Качество удивило, отличная цена 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Кто-то его взял.
– Бог мой! – Антуан подошел к окну, оперся на раму локтем и задумчиво поднес кулак к губам. – Понятно, почему ты не хотела, чтобы о нем узнал этот янки.
– Где ты его приобрел? – Антуан повернул к ней голову, и в его глазах Эммануэль увидела удивление. Она поспешно добавила: – Если не хочешь, не отвечай. Скажи только: этот человек может рассказать о тебе?
– Неуверен. Но думаю, что ты его знаешь лучше, чем я.
Эммануэль удивленно покачала головой:
– Кто это?
– Папа Джон.
От изумления Эммануэль долго не могла вымолвить ни слова. Кровь с силой стучала в висках.
– Что с тобой? – произнес Антуан. Эммануэль поспешно приложила палец к его губам.
– Вчера я сказала начальнику военной полиции, что Генри бывал на болотах.
– Что?
– Я не знала, откуда появился арбалет, и просто хотела, чтобы янки занялся чем-то другим и отвязался от нашей больницы. Я не могла представить…
– Не волнуйся. – Антуан ободряюще сжал ее руку. – Папа Джон посвящен во многие городские тайны, но ничего не скажет. – Внезапно он нахмурился. – Не скажет?
Зак сидел за маленьким круглым столом в кафе «Акуйя» на углу улиц Сент-Анн и Шартр, потягивая приправленный цикорием кофе и безучастно наблюдая, как два пожилых креола играют в домино. Рокочущий голос, в котором слышался странный шотландский акцент, внезапно прервал его мысли:
– И никто не сказал тебе, приятель, что после ранения нужно отдыхать?
– Именно это я и делаю, – медленно улыбнулся Зак другу. – К тому же у меня не рана, а царапина.
– Вот как? – Хэмиш приставил рядом с ним металлический стул и опустился на него со вздохом, который говорил о жаре, усталости и натертых ногах. – Я знаю трех парней из Огайо, которые молятся, чтобы ты не умер, и они не пошли под трибунал.
– Ты нашел их?
– Да. – Хэмиш снял шляпу и начал обмахивать красное потное лицо. – Я также побеседовал с другом Ярдли. Оказалось, что он заядлый игрок. Большую часть времени проводит, путешествуя вдоль реки на лошади. Он клянется, что Ярдли провел весь вечер с ним, хотя больше никто не может этого подтвердить.
Повернувшись, Зак позвал официанта, чтобы заказать еще два кофе.
– Ярдли мог задолжать?
– Я проверяю это. Пока могу сказать, что он ошивается в не подходящей для доктора компании. И Сантер был очень недоволен этим.
– Ярдли говорил, что он был особым другом Филиппа де Бове.
Зак помолчал, пока официант с едва скрываемым раздражением ставил чашки с кофе на их стол. Двое янки в форме не приносили дохода заведению, однако ни в одном кафе Нового Орлеана не осмелились бы отказать этим людям. Примерно с месяц назад в обувном магазине солдатам унионистов не продали пару ботинок, и тогда генерал Батлер приказал конфисковать торговую точку, а имущество продать на аукционе.
Хэмиш наклонился вперед.
– Как ты думаешь, что это значит?
– Трудно сказать. Но у меня есть еще одно имя, которое ты можешь добавить в свой список. – Он помолчал, пока Хэмиш вытаскивал свою записную книжку. – Это молодой немец по имени Ганс, работающий в больнице Сантера в качестве сиделки. По рассказам мадам де Бове, он был ранен в прошлом мае на войне. Узнай про него как можно больше.
Хэмиш кивнул, затем поднял глаза.
– Ты не спросил об этой странной стреле.
Зак медленно отпил кофе.
– Ты сегодня утром хорошо потрудился.
– Да. Я нашел джентльмена по имени Ла Барр, который говорил, что у него был дубовый ящичек, обитый медью по углам, и в нем хранилось то, что он назвал «набор для убийства вампиров».
– Вампиров?
– Да. – Рыжие усы Хэмиша дернулись. – Там были деревянный кол, крест, сосуд со святой водой и миниатюрный арбалет с четырьмя деревянными стрелами с серебряными наконечниками.
– И куда подевался этот набор?
– Он утверждает, что отдал его прошлой весной какому-то королю вуду в качестве платы за любовный амулет.
– Талисман сработал?
– Ла Барр не сказал, – буркнул Хэмиш. – Но назвал мне имя короля вуду – Папа Джон, это старый чернокожий, который живет за городом, в болотах на дороге к Байу-Соваж. – Он взял свой кофе и покачал головой. – Я знаю о королевах и колдуньях вуду, но никогда не слышал о королях.
– Мне уже говорили об одном, – задумчиво произнес Зак, глядя через улицу на железную решетку дома, около которой какой-то грек в феске установил прилавок и начал продавать мороженое. Рядом с ним мулатка в красном платье выкрикивала: «Имбирное пиво! Холодное!»
– Он приехал сюда после переворота в Санто-Доминго.
Хэмиш провел толстой рукой по лицу.
