Ц Надо атаковать, Ц решительно заявил он. Ц Атаковать до тех пор, пока н
е разобьем.
Наконец Пуллер подошел к Питеру.
Ц Поскольку у нас теперь демократия и мы все решаем голосованием, докто
р Тиокол, я хочу услышать также ваше мнение. Скажите, нам и в самом деле над
о атаковать до победы?
Питер задумался. Он чувствовал на себе тяжелый, сверлящий взгляд Скейзи,
но это его не пугало. В свое время он выдерживал взгляды и разгневанных ге
нералов.
Ц А что, если вы не сумеете его разбить? Если его люди действительно креп
кие парни и потери их не испугают? А если у них там достаточно боеприпасов
, чтобы противостоять дивизии? К тому же, он знает, что вы можете атаковать
только узким фронтом по склону горы?
Ц К тому же, если суть его плана заключается в том, чтобы убедить вас: он чо
кнутый, он Джон Браун, и, оказавшись в безвыходном положении, он сломается,
Ц продолжил Питер. Ц Что тогда? А если в этих атаках вы потеряете всех св
оих людей и их тела усеют весь склон, как сломанные деревья? Подтянутся ре
йнджеры, пехота, а он уложит и их. А у оставшихся в живых уже не будет сил. Чт
о тогда?
Ц Тогда он победит.
Ц Именно так. И в шахту мы не попадем. А если в Вашингтоне ошибаются?
Ц Там сидят опытные парни, ученые, Ц возразил Скейзи.
Ц Майор Скейзи, я не очень-то разбираюсь в психиатрии. Но могу вам сказат
ь, что в мире не найдется и трех психиатров, которые признают, что дважды д
ва четыре.
Скейзи промолчал.
Ц Я не думаю, что он сумасшедший, Ц сказал Питер. Ц По-моему, он исключит
ельно умный человек, и все это он затеял, всю эту историю с Джоном Брауном,
потому что он прекрасно знает наши предрассудки, равно как и наше стремл
ение всегда идти на поводу у них. Он и подталкивает нас поверить им Ц но з
аплатим мы за это собственным уничтожением.
Питер решил оставить при себе свои худшие опасения, возникшие у него в по
следние секунды и вызванные нелепостью и сверхъестественностью происх
одящего.
Все это связывалось в его сознании не с историей, а с чем-то куда более лич
ным.
С памятью. Его. С его собственной памятью. Он вспомнил. Да, Джон Браун, но кто
первым вспомнил о Джоне Брауне и использовал его действия в качестве ан
алогии для захвата ракетной шахты в книге «Ядерные игры, дорога к Армаге
ддону»?
Питер Тиокол.
Этот сукин сын читал мою книгу, подумал Питер.
Тем временем Пуллер продолжал:
Ц Я только что получил сообщение от Акли, который исследовал тела троих
убитых захватчиков в Беркеттсвилле. У них у всех вставные зубы.
Полковник помолчал, давая присутствующим время осмыслить сказанное.
Ц Судебному медэксперту проще всего определить национальность челов
ека по работе дантиста. Поэтому этим парням и удалили все зубы Ц до едино
го, а вместо них в какой-то третьей стране поставили вставные, чтобы в слу
чае смерти или плена нельзя было установить, откуда они. Эти парни не псих
и, не лунатики, не правые экстремисты и не банда с большой дороги. Это груп
па отборных профессионалов-иностранцев, выполняющих чье-то задание. Он
и прибыли сюда с одной-единственной, известной только им целью. И мы должн
ы ждать до тех пор, пока не выясним, кто они такие. Только тогда мы будем зна
ть, что делать. Распылять наши ограниченные ресурсы прямо сейчас Ц обре
чь себя на поражение. Нам еще слишком мало известно, чтобы начинать штурм.

Ц А когда же? Ц с горечью спросил Скейзи.
Ц Когда я скажу. Когда мы будем знать, кто они. И не раньше.

