Затем они направлялись в ночной клуб, танцевали или болтали до тех пор, когда возбуждение уже невозможно было сдержать. Он просыпался в утренние часы пик, в похмелье, бормоча какую-ту ложь бледным девушкам со смазанным макияжем.
С Паулой все было по-другому. Когда Грин встретил ее, он был пустым невротиком, ошеломленным тем фактом, что, оказывается, никого прежде не любил. А после ее исчезновения он попытался отомстить ей количеством женщин, которых обольщал, соблазнял и затаскивал в постель. Поведение импотента. Судороги отчаявшегося вконец человека.
Джимми протянул ему сигарету и удивился, что Грин не отказался.
– Мы должны это сделать, – сказал Джимми, когда пламя от зажигалки осветило его лицо. – С меня довольно уродства и бедности, которые мы вынуждены терпеть в «Сант-Мартине». Моего собственного падения. Томми! Мы должны это сделать! Без тебя ничего не выйдет! Это твоя идея, и только твое участие обеспечит успех! Нам с Флойдом не осилить этого вдвоем. У нас не так устроены мозги для подобных вещей. Ты из нас троих самый хитрый…
– Спасибо, – прервал его Грин, разыгрывая возмущение. – …и ты единственный, кто в состоянии не просто придумать план, но и реализовать его.
– Ты хочешь сказать, что у меня такой же криминальный ум, как и у Родни…
– По крайней мере, ты можешь лучше нас его понять.
– Слишком много чести.
– Ты не можешь сейчас нас бросить. Нам нужно составить программу действий, придумать альтернативные варианты, план отступления – массу всего…
– Нас могут поймать, – предупредил Грин.
– Знаю. Мы достанем оружие и патроны.
– То, что мы собираемся делать, – незаконно. Мы выдадим себя за следователей. Думаю, это карается серьезным наказанием.
– Посмотрим, – сказал Кейдж. – В шоферы-то еще пойдешь?
– Я не позвонил и пропустил интервью.
– Прекрасно, – сказал Кейдж. – Кстати, я не знал, что ты куришь.
– Я и не курю. Я притворяюсь. А как насчет фильма, который ты хотел поставить?
– Это и есть фильм, – сказал Кейдж.
* * *
В доме на Уитли-Хейтс поддерживался постоянный диалог.
Господа имели вполне предсказуемые интересы: спорт, машины, женщины, сила, уважение. В разговорах, передававшихся через ретранслятор в «Сант-Мартине» на приемник в дом Бенсона, было полно расизма, тщеславия, мании величия, склонности к насилию и сексу, инфантилизма, скудоумия.
Родни: «Этому черножопому пора обратно на дерево. Только посмотри, какой урод! Если научить играть в баскетбол павиана, он будет играть так же, как этот придурок».
Стив: «Голдман? Голдман? Это же типичное имя для ростовщика. Что там делают евреи? Они теперь и в баскетбол будут совать свои кривые носы?» Мускул: «Там на третьем ряду сидит телка, которая может дать всей команде, и ей все равно будет мало».
* * *
Через полчаса актеры решили, что будут сменять друг друга. Каждые шесть часов.
Грин вызвался добровольцем на эту ночь. Джимми заступал на вахту утром.
Он остался один в гостиной, с пультом в руке тупо уставясь в беззвучный телевизор – классический, черно-белый, бесстыдно романтичный в своей старомодности, – и слушал приемник.
Стив и Мускул заявили, что пойдут еще куда-нибудь выпить и вернутся завтра. Родни остался дома.
Звуки в ванной комнате, шум спускающейся воды в туалете. Затем Родни набрал чей-то номер. Поскольку Родни находился в спальне, вдали от микрофонов, его голос звучал глухо и разреженно. Из приемника доносились посторонние шумы, даже гул уличного движения на Голливудском шоссе.
* * *
«Дорогая? Еще не спишь?» Совсем другой Родни. Спокойный и обаятельный.
