https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/
Чародейство не считалось предосудительным и тем более не наказывалось смертью. И лишь в тех случаях, когда церкви это было выгодно, еретиков казнили. В эпоху, о которой мы повествуем, в XIV веке, началось небывалое преследование еретиков, возникали многочисленные судебные процессы, казни стали обычным явлением.
Необходимость суда над чародеями и предания их казни первым провозгласил папа Иоанн XXII. Историк П. Морель объясняет Это трусостью и суеверием самого папы. Он постоянно жаловался, что его враги своими магическими действиями угрожают его жизни, и в 1317 году приказал начать преследование большого числа служителей святого престола. Люди после чудовищных пыток вынуждены были «признать» свою вину, принять все, что им диктовали их истязатели. Вскоре Иоанн XXII возложил на инквизицию обязанность выявлять всякого рода чародеев и колдунов.
Папской буллой «Супер иллиус спекула» узаконивалась догма о необходимости наказания чародеев и колдунов, причем наказание это должно было быть таким же, как для еретиков, то есть повешение или сжигание на костре и конфискация имущества.
Приводим отрывок из пресловутой папской буллы, положившей начало жестокому истреблению десятков тысяч людей.
«Есть люди, не имеющие ничего христианского, кроме имени; они отреклись от божественной правды, заключили сделку с темными силами, приносят жертвы дьяволу, поклоняются сатане и его сыновьям. Они рисуют сами или приобретают у кого-то изображения святых, какие-то кольца, склянки, зеркала и другие предметы и с помощью их и своего магического искусства вступают в общение с сатаной, просят у него ответа на разные вопросы и помощи в выполнении своих антихристианских замыслов, становятся рабами сатаны из-за своих подлых дел».
Ли, специалист по вопросам папских преследований ереси, отмечает, что буллы папы Иоанна XXII, призванные изобличать чародеев и обязывающие инквизицию уничтожать несчастных, заподозренных в ереси, дали абсолютно противоположный результат. Папские буллы только еще больше популяризировали чародейство. С тех пор как папские буллы стали для западной церкви догмой, появилось убеждение, что магия действительно является чем-то серьезным и значительным.
.
Охваченный мечтой о красавице, наш герой задумчиво шел по коридору к выходу. Тогда он еще не знал, что все случившееся этой ночью – покушение на его жизнь, убийство, которое он сам совершил, преследование, то, что он нашел укрытие в этом доме, встреча с девушкой, – что все Эти события были для него роковыми, переломным моментом в его жизни и даже в истории, что они послужили причиной того, что последующие «преемники святого Петра» отреклись от своего предшественника, Иоанна XXIII. Возможно, пират мог стать впоследствии и священником, и кардиналом, и папой, и быть папой признанным. Но сейчас нам трудно понять, как мог стать папой прославленный грабитель на суше и на море, который, как увидят читатели, совершил такое количество убийств только потому, что случай свел его с этой девушкой.
* * *
Балтазар медленно шел по коридору к двери, через которую он проник в дом, спустился в сад и, закутавшись в плащ, осторожно высунул голову из калитки и огляделся. Никого не было видно. Уже рассвело. Косса вышел на улицу и медленно направился на запад, к центру города. Там в одном из кварталов (спустя пять лет здесь был воздвигнут самый большой в Болонье собор святого Петрония) он остановился.
Перед ним возвышался дворец его старой верной подруги Имы Давероны…
В это раннее утро впервые после смерти родителей девушка испытала чувство полной свободы и счастья, – проснувшись, она увидела у своей постели Балтазара Коссу.
Раненая рука нашего героя привлекла ее внимание, и Косса рассказал ей о двух попытках убийцы напасть на него, о том, как он поймал этого человека, как тот во всем признался и указал на предателя, как жестоко ее друг отомстил за себя и как он попал в дом прекрасной незнакомки.
– Я понимаю, Балтазар, зачем ты пришел… Ты хочешь знать, кто эта девушка? – с горькой улыбкой сказала она. – Ты и Сандру уже готов забыть!… Ложись пока вот здесь… Когда ты проснешься, я буду знать все. Мне кажется, я кое о чем догадываюсь. Но я хочу быть абсолютно уверенной в своих предположениях и, когда разбужу тебя через некоторое время, все тебе расскажу.
