая окликать мужа, сама пустилась за ним вдогонку. Наконец ей удалось схватить Джордана. Тяжело дыша, оба рухнули на песок.
— Черт возьми, Джордан! Что с тобой?
А он, приподнявшись на локте, стал перебирать пальцами мягкие пряди ее волос, заглянул в глубокие, мерцающие янтарными огоньками глаза и вновь поразился изумительной тонкости и изяществу черт ее необыкновенного светлого лица. Ее тело дышало нежной живой теплотой, будто за день наполнилось мягким теплом прозрачных солнечных лучей.
Он не перенесет разлуки с женой. Пусть это эгоистично, но он не выдержит, если Кэти бросит его, если она обретет дружбу, утешение… любовь… с кем-нибудь другим.
Джордан молчал. И Кэти сердито отстранилась и встала на ноги, только сейчас заметив белевшие на песке кредитные расписки, счета за пользование телефоном, а также узкий листок повестки. Она прочитала ее и вскрикнула. Затем, задумавшись на мгновение, решительно заявила:
— Мы едем в Канаду.
— Нет, мы никуда не поедем, — ответил Джордан.
— Но почему?
— Я не хочу попасть в тюрьму или всю жизнь скрываться от закона.
— А может быть, нам стоит попытаться воспользоваться нашей известностью?
— Кэти, я не настолько знаменит, чтобы мне пошли навстречу. Даже Элвис Пресли не избежал армии.
— Но тебя могут убить!
— Это им так просто не удастся.
— Я не перенесу этого.
— Кэти, я гарантирую тебе, что вернусь живым и невредимым.
— Как ты можешь это гарантировать?
— Могу, потому что люблю тебя, потому что буду любить тебя всю жизнь. И черт возьми, в конце концов хочу посмотреть, чем все это закончится.
Он нежно обнял ее и поцеловал. Кэти также ответила поцелуем, затем оттолкнула его и убежала в дом. Джордан медленно поплелся следом. Когда он вошел в темную комнату, Кэти тихо сидела в низком маленьком кресле. Он опустился рядом с ней на колени и прикоснулся губами к ее руке. Кэти вздрогнула и прижалась к нему всем телом. И он почувствовал на своей щеке теплые капельки ее слез. Подняв ее на руки и ласково целуя глаза, Джордан вошел в спальню. Этой ночью они занимались любовью с какой-то особой неистовостью и заснули лишь под утро; лицо Кэти было залито слезами.
Кейт также получил повестку. Они вместе с Джорданом в один день явились на призывной пункт. Джордан боялся, что Кейт сбежит в Канаду, и с радостью встретил его в холле того здания, где они должны были пройти медицинскую комиссию. Несмотря на то что Кейт отчаянно кашлял и хрипел во время осмотра, их обоих признали годными и записали в одну воинскую часть. Но вскоре Кейту дали отсрочку по состоянию здоровья. И Джордан подивился ловкости друга.
— Как это у тебя получилось? — поинтересовался он.
— О, — усмехнулся тот, — я знаю прекрасное средство, которое позволяет за два дня заболеть самой тяжелой формой астмы. Хочешь, помогу тебе?
— Так это опять наркотики? Они когда-нибудь сведут тебя в могилу.
— Пули и бомбы отправляют на тот свет значительно быстрей. Да мы все равно проиграли эту войну.
— На самом деле мы еще не продули.
— Но, выиграть уж точно не сможем. Еще наберется немало ребятишек-добровольцев для бойни! А нам бы любой ценой отвертеться от этой заварушки. Черт побери, Джордан, ты почти что вышел из призывного возраста.
— Но я не хочу прибегать к твоему средству.
— И напрасно. Ведь ты женатый мужчина и должен думать не только о себе.
— Но на войну берут и женатых.
— Что ж, обещаю тебе, что позабочусь о Кэти. Она всегда нравилась мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33