Террз, чья решимость преодолевала все препятствия, мог бродить по подземным коридорам не хуже любого из здешних обитателей.
К счастью, погребальная заводь клана Змадрков была легкодоступна, на редкость легко. Змадрки, которые уже к моменту бегства вардрулов с Поверхности были могущественным кланом, закрепили за собой один из первых водоемов подходящей глубины, обнаруженный в новых владениях. Он располагался неподалеку от Блистания Мвжири — одного из самых широких и заметных проходов на Поверхность. Такие проходы, особенно те, что побольше, часто назывались Блистаниями из-за неприятно яркого для вардрулов света, проникавшего через них в дневное время. Погребальная заводь Змадрков лежала посреди пещеры в конце широкого прямого коридора. Дорога туда была довольно гладкой, и члены клана отправлялись в свой последний путь без проблем. У этого водоема испустили последний вздох многие вардрулы, и здешняя атмосфера дышала историей. В таком месте единение с Предками достигалось без особых усилий и составляло непременную часть церемонии приема в члены клана.
Водоем имел форму воронки с покатыми краями. В мягком свете камня казалось, что теплые, как кровь, мелкие волны, лижущие каменные берега, излучают свечение. На глубине свечение прекращалось — почему, никто так и не смог узнать. Предполагали, что там, возможно, начинается другая скальная порода, но точно никто ничего не знал. Какой бы ни была причина, дно водоема скрывалось во тьме, как бы сохраняя тайну многих сыновей и дочерей клана Змадрков, которые нашли там успокоение.
Десятки вардрулов полуокружностью расположились у заводи. Весь клан собрался, чтобы приветствовать будущего супруга Змадрк Четырнадцатой. Светящиеся тела ритмично мерцали. Усиливалось и ослабевало излучение в определенной последовательности, причем настолько простой и повторяющейся, что Верран впервые удалось уловить смысл послания на языке Фтвия: вардрулы рады приветствовать в своих рядах нового родича и тех из его клана, кто теперь косвенно породнится со Змадрками. Обычно подобные церемонии устраивали по случаю породнения нескольких кланов ради единения расы. В данном случае клан Террза состоял из матриарх Грижни и, вероятно, включал в себя Нида, хотя статус последнего не был ясен. Таким образом, на половине берега, отведенной Грижни, оказались лишь две чуждые для этих мест фигуры. Верран наклонила голову и переплела пальцы, пытаясь сымитировать приветственный жест вардрулов. Юный Террз сделал то же, причем ему не пришлось испытать анатомических трудностей, которые мешали его матери. Для этой церемонии он превратил свои руки в щупальца.
Верран не очень хотелось смотреть на сына. Она с трудом переносила его сияющие конечности, с удлиненными и почти бескостными, гибкими пальцами, от вида которых ей становилось дурно. Как долго его чародейство продержится на этот раз? С того момента, когда он продемонстрировал ей свое искусство впервые, Террз неустанно практиковался. Из этого следовал только один вывод: Познанием он овладевает успешно.
В недалеком будущем он научится оставлять руки в таком виде, сколь ему будет угодно долго, и тогда они никогда уже не станут больше человеческими. А потом он изменит ноги, или лицо, или глаза. Все это будет для нее так же, как наблюдать за ходом неизлечимой болезни. Но станет ли он от этого счастливее?
Террз стоял на половине Змадрков, отделенный от матери заводью. Как и полагается, подумала Верран с горечью. Одетый в свое привычное серое одеяние, высокий и стройный, он возвышался над остальными. Какое у него умное мужественное лицо. Как она могла бы им гордиться, если бы только… Если бы только… Щупальца Террза были сплетены, выражение лица — серьезно, как и подобает случаю, но Верран чувствовала, как он доволен.
«Ну почему ты не можешь сделать то, о чем он просит — порадоваться за него? »
Попытаться? Можно. Но удастся ли ей это? Весьма сомнительно.
Возле Террза стояла Змадрк Четырнадцатая, тоже одетая в платье.
Почему на ней это? Так положено при церемонии, это традиция? Или она поступила так, чтобы мы с Террзом не чувствовали себя здесь единственными одетыми? Верран пристально вгляделась в Четырнадцатую, как будто раньше никогда ее не видела. Вероятно, она станет моей… невесткой, если можно так сказать. Неужели до этого дойдет? Нет еще есть время: возможно, они передумают, пока еще не поздно.
Четырнадцатая была среднего роста, гораздо ниже Террза, очень худенькой, но подвижной, как все вардрулы. В ее внешности не было ничего особенного, что выделяло бы ее из числа ее ровесников-вардрулов. Вот только, может быть, огромные глаза, которые светились ярче каменных стен и были исполнены живости и чувства. Такие глаза необычны даже для ее большеглазых соплеменников. Взгляд ее был устремлен на Террза. Верран стояла слишком далеко, чтобы уловить выражение глаз Четырнадцатой, да, вероятно, и не смогла бы истолковать его значения.
