Нет, он не может остаться! Они не пара, и ничто не в силах изменить это. Миссис Пламшоу это знает. Она единственный здравомыслящий человек в Фаллингейте. Как и Лукасу, ей досталось от жизни. Интересно, что именно позволяет ей видеть Лукаса насквозь, тогда как другим это не дано?
– Не возражаешь, если я при-и-и-сяду, приятель? – нарушил его размышления гнусавый голос.
Лукас поднял глаза от стакана и увидел прямо перед собой улыбающегося Смайли Фиггенботтема.
– Фиггенботтем! – недоверчиво воскликнул Лукас. Он украдкой посмотрел на буфетчика, потом на своего сообщника и прошептал: – Какого дьявола ты болтаешься в Крэгмире в такое время?
– Ищу Лукаса Дэвина, – сказал крючконосый коротышка, издав довольный смешок. – Ты его не видел, с-с-случаем?
Он сбросил мокрый плащ и уселся напротив Лукаса, потирая руки.
– Я знал, что найду тебя здесь. Я побывал в тюрьме, и мне ска-а-зали, что ты уже далеко, в другой стране. Но я-то лучше знаю.
– Как Робин?
– В порядке, – отмахнулся Смайли. – Не беспокойся о старике, он нас всех переживет.
Смайли жадно посмотрел на стоящий перед Лукасом стакан джина и облизал губы.
Лукас подал знак буфетчику, заказав еще два стакана. У Смайли все на лице написано.
– Ты посмотри-ка, – хихикнул коротышка, указывая на одежду Лукаса: пальто с многослойной накидкой, спадающей на спину. – Тю-тю-тю… Фасонная вещь, чтоб мне
п-п-пусто было. Что ты тут, черт по-о-по-обери, делаешь? Пасешь вдовствующую графиню Джермейн?
Лукас вспыхнул. Еще не хватало, чтобы Смайли узнал, откуда появилась его новая одежда. Буфетчик принес стаканы, небрежно расплескав горячительную жидкость по грубому столу. У Смайли был такой вид, будто он готов подлизать лужицу языком, но он терпеливо выждал, пока Лукас подвинул ему стакан.
– Не обращай внимания на мою одежду, старина. Это часть моего плана. В Лондоне все в порядке?
– Все путем, приятель. Шайка, так сказать, пока отсиживается в «Семи лунах», обдумывая предстоящее дельце. Затем п-п-лан переходит в активную стадию, как выражаются ученые люди, – хихикнул Смайли, подмигнув. – Все произойдет через пару недель. Мы на-а-падем на Фаллингейт и Джермейн-Хаус в одну ночь, как ты говорил. Ты ведь по-прежнему в деле, Лукас?
Тот молча смотрел в свой стакан. Смайли перегнулся через стол и схватил его за руку.
– Я сейчас в за-а-труднительном положении, парень, и это дело поможет мне свести концы с концами. Так ты с нами?
С ними ли он? Наступил момент, когда его прежняя жизнь схлестнулась с новой. Лукас настолько сжился с Фаллингейтом, что почти забыл, кто он на самом деле. Когда Кэролайн ночью коснулась его шрамов, она, сама того не понимая, напомнила ему о прошлом.
Лукас оттянул ворот пальто, ему вдруг стало трудно дышать. На лбу выступила испарина. Вытерев тыльной стороной лоб, он отхлебнул джина.
– Да, приятель, я в деле. – Он закашлялся, не сводя глаз со своего стакана. – Смайли, не знаешь ли ты какой-нибудь подходящий способ избавиться от женщины?
Коротышка покрутил головой, потом отрицательно покачал ею.
– Нет, чего нет, того нет. У меня в отличие от тебя, Дэвин, не было нужды отделываться от баб.
Лукас саркастически усмехнулся. У него хватало опыта, особенно после смерти Иззи. Но до сегодняшнего дня он не встретил ни одной достойной.