Наш герой, довольно улыбнувшись, лег в постель, сохранившую еще тепло Имы, и послал прощальный воздушный поцелуй девушке, стоявшей уже у двери.
Има говорила правду. Она знала девушку, которая произвела такое сильное впечатление на Коссу. Если бы Балтазар немного подумал, он вспомнил бы, что, когда Има еще была его любовницей, она рассказывала ему о какой-то молодой девушке, своей сверстнице, приехавшей из Вероны, из города, где они обе родились, Яндре делла Скала.
Яндра была самой богатой девушкой в Вероне. Ее отец Антонио и дедушка Канэ делла Скала были правителями Вероны, так же как и ее прадеды. Но отец ее был убит несколько лет назад своим братом, Бартоломео делла Скала, который теперь правил Вероной. И семнадцатилетняя Яндра в 1381 году, то есть четыре года назад, была вынуждена бежать, чтобы спастись от преступника дяди.
Има Даверона познакомилась с Яндрой сразу же, как только та приехала в Болонью. Има была поражена исключительной образованностью, широтой познаний, огромными способностями своей новой знакомой. Да и все знавшие Яндру считали ее исключительным явлением, «феноменом». Говорили, что она чародейка, предсказательница, так как она якобы обладала способностью предсказывать будущее. По крайней мере в это верили жители Вероны и Болоньи. Но магия, чародейство, алхимия, астрология, любой вид исследований, даже просто чтение «еретических» книг (сюда не включались только произведения Аристотеля, признанные церковью) считалось тогда «дьявольским занятием». Христианин не имел права заниматься такими делами. И если на кого-нибудь падало подозрение, он неминуемо попадал в руки «святой службы», представал перед судом инквизиции, рьяно охранявшей «чистоту христианской веры».
– Вот она какая, – задумчиво произнес Косса, когда он проснулся через несколько часов и Има рассказала ему все это.
Ей было грустно, она понимала, что мысли ее бывшего любовника, одевавшегося сейчас перед пей, были о другой.
– Балтазар, – обратилась она к Коссе, когда тот прощался с ней, – не ходи к Яндре. – Она подбежала к двери и загородила собой выход, пытаясь задержать его. – Ты рискуешь.
– Из-за Ладзаро Бенвенутти? – спросил Косса.
– Нет… не в нем дело… Он не умер. Он жив. И он не будет, конечно, тебе мстить… Но ты не должен идти к Яндре…
Косса улыбнулся, но она настойчиво продолжала:
– Ты не должен идти к ней… Будет очень плохо, если ты пойдешь к ней сегодня.
И увидев, что он не расположен менять свое решение, Има раздраженно и громко выкрикнула:
– Дом, где ты был, где живет Яндра, не ее дом. Ее поселил там кардинал ди Санта Кьяра, он ее любит…
Косса нахмурил брови.
– Кардинал, – продолжала Има, – спрятал ее там, чтобы спасти от инквизиции, которая начала ее преследовать. Полгода назад, поэтому ты и не знаешь ничего, когда ты был в Неаполе, инквизиция схватила ее, а кардинал заплатил Альберинго Джуссиано, кондотьеру, чтобы тот выкрал ее и привел к нему в тот дом, где ты ее увидел…
– Бедная, – только и сказал Косса, выходя.
– Балтазар! – в отчаянии закричала Даверона, увидев, что он уходит. – Подеста сказал мне, что сегодня же святая инквизиция пошлет своих людей в этот дом, чтобы схватить ее. Два дня назад они узнали, где она живет. Вернись!
Все напрасно! Косса, обернувшись, улыбнулся ей на прощание, и она поняла, что он не поверил ей, подозревая в неискренности.
* * *
И вот Косса снова в доме, где он был на рассвете. Он осматривал маленький изящный салон, ожидая его хозяйку. Его внимание привлекли мебель, убранство комнаты, безделушки. На стене он заметил картину в рамке. На ней были изображены ступени какой-то величественной лестницы. «Это, наверно, вход в ее царственный чертог». Он думал о семье делла Скала из Вероны, о теперешнем правителе, дяде Яндры, который был причиной бегства девушки в Болонью, что дало Коссе возможность познакомиться сней.
