– Уведи меня отсюда, – попросил он. – Уведи меня из этого притона, где я опозорил себя.
Уильям решился. Он сунул в рот два пальца и свистнул. Джек, младший садовник, прибежал на зов через минуту.
– Слушай, – приказал Уильям, кивая на лорда Филиппа, который висел у него на руках. – Отведи его в дом и найди там леди Ирен. Скажи ей, что я постараюсь успокоить леди Аурелию, пока она не придет.
– Ладно. – Джек, крупный и очень немногословный мужчина, повел лорда в дом. Уильям глубоко втянул воздух, чтобы взять себя в руки, и вошел в павильон.
Глазам его предстала сцена из арабской сказки. Комната вся утопала в ярких настенных шелковых коврах, шелковые ковры укрывали в несколько слоев и пол. В центре стояла кровать огромных размеров, настоящая платформа, также покрытая шелками и подушками.
Леди Аурелия лежала на ней совершенно обнаженная, распростершись, удерживаемая золотыми цепями, исчезающими в шелках. Соски покрывала золотая краска. Несколько неярких полосок пересекали ее бедра там, где по ним прошелся хлыст для верховой езды.
Уильям передернулся. Ему стало трудно дышать.
Огромные темные глаза леди Аурелии широко раскрылись. Она облизнула губы.
– Воин, – прошептала она.
– Да? – хрипло проговорил Уильям, начисто забыв, как следует разговаривать с господами.
– Воин, могу я спросить у тебя, почему ушел сахиб? – Уильям нахмурился; наверное, леди Аурелия все еще находилась под чарами какой-то фантазии. И он попробовал ответить ей в стиле, принятом в ее воображаемом мире:
– Сахиба отозвали по важному делу, женщина.
– О, – вздохнула она и окинула его взглядом, задержавшись на промежности. Уильяму стало жарко. – И он прислал тебя, чтобы ты взял меня, воин? Неужели я такая плохая, что теперь должна ублажать и тебя тоже? – Она снова облизнула губы.
Уильям не верил собственным глазам. Соски у нее затвердели. Ее, видимо, взволновала возможность разыгрывать свои фантазии с ним.
– Жемчужина гарема. – Уильям пытался найти способ отказаться, но ему не хватало слов, поскольку сам он еле сдерживался от желания.
– Прошу тебя, воин, раз сахиб ушел… – ее голос на мгновение стал резким, а потом снова умоляющим, – здесь нет больше никого, кто мог бы принести мне облегчение. Умоляю тебя, воин, позволь мне кончить мое дело с тобой.
Уильям сглотнул. Протокол Лайонсгейта позволял слугам осуществлять фантазии по просьбе гостей.
Он выпрямился, как генерал, осматривающий свои войска, обошел вокруг дивана, глядя на леди Аурелию под всеми углами.
Та задрожала.
– Воин, чего ты хочешь от меня?
Он провел руками по ее волосам и по лицу, пока не нашел чувствительную точку за ухом. Погладив леди Аурелию по шее, он заметил, что ей понравилось, как и горничным, которых он так ласкал.
– Шатер полон твоим запахом, кадин. – Голос у Уильяма помимо его воли стал ниже.
Она вздохнула и повернула голову, чтобы поцеловать его руку.
– Воин, – прошептала она, – умоляю, делай со мной что хочешь.
Сердце у него перестало биться. В первый раз за всю жизнь женщина полностью покорялась ему. Он вознаградит ее за такую просьбу сторицей.
Уильям ласкал ее пышные груди до тех пор, пока она не начала всхлипывать и корчиться, погладил по животу, провел рукой по ногам. И все время внимательно наблюдал за ней. Он сделал все, о чем она просила, – прикасался к ней языком, пустил в ход пальцы. Глаза ее, темные и умоляющие, ясно показывали ее реакцию. Однако Уильям не торопился, несмотря на все ее мольбы. Пусть просит, пусть ждет, пусть возбуждение нарастает в ней.
Сам он теперь вполне владел собой, словно оградился неким щитом, на который могла положиться ее восторженность и который не могла пробить его собственная похоть. Такой подход приносил гораздо больше удовлетворения, чем торопливые соития с горничными. Извиваясь и всхлипывая, леди Аурелия просила его действовать быстрее и грубее. Она казалась ему очень красивой, когда вот так жаждала его прикосновений. Сам он торжествующе улыбался, доведя ее до такого состояния. Внимательно наблюдая за леди Аурелией, он понял, когда она достигла высшей точки. Она всхлипывала, по телу ее проходила волна за волной. И вот она обмякла, хватая ртом воздух. Он погладил ее по волосам и укрыл шелковым покрывалом.
– Благодарю тебя, воин, – прошептала она и поцеловала его руку. – Я действительно счастлива, что смогла услужить тебе.
Еще минута – и она уже спала. Уильям выпрямился.
– Хорошо проделано, Донован. – Голос у леди Ирен был тихий.
– Миледи. – Уильям поклонился, испугавшись, как тихо она смогла подойти, а он не заметил. Она протянула ему полотенце и жестом велела выйти.
