Когда он заговорил, голос его был необычно хриплым и глухим.
— Ты опять лжешь мне.
— Когда это я лгала тебе? — удивилась Кэти.
— Я знаю, ты была тогда с Кейтом.
Теперь побледнела Кэти. Обида и возмущение овладели ее душой. И она приподнялась с кресла.
— Неправда! Меня не было там! — выкрикнула она.
— Но я тебя видел.
— Может, ты и видел кого-то, но не меня.
Опять повторялся прежний разговор. Ничего не изменилось. Те же вопросы, те же ответы. Словно какое-то проклятие заставляло их вращаться по замкнутому кругу.
— Мы уже говорили об этом, — напомнила она Джордану. — И нет нужды начинать все сначала.
— Извини, — вдруг отступил он. — Я немного перенервничал.
— Ты извиняешься только для того, чтобы не затевать скандала в самом начале нашей встречи? Или ты действительно веришь мне?
— Но, Кэти, ведь мы решили оставить эту тему.
— И все же я хочу знать.
— Да, я верю тебе. Но во всем этом есть какая-то чертовщина, которая не дает мне покоя.
— Ну, этого уж я совсем не пойму. И потом, я страшно устала и хочу спать. Давай на время оставим наши препирательства и отдохнем друг от друга. Так что спасибо тебе за встречу и за гостеприимство. А сейчас я пойду спать.
Она повернулась к нему спиной и направилась к лестнице. Но вдруг вспомнила, что это уже не ее дом. И у нее нет своей комнаты. Так что она не знает, куда же ей, собственно, идти. Обернувшись к Джордану вновь и пытаясь казаться совершенно хладнокровной, она обратилась к нему:
— Да, но какая из комнат моя?
— Ты забыла, где находится твоя комната? — ответил он вопросом на вопрос.
— Что ты сказал? — вздрогнула Кэти.
— Не пугайся, я тебя не побеспокою.
— А где же ночуешь ты?
— В гостевом домике. Иначе может не хватить комнат.
— Но выходит, что мы выселяем тебя из собственного дома.
— Гостевой домик тоже мой.
— Там могла бы пожить и я.
— Я не думал, что кто-нибудь отважится жить в нем после случившегося десять лет назад.
— Это ты о пожаре? Но поверь мне, я бы не испугалась, — солгала Кэти — гостевой домик внушал ей ужас.
— Тебе лучше остаться здесь.
— А где живет Тара? — как бы между прочим спросила она.
— У нее своя комната, — спокойно ответил Джордан. — Та, что мы прозвали Голубой. Она любит свободу.
— Все же как-то неловко стеснять тебя.
— Если тебе не нравится твоя комната, я попрошу Пегги приготовить тебе другую.
— Спасибо, не надо. Меня вполне устраивает и эта. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Она поднялась по лестнице и прошла по широкому пустынному коридору. Третья дверь налево. Это и есть ее комната. Высокий светлый потолок, маленькая дверь в просторную, отделанную голубым кафелем ванную, широкое окно с прекрасным видом на внутренний дворик с садом, бассейном и скрывающимся за дальними деревьями гостевым домиком.
В комнате горел свет. И Кэти с удивлением оглядела ее обстановку. Это было невероятно, но все осталось точно таким же, словно она лишь пять минут назад выходила из комнаты погулять в сад. Справа, как и раньше, стояла высокая двуспальная кровать с маленькими витыми светильниками из тонкой позолоченной меди. Из-под тяжелых складок темных парчовых гардин выглядывали края легких белых занавесок. Небольшой туалетный столик робко прижался к солидному строгому гардеробу времен открытия Америки. В углу сиял ослепительной чистотой старый никелированный умывальник, а на светлом паркетном полу уютно расположился пушистый, весь покрытый затейливыми восточными узорами ее любимый розовый коврик.
Кэти стояла оцепенев. Ей не хватало воздуха. Горячей густой волной нахлынули воспоминания. Но через мгновение она овладела собой и шагнула к своему дорожному чемодану, одиноко стоящему посреди большой, аккуратно прибранной комнаты. Высыпав его содержимое на кровать, она собралась было зайти в ванную, но вдруг замерла, живо представив себе забытые в ней вещи Тары Хьюз. У нее есть своя комната, но ведь могла же она принести что-либо в комнату Джордана.
Кэти нерешительно переступила порог ванной и вздохнула с облегчением. Женское присутствие здесь никак не проявлялось. Позолоченные краны, огромная ванна, которую они покупали на свой первый большой заработок, две блестящие белые раковины, душ, грациозно изгибающий свою узкую змеиную спину, — все словно с радостью приветствовало свою старую добрую хозяйку. И Кэти благодарно разложила на предусмотрительно оборудованных полочках свое разнообразное туалетное хозяйство. Расчесывая волосы, она внимательно разглядывала свое отражение в зеркале.
Вот, извольте видеть — измученная, сумасшедшая женщина. Приехала бог знает куда, бог знает за чем. А Джордан тоже хорош. Он все еще думает, что это она бегала в ту ночь к Кейту. Да как он может подозревать ее?!
