Глава седьмая
ЗАГОВОР КОВАРСТВА И ВРАЖДЫ
Никто точно не знал прошлого Азис-Абеба. Никто точно не знал, какую должность он занимает при дворе. Но все боялись Азис-Абеба. Боялись министры египетского правительства, генералы египетской армии, придворные сановники, главы знатных египетских семей.
Когда Азис-Абеб входил в комнату, где оживленно беседовали гости, всем становилось не по себе и воцарялось тяжелое молчание. Когда Азис-Абеб становился с кем-либо особенно любезен, почтенный вниманием бледнел от страха.
В верхах египетского общества боязливо шептали: «Он имеет ухо короля…»
Это означало большую опасность. Опасность для всех, кроме самого Азис-Абеба.
Азис-Абеб жил во дворце; у него был свой штат прислуги, он имел своих агентов везде – от правительства до бандитских шаек. В его карманах всегда были деньги, и не было недостатка в свободном времени.
Как и все знатные египтяне, в самую жаркую пору дня король почивал. И вот, когда наступал этот заветный час, в спальне монарха неслышно появлялся Азис-Абеб. Он сам раздевал короля и укладывал его в постель. Процедура продолжалась четверть часа. Потом король быстро засыпал. Но эти «золотые пятнадцать минут» были источником власти и могущества Азис-Абеба. В течение этих «золотых пятнадцати минут» Азис-Абеб непрерывно говорил: рассказывал королю скандальную хронику дворца, сообщал новости базара и политической биржи, искусно доносил на королевских друзей и врагов.
Король обычно прикидывался равнодушным, даже отмахивался от нашептываний своего наперсника, как от назойливого жужжания мухи. Но на самом деле он слушал внимательно и из всего делал свои выводы.
Особенно нравилось королю, что Азис-Абеб умел без слов угадывать его мысли. Ведь не всегда удобно и не всегда безопасно отдавать ясные приказания. Особенно, когда речь идет о каком-нибудь скользком деле.
Но Азис-Абеб прекрасно все понимал с одного намека, без труда читал тайные желания монарха и немедленно приводил их в исполнение.
Достаточно было, например, королю во время «золотых пятнадцати минут» как бы невзначай бросить:
– А знаешь, этот толстый Гассан-паша неприятный человек… Он что-то загордился…
И что же? Спустя короткое время правоверные узнавали, что Гассан-пашу постигло несчастье: сгорел дотла его богатый дом на берегу Нила, а старший сын ограблен разбойниками.
Или достаточно было королю как бы случайно заметить:
– А знаешь, Сулейман-паша нажил большие деньги на операциях с хлопком…
И что же? Через несколько дней Сулейман-паша являлся во дворец и униженно просил короля принять в дар большой пакет акций хлопковой компании, во главе которой он стоял.
Или достаточно было королю вскользь сказать:
– А знаешь, у Гуссейн-паши дочка стала настоящей красавицей…
И что же? В один прекрасный вечер эта «гурия рая» под темным покрывалом входила в покои короля.
Как же было королю не ценить столь верного и удобного слугу! И он его действительно ценил. А родники счастья Азис-Абеба били все выше и увереннее…
…Совсем недавно, во время «золотых пятнадцати минут», король сказал Азис-Абебу:
– А знаешь, эти проклятые англичане хотят окончательно погубить нашу землю: они позволяют попирать ее священную почву злодеям-большевикам…
Уйдя от короля, Азис-Абеб глубоко задумался: что могли означать слова короля? О каких злодеях-большевиках он говорил? Слава аллаху, большевистских войск в Египте не было. Не было даже большевистского посольства: Египет не поддерживал дипломатических отношений с этой нечестивой страной. Так каких же большевиков имел в виду король?
Азис-Абеб долго сидел, перебирая четки и смиренно прося пророка просветить его темный ум. И вдруг счастливая улыбка заиграла на его толстых губах.
– Понял! Понял! – радостно воскликнул Азис-Абеб. – Да будет благословенно имя аллаха!..
И Азис-Абеб вспомнил, что в последнее время через Египет часто проезжают большевистские военные: то из Москвы в Лондон, то из Лондона в Москву… Королю это не нравится. Король хочет это прекратить. Значит…
Азис-Абеб стал обдумывать меры, которые помогли бы ему выполнить волю короля. Обратиться к англичанам? Бесполезно! Эти рыжие дьяволы – да покарает их пророк! – сейчас в союзе с большевиками. Англичане ничего не сделают… Тогда как же быть?
Азис-Абеб вновь погрузился в глубокое размышление. Он думал долго и упорно. Он выкурил три полные трубки и выпил две чашки черного турецкого кофе. И вдруг все его полное тело заколыхалось от сдержанного смеха, а на желтом одутловатом лице вновь появилась счастливая усмешка.
Азис-Абеб хлопнул в ладоши.
Дверь неслышно отворилась, и вошел старший слуга. Он отвесил хозяину низкий поклон и молча остановился у порога, ожидая приказаний.