18.00

Уидерспун должен был заметить их первым, но заметил их Уоллс. Скорее даже
почувствовал, учуял по запаху, ощутил. Его острый локоть ткнулся в ребра У
идерспуна, и этого сигнала было достаточно. Сквозь окуляры приборов ночн
ого видения они выглядели какими-то фантомами, колышущимися призраками
фантастической расцветки, раскачивающимися из стороны в сторону на зел
еном фоне стен тоннеля. Чудища из кошмарного сна, ужасные и отвратительн
ые, с постоянно меняющимися очертаниями, перетекающие одно в другое, они
покачивались прямо перед ним Ц белые люди с оружием во мраке.
Ну и подыхайте, ублюдки, подумал Уидерспун.
Он выстрелил первым, винтовка МР-5 дернулась, выплевывая в спешке пули.
Какое это прекрасное чувство! Страх тут же покинул его. Сквозь окуляры он
не видел следов трассеров, не видел, попали ли пули, но зато увидел нечто и
ное: горячие красные пятна, которые улавливал и увеличивал инфракрасный
прибор.
Впечатление было такое, словно сумасшедший художник беспорядочными ма
зками швырял на холст красную краску. Пятна дрожали, расплывались, мельк
али перед ним. В нос ударил острый запах пороха, подобный элексиру. Магази
н винтовки опустел.
Разразившись сумасшедшим хохотом, Уидерспун попятился назад. Господи, с
кольких же он убил! Он слышал стоны и крики. Мы покончили с этими ублюдками
!
Ц Ложись! Ц закричал Уоллс, услышавший в этом грохоте какой-то посторо
нний звук, отразившийся от стен. Желая подстраховаться, он ударом кулака
сбил Уидерспуна на землю, и в этот момент взорвалась граната.
Она взорвалась совсем рядом, грохот был ужасный, но это было не самым стра
шным. Уидерспуна контузило, сквозь окуляры вспышка взрыва показалась ем
у невероятно сильной, такой жаркой и яркой, что ее не с чем было сравнить. И
только после этого пришла ударная волна, мощная, как пинок от Господа Бог
а.
Словно тряпичную куклу, его швырнуло на стенку тоннеля, он почувствовал,
что течет кровь, хотя боли никакой не было.
Уидерспуну удалось сесть, хотя он потерял всякую способность ориентиро
ваться. На какое-то мгновение он совершенно забыл, кто он и где находится,
новорожденный птенец, он моргал, открывал и закрывал рот. Из темноты на не
го надвигались какие-то светлячки, воздух был полон пыли и дыма, ужасно бо
лела голова.
Ц Давай, малыш, стреляй! Ц послышался голос неподалеку от него.
Уидерспун повернулся и увидел необычное зрелище. Поскольку один окуляр
оторвало взрывом, в цветном абстрактном изображении он видел теперь тол
ько половину Уоллса Ц разъяренное, сверкающее красное божество, полное
благородного гнева и грации.
Но другая половина Уоллса была половиной человека: до смерти испуганный
солдат, полный решимости и ответственности, противостоящий урагану огн
я в полной темноте и палящий из своего обреза. Краткие вспышки выстрелов
на мгновения освещали стены тоннеля розово-оранжевым светом, превращая
неистового ниггера в белого.
Уоллс расстрелял всю обойму, но к тому времени, когда Уидерспун слегка оч
ухался, он вставил новую и продолжал поливать свинцом тоннель. После нек
оторой паузы раздались ответные выстрелы, яростные и частые. Казалось, п
ули поражают все на своем пути, в кожу впивались горячие осколки угля.
Он опустился на колени, нащупывая запасную обойму.
Ц А теперь гранату, Ц сказал запасливый Уоллс, всегда думавший на ход в
перед, и Уидерспун увидел его в классической позе метателя копья. Послед
овал бросок, после чего Уоллс упал на землю. Уидерспун услышал панически
е крики совсем рядом с собой и, к несчастью, не успел опустить глаза, котор
ые поразила вспышка взрыва. В глазах потемнело, он упал на спину.
Ц Я ничего не вижу, я ослеп! Ц закричал он. Уоллс подполз к нему.
Стрельба, похоже, стихла. Уоллс взял Уидерспуна под мышки и потащил назад.
Он чувствовал себя глупеньким черномазым из старой кинокартины. И все-т
аки продолжал тащить напарника все дальше и дальше.
Постепенно к Уидерспуну возвращалось зрение. Он увидел перед собой потн
ое лицо Уоллса.
Ц Я уже вижу.
Ц Парень, не стоит пялиться на эти игрушки, когда они взрываются.
Ц Скольких мы положили?
Ц Не знаю. Трудно сказать. В темноте все время кажется, что больше, чем на с
амом деле.
Некоторое время оба молчали. Уидерспун энергично дышал, набираясь сил. У
него было такое чувство, что он мог бы проспать сейчас целых сто лет. Рядом
с собой он ощущал запах Уоллса, напарник не обнаруживал никаких признак
ов волнения.
Ц Тебе что, нравится все это? Ц с удивлением спросил Уидерспун. Уоллс фы
ркнул.
Ц Де-ерьмо, Ц вымолвил он наконец, Ц возможность прихлопнуть белого? Д
а это просто праздник.
Ц Думаешь, с них хватит?
Ц Нет. С этих не хватит. Большинству белых хватило бы, но только не этим. Эт
им белым мальчикам на такое наплевать.