Вдруг Балтазар почувствовал нечто вроде удара тока, вызвавшего приятную дрожь во всем теле; что-то как магнит потянуло его к себе. Он обернулся и увидел Яндру. Глаза его встретились с ее спокойным, но проницательным взглядом. Когда небесное создание успело появиться здесь?
– Королева моя, – тихо произнес Косса, завороженный ее странным взглядом. – Извини меня за мое ночное, или, скорее, утреннее вторжение. Я, Балтазар Косса, граф Беланте, – владелец Искьи и Процинты, пришел поблагодарить тебя. Я благословляю судьбу с той самой минуты, как она свела и познакомила меня с тобой, самой очаровательной и доброй из всех, кого я знал до сих пор.
Длинные, густые черные ресницы девушки, казалось, чуть шевельнулись, и ее черные большие глаза устремились на него с выражением иронии.
– Мессир Косса, – произнесла она несколько надменно, – самые искусные, самые нежные и правдивые излияния идеальнейшего в мире мужчины очень часто не доходят до души женщины… если…
– Если, – подхватил, вздыхая, Косса, – если она полна любви к другому, к другому счастливцу…
Глаза Яндры делла Скала сверкнули.
– Не любви, – поправила его девушка. – Полна благодарности. Благодарности к спасителю, избавившему ее от страшнейшего вида смерти, смерти на костре. Я полна признательности человеку, благодаря которому я жива до сих пор.
Как грустно она произнесла последние слова: «жива до сих пор»! Как особенно подчеркнула их! Казалось, что она еще боится за свою жизнь, не верит в нее.
А Косса печально думал: «Почему меня не было здесь, чтобы я сам мог спасти ее!»
Вдруг он вздрогнул и вскочил. Три не то четыре головы показались над садовой стеной. Косса подбежал к окну, чтобы рассмотреть этих людей получше, и заметил еще нескольких. У него мелькнула мысль о предупреждении Давероны, которому он тогда не поверил.
– Беги, моя королева! – крикнул он. – Только так ты можешь спастись. Беги. Палачи святой инквизиции окружают дом.
– Увы… – произнесла она безнадежно. – Я была уверена, что этот день недалек. Но я не думала, что это случится сегодня.
– Беги, моя королева!
Он видел в окно, что сад наполняется людьми. А девушка, горько улыбаясь, не двигалась с места.
Косса посмотрел на нее, решительно схватил за руку и потащил к двери.
«Какой путь выбрать? – думал он. – Где они не сторожат и мы сможем выйти?»
Девушка замешкалась, и глаза Коссы свирепо сверкнули.
– Настало мое время спасать тебя. И я спасу тебя! – крикнул он.
Он взял ее на руки, поднял как пушинку и начал спускаться по потайной лестнице, надеясь выйти к соседним домам и затеряться в толпе. Но, оказавшись на улице, он сразу потерял всякую надежду. С десяток палачей «святой службы» уже поджидали их. Напрасно Балтазар, опустив девушку, вынул стилет. Напрасно дважды вонзил его в чьи-то тела. Палачи схватили и Яндру делла Скала и самого Балтазара.
* * *
В центре Болоньи, во дворце правителя города – подеста, запертый в башне, томился наш герой под бдительным надзором стражников ордена капитанов святой Марии. Это был полумонашеский, полувоенный орден, члены которого носили металлические кольчуги под монашеским балахоном с красным крестом на груди [25].
Даже самые близкие друзья Коссы: Гуинджи, Фирски, Умбальтини, Вителлески, ни один из «десяти дьяволов», не говоря уже о тысяче других студентов Болоньи, желавших увидеться с Коссой, не могли проникнуть к нему. И только Даверона, которая поставила на ноги всех своих знакомых и умело использовала связи с подеста, получила к вечеру десятого дня разрешение поговорить с Балтазаром несколько минут.
– Балтазар, – быстро зашептала она, увидев его. – Будь спокоен. Ваша судьба будет решаться только через три месяца, а за это время с тобой ничего не может случиться.
