Все путем? Там, в Белизе, в «Форт-Джордже», сидят три покупателя одновременно, и Кэрби остается лишь надеяться, что они не вступят в разговор друг с другом. Будь в Белиз-Сити две гостиницы с круглосуточной подачей горячей воды, уж он бы как-нибудь исхитрился поселить Лемьюела в другом месте. Но второй такой гостиницы не было. Слава богу, это всего на одну ночь. Завтра утром он посадит Уитчера и Фелдспэна на самолет и отправит в Майами, а после полудня покажет Лемьюелу храм. Завтра, если удача не изменит Кэрби, все действительно будет путем.Но что произойдет, если они случайно заговорят друг с другом? Конечно, вряд ли они станут обсуждать с незнакомцем затеянное мошенничество, но, допустим, это произошло. Допустим, все пропало. Что же грозит ему в худшем случае? План, разумеется, сорвется раз и навсегда. Посадят ли его в тюрьму? Вероятно. И не в одной только этой стране. Возможно, Белиз и Штаты еще станут препираться, оспаривая удовольствие посадить Кэрби Гэлуэя под замок.До чего же приятное это ощущение, когда тебя разыскивает полиция!Мэнни резко свернул влево, и пикап покинул проселок, который становился все уже. Объехав толстый ободранный ствол дерева, машина заскользила вниз по склону, поросшему кустарником. Возле грязного узкого ручейка Мэнни нажал на тормоз. Кэрби вылез, вытащил из-под кустов две длинные доски и перекинул их через ручей. Мэнни проехал по ним, потом дал газу, и пикап взобрался на противоположный берег, разбрасывая задними колесами ошметки грязи. Переждав обстрел, Кэрби пробежал по одной из досок, потом спрятал обе в тайник на другом берегу и пошел к пикапу, мотор которого чихал, будто загнанный тяжеловоз.Им предстояло пересечь еще один ручей, но там местные жители наладили переправу. Дальше начинались джунгли, преодолев которые они окажутся на полянке позади дома Мэнни, возле огорода. Сюда вела и другая дорога, но она была вдвое длиннее, и ею пользовались, только когда везли какую-нибудь большую хрупкую вещь.Эстель сейчас стряпает, а дети и собаки смотрят телевизор, поэтому Кэрби отправился прямо к себе. Цифровой замок на двери предназначался в основном для защиты от детского любопытства. Зевая, Кэрби вошел и включил кондиционер. Квартира состояла из двух комнат и трех кладовок. Тростниковые циновки на бетонном полу, грубый самодельный стол, несколько стульев, светильники и удобное кресло. На полке напротив стоял телевизор и «бетамакс», видеоленты хранились в книжном шкафчике. Во второй комнатке стояла кровать, висели карты Бирмы, Мадагаскара, Алеутских островов. Просто для красоты. В одной из кладовок размещался душ. Зевая, Кэрби постоял под водой и почувствовал себя куда лучше. Он отправился на половину Крузов. Дети и собаки действительно смотрели телевизор, «Рио-Гранде». Когда Джон Уэйн красиво спрыгнул с мчащейся лошади, Кэрби кивнул на экран.— Это мой папаша.— Джон Уэйн? — с легким изумлением спросил Мэнни, поднимая глаза.— Нет. Папаша прыгал с лошади. Он не похож на Уэйна, и его снимали только издалека, во время трюков.— Так он каскадер? — спросил Мэнни, гордясь, что знает такое английское слово.— Вот именно, — отвечал Кэрби.— Они очень храбрые, каскадеры.— Немножко безрассудные. — Кэрби пожал плечами.— Значит, ты рос среди киношников? — Глаза Мэнни блестели ярче, чем от «кровавой Мэри»: Кэрби нечасто заговаривал о себе.— Мог бы, да все пошло прахом. Мать-то была актрисой.— Кинозвездой? — спросил Мэнни.— Нет, просто актрисой. Они все хотели поработать вместе, да не получалось. Только один раз и вышло, в Испании. Мне тогда было два года. Считалось, что эпизод будет безопасный, а оно совсем по-другому обернулось.— Они погибли? — в ужасе прошептала Эстель.— Да. А меня потом отвезли к тетке в Нью-Йорк.— Значит, ты их и не знал толком? — поинтересовался Мэнни.— Толком и не знал, — ответил Кэрби, вспоминая фотографии отца и матери, которыми был увешан дом тетки. Сестра матери была влюблена в отца и перенесла эту любовь на Кэрби. Сколько он помнил себя, тетка повторяла: «Ты будешь грозой девчонок, ты такой же сорвиголова, как отец, это по глазам видать».«Эх, испортила она меня», — со вздохом подумал он. НЕВЕДОМАЯ ЗЕМЛЯ — Мы должны выставить продажных чиновников вон из правительства, — сказал Вернон, меняя простыни на кровати. — Иначе нам никогда ничего не перепадет.