По шагам Фуонг поняла, что их не меньше пяти. Она слышала, как они тороплив
о пробирались вперед, тяжело дыша от тяжести снаряжения и спешки. Затем р
аздался первый взрыв, его вспышка отразилась от стен, осветила повороты
и дошла до Фуонг, и только через полсекунды до нее долетела волна горячег
о, сухого воздуха. Послышались крики и стоны. Но затем она вновь услышала з
вук шагов, удивительно четких и направляющихся прямо к ней, потому что бо
льше направляться им было некуда.
«Мама, они продолжают идти».
«Я слышу».
Их действия удивили Фуонг. Во время войны американцы почти всегда повора
чивали назад, если несли потери. Во время боев на поверхности, начиная тер
ять людей, американцы отходили и вызывали самолеты. Но в тоннели самолет
ов не вызовешь, поэтому они просто отступали. Сейчас же Фуонг слышала шаг
и, были они даже более решительными, чем раньше.
Не ожидавшая подобного, Фуонг повернулась, теперь ей уже стало страшно, о
на забиралась в тоннель все дальше и дальше.
«Быстрее, мама. Наверное, они нашли вторую гранату и обезвредили ее. Они дв
ижутся быстрее».
Фуонг спешила изо всех сил, тоннель сужался, установленные когда-то шахт
ерами стойки кончились, теперь он напоминал классический тоннель в Ку Чи
, тесный и вонючий. Фуонг уже ползла вперед, нащупывая дорогу руками, она п
онимала, что заползла очень далеко и глубоко.
Через некоторое время она остановилась, повернулась и прислушалась. Шаг
ов уже не было, Фуонг подумала, что она уже в безопасности.
«Я в безопасности?»
«Мама, будь осторожна. Надо подождать».
Фуонг затаилась. Время текло медленно.
«Мама, будь терпеливой. Нетерпение грозит смертью».
Что это? Запах? Сотрясение воздуха? Долетевшая откуда-то непонятная вспы
шка ментальной энергии? Или это просто к ней вернулись прежние темные ин
стинкты? Как бы там ни было, Фуонг знала, что она не одна.
Рука Фуонг потянулась к ремню. Она отстегнула нож и затаилась, вжавшись в
стену. Молча и неподвижно лежала она в темноте вместе со своей дочерью. Фу
онг хотелось забраться под землю и заглушить биение своего сердца. Ей по
казалось, что она услышала что-то опять, потом еще. Время тянулось медленн
о, Фуонг понятия не имела, сколько его уже прошло.
Она снова услышала это. Шаги мужчин с тяжелым снаряжением, но теперь они у
же осторожно и с неохотой пробирались по сужающемуся тоннелю.
Фуонг могла представить их состояние, когда большой тоннель перешел в ма
ленький и они вообразили себе, какой трудный и опасный путь им предстоит.