– А Яндра?
– С ней тоже ничего не будет. Великий инквизитор объявит свой приговор вам обоим и другим арестованным в один день.
Действительно, Доменико Бранталино, великий инквизитор Италии, три дня назад решил поступить именно так. На другой же день после того, как были схвачены Косса и девушка из Вероны, он приказал привести к нему каждого в отдельности и сам допрашивал их в присутствии генерального викария и главного нотариуса, то есть тех, кто руководил сыщиками – сбиррами.
– Ты отреклась от спасителя?… – спросил он девушку.
– Нет.
– И все же ты отреклась. Ты клянешь святую троицу?
– Нет.
– А чародейство? Разве это не богохульство? Ты поклоняешься дьяволу?
– Нет.
– И все же ты молишься дьяволу. Не сатане ли ты приносишь в жертву детей, которых не успели еще окрестить?
– Я не приносила в жертву даже насекомое.
– Кому же как не сатане вы посвящаете ваших детей, еще до того, как они увидят свет? Не совращаете ли вы людей на служение сатане? Сколько раз ты впадала в грех кровосмешения?
Девушка покраснела и не ответила.
– Ты не убивала людей? – переспросил инквизитор. – Не варила и не ела сваренных человеческих членов?… Не губила людей ядом и колдовскими заклинаниями? Не вызывала падежа животных? Не накликала бесплодия на женщин, не заставляла деревья раньше времени сбрасывать плоды?…
Последние вопросы прозвучали как монолог, так как девушка молчала. Однако это не остановило инквизитора, он задал ей обязательный для «чародеев» вопрос.
– Не имеешь ли ты телесных сношений с сатаной? Если не каждый день, то сколько раз ты спала с ним?
Главный доминиканский монах получил удовлетворение, увидев, как краска заливает бледно-розовые щеки Яндры, и предъявил ей новое «официальное обвинение».
– Какая-то женщина, жертва твоих чародейств, так опухла, что живот у нее почти закрыл лицо. Из ее утробы слышатся разные звуки, похожие на петушиный крик, на куриное кудахтанье, на блеяние баранов, на рев быков, на мычание коров, на лай собак, на хрюканье свиней, на ржание лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Необходимость суда над чародеями и предания их казни первым провозгласил папа Иоанн XXII. Историк П. Морель объясняет Это трусостью и суеверием самого папы. Он постоянно жаловался, что его враги своими магическими действиями угрожают его жизни, и в 1317 году приказал начать преследование большого числа служителей святого престола. Люди после чудовищных пыток вынуждены были «признать» свою вину, принять все, что им диктовали их истязатели. Вскоре Иоанн XXII возложил на инквизицию обязанность выявлять всякого рода чародеев и колдунов.
Папской буллой «Супер иллиус спекула» узаконивалась догма о необходимости наказания чародеев и колдунов, причем наказание это должно было быть таким же, как для еретиков, то есть повешение или сжигание на костре и конфискация имущества.
Приводим отрывок из пресловутой папской буллы, положившей начало жестокому истреблению десятков тысяч людей.
«Есть люди, не имеющие ничего христианского, кроме имени; они отреклись от божественной правды, заключили сделку с темными силами, приносят жертвы дьяволу, поклоняются сатане и его сыновьям. Они рисуют сами или приобретают у кого-то изображения святых, какие-то кольца, склянки, зеркала и другие предметы и с помощью их и своего магического искусства вступают в общение с сатаной, просят у него ответа на разные вопросы и помощи в выполнении своих антихристианских замыслов, становятся рабами сатаны из-за своих подлых дел».
Ли, специалист по вопросам папских преследований ереси, отмечает, что буллы папы Иоанна XXII, призванные изобличать чародеев и обязывающие инквизицию уничтожать несчастных, заподозренных в ереси, дали абсолютно противоположный результат. Папские буллы только еще больше популяризировали чародейство. С тех пор как папские буллы стали для западной церкви догмой, появилось убеждение, что магия действительно является чем-то серьезным и значительным.
.