«Они ушли».
Родни слушал, что говорили на другом конце провода.
«Еще несколько дней. Пока не знаю. У меня есть план, но надо все тщательно продумать. Это крутые ребята».
У Родни был план. И у него был другой голос, не такой грубый и хамский. Не заборный.
«Я осторожен. Делаю только то, что идет на пользу».
Грин был похож на Родни – оба осторожные люди.
«Золотце, их так просто не проведешь. Они тупые, но у них есть инстинкт, как у зверей. Я что-нибудь придумаю. Что-нибудь умное».
Грин точно знал, что Родни имел в виду Стива и Мускула. И с ними он вел себя совсем иначе, нежели со своим «золотцем».
«Ты что-нибудь выяснила» Что задумал Родни? Хотел обмануть Стива и Мускула?
«Почему Ванкувер? Почему не Тихуана?» Его «золотце» желало в Канаду, а не в Мексику.
«А потом? Таиланд?» Речь шла о побеге. Родни облапошит Стива и Мускула и уедет вместе со своей любимой.
«По-моему, Бали лучше всего».
Грин тоже так думал. Путешествие по Атлантике: Галапагоссы, Гавайи, остров Пасхи, Таити и, наконец, Бали.
«Завтра уже сможешь приехать?»
Интересно, что она отвечала.
«Закажи такси».
Наверно, что-то случилось с машиной. В ремонте?
«Ладно. Не бери в голову. Займешься завтра Центральной кассой?» Что такое Центральная касса? В супермаркете? В банке?
«В субботу, хорошо? Сходим в „Драис“, в Западном Голливуде, заведение что надо. В последний раз я видел там Жаклин Биссет и Роджера Мура».
Грин был там с Робертом Кантом. Элегантный ресторан на Ля-Синега. Не всем удавалось забронировать там столик. Грину хотелось посмотреть на Родни вблизи – он не был тем слепым скотом, которым желал казаться в присутствии Стива и Мускула. Они могли бы подстеречь его на другой стороне улицы, а Бенсон бы на него указал.
«Нет, не только старые звезды, молодые тоже. В восемь? Я закажу столик. Спокойной ночи, дорогая».
Кто он, Родни? Действительно ли его так зовут? И что связывает его с Мускулом и Стивом? Он вел себя с ними так, будто уже давно вращался среди подобной швали. Но вопрос заключался в том, насколько прочно было их сотрудничество?
Родни ими манипулировал. Он планировал сбежать с деньгами, подставив Стива и Мускула за убийство Тино, замороженный труп которого лежал в подвале, под Грином.
СЕМНАДЦАТЬ
Бенсон позвонил Брайну Келвину, детективу из полицейского департамента Лос-Анджелеса, у которого он в свое время стажировался, когда играл роль прокурора.
Без тени сомнения, абсолютно правдоподобно, с необходимой долей возмущения в голосе, при этом ни капли не преувеличивая, но отлично импровизируя, Бенсон рассказал, как нанял подрядчика по ремонту своего дома, а тот, забрав половину суммы, сбежал, сообщив ложный адрес и номера телефонов. К счастью, эта скотина оставила в доме множество отпечатков пальцев – на стакане от пива, в свежей краске, – и теперь Флойд хотел знать, была ли у него судимость.
Полицейский охотно согласился оказать услугу обладателю «Оскара», хотя передача подобных сведений противоречила правилам. Флойд обещал ему билеты на премьеру следующего фильма с его участием.
Они хотели снять отпечатки пальцев еще до ужина. Вытащив тяжеленное тело Тино из морозильника, они положили его на массивный верстак в центре подвального помещения. Испаряясь от холода, в отвратительно несуразном положении, Тино лежал на столе и напоминал предмет искусства эпохи постмодерна.
– Прямая дорога в Музей современного искусства, – сказал Джимми, заглушая внутреннее сопротивление, – осталось только табличку с названием приделать. Ведь в современном искусстве это самое главное.