– Лучший способ, – задумчиво проговорил он, – заставить возненавидеть тебя. Тогда она сама оставит тебя в покое да еще будет думать, что это ее собственная идея. И подобный способ менее болезнен. А ты знаешь, Смайли, как заставить женщину тебя возненавидеть?
– Нет, дружище, – негромко ответил Смайли, глядя на него непонимающими глазами.
– Предать. – Лукас медленно сощурился, чувствуя благотворное действие джина. Он согревал его нутро. – Ты просто предаешь ее. Это всякий раз срабатывает.
Глава 16
На следующее утро Лукасу предстоял очередной урок с Амандой. На этот раз дикция и французский. Пока он пытался усвоить манеры, присущие джентльмену, доктор Кавендиш и Кэролайн обдумывали, когда лучше устроить его дебют. И оба пришли к выводу, что наиболее благоприятная компания для первого выхода Лукаса – это мисс Кинникотт и ее отец.
Ишмаэл Кинникотт – пожилой фермер, ближайший сосед Кэролайн, жил со своей дочерью на небольшой ферме в долине, на краю пустоши. Он не придавал особого значения светским манерам, как, впрочем, и количеству карет, принадлежавших тому или иному владельцу. Его дочь Эмили, двадцатидвухлетняя девушка, отличалась немногословием и приветливостью и умудрялась в каждом человеке видеть прежде всего хорошее.
Кэролайн приказала Генри послать кого-нибудь из близнецов на ферму к Кинникоттам с приглашением пожаловать на пикник в Билберри-коттедж. В этом домике жил управляющий Фаллингейтом мистер Доррис, который часто устраивал вечерние посиделки для рабочих рудников, принадлежащих Кэролайн.
В одиннадцатом часу постояльцы Фаллингейта отправились в Билберри-коттедж. Слуги ехали на повозке, а Кэролайн, Теодор, Аманда и Лукас верхом. Стоял чудесный осенний день, и солнце щедро согревало своими лучами землю.
Кэролайн казалась оживленной, как никогда. Томление, бывшее следствием экстаза прошлой ночи, переполняло ее, и ясный день прибавлял опьяняющей радости. Она надеялась, что никто не заметит следы от поцелуев Лукаса на ее щеках. Если даже кто-то догадается, что она больше не девушка, то она не станет смущаться. Напротив, она испытывала слишком сильное удовлетворение оттого, что наконец стала женщиной в полном смысле этого слова. И по этой причине ей даже не приходило в голову задуматься, почему Лукас избегает ее взгляда. Она полагала, что он считал их ночь любви чем-то само собой разумеющимся, как каждый мужчина на его месте.
Эмили и ее отец как раз входили во двор, когда прибыли гости из Фаллингейта. На Эмили были выгоревшее ситцевое платье и изящная белая шляпка. Ее отец, одетый по-рабочему, более неряшливо, чем обычно, выглядел постаревшим.
– Мисс Кинникотт! – окликнула Кэролайн и повернулась к Лукасу. – Не волнуйтесь, Лукас. Вы наверняка понравитесь Эмили.
Он отпустил поводья Гермеса с таким видом, словно ездил верхом всю свою жизнь, и лошадь, похрапывая, остановилась у деревянной изгороди, ограждающей длинный двор.
– Стоять, приятель, – приказал Лукас, похлопывая мерина по лоснящемуся боку.
– По-моему, вы уже приручили Гермеса, – сказала Кэролайн, сопровождая слова лучистой улыбкой. – Вы на самом деле уверены, что никогда прежде не занимались верховой ездой?
– Честно говоря, я уже ни в чем не уверен. – Он нежно, но чуточку насмешливо посмотрел на нее и, соскочив с лошади, передал поводья груму. – А если серьезно, то мне кажется, за эти дни я приручил не только Гермеса.
Кэролайн заморгала. Легкая дымка печали притушила блеск глаз. Как он относится к ней? Что хочет сказать? – думала она спускаясь с лошади с помощью грума.