Охваченный мечтой о красавице, наш герой задумчиво шел по коридору к выходу. Тогда он еще не знал, что все случившееся этой ночью – покушение на его жизнь, убийство, которое он сам совершил, преследование, то, что он нашел укрытие в этом доме, встреча с девушкой, – что все Эти события были для него роковыми, переломным моментом в его жизни и даже в истории, что они послужили причиной того, что последующие «преемники святого Петра» отреклись от своего предшественника, Иоанна XXIII. Возможно, пират мог стать впоследствии и священником, и кардиналом, и папой, и быть папой признанным. Но сейчас нам трудно понять, как мог стать папой прославленный грабитель на суше и на море, который, как увидят читатели, совершил такое количество убийств только потому, что случай свел его с этой девушкой.
* * *
Балтазар медленно шел по коридору к двери, через которую он проник в дом, спустился в сад и, закутавшись в плащ, осторожно высунул голову из калитки и огляделся. Никого не было видно. Уже рассвело. Косса вышел на улицу и медленно направился на запад, к центру города. Там в одном из кварталов (спустя пять лет здесь был воздвигнут самый большой в Болонье собор святого Петрония) он остановился.
Перед ним возвышался дворец его старой верной подруги Имы Давероны…
В это раннее утро впервые после смерти родителей девушка испытала чувство полной свободы и счастья, – проснувшись, она увидела у своей постели Балтазара Коссу.
Раненая рука нашего героя привлекла ее внимание, и Косса рассказал ей о двух попытках убийцы напасть на него, о том, как он поймал этого человека, как тот во всем признался и указал на предателя, как жестоко ее друг отомстил за себя и как он попал в дом прекрасной незнакомки.
– Я понимаю, Балтазар, зачем ты пришел… Ты хочешь знать, кто эта девушка? – с горькой улыбкой сказала она. – Ты и Сандру уже готов забыть!… Ложись пока вот здесь… Когда ты проснешься, я буду знать все. Мне кажется, я кое о чем догадываюсь. Но я хочу быть абсолютно уверенной в своих предположениях и, когда разбужу тебя через некоторое время, все тебе расскажу.
Наш герой, довольно улыбнувшись, лег в постель, сохранившую еще тепло Имы, и послал прощальный воздушный поцелуй девушке, стоявшей уже у двери.
Има говорила правду. Она знала девушку, которая произвела такое сильное впечатление на Коссу. Если бы Балтазар немного подумал, он вспомнил бы, что, когда Има еще была его любовницей, она рассказывала ему о какой-то молодой девушке, своей сверстнице, приехавшей из Вероны, из города, где они обе родились, Яндре делла Скала.
Яндра была самой богатой девушкой в Вероне. Ее отец Антонио и дедушка Канэ делла Скала были правителями Вероны, так же как и ее прадеды. Но отец ее был убит несколько лет назад своим братом, Бартоломео делла Скала, который теперь правил Вероной. И семнадцатилетняя Яндра в 1381 году, то есть четыре года назад, была вынуждена бежать, чтобы спастись от преступника дяди.
Има Даверона познакомилась с Яндрой сразу же, как только та приехала в Болонью. Има была поражена исключительной образованностью, широтой познаний, огромными способностями своей новой знакомой. Да и все знавшие Яндру считали ее исключительным явлением, «феноменом». Говорили, что она чародейка, предсказательница, так как она якобы обладала способностью предсказывать будущее. По крайней мере в это верили жители Вероны и Болоньи. Но магия, чародейство, алхимия, астрология, любой вид исследований, даже просто чтение «еретических» книг (сюда не включались только произведения Аристотеля, признанные церковью) считалось тогда «дьявольским занятием». Христианин не имел права заниматься такими делами. И если на кого-нибудь падало подозрение, он неминуемо попадал в руки «святой службы», представал перед судом инквизиции, рьяно охранявшей «чистоту христианской веры».
– Вот она какая, – задумчиво произнес Косса, когда он проснулся через несколько часов и Има рассказала ему все это.
Ей было грустно, она понимала, что мысли ее бывшего любовника, одевавшегося сейчас перед пей, были о другой.