Выйдя из павильона, они постояли немного молча. Уильям вытер лицо и руки.
– Спасибо, что ты так хорошо обошелся с лордом Филиппом. Он весьма похвально отозвался о твоем благоразумии, когда смог настолько прийти в себя, что стал говорить осмысленно.
Уильям снова поклонился, но ничего не сказал.
– Так что, судя по всему, я опять перед тобой в долгу и должна решить, как наилучшим образом выразить свою благодарность.
Уильям ждал, настороженно глядя на нее.
– Я внимательно наблюдала за тобой, Донован. У тебя есть дар появляться в самый разгар осуществления фантазий, а также когда идет процесс обучения. Насколько интересны для тебя такие занятия?
Сердце у него подпрыгнуло, но голос звучал ровно:
– Очень интересны, миледи.
– Ты когда-нибудь думал поступить в мою школу?
Уильям сжал губы. Учащиеся всегда начинают как жеребчики или кобылки, как послушные партнеры при осуществлении фантазий. Такая роль его не привлекала.
– Миледи, – начал он. Леди Ирен рассмеялась.
– Донован, лицо у тебя просто бесподобное. Придется тебе научиться получше им управлять, если ты хочешь преуспеть в жизни. Ты думал о том, чтобы стать жеребчиком?
– Да. – И Уильям скрипнул зубами. Она фыркнула.
– Все мастера должны провести по крайней мере три месяца в качестве жеребчика или кобылки, чтобы лучше понять того, кто держит поводья.
Уильям передернулся. И все-таки, если это самый быстрый способ пройти настоящий курс обучения, оно того стоит. И он согласился.
– Хорошо, – ответил он.
– Ты уверен?
– А вы будете меня обучать, если я откажусь подчиняться?
– Конечно, нет.
– Тогда я буду подчиняться. – Наверное, после каждого урока его будет тошнить.
– Ты смелый человек, Донован. Обучение будет интересным приключением для нас обоих.
Леди Ирен оказалась совершенно права: прежде чем он стал мастером, прошло два года очень тяжелой работы. Но обучение того стоило.
Теперь вопрос в том, как воспользоваться теми уроками, чтобы изучить фантазии и чувства Виолы? У него есть три месяца, и ей же богу, он выжмет каждую минуту до отказа.
Уильям скрестил руки за головой и начал с полной серьезностью строить планы, в то время как его волшебная дева спала рядом с ним в просторной кровати. Завтра он уж постарается высвободить время, чтобы подольше побыть с ней.
Морган Эванс стукнул в дверь и стал ждать.
– Войдите, – ответил Уильям, как всегда, спокойно. Его люди теперь заключали пари, какую мелодию он будет насвистывать, когда начнется бой с индейцами.
Морган вошел, закрыл за собой дверь и кинул шляпу на вешалку. Уильям кивнул в знак приветствия, потом снова вернулся к колонке цифр, сложением которых занимался до того.
– Жаль, что клерка нет, – бросил Морган.
– Не дури. Ты же не мог помешать Крамптону сломать руку, как не можешь уговорить кого-нибудь поработать здесь клерком пару месяцев.
– Да нет, я нашел одного парня.
Уильям посмотрел на него поверх груды бумаг, разбросанных по столу.
– Тогда почему его здесь нет?
– Он хочет получать за работу жалованье, как рудокоп.
Уильям рассмеялся.
– Четыре доллара в день? Неудивительно, что ты оставил его в Тусоне. Налей себе кофе и сядь, Морган. Я займусь с тобой, как только проверю счета за боеприпасы.
Морган налил себе чашку кофе, добавил в него солидную порцию молока от одной из здешних молочных коров, принадлежащих фирме «Донован и сыновья», и сел на стул. Когда он заказывал мебель для конторы и большого компаунда в Миссури, он постарался, чтобы она подходила для его размеров и размеров Уильяма. Теперь он уселся на просторный стул и с облегчением вздохнул, настолько стул оказался удобнее, чем деревянное сиденье на повозке.
Он пил кофе и исподтишка наблюдал за Уильямом. Морган прошел долгий путь от оборванного чучела, которого высокий ирландец спокойно нанял на работу в Мемфисе. Но Морган не переставал учиться у Донована всему, хотя постепенно сам создал собственную империю.
Теперь он легко следовал практике Уильяма нанимать людей. Каждого, кто мог выполнять работы, он встречал с радостью, вне зависимости от цвета кожи. Большинство из них воевали на стороне конфедератов, как и большинство погонщиков в Аррэне. Но на фирму «Донован и сыновья» работали также и воевавшие на стороне северян – ирландцы, негры, даже два индейца из племени шайенов.
Конечно, выполнять работу означало не пить в дороге и не вступать в драки ни с индейцами, ни с другими работающими у «Донована и сыновей». Существовали еще и другие правила, типичные для крупных фирм-перевозчиков, – пунктуальность, честность и так далее. Нарушение любого из них каралось увольнением.