«Почему эта девушка — впрочем, она не девушка, а „бварфа ардтрулин“, но мне все равно этого не выговорить, и я стану называть ее девушкой — так вот, почему эта девушка решила принять человека в качестве брата-супруга? — подумала Верран. — Непонятно, зачем ей это нужно. Ну ладно, допустим, дружили они с Террзом с детства, но зачем же брат-супруг? Неужели нужно заходить так далеко, чтобы доказать свое уважение? Я знаю почему Террз этого хочет — ясно без слов. Но почему Змадрки согласны? Непонятен мне ход их мыслей. И никогда я этого не пойму».
Четырнадцатая говорила что-то Террзу. Тело ее переливалось разными оттенками, что водилось за ней с малолетства. Верран не могла расслышать, о чем шла речь, да и в любом случае не разобрала бы половину из сказанного. У Четырнадцатой к тому же была манера, свойственная существам, одержимым идеями и полным юношеского энтузиазма, — говорить со скоростью, вдвое превышающей обычную вардрульскую речь. Террз конечно же превосходно ее понимал. Он смотрел вниз, в ее глаза, и в выражении его лица отнюдь не было сдержанности, так хорошо знакомой его матери. Окологлазные мышцы Четырнадцатой трепетали, и ее хиир усиливался.
Что же это все-таки значит? — думала Верран.
Прямо позади Террза и Четырнадцатой патриарх Змадрк поднялся на вершину низкого плоского камня. То, что он возвысился над соплеменниками, привлекло к нему их внимание, но не отделило его от остального клана.
Собравшиеся Змадрки смолкли. Какой-то таинственный внутренний голос подсказал им, что их патриарх сейчас заговорит. После его краткой вступительной речи начнется обмен информацией с Предками, которая и является истинной целью церемонии приема, ибо церемония эта не была простым ритуалом. На берегу погребальной заводи члены клана достигнут единения с Предками. Почерпнутые при этом знания будут переданы клану рижни, таким образом удастся достичь близости и понимания, которых никаким иным способом Добиться невозможно. Конечно, вардрулы сознавали, что возможности клана Грижни ограничены и не позволят осуществить равноценный обмен, но люди, хотя и не могут переживать единение с Предками, предложат, со своей стороны, то, что смогут. Например, матриарх Грижни может сообщить о своих непосредственных предках Веррасах, а также описать жизнь и характер своего покойного супруга, графа Грижни. Разумеется, это не может быть приравнено к познанию Предков, но вся информация относительно Грижни, который сумел победить холод и открыть для них пещеры, заслуживает особого одобрения.
— Возлюбленные друзья и родичи-подданные, мы собрались здесь в присутствии наших Предков, чтобы приветствовать нового члена семейства, — объявил Змадрк с присущей ему простотой.
Как обычно, леди Верран мысленно отсеяла все непереводимые фразы и понятия, как будто вовсе их не расслышала. Так ей было легче следить за мыслью говорившего.
— Террз Фал-Грижни вступает в наш клан как будущий брат-супруг юной Змадрк Четырнадцатой. Нашей семье повезло, что она может принять сына архипатриарха Фал-Грижни.
Над заводью пронесся общий одобрительный гул. Искренний? Вардрулам не было свойственно лицемерие, но они могли руководствоваться соображениями вежливости. Более четким показателем истинных чувств была степень свечения их тел, которой они не всегда могли произвольно управлять. Верран отметила, что хиир Змадрков был одинаково силен и понятен. Нет, они не притворялись, они искренне радовались приему Террза в их клан.
— Прием Террза Фал-Грижни на все времена устанавливает связь между кланами Змадрков и Грижни. И в этом тоже мы видим для себя честь, — продолжил Змадрк.
В этот момент, возможно в соответствии с ритуалом, требовался ответ со стороны клана приглашенного, но крайне необычные обстоятельства этой церемонии допускали нарушения привычной процедуры. Змадрк Четырнадцатая ступила на камень и оказалась рядом с отцом. Обращаясь к леди Верран, она с заметным усилием заговорила по-лантийски:
— Мы приветствуем семью Террза Фал-Грижни. Мы надеемся, что леди Грижни и Нид Грижни разделят наше счастье по поводу подобного соединения.