– Спасибо, Дэви. Дорогая мисс Кинникотт! – Кэролайн поспешила к юной леди и звонко поцеловала ее в щеку. – Я так рада, что вы смогли приехать. Добрый день, мистер Кинникотт.
– Хм-м-м… – пробурчал фермер, рассматривая ее холодными выцветшими глазами. – У нас много работы на ферме. Я говорил Эмили, что это все пустое.
– Уверяю тебя, папа, ты получишь удовольствие, так же, как и я. Почему бы тебе не поговорить с доктором Кавендишем? Он только вернулся из Африки, ты знаешь.
– Пустая трата времени все эти заграничные путешествия, – пробормотал Ишмаэл Кинникотт, но все-таки направился к доктору.
– Отец будет рад поболтать с доктором Кавендишем. – Слабенький голосок Эмили заглушали смех и шутки рабочих и их домочадцев, которые веселились на поляне.
Билберри – так назывался прелестный двухэтажный коттедж, наполовину увитый диким виноградом и запоздало цветущими розами и с кустами вереска перед фасадом. За цветами любовно ухаживала миссис Доррис, добрая женщина, на долю которой в такие дни, как этот, выпадало немало хлопот. Она и сейчас суетилась на кухне, готовя угощение. Мистер Доррис был коренастый мужчина в поношенных ботинках и низко надвинутой на лоб шляпе, с резким взглядом и громким заразительным смехом.
Рудокопы, которые так и не смогли полностью стереть металлическую пыль, въевшуюся в их лица, выглядели совершенно счастливыми, отплясывая польку со своими женами, пока другие предавались более опасному занятию. Они устроили состязание, которое было распространено еще во времена средневековых рыцарских турниров. На двух столбах лежала перекладина, через нее перекинута веревка, на одном ее конце – мишень в виде соломенного чучела, а на другом – мешок с песком. Побеждал тот, кто с разгона верхом на лошади мог поразить копьем мишень. Если всадник промахивался, то получал удар мешком и зачастую падал с лошади под дружный смех болельщиков.
Кэролайн радовалась, глядя, как счастливы ее подопечные. Она взяла Эмили за руку и повела ее к плетеным креслам около дома.
– Мисс Кинникотт, я бы хотела познакомить вас с одним человеком, – сказала она. – Его зовут Лукас Дэвин.
Эмили робко оглянулась через плечо, рассматривая Лукаса, который разговаривал с ее отцом и, как всегда, элегантно одетым доктором Кавендишем.
– Это он? – Она восхищенно взглянула на Кэролайн.
– Да.
Эмили смотрела на Дэвина с одобрением и простодушной завистью. Кэролайн не выдержала и рассмеялась:
– Он красивый, ведь правда? Он приехал из Африки. Друг доктора Кавендиша. Поэтому он еще не совсем овладел всеми теми манерами, которые приняты в нашем кругу, но я думаю, он вам понравится. И знаете ли, дорогая, он мой муж.
– О! – только и могла произнести Эмили, не в силах скрыть изумление. Затем большие карие глаза погасли. Она тут же мило улыбнулась, и Кэролайн угадала, о чем она думала: я никогда не выйду замуж, но по крайней мере тебе улыбнулось счастье, дорогая подруга. Эмили жила с вечно угрюмым отцом и не имела приданого. И она смирилась с тем, что ей вряд ли суждено когда-нибудь выйти замуж.
– Как прекрасно! Я могу теперь называть вас миссис Дэвин.
Кэролайн обняла ее.
– Я знала, что вы порадуетесь за меня. Так вы хотите с ним познакомиться?
Эмили кивнула, кутаясь в шаль. Она закашлялась, прикрывая рот ладонью в тонкой вязаной перчатке.
– Мисс Кинникотт, вам стоит надеть что-нибудь потеплее. В этой шали вам будет холодно.
– Нет, миссис Дэвин, сегодня тепло. – Она прижала руки к груди и с благодарностью подняла глаза к небу. – Я не припомню, когда в последний раз так ярко светило солнце.