Но если ты работаешь на Уильяма хорошо, он и платит тебе действительно очень хорошо. Уильям будет платить пенсион даже твоей семье, если ты погибнешь у него на работе. Он следит, чтобы его работников хорошо кормили и чтобы они отдыхали в пути как можно больше. Он справедлив, щедр и сам работает лучше большинства своих наемников.
Морган считал Уильяма братом, которого он никогда не имел, и единственным человеком, кроме Бедфорда Форреста, для которого он согласился бы пройти преисподнюю.
– Тебе удалось найти всех кур? – спросил Уильям. Морган рассмеялся, вспомнив о поисках, у глаз собрались морщинки.
– Да, включая тех, кто вернулся на жительство в сарай. Все они отправятся в армию, хочется им того или нет.
Уильям рассмеялся вместе с ним. Он поставил размашистую подпись под счетом.
– Может, им больше понравится в крепости, чем в Рио-Педрасе.
– Вероятно. Уильям, сколько еще пройдет времени, до того как Голконда исчерпает свои запасы? – Морган наконец задал вопрос, который жег ему язык уже несколько месяцев. Уильям присутствовал при открытии всех крупных месторождений с 1855 года. Он возил грузы для известной жилы Комстока в Неваде, когда они первыми нашли там месторождение золота. Он должен знать ответ, если ответ вообще существует.
Уильям пожал плечами.
– Руда все такого же качества, как и вначале. Прииск дает неплохую прибыль уже больше года, так что, наверное, напали на богатую жилу, а не на поверхностную россыпь. Но, думаю, у Леннокса начнутся проблемы с подземными водами прежде, чем жила истощится.
– Достаточно серьезные, чтобы закрыть копи?
– Вполне возможно – в скалах воды хватает. Даже жилу Комстока чуть не закрыли из-за затопления. Большие помпы, которые их спасли, можно доставить только по железной Дороге, а не на повозках.
– Сколько им осталось?
– Трудно сказать. Но обрушение последнего месяца означает только, что они ближе к подземным источникам, чем им хотелось бы.
Морган свистнул.
– Когда случится затопление, придется перебираться на следующее месторождение.
Уильям раскладывал бумаги аккуратными стопками, потом начал размещать их по полочкам.
– Для меня, для тебя и для искателей переезжать нетрудно, но для Леннокса. – другое дело. На перевозках деньги можно заработать всегда. А владеть прииском – рискованное дело.
– У владельца прииска большие прибыли.
– Временно. И никаких, когда месторождение истощается.
– Доходы надежнее, когда занимаешься перевозками или продажей продуктов.
– Люди всегда должны есть, – согласился Уильям. Морган поставил пустую чашку на стол и потянулся.
Теперь нужно еще некоторое время продержать Уильяма подальше от Леннокса. Морган невзлюбил Леннокса, как бывало со всеми, кто слышал о его зверствах в долине Шенандоа. Но лучше провести час, выслушивая жалобы Леннокса, чем видеть, как грязный ублюдок и убийца выстрелит в спину Уильяму.
– Если хочешь, я отнесу последний счет Ленноксу ему в контору.
– Ты думаешь? Я хотел сам его отнести. – Морган пожал плечами.
– Именно я обычно обсуждаю с ним платежи. И еще мне нужно поговорить с ним о супердинамите, который он хочет перевезти. Со скидкой.
Уильям фыркнул и протянул ему конверт.
– Дурень проклятый. В таком случае даю тебе разрешение поговорить с ним. Может, на сей раз ты убедишь его, что с динамитом нельзя обращаться так просто, как с фасолью.
Морган встал и поклонился подчеркнуто демонстративно, словно в гостиной своей бабушки.
– Сделаю все возможное, сэр.
Уильям рассмеялся снова и салютовал в ответ.
Контора Леннокса, обставленная пышно, словно находилась на Уолл-стрит, имела даже претенциозные стеклянные экраны для ламп, которые дрожали от ударов камнедробилки.
Когда Морган вошел в контору вслед за клерком с лисьей мордочкой, владелец прииска рассматривал планы, очевидно, какого-то дома.
Клерк кашлянул.
– Сэр, к вам пришел мистер Эванс, От «Донована и сыновей», – добавил он, прошипев последнее слово.
Леннокс поднял голову. Лицо у него приняло злобное выражение, сменившееся через некоторое время выражением самого искреннего дружелюбия.
Дом содрогнулся, и ламповые экраны звякнули от дробления камней процедуры, предшествовавшей извлечению руды.
На шее у Моргана волосы встали дыбом. Что происходит, черт побери? Леннокс всегда держался с ним только что не грубо. По крайней мере сейчас при нем не было оружия, а его шпага-трость помещалась на стойке у двери.
– Эванс, мой дорогой друг! – И Леннокс протянул в знак приветствия левую руку.
– Леннокс. – Морган вежливо пожал его руку и отнял свою как можно быстрее. Интересно, почему у Леннокса перевязана правая рука?
– Не хотите ли выпить со мной? Что-нибудь цивилизованное, чтобы оно могло нам напомнить о наших семьях на востоке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33