Слезы готовы были брызнуть из глаз Кэти. Она вспомнила, как уходила из этого дома. И она, черт возьми, была права. Разве можно жить с человеком, который тебе не верит? Ведь если он не доверяет тебе, то может вообразить себе все что угодно. Не дай Бог, подумает, что она причастна к наркотикам, которые возил с собой Кейт, а то и, чего доброго, к самому пожару в гостевом домике.
Кэти шагнула под душ, и теплая, ласковая вода мягкими, бархатными прикосновениями словно смыла с нее тяготивший душу неприятный осадок раздражения и усталости. Ей стало легче. Вытершись большим пушистым полотенцем, она надела легкую прохладную ночную сорочку и вернулась в спальню. Погасив свет, легла в широкую уютнун, кровать и приказала себе забыть о прошлом, оставить нелепые и тягостные воспоминания. Но прошлое, похоже, не хотело забывать о ней.
В этой самой кровати они шептались по ночам с Джорданом, говорили о самом нежном, самом сокровенном; здесь приходили к ним минуты светлой и горячей страсти. На эту самую кровать Кэти оскорбленно, гневно швырнула злобно скрипнувший в ответ чемодан, собирая в него свои вещи, чтобы навсегда покинуть этот дом. Да, она разозлилась на мужа. Ведь с некоторых пор Джордан стал смотреть на нее по-другому. Он не упрекал ее во лжи, но в его взгляде светился глухим недобрым огнем тот невыносимый, мучительный упрек, который заставил Кэти принять это крайнее решение.
Когда она пыталась поговорить с Джорданом, он ничего не отвечал. И она хорошо помнит их последнюю ночь в этой самой кровати, перед тем как Кэти уехала в Нью-Йорк.
— Скажи, что с тобой? — спросила она тогда мужа.
— Мне нечего тебе сказать, — ответил он, заложив руки за голову и внимательно разглядывая темный потолок.
— Но я и в самом деле не была с Кейтом в ту ночь.
— Ты уже об этом говорила.
— Ты не веришь мне?
— Не стоит вспоминать об этом.
— Но ведь ты действительно не веришь мне.
— Оставь. Кейт мертв, и не нужно ворошить прошлое.
— Нам нужно поговорить.
— Кейта этим не вернешь. Лучше спи.
Да, Кейт был мертв. Но огненный дух прошлого, горячий отсвет миновавшего пожара продолжал злобно преследовать их души. Облако дыма и пламени заволокло их судьбу.
Кэти ударила Джордана кулаком в грудь.
— Ты, ублюдок! — кричала она ему. — Самоуверенный вонючий ублюдок! Почему ты веришь только себе? Ты противен мне со всеми твоими мыслями и чувствами! Слышишь?! Я ненавижу, ненавижу тебя!
Она била его кулаками изо всех сил. Джордан выругался и схватил ее за руки. Они кричали друг другу обидные, злые слова. И вдруг их охватила какая-то темная, жгучая страсть, и драка превратилась в секс. И с проклятиями и злостью они занимались любовью, больше похожей на ненависть. И уже утомленные, ослабевшие от любовных упражнений, шептали они друг другу неискренние слова, словно цепляясь за эту последнюю болезненную возможность слиться воедино.
— Я ненавижу тебя, Джордан, черт бы тебя побрал! — бормотала она ему на ухо. Хотя знала, что любит и ничего не может с этим поделать. Как хотелось ей коснуться его с глубокой, страстной нежностью, приласкать, убаюкать на своей груди. Совершить то, что казалось теперь невозможным. Джордан повернулся к жене спиной. Они потеряли что-то чрезвычайно важное, что объединяло их все эти годы. И какое-то непреодолимое расстояние пролегло теперь между ними — даже сейчас, когда они находились рядом.
А на следующий день, выйдя случайно из студии, она увидела, как Джордан любезничает с секретаршей. Словно холодная волна окатила сердце Кэти, и она, гордо повернувшись к мужу спиной, двинулась к выходу.
Она надеялась, что Джордан побежит за ней, станет оправдываться, просить прощения. Упаковывая вещи, она все еще не хотела верить, что они расстаются навсегда. Но муж так и не появился. Не поспешил за ней. Не приехал в Нью-Йорк. Он оформил развод. И этим было все сказано.
Воспоминания взбудоражили Кэти. Она чувствовала, что не уснет. Встав с кровати и несколько раз пройдясь по комнате, она остановилась у окна.
Быть может, ей не стоило уезжать отсюда. Но возвращаться не стоило наверняка.
Над садом плыл тонкий золотой осколок луны. Его свет легкими ажурными пятнами покрывал холодно поблескивающую воду бассейна, тянулся тонкими прозрачными лучами к белым стройным колоннам во внутреннем дворике. Вспыхивали кое-где желтыми звездами отраженных фонарей волны спящего ночного залива, который простирался за гостевым домиком. На втором этаже домика в окне виднелся смутный, но вполне различимый человеческий силуэт.