– Мне нужно видеть Ахмеда, – сказал Азис-Абеб. Слуга снова поклонился и, не говоря ни слова, вышел, неслышно затворив за собой дверь.
Ахмед был знаменитым в Египте главарем бандитской шайки. Он прославился дерзкими убийствами и ограблениями и занимался «политикой». Его услугами не раз пользовался сам король Фарук. Ахмед был связан с агентурой Гитлера и Муссолини в Египте. Он был близок к итальянской разведке. Одним словом, Ахмед был именно тем человеком, в котором сейчас особенно нуждался Азис-Абеб.
В тот же вечер состоялось тайное свидание наперсника короля с главарем бандитской шайки. Оно происходило за городом, в доме одного из агентов Азис-Абеба. Азис-Абеб говорил, а Ахмед слушал, изредка отвечая то жестом, то междометием.
Этот высокий жилистый мужчина, остроносый и угрюмый, был вообще очень молчалив. Про него говорили: «Ахмед не болтает, он действует». И чем более опасное «дело» предстояло, тем молчаливее становился Ахмед. А теперь для молчания имелось особенно много оснований, ведь Азис-Абеб предлагал чрезвычайно рискованную операцию.
План Азис-Абеба состоял в следующем: Ахмед похищает и ликвидирует первую же группу «русских офицеров», которая проездом окажется в Египте. «Если это удастся, – думал Азис-Абеб, – большевики испугаются и перестанут появляться в Египте». Приказ короля будет исполнен, и он, Азис-Абеб, сможет смело рассчитывать на новые милости его величества. Только все должно быть сделано чисто: ни малейших улик против Ахмеда, ни тем более против него, Азис-Абеба!
Изложив свой план, Азис-Абеб спросил:
– Согласен? Ахмед задумался.
Ведь это дело носило международный характер. Русские поднимут большой шум. Должны будут вмешаться англичане. Много риска, много беспокойства… Однако, с другой стороны…
Ахмед продолжал молчать и взвешивать шансы.
– Ну, так как же? Согласен? – повторил Азис-Абеб. Губы Ахмеда, наконец, разжались, и он произнес только одно слово:
– Сколько?
Азис-Абеб обрадовался, но внешне сохранил маску привычного равнодушия. Вопрос означал, что Ахмед готов взяться за операцию, дело лишь в цене. И Азис-Абеб также ответил вопросом:
– Египетские фунты?
Ахмед отрицательно покачал головой.
– Английские фунты?
Ахмед отрицательно покачал головой.
– Американские доллары?
Ахмед утвердительно кивнул головой. Азис-Абебу это не понравилось, но что было делать? И он сказал:
– Три.
Ахмед опять отрицательно покачал головой.
– Сколько же ты хочешь? – с раздражением спросил Азис-Абеб.
– Пять, – ответил Ахмед.
Начался жаркий торг, хотя говорил один Азис-Абеб, а Ахмед только слушал и молчал и изредка движением головы или жестом выражал свое отношение к словам собеседника.
Наконец пришли к компромиссу: четыре тысячи долларов.
– Половину вперед, – бесстрастно заявил Ахмед.
– Ну зачем тебе половина? – недовольно поморщился Азис-Абеб. – Получи сейчас пятьсот долларов, а остальные по окончании дела. За мной не пропадет!
Ахмед отрицательно покачал головой.
– Много расходов, – обронил он.
Опять начался горячий торг. Однако на этот раз Ахмед остался непреклонен, и Азис-Абеб вынужден был уступить. Тут же Ахмед получил требуемый аванс.
Потом Азис-Абеб сделал «строгое лицо» и в качестве последнего напутствия внушительно произнес:
– Помни, Ахмед! Русские офицеры должны исчезнуть, но при этом пусть не прольется ни одна капля их крови. Русские офицеры должны умереть, но пусть это произойдет ни на земле, ни над землей, ни на воде, ни под водой. Понял?
Он внимательно посмотрел на Ахмеда, точно желая убедиться в том, что разбойник уловил сокровенный смысл этих слов. Но Ахмед упорно молчал, глядя себе под ноги.
Азис-Абеб встал, давая понять, что разговор окончен, и, прощаясь, сказал:
– Иди! Да благословит тебя аллах!
…Аннет Фролова плохо спала всю ночь. Оскорбленное самолюбие не давало ей покоя. Этот сухарь, этот большевистский офицер Петров решительно ускользал. Он не поддавался ни на ее женские чары, ни на соблазнительные приманки «секретной информации». Из него не вытянешь лишнего слова! Ей нечего сообщить ни Фраю, который весьма интересуется советскими гостями, ни брату Антону, который тоже надавал ей кучу поручений.
Мадемуазель Фролова бесилась и утром встала с тяжелой головой. Она пришла в штаб раньше обычного. Полковника Мекензи еще не было, но веселый Фрай уже сидел на своем месте. Он встретил приятельницу радостным возгласом:
– Счастлив видеть тебя, Аннет! Ты что-то хмуро выглядишь сегодня, крошка… – И, протянув через стол длинную руку, он игриво потрепал мадемуазель по щеке.