– Северный полюс, – предложил Бенсон.
– Вариация во льду номер три, – импровизировал Джимми.
Они попытались выпрямить пальцы Тино, но от мороза его кулаки не разжимались.
– Это действительно необходимо? – спросил Джимми.
– У тебя есть другой вариант? – ответил Бенсон.
Своими мясистыми запястьями он попробовал с силой разжать кулаки Тино, как вдруг что-то хрустнуло. Он сломал палец прямо под суставом средней фаланги.
Несколько секунд, затаив дыхание, они смотрели на странный предмет в руке Бенсона. Вскрикнув, Бенсон уронил палец на пол. Ударившись о бетонный пол, палец раскололся на кусочки, будто был из стекла. Все трое отпрыгнули в сторону, словно опасаясь какого-то магического заражения, исходящего от ледяных осколков безымянного пальца Тино.
– Невероятно, – пробормотал Джимми.
– Ну и вляпались мы, – сказал Бенсон. – Боже мой, чем мы занимаемся?!
– Как он мог сломаться? – спросил Грин. – Сколько градусов в морозилке?
– Стоит на максимуме, – ответил Бенсон.
– Если мы сейчас его разморозим, он станет разлагаться, – сказал Грин. – Он насквозь заморожен.
– Спустим его в туалет, – сказал Бенсон.
Джимми разглядывал кулак, в котором теперь не хватало одного пальца.
– Сможешь туда пролезть?
– Думаю, да. – Грин сообразил, что случилось. – Он сломался из-за этого кольца, видишь? Замороженная плоть набухла, а кольцо лишило ее пространства.
Отвалившийся палец высвобождал в кулаке достаточно места для того, чтобы залезть туда кисточкой, которую они специально приобрели в магазине художественных принадлежностей. Грин окунул ее в чернила и провел по подушечкам пальцев. Затем осторожно просунул между пальцами и ладонью листок мягкой бумаги, нажал на него концом широкой отвертки, и пальцы правой руки Тино, за исключением безымянного, четко отпечатались на бумаге.
– Вы уже проделывали такое раньше? – спросил Бенсон.
– Да, всякий раз, когда в моем морозильнике лежит труп, я достаю свою любимую чернильницу, – ответил Грин.
Взяв веник и совок, он собрал остатки пальца – странные прозрачные кусочки пластика, безжизненная материя (невредимым сохранился лишь ноготь) – и положил их к Тино в морозильник.
– Когда все будет позади, – сказал он, – вызовем профессиональную бригаду уборщиков, чтобы они лизолом продезинфицировали весь дом.
– А Тино? – спросил Джимми.
– Похороним его в пустыне, – сказал Бенсон. – Мы увезем его и, прежде чем он успеет оттаять, закопаем его в могилу, как нормального человека.
В копировальном магазине Грин увеличил отпечатки и послал их по факсу Брайну Келвину. Через три часа они получили ответ:
«Дорогой Флойд,
твоим гостем был Антонио Роландо Мария Родригес, родившийся 18 марта 1961 года в Лос-Анджелесе. Он был четырежды (!) задержан по подозрению в мошенничестве, но каждый раз отпущен за недостаточностью улик. Согласно последней информации, которой мы располагаем, работает в „Эльдорадо“ в Лас-Вегасе. Отсутствие судимости позволяет ему служить в казино. По-видимому, подрабатывает в качестве подрядчика. Не женат, детей нет. Последний известный нам адрес проживания: 2321 Кэньон-Драйв, Лас-Вегас. Не делай глупостей, ничего не предпринимай в одиночку, дай мне знать о своих планах. Этот факс порви. Я ничего тебе не присылал. Всего хорошего, Брайн».

ВОСЕМНАДЦАТЬ
Грин не мог удержаться, чтобы не позвонить в справочную и узнать номер телефона казино «Эльдорадо», где работал Тино.