Кэти вдруг поняла, что и ее силуэт должен быть виден из этого окна. Подобная мысль приятно кольнула ее сердце. Джордан видит ее. Он, словно внимательный добрый страж, охраняет ее ночной покой. Зорко следит за ее благополучием. Она была благодарна ему за это.
И тут он помахал ей рукой. И Кэти откликнулась на его приветствие, почувствовав, как отступают в сторону, рассеиваются ночные тревоги, на душе словно становится легче и просторнее от этой далекой ласки любимой руки.
Несколько минут они не двигаясь смотрели друг на друга. И вдруг Джордан вновь взмахнул рукой и отошел от окна. Сердце Кэти взволнованно затрепетало в груди. Она поняла, что Джордан идет к ней. Борьба не завершена. Старая ссора не смогла разлучить их навеки. И все начинается снова.
Глава 9
Кэти была недовольна собой. Почему она решила, что Джордан идет именно сюда? Да и как она встретит его, не подкрасив глаз, не наложив макияжа? И опять на ней эта тонкая хлопчатобумажная рубашка. Это становится какой-то дурной традицией.
А впрочем, какая разница? Ведь он, наверное, хочет только поговорить. И что это ей так досаждают мелкие человеческие слабости: желание получше выглядеть, казаться привлекательнее, чем ты есть? Стоит ли в этих мелочных эффектах состязаться с Тарой Хьюз? Она готова добровольно уступить ей первое место.
Стук в дверь заставил ее прекратить свои взволнованные рассуждения. Она поморщилась. Это наверняка Джордан. Боже, как она устала. Может быть, лучше отказаться от разговора, сославшись на позднее время?
Но дверь уже скрипнула и открылась.
— Кэти, — раздался голос Джордана, — с тобой все в порядке?
Кэти чувствовала, как бьется ее сердце.
— Все хорошо, — ответила она. — Я только очень устала и хочу спать.
Какое-то нестерпимое волнение охватило ее душу. Как он красив! Это мужественное, строгое лицо, светлые, чуть серебрящиеся волосы… И как идет ему этот черный махровый халат, оставляющий открытой его крепкую шею.
— Кэти, — тихо проговорил Джордан с затаенной нежностью. И у нее перехватило дыхание. — Кэти, — произнес он еще раз и вдруг вздрогнул, взглянув в окно. — Черт возьми! Что там происходит?
Она посмотрела во двор через его плечо. В большом темном окне гостевого домика мелькал бледный тонкий луч света, словно кто-то прогуливался по нему, держа в руках маленький фонарик. Джордан поспешил к двери.
— Подожди! — тихо воскликнула Кэти, и он невольно остановился. — А вдруг это грабитель? Лучше вызвать полицию.
— Не надо. Я разберусь сам.
И он вновь направился к двери. Кэти двинулась следом. Джордан обернулся и взглянул на нее:
— Ты куда?
— Я пойду с тобой.
— Но это может быть опасно.
— Значит, и тебе не стоит туда ходить.
— Кэти, оставайся здесь, а я пойду проверю, что там происходит.
Она подождала, пока Джордан спустится с лестницы, и тихо, стараясь не шуметь, пошла за ним. Но он услышал ее шаги и обернулся:
— Ты опять?
— Я все равно пойду с тобой.
— Ладно. Только не заходи вперед, держись за мной.
— Хорошо, — ответила она, и они двинулись дальше. Миновали гостиную и кухню и вышли на скрытую в тени деревьев узкую садовую дорожку. Быстро проскользнув по ней мимо низкого подстриженного кустарника, темных шелестящих лип и залитой лунным светом широкой цветочной клумбы, они оказались перед задней дверью гостевого домика. Джордан осторожно потянул на себя блестящую металлическую ручку, и они беззвучно вошли внутрь. Справа темнел проход в кладовую. Он тихо пробрался туда и вынес большую бейсбольную биту. И вооруженные таким образом, они, мягко ступая по толстому пушистому ковру, прошли в комнату.
Было тихо. Темные, густые тени лежали на полу, скрывали во тьме окружающие предметы. Джордан всматривался в неясные очертания широкой деревянной лестницы, ведущей на второй этаж, а Кэти внимательно изучала черную косматую мглу, сомкнувшуюся у них за спиной.
Следуя друг за другом на некотором расстоянии, они поднялись на второй этаж. И здесь, внезапно прорезав сгустившуюся вокруг темноту, перед ними метнулся тонкий колючий луч света. Кэти почувствовала, как напряглись мускулы Джордана. Она инстинктивно придвинулась ближе. И вдруг он, громко выругавшись, опустил руки.
— Что такое? — взволнованно спросила она.
— Ничего, — ответил он недовольно. — Просто я свалял дурака.
Она посмотрела туда, куда указывала его рука, и все стало понятно. Джордан забыл выключить свет в туалете и оставил приоткрытой дверь. Поток воздуха из кондиционера колебал шланг. В результате издали казалось, что в темном гостевом домике кто-то ходит с фонариком.
— Да, забавная история, — засмеялась Кэти. — Но дурака сваляли мы оба.
Она остановилась посреди спальни, оглядывая ее обстановку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33