Однако Аннет раздраженно отвела его руку и, молча закурив, мгновенно окуталась облаком дыма.
Фрай надулся. Ему захотелось чем-нибудь уколоть неприветливую красавицу, и он вспомнил, что имеет к тому прекрасный повод.
– Милая Аннет, – начал Фрай, – вчера я был не на шутку обеспокоен… Из нашей военной полиции поступили сведения, что некий Антон Фролов сильно замешан в делах бандитской шайки Ахмеда. Это, знаешь ли, весьма неприятно. Ты работаешь «русским гидом» в нашем штабе, а твой родственничек путается с Ахмедом! Весь каирский базар знает, что этот бандит связан с королем Фаруком, а его величество покровительствует итало-германской разведке… Это может скомпрометировать меня. Пронюхают газеты – начнется скандал! Дорогая, немедленно укроти своего брата…
Сообщение Фрая сильно взволновало мадемуазель Фролову. В последнее время у Антона действительно завелось много денег, происхождение которых не являлось для нее тайной. Но… Аннет была из тех людей, для которых «деньги не пахнут», – она довольно часто удовлетворяла любопытство брата к делам английского штаба…
Стараясь сохранить внешнее спокойствие, Фролова капризно надула губки и небрежным тоном ответила:
– Что за чепуха! У меня нет никакого брата Антона. Это просто какой-то однофамилец. У русских фамилия «Фролов» встречается так же часто, как у англичан фамилия «Смит».
– Ну, я очень рад, – с облегчением вздохнул фрай. – Ведь если бы Антон Фролов был как-либо связан с тобой, это не могло бы не отразиться на твоем положении в штабе.
Вошел полковник Мекензи.
– Вы как раз мне нужны, мадемуазель Фролова, – сказал он, обращаясь к Аннет. – Известите, пожалуйста, мистера Петрова, что я хочу срочно его видеть.
В груди мадемуазель Фроловой вдруг вспыхнула надежда.
Всю бессонную ночь и все утро она ломала голову над тем, под каким бы предлогом вновь увидеть Степана. И вот полковник Мекензи посылает ее к нему! «Это сама судьба!» – решила Аннет и, полная заманчивых ожиданий, вышла из кабинета начальника.
Степан встретил ее очень холодно. Почувствовав ледяную температуру, мадемуазель Фролова поспешила объяснить причину своего появления и, выполнив поручение, не замедлила откланяться.
– Что бы это могло означать? – встревожено спросила Таня. – Зачем ты ему?..
– Посмотрим, – ответил Степан и быстро спустился по лестнице к выходу из гостиницы.
В вестибюле ему снова попалась на глаза мадемуазель Фролова. Петров невольно поморщился. А она с самой очаровательной улыбкой объяснила:
– Сегодня очень жарко. Я устала и решила чуточку отдохнуть, прежде чем продолжать путь.
Степан, ничего не ответив, вышел на улицу. Мадемуазель Фролова торопливо последовала за ним. Хотя не было еще и десяти часов, солнце жгло неумолимо, и Степану показалось, что мириады острых, маленьких стрел вонзились в его тело. Он шел быстрым шагом, но мадемуазель Фролова не отставала от него.
– Степан Николаевич, за что вы на меня сердитесь? – умоляющим голосом спросила она.
– Я на вас вовсе не сержусь, – спокойно ответил Степан. – Но сегодня нам не нужны ваши услуги.
– Нет-нет! – запротестовала Фролова. – Я же вижу, что вы сердитесь за прошлый разговор. А я всей душой готова вам служить. Вы неправильно меня тогда поняли…
– Благодарю вас, но сейчас я спешу к полковнику Мекензи.
– Я проведу вас самым коротким путем, – дружелюбно предложила Фролова и повела Степана лабиринтом узких и кривых переулков, среди лачуг и восточных домиков.
Несколько минут они шли молча. Потом мадемуазель Фролова остановилась и, тронув Степана за рукав, торжественно проговорила:
– Я хочу вас поздравить, Степан Николаевич!
– С чем?
– С грандиозным успехом под Сталинградом! Я только что слышала от своего друга, независимого египетского журналиста…
Степан не сдержался и впервые с интересом взглянул на свою спутницу.
– Что же именно вы узнали? – быстро спросил он. Фролова истолковала по-своему взгляд Петрова и, взяв его под руку, быстро заговорила:
– Степан Николаевич, вот где я живу… – Она кивнула в сторону небольшого дома с тремя окнами на улицу. – Зайдемте ко мне на минуточку. Окажите мне эту честь… Я расскажу вам все подробности о Сталинграде, и мы выпьем вместе за русскую победу!
Степан резко высвободил свою руку и зло бросил:
– Мадемуазель Фролова, прекратите вашу игру! – И, отступив на шаг, добавил: – Нам незачем больше встречаться.
– Ах, так? – с бешенством воскликнула она. – Вы гнушаетесь мною? Вы презираете меня? Я для вас белогвардейка?
Истинная натура мадемуазель Фроловой, так долго подавляемая в надежде запутать Степана, теперь бурно прорвалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52