Западные люди не любят одиночества в темноте, где нельзя свободно двигат
ься, говорить или дотрагиваться друг до друга. Если их что-то и может оста
новить, так это страх перед тесным пространством и темнотой.
Послышались громкие голоса, они спорили между собой. Один голос звучал г
ромче остальных, но Фуонг не могла разобрать искаженных звуков. Спор ста
л громче, а затем стих. Она услышала, как они уходят, звуки их шагов постепе
нно исчезли.
Фуонг уже собралась поползти вперед. Но не поползла.
«Подожди, мама. Если ты двинешься, то умрешь. Подожди. Подожди».
Темнота нависла над ней, как крышка гроба, ныло прижатое к острым камням б
едро, начали болеть затекшие мускулы, в ушах стоял звон, онемело предплеч
ье.
Все тело требовало движения.
Фуонг пыталась думать о своей деревне, когда еще не было войны. Деревня на
ходилась в лесу Тхан Дьен рядом с местечком Бен Сак. У Фуонг была сестра и
девять братьев. Ее отец со старым ружьем сражался против французов во Вь
ет Мине, а когда ружье совсем развалилось, в ход пошли бамбуковые копья. Ко
гда-то их местечко было процветающим, там было много фруктовых деревьев
и скота. Жизнь нельзя было назвать легкой, но они много трудились и жили вп
олне прилично.
Фуонг было пятнадцать, она помогала по хозяйству, когда на ее дом обрушил
ись бомбы.
Фуонг вызывала в памяти то время, которое было для нее золотым, то есть вре
мя за несколько лет до бомбежки. Иногда она вспоминала о нем в тоннелях и с
обиралась рассказать обо всем своей дочери. «Наступит день, и мы будем жи
ть под ярким солнцем, у всех будут фрукты и рис. Ты увидишь этот день, моя ма
лышка». И тогда она любовно прижмет к себе свое дитя, чувствуя ее маленько
е сердечко рядом с собственным, и споет ей колыбельную:

"Спокойной ночи, моя сладеньк
ая,
Утром наступит спокойствие.
Спокойной ночи, доченька,
Война скоро кончится.
Спокойной ночи, моя сладенькая,
Утром наступит…"

«Он там, мама, Ц донесся из сердца голос дочери. Ц Ты чувствуешь его? Это
совсем другой».
Это был опытный боец, без обуви, как и Фуонг, без снаряжения. Он двигался, ка
к змея, медленно, осторожно, не форсируя событий. Он пролез в тоннель под ш
ум и громкий крик остановившихся сообщников и теперь бесшумно полз, охот
ясь на нее. Фуонг понимала, что он был чрезвычайно храбрым и самым подгото
вленным из всех. Такого человека она могла бы полюбить, как полюбила свое
го мужа, который тоже сражался в катакомбах. Сейчас Фуонг видела просто р
асплывчатое пятно, другой оттенок темноты, он приближался и становился в
се больше, она уже чувствовала его тепло. И затем его мягкое дыхание, ужасн
ую, пугающую близость.
«Я не должна брать тебя с собой, доченька, Ц подумала Фуонг. Ц Тебе не над
о видеть то, что я собираюсь сделать. Я люблю тебя. Скоро мы увидимся».
Дочь молчала… она ушла. Фуонг осталась в тоннеле один на один с этим челов
еком.
В темноте они были так близки друг к другу, как любовники, его гибкое тело
оказалось настолько рядом, что Фуонг ощутила страстное желание поглади
ть его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57