– Балтазар, – обратилась она к Коссе, когда тот прощался с ней, – не ходи к Яндре. – Она подбежала к двери и загородила собой выход, пытаясь задержать его. – Ты рискуешь.
– Из-за Ладзаро Бенвенутти? – спросил Косса.
– Нет… не в нем дело… Он не умер. Он жив. И он не будет, конечно, тебе мстить… Но ты не должен идти к Яндре…
Косса улыбнулся, но она настойчиво продолжала:
– Ты не должен идти к ней… Будет очень плохо, если ты пойдешь к ней сегодня.
И увидев, что он не расположен менять свое решение, Има раздраженно и громко выкрикнула:
– Дом, где ты был, где живет Яндра, не ее дом. Ее поселил там кардинал ди Санта Кьяра, он ее любит…
Косса нахмурил брови.
– Кардинал, – продолжала Има, – спрятал ее там, чтобы спасти от инквизиции, которая начала ее преследовать. Полгода назад, поэтому ты и не знаешь ничего, когда ты был в Неаполе, инквизиция схватила ее, а кардинал заплатил Альберинго Джуссиано, кондотьеру, чтобы тот выкрал ее и привел к нему в тот дом, где ты ее увидел…
– Бедная, – только и сказал Косса, выходя.
– Балтазар! – в отчаянии закричала Даверона, увидев, что он уходит. – Подеста сказал мне, что сегодня же святая инквизиция пошлет своих людей в этот дом, чтобы схватить ее. Два дня назад они узнали, где она живет. Вернись!
Все напрасно! Косса, обернувшись, улыбнулся ей на прощание, и она поняла, что он не поверил ей, подозревая в неискренности.
* * *
И вот Косса снова в доме, где он был на рассвете. Он осматривал маленький изящный салон, ожидая его хозяйку. Его внимание привлекли мебель, убранство комнаты, безделушки. На стене он заметил картину в рамке. На ней были изображены ступени какой-то величественной лестницы. «Это, наверно, вход в ее царственный чертог». Он думал о семье делла Скала из Вероны, о теперешнем правителе, дяде Яндры, который был причиной бегства девушки в Болонью, что дало Коссе возможность познакомиться сней.
Вдруг Балтазар почувствовал нечто вроде удара тока, вызвавшего приятную дрожь во всем теле; что-то как магнит потянуло его к себе. Он обернулся и увидел Яндру. Глаза его встретились с ее спокойным, но проницательным взглядом. Когда небесное создание успело появиться здесь?
– Королева моя, – тихо произнес Косса, завороженный ее странным взглядом. – Извини меня за мое ночное, или, скорее, утреннее вторжение. Я, Балтазар Косса, граф Беланте, – владелец Искьи и Процинты, пришел поблагодарить тебя. Я благословляю судьбу с той самой минуты, как она свела и познакомила меня с тобой, самой очаровательной и доброй из всех, кого я знал до сих пор.
Длинные, густые черные ресницы девушки, казалось, чуть шевельнулись, и ее черные большие глаза устремились на него с выражением иронии.
– Мессир Косса, – произнесла она несколько надменно, – самые искусные, самые нежные и правдивые излияния идеальнейшего в мире мужчины очень часто не доходят до души женщины… если…
– Если, – подхватил, вздыхая, Косса, – если она полна любви к другому, к другому счастливцу…
Глаза Яндры делла Скала сверкнули.
– Не любви, – поправила его девушка. – Полна благодарности. Благодарности к спасителю, избавившему ее от страшнейшего вида смерти, смерти на костре. Я полна признательности человеку, благодаря которому я жива до сих пор.
Как грустно она произнесла последние слова: «жива до сих пор»! Как особенно подчеркнула их! Казалось, что она еще боится за свою жизнь, не верит в нее.
А Косса печально думал: «Почему меня не было здесь, чтобы я сам мог спасти ее!»
Вдруг он вздрогнул и вскочил. Три не то четыре головы показались над садовой стеной. Косса подбежал к окну, чтобы рассмотреть этих людей получше, и заметил еще нескольких. У него мелькнула мысль о предупреждении Давероны, которому он тогда не поверил.
– Беги, моя королева! – крикнул он. – Только так ты можешь спастись. Беги. Палачи святой инквизиции окружают дом.