– Зачем? – спросил Джимми.
Грин замотал головой, боясь, что, выраженная в словах, его идея тут же поблекнет. Стоя у камина в гостиной, Грин сжимал в руках радиотелефон с такой силой, будто намеревался его раздавить.
Трубку взяла телефонистка «Эльдорадо», и он попросил соединиться с отделом кадров. Заведение работало круглосуточно и без выходных.
– Отдел кадров, – ответил деловой женский голос. – Вы по поводу устройства на работу?
– Нет. Меня зовут Фред Смит, – сказал Грин, – я бы хотел поговорить с Родни Диджиакомо.
– Секунду, пожалуйста, – ответила девушка, набирая фамилию на компьютере. Интересно, сколько народу там работает?
– Вы ошибаетесь, – сказал Бенсон. – Это Тино Родригес работал в «Эльдорадо», покойник. А вовсе не Родни Диджиакомо.
Джимми понял, чего добивался Грин, и помахал указательным пальцем в его направлении.
– Ну и хитрец, – усмехнулся он.
– Диджиакомо пишется какдэ-и-дэ-жэ-и-а?.. – снова прорезалась девушка.
– Да.
– Какой отдел?
Сколько отделов обычно в казино? Это было казино-отель колоссальных размеров, где не переставая играли, жрали и трахались.
– Центральная касса, – сообразил Грин.
– Соединяю.
– Соединяет, – передал Грин Джимми и Флойду.
– Как ты вышел на Центральную кассу? – спросил Джимми.
Жестом Грин попросил его замолчать.
– Центральная касса, – отозвались в трубке.
Другой женский голос. Красивый, хрипловатый, выразительный. Паула не могла там работать, но это был именно ее голос.
– Позовите, пожалуйста, Родни Диджиакомо, – сказал Грин.
– Господин Диджиакомо в отпуске. Вернется через две недели. А кто его спрашивает?
Паула произнесла бы это именно так. С такой же интонацией, с такой же неуверенностью.
– Фредди Смит. А с Тино Родригесом можно связаться?
– Он будет в понедельник.
– Спасибо.
Грин повесил трубку, скрывая свое замешательство.
– Они оба там работают, – сказал он, ощущая сухость во рту. – Родни и Тино. Живой и мертвый. Коллеги.
– Боже милостивый, – заохал Бенсон. – Господин Грин, как вы догадались про Центральную кассу?
– Там работает подруга Родни. Сегодня ночью они ее упоминали.
– Неплохо, – сказал Джимми. – Неплохо.
Широко улыбаясь, он посмотрел на Грина, а затем повернулся к Бенсону:
– А как фамилии двух других ублюдков?
– Я знаю только их имена, – ответил Бенсон.
– Вышибалы?
Бенсон пожал плечами:
– Скорее всего. Господа с большими бицепсами. Каждый день ходят в тренажерный зал.
– Ты думаешь, все четверо работают в «Эльдорадо»? – спросил Грин у Джимми.
Джимми кивнул, поднялся и стал беспокойно расхаживать по комнате.
– Эти деньги, как пить дать, из казино.
– Невозможно. – Щеки Бенсона затряслись, когда он отрицательно качал головой. – Никому еще не удавалось ограбить казино.
– Иногда такое случается! – воскликнул Джимми, оживленно жестикулируя. – Раз в десять лет появляется гениальный сумасшедший, способный унести деньги под наблюдением сотен видеокамер и охранников! Тино, Родни и его подружка ловко это провернули! И подключили к этому Мускула и Стива, которые служат там охранниками! Вот так!
Грин зачарованно посмотрел на Джимми – матерый волк, из-за постоянного пьянства больше не получавший сценариев, он наивно принял на веру то, что мир полон загадок, которые можно разрешить, и людей, мотивы которых легко объяснить. Восемь лет назад Паула собиралась обсудить с ним написанный ею сценарий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32