— Тихо, — произнес тощий негр, поднимая магнитофон. — Прослушайте эту часть.«Вы не понимаете, — раздался голос Кэрби. — Он попросту обрушит храм. Когда вы вернетесь сюда через год, храм превратится в груду камня и земли».— Ну, что вы об этом думаете? — спросил тощий негр.— Алчные ублюдки! — вскричал Вернон. — Обыкновенные разорители могил делают подкоп. Они ничего не обрушивают.Вернон отправился на кухню, достал две бутылки пива и вернулся в комнату дослушивать запись. Наконец тощий негр нажал кнопки «стоп» и «перемотка», и Вернон проговорил:— Тюрьма.— Кое для кого — да, — согласился тощий негр.— Для Сент-Майкла, — сказал Вернон с кровожадной надеждой.— Пока к этому что-то не идет, — заметил тощий негр.— Сент-Майкл — жулик. Он стоит между мною и… и…— И кубышкой с золотом.— Вы обязаны отдать ему это? — Вернон указал на пленку.— Вы же знаете, что да.— Может, как-нибудь испортить запись?Тощий негр покачал головой.— Я потеряю работу.— Мне понадобится эта запись! Возможно, копия.— У вас нет магнитофона.Вернон, моргая, оглядел комнату. После каждого взмаха ресниц он замечал новую, не принадлежащую ему вещь.— Я хочу… я хочу…— Я тоже много чего хочу, — сказал тощий негр и встал со стула. — Мне пора идти. Засиделся я что-то.— Минутку! Расскажите мне об этих парнях. Кто они такие?— Торговцы антиквариатом из Нью-Йорка.— А может, агенты ФБР? Иначе зачем им записывать разговоры с Гэлуэем?— Не знаю. Возможно, они просто боятся, что их надуют, вот и хотят иметь запись.— Чтобы предъявить ее в суде?— Не могу сказать. Вернон, мне пора.— Стойте! Значит, это Сент-Майкл и Гэлуэй? Мы ведь пришли к такому выводу?— Похоже на то.— Они вместе влезли в какое-то дело, но не доверяют друг другу.— А с чего им друг другу доверять? — усмехнувшись, сказал тощий негр.— Поэтому Сент-Майкл приказывает вам обыскать номер этих парней, и вы добываете запись. Он дает вам магнитофон и велит сделать копию.— И теперь я должен передать ее ему.— Может, на пленке — ключ к разгадке.— Того, кто эти парни и зачем они сделали запись?— Да нет, не в этом дело. Где они записывали?Тощий негр удивился.— На участке Гэлуэя.— То-то и оно, что нет. Я был там с Сент-Майклом, когда земля еще принадлежала ему. Там ничего нет.— А может, храм весь зарос? Вы же знаете, во что они превращаются со временем.— Я бы все равно разглядел его. Не я — так Сент-Майкл разглядел бы его. Неужели вы думаете, что мы способны разгуливать вокруг горы золота, нефрита и драгоценных камней, не зная об этом? Неужели он продал бы землю, не выжав из нее своими лапищами все, что могло бы там быть?Тощий негр хмуро посмотрел на магнитофон.— Тогда я ничего не понимаю.— В том-то и дело. В том-то все и дело. Гэлуэй прикидывается, будто летает на свой участок, но это не так. Где-то в горах Кэрби Гэлуэй нашел храм майя! Не спрашивайте меня как. Вероятно, увидел с воздуха. Но это — нетронутый храм, о котором никто не знает!— Господи Иисусе! — выдохнул тощий негр и с уважением взглянул на магнитофон. — Так вот какую весть я принесу Сент-Майклу…— Проклятье, я не хочу, чтобы этот сукин сын что-нибудь знал! — Вернон заметался по маленькой комнате, подталкиваемый отчаянием, бедностью, жадностью и злобой. Если б он сейчас тяпнул кого-нибудь зубами, укус оказался бы смертельным.— Неизвестный храм, — сказал тощий неф, и перед глазами у него заплясали пачки белизских долларов. — Такое богатство, которое и не снилось никому!— Мне снилось, — заявил Вернон. — Самое гнусное в том, что я должен подсидеть Сент-Майкла, разоблачить его как вора и упрятать в тюрьму, чтобы занять его место. А единственное доказательство или что-то похожее на доказательство — эта проклятая запись! — Глаза Вернона округлились. — А вот если я использую храм, чтобы избавиться от Сент-Майкла, то и сам этот храм потеряю.— Ох! — воскликнул тощий негр. — Но если нам удастся первыми добраться до него…— Вот именно! — Вернон расхаживал по комнате, дубася себя кулаками по ляжкам и плечам. — Где эта проклятущая штуковина? Где она находится? «ВОИНЫ И КУПЦЫ:ПРЕЛЮДИЯ К КАТАСТРОФЕ» По вечерам в ресторане отеля «Форт-Джордж» свет горит тускло. Скатерти тут тяжелые и мягкие, официантки в темно-зеленых платьях бесшумно скользят по коврам. Сейчас зал наполовину пуст, и разговоры звучат приглушенно. За одним столиком