– Увы… – произнесла она безнадежно. – Я была уверена, что этот день недалек. Но я не думала, что это случится сегодня.
– Беги, моя королева!
Он видел в окно, что сад наполняется людьми. А девушка, горько улыбаясь, не двигалась с места.
Косса посмотрел на нее, решительно схватил за руку и потащил к двери.
«Какой путь выбрать? – думал он. – Где они не сторожат и мы сможем выйти?»
Девушка замешкалась, и глаза Коссы свирепо сверкнули.
– Настало мое время спасать тебя. И я спасу тебя! – крикнул он.
Он взял ее на руки, поднял как пушинку и начал спускаться по потайной лестнице, надеясь выйти к соседним домам и затеряться в толпе. Но, оказавшись на улице, он сразу потерял всякую надежду. С десяток палачей «святой службы» уже поджидали их. Напрасно Балтазар, опустив девушку, вынул стилет. Напрасно дважды вонзил его в чьи-то тела. Палачи схватили и Яндру делла Скала и самого Балтазара.
* * *
В центре Болоньи, во дворце правителя города – подеста, запертый в башне, томился наш герой под бдительным надзором стражников ордена капитанов святой Марии. Это был полумонашеский, полувоенный орден, члены которого носили металлические кольчуги под монашеским балахоном с красным крестом на груди [25].
Даже самые близкие друзья Коссы: Гуинджи, Фирски, Умбальтини, Вителлески, ни один из «десяти дьяволов», не говоря уже о тысяче других студентов Болоньи, желавших увидеться с Коссой, не могли проникнуть к нему. И только Даверона, которая поставила на ноги всех своих знакомых и умело использовала связи с подеста, получила к вечеру десятого дня разрешение поговорить с Балтазаром несколько минут.
– Балтазар, – быстро зашептала она, увидев его. – Будь спокоен. Ваша судьба будет решаться только через три месяца, а за это время с тобой ничего не может случиться.
– А Яндра?
– С ней тоже ничего не будет. Великий инквизитор объявит свой приговор вам обоим и другим арестованным в один день.
Действительно, Доменико Бранталино, великий инквизитор Италии, три дня назад решил поступить именно так. На другой же день после того, как были схвачены Косса и девушка из Вероны, он приказал привести к нему каждого в отдельности и сам допрашивал их в присутствии генерального викария и главного нотариуса, то есть тех, кто руководил сыщиками – сбиррами.
– Ты отреклась от спасителя?… – спросил он девушку.
– Нет.
– И все же ты отреклась. Ты клянешь святую троицу?
– Нет.
– А чародейство? Разве это не богохульство? Ты поклоняешься дьяволу?
– Нет.
– И все же ты молишься дьяволу. Не сатане ли ты приносишь в жертву детей, которых не успели еще окрестить?
– Я не приносила в жертву даже насекомое.
– Кому же как не сатане вы посвящаете ваших детей, еще до того, как они увидят свет? Не совращаете ли вы людей на служение сатане? Сколько раз ты впадала в грех кровосмешения?
Девушка покраснела и не ответила.
– Ты не убивала людей? – переспросил инквизитор. – Не варила и не ела сваренных человеческих членов?… Не губила людей ядом и колдовскими заклинаниями? Не вызывала падежа животных? Не накликала бесплодия на женщин, не заставляла деревья раньше времени сбрасывать плоды?…
Последние вопросы прозвучали как монолог, так как девушка молчала. Однако это не остановило инквизитора, он задал ей обязательный для «чародеев» вопрос.
– Не имеешь ли ты телесных сношений с сатаной? Если не каждый день, то сколько раз ты спала с ним?
Главный доминиканский монах получил удовлетворение, увидев, как краска заливает бледно-розовые щеки Яндры, и предъявил ей новое «официальное обвинение».
– Какая-то женщина, жертва твоих чародейств, так опухла, что живот у нее почти закрыл лицо. Из ее утробы слышатся разные звуки, похожие на петушиный крик, на куриное кудахтанье, на блеяние баранов, на рев быков, на мычание коров, на лай собак, на хрюканье свиней, на ржание лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33