Верран была поражена: несколько больших венов назад она действительно учила лантийскому детишек вардрулов, и Четырнадцатая казалась способной ученицей, но уроки продолжались очень недолго, и она никак не ожидала, что юная вардрулка что-то помнит. Она забыла, насколько по-человечески могут иногда звучать речи вардрулов. Голосок Четырнадцатой был нежен и чист и вообще звучал немного по-детски. Чуждой в ее речи была только непривычная человеческому уху музыкальность.
Красивый жест. Интересно, она сама до этого додумалась? Если да, то она обладает тактом своего отца. И он ей очень пригодится, если она намерена стать сестрой-женой Террза. Нет, об этом я сейчас неспособна думать. Совершенно очевидно требовалась ответная речь, и Верран заговорила на своем неуклюжем, тщательно выговариваемом вардрульском:
— Для клана Грижни это большая честь. Мы приносим свою благодарность и выражаем глубокое уважение клану Змадрков.
Возможно, не самая пространная речь, но достаточно вежливая. Она все равно не смогла бы сказать больше того, что сказала. Всеобщее внимание вардрулов нервировало ее, она слишком остро ощущала все свои речевые ошибки. Возле нее Нид что-то смущенно бормотал. Он всегда беспокоился, когда слышал из уст хозяйки непривычные уху звуки.
Ответ Верран, хотя и краткий, казалось, понравился вардрулам. Многие из присутствующих засияли сильнее, а Террз наградил мать одной из своих редких улыбок. Теперь пришла его очередь говорить, но это, вполне очевидно, нисколько его не обескуражило. Уверенно взобравшись на камень, он выступил с кратким обращением, в котором провозгласил преданность клану Змадрков, подтвердил вечную приверженность клану Грижни и выразил счастье по поводу предстоящего братско-супружеского союза со Змадрк Четырнадцатой. Террз говорил ясно и хорошо. Он свободно владел вардрульским, ни юношеской неуклюжести, ни смущения не было в его манере. Более того, он говорил так же емко и четко, как некогда его отец.
Он мог бы стать лидером, подумала Верран, или крупным ученым, если б захотел. Ему все по силам. Как же вытащить его из этих пещер?!
Завершив краткое выступление, Террз сошел с камня.
Теперь предстояло единение с Предками и устный пересказ результатов этой процедуры новому члену клана. Так как единение зависело от кровного родства, познать своих предков было дано лишь членам клана Змадрков. Те, кто мог бы познать Предков чужого клана, были редкостью, ведь для вардрулов были свойственны внутрисемейные браки. Устному обмену познанным содействовали единство и гармония расы.
Верран еще раз смогла присутствовать при групповом единении с Предками, и ей на память пришла сцена, которую она наблюдала несколько больших венов назад на Гравуловой пустоши у подножия Гранитных Старцев. Как и в тот раз, вардрулы сосредоточились, напрягая каждый нерв, чтобы, одолевая звено за звеном, пройти назад вдоль цепочки родственной связи, пройти так далеко, как только позволяли им их целеустремленность и врожденные способности. Лица их были лишены эмоций, окологлазные мышцы расслаблены. Теперь так же, как тогда, колебания яркости их хиира отражали интенсивность умственного усилия. Верран вспомнила отчаяние на лице сына, жаждавшего испытать единение с Предками в тот далекий день. С тех пор Террз повзрослел и сейчас гораздо лучше управлял своими чувствами.
Лицо его было неподвижно, совсем как маска, губы плотно сжаты. Но даже через разделявший их водоем Верран не могла не заметить напряженного выражения его глаз. Террз совсем не изменился, подумала она, и никогда не изменится, по крайней мере, пока продолжает настаивать, что будет жить здесь. Она попыталась поймать его взгляд, но не сумела.
Коллективный хиир Змадрков становился ярче. Тела и лица вардрулов, одного за другим, вспыхивали, когда удавалось достичь единения. В такие моменты хиир становился очень ярким, причем именно здесь, возле места упокоения Предков, достигался самый сильный эффект. Прошлый раз, когда Верран наблюдала это зрелище на Поверхности, вардрулы были укутаны в темные накидки. Сейчас тела их не были прикрыты, и плоть излучала свет, почти болезненный для глаз. Щупальца, обычно такие гибкие, сейчас застыли в неподвижности. Огромные глаза были распахнуты, но слепы, ибо зрение обратилось внутрь. Вардрулы не ощущали окружающей действительности.
Лишь три фигуры у водоема оставались темными и бесцветными — две человеческие и одна — мутанта. Только эти трое оставались непричастными к древним порывам чувств и мыслей. Выражение лица Террза стало теперь уже менее напряженным, заметила Верран. Однако его жажда участия в единении и решимость достичь его были вполне очевидны.
Змадрк Ридсвилщ заговорил. Не потому, что ранг патриарха давал ему преимущество, но просто его способность к единению с Предками была выше, чем у родичей-подданных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43