– Восстание рабов? Не хочу об этом даже вспоминать.
Зак покачал головой:
– Это было иначе. Сначала цветные начали стрелять в белых, затем состоятельные чернокожие сочли, что французская революция не принесла обещанных «свободы» и «равенства».
– Я знаю, – буркнул Хэмиш, – что, в конце концов, на острове практически не осталось белых – ни мужчин, ни женщин, ни детей. – Массивный ньюйоркец с шумом сделал большой глоток и медленно поднял взгляд на Зака. – Однако откуда вам известно об этом Папе Джоне?
– Мадам де Бове сообщила, что Генри Сантер часто ездил туда.
– Это она сказала? Про короля вуду? Что наш добрый доктор нашел с ним общего?
Зак бросил несколько монет на стол.
– Похоже, они оба интересовались лечебными растениями и старыми индейскими рецептами.
Хэмиш с сожалением посмотрел на небо.
– Мы вряд ли сможем съездить туда и вернуться до темноты.
– Сегодня будет полная луна, – улыбнулся Зак.
Хэмиш отставил стул; металлические ножки скрипнули на камнях.
– Ну, это воодушевляет. Мы отправляемся в темноте на болото, где полно аллигаторов, чтобы поговорить с бывшим рабом, который собирает землю с детских могилок и мешает с кровью девственниц, – и я должен радоваться тому, что наша встреча будет при полной луне?
Солнце неотвратимо двигалось на запад. Позади остался город с его тщательно ухоженными садами, высокими домиками и стоящими на Эспланад-авеню особняками. Дикая природа окружала всадников. Деревья еще не просохли от дождя, омуты были переполнены черной водой, а в траве шуршали невидимые создания. Поначалу им встречалось довольно много хижин, покосившихся, с подпертыми бревнами стенами. В полях паслись коровы, равнодушно отгоняющие мух хвостами, у рек удили рыбу подростки, молчаливо провожая глазами двух офицеров-северян.
Жизнь в этой сельской местности сильно отличалась от Нового Орлеана с его театрами, тесно стоящими друг к другу домами и тонкими запахами дам, которые гонялись за нарядами из Парижа. Вскоре перестали попадаться даже самые жалкие хатки с их дощатыми стенами и дымящимися кострами, на которых готовилась еда. Грязная дорога со следами колеи превратилась в тропинку, которую трудно было различить в густых зарослях между раскидистыми кипарисами и бледно-зелеными ивами, чьи редкие ветви медленно колыхались под вечерним бризом.
– Мне следовало подождать до завтра, чтобы поговорить с вами о короле вуду, – сказал Хэмиш и внезапно выругался, поскольку его лошадь оступилась на ржавеющих досках кадки с индиго, неведомым образом очутившейся в зарослях тростника. Какое-то создание выскочило из камыша и с всплеском скрылось в воде, отчего конь Хэмиша шарахнулся снова. Воздух, казалось, был наполнен стрекотанием насекомых; где-то перекликались утки и дикие гуси, по земле темными тенями пробегали маленькие зверьки, похожие на мышей.
– Он ждет нас именно сегодня, – произнес Зак.
– Боже, как он может знать о нашем визите?
Зак усмехнулся:
– Если ты им заинтересуешься, он немедленно будет в курсе этого.
– Ха! – произнес Хэмиш, затем опять выругался, поскольку от крика совы его лошадь нервно закрутилась на месте. – Мы едем ночью к тому, кто скорее всего замешан в убийстве.
Зак поднял голову, глядя на большое облако стрекоз – в этих местах их называли убийцами москитов.
– Я в этом не совсем уверен.
– Что? – Хэмиш с трудом повернулся назад, чтобы посмотреть в глаза Заку. – Но… у него был арбалет.
– Да. Вот почему я не думаю, что он совершил убийство, поскольку это странное оружие неизбежно привело бы нас к нему. Лечебные травы и порошки с любовными снадобьями – это больше ему подходит.
– И потому он не может быть преступником?
– Не в данном случае. – Увидев, что перед ним в темноте появилось какое-то строение, Зак резко натянул поводья, останавливая лошадь.
Он представлял себе жилье Папы Джона в виде хижины скваттера, выстроенной из неровных досок и покрытой кусками обмазанной дегтем бумаги – подобных строений было много между побережьем и рекой Байу-Соваж. Дом знахаря на болотах наверняка должен был быть грубо сколоченным, похожим на жалкие убежища загородных бедняков. Однако ничего подобного в этом на удивление элегантном здании, сооруженном из очищенных от коры бревен кипарисов и покрытом тростником, не было. Казалось, что этот круглый, со ступенчатой конической крышей дом построили в джунглях Африки, чтобы перенести сюда, в болота южной Луизианы. В дверном проеме стоял высокий худой чернокожий. К нему вели ступеньки наклонной лестницы, сделанной из связанных камышом стволов молодых деревьев.
– Не думаю, что я построил дом по всем принятым у нас правилам, – произнес негр, – но получилось довольно неплохо.
– Сколько лет вам было, когда вы покинули Африку? – спросил Зак, заставляя свою лошадь двигаться вперед.