– Я вижу, мистер Доррис ведет серьезный разговор с Всевышним о погоде, – с улыбкой проговорила Кэролайн, подводя подругу к Лукасу.
Сейчас он о чем-то оживленно беседовал с управляющим. Кэролайн обратила внимание, с какой легкостью он говорил, казалось, даже мистер Доррис успел подпасть под обаяние его открытой улыбки и подкупающего взгляда темных глаз. Она старалась услышать хоть что-то из их разговора, но мимо них, целясь в мишень, проскакали игроки с копьями в руках. Из-под копыт летели грязь и трава, запахло землей.
– Мистер Доррис, я вижу, вы уже познакомились с моим мужем – мистером Дэвином? – подходя, сказала Кэролайн.
– Добрый день, мэм. – Управляющий коротко поклонился. – Вот так сюрприз! Я даже представления не имел о намечающемся событии! Но я искренне рад, что могу теперь обсудить с мистером Дэвином положение на рудниках. Мы как раз говорили о фабрике вашего брата.
– Мистер Дэвин так много узнает об Англии и так быстро, что я не удивлюсь, если у него закружится голова, – сказала Кэролайн. – Моя так точно бы закружилась.
– Вы извините меня, мэм? Я вижу, жена машет мне из коттеджа.
– Конечно, мистер Доррис. Это даст мистеру Дэвину возможность познакомиться с мисс Кинникотт.
Кэролайн не могла не заметить интереса Лукаса к мисс Кинникотт. Это было видно хотя бы по тому, как он ее разглядывал. Она представила их друг другу, и Лукас низко поклонился тоненькой хрупкой девушке.
– Мисс Кинникотт, – сказал Лукас и взял ее руку. – Мне приятно познакомиться с вами.
Его глаза мягко смотрели на нее, он задержал ее руку дольше, чем полагалось. Он так долго рассматривал ее запястье, что Кэролайн вдруг подумала, не ищет ли он драгоценности. Она отругала себя и поторопилась выбросить неприятную мысль из головы.
– Я верю, мисс Кинникотт, что мистер Дэвин быстрее овладеет манерами, чем я предполагала. Как видите, он ведет себя вполне по-джентельменски.
Лукас отпустил, наконец, руку девушки, хотя все еще продолжал держать в плену своих темных глаз ее робкий взгляд.
– Миссис Пламшоу настоящий тиран, – рассмеялся Дэвин. – Вы бы, мисс Кинникотт, посочувствовали мне, если бы знали, что мне приходится выдерживать на ее уроках.
– Бедный мистер Дэвин, я боюсь, что мы надоели ему своими замечаниями.
Кэролайн ждала, когда Эмили подключится к разговору. Но она молчала и как завороженная не могла отвести глаз от лица Лукаса. Она была совершенно потрясена.
– Мистер Дэвин, – сказала Кэролайн, – может быть, вы позволите мисс Кинникотт показать вам Билберри-коттедж? А я оставлю вас ненадолго. Мне предстоит исполнить обязанности судьи в соревновании по ходьбе между моими рабочими.
– С удовольствием. – Лукас элегантным жестом предложил руку, и Эмили положила на нее свои тоненькие пальчики.
Кэролайн со смешанным чувством наблюдала за ними. Что это было за чувство? Гордость и… ревность. Нет. Она не завидовала Эмили, что какое-то время та проведет с ее мужем, скорее радовалась, что ей удалось выйти замуж за мужчину, которого она любила так сильно, что ни с кем не хотела делить.
Солнечные лучи пробивались сквозь ветви деревьев, но вдруг откуда ни возьмись набежали зловещие тучи. Кэролайн не могла припомнить, когда ее так огорчала резкая перемена погоды.
Нечто необычное появилось в разговоре людей, которых она знала всю жизнь. И им, наверное, тоже было непривычно, что в ее жизни возник кто-то новый.
Она ни на минуту не выпускала Лукаса из виду: где он, с кем разговаривает, какое выражение на его лице, счастлив ли он или печален – она должна была знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40