Глаза старика заметно просветлели.
– Двенадцать. Или что-то около этого.
– О чем вы говорите? – поинтересовался Хэмиш, переводя взгляд с Зака на негра.
– О доме, – ответил Зак, спрыгивая с лошади. – И об Африке. – Подняв голову, он пристально вгляделся в старика. – Вы сойдете вниз или нам подняться к вам?
– Пожалуйста, – произнес Папа Джон, отступая.
Хэмиш издал странный сдавленный звук, но Зак подтолкнул его к лестнице. Старик улыбнулся, показывая большие, желтые от возраста, но ровные зубы.
Оттенок его кожи напоминал цвет эбонитового дерева и выдавал в нем уроженца Африки. На морщинистом от возраста лице остались зигзагообразные следы племенных татуировок, которые придавали ему угрожающий и вместе с тем привлекательный вид. Удивлял контраст между этой черной, странно раскрашенной кожей и белоснежной рубашкой с жабо, в которую негр был одет. По тому, что о нем знал Зак, старику должно быть около восьмидесяти. Тем не менее, Папа Джон сохранил гордую осанку. В свете уходящего дня была заметна только небольшая седина в его черных коротких курчавых волосах.
Внутри дома была одна большая комната, очень чистая и просто обставленная – с кроватью, столом и причудливо вырезанной полкой. С открытых стропил свисали гроздья высушенных растений. Их едкий аромат смешивался с влажным воздухом болот и резким запахом недавно отесанных бревен и керосиновой лампы, тускло сияющей среди мрака. Свечи в доме не горели.
Кроме лечебных трав, что свешивались сверху, ничто не напоминало о занятиях обитателя дома. Красная шторка закрывала половину комнаты, и первое, что сделал Хэмиш, – это отдернул занавес, за которым оказался целый ряд полок, шедших вдоль стены. Чего только не было на них – от связок с черным испанским мхом до таинственных, закрытых белыми фарфоровыми крышками синих стеклянных пузырьков и доверху заполненных раковинами, грубо вырезанных из дерева блюд.
Зак наклонился, высматривая змею, которую, как ему говорили, держит у себя король вуду, но единственным живым существом был большой белый кот, неподвижно растянувшийся на одной из полок. Поначалу Зак решил, что он мертв, но кот повернул голову и уставился на него немигающими зелеными глазами.
– Нет, у меня нет змеи, – немного удивленно произнес чернокожий. Он все еще продолжал стоять у дверей. – И то, что вас интересует, тоже не здесь.
– Откуда вы знаете, зачем мы пожаловали к вам? – спросил Хэмиш. Его голос прозвучал требовательно и грозно, как и положено нью-йоркскому полицейскому.
Губы нефа медленно растянулись в недоброй улыбке.
– Что вы можете искать, кроме земли с детских могилок и крови девственниц?
Хэмиш с трудом сдержал эмоции. Тем не менее его глаза удивленно округлились, а на мясистых щеках появились капли пота, несмотря на прохладу в доме негра.
– И где это?
Старик небрежно повел плечом:
– Зачем мне нужно хранить у себя арбалеты для убийства вампиров? Это предрассудки белых людей. – Новый Орлеан уже шестьдесят лет был американским, но в речи негра чувствовался мелодичный французский акцент. Чтобы яснее выразить свою мысль, он помогал себе жестами. – Я продал его прошлой весной.
– Это точно? – спросил Хэмиш, сложив руки на груди. – Кому?
Внезапно белый кот сладко потянулся и спрыгнул на подушечку, лежащую у двери. Папа Джон наклонился, чтобы почесать у него за ушами, словно забыв о своих гостях.
– Он не говорил мне своего имени, а я не спрашивал. Я никогда не видел этого человека раньше.
Хэмиш мрачно засопел, его щеки стали еще краснее.
– А как выглядел покупатель?
Негр снова пожал плечами:
– Это был белый. А все они очень похожи друг на друга. – Он издал странный кудахтающий звук, и кот полез ему на руки.
Зак подумал, что Хэмиш напрасно задает вопросы – негр все равно скажет лишь то, что посчитает нужным. Подняв голову, майор внимательно осмотрел висящие над ним связки с засушенными растениями. Некоторые – такие как наперстянка и мушмула – он узнал. Другие были совершенно незнакомы.
– Я слышал, что вы способны читать мысли, – внезапно произнес он.
Белый кот уже лежал на шее короля вуду.
– Я ничего об этом не знаю. – Выпятив нижнюю губу, Папа Джон посмотрел на Хэмиша. – Чужой страх нетрудно разглядеть и так, – он перевел взгляд на Зака, – как и чувство вины.
Зак даже не моргнул.
– Говорят, вы предвидите будущее.
– Люди многое болтают.
– И что Генри Сантер относился к вам с уважением. Вы вроде как даже были друзьями. – Зак оперся о массивный столб, его глаза сузились. – Вы предсказывали ему его будущее?
Негр молча гладил кота длинными, костлявыми, желтыми от возраста пальцами.
– Генри был стариком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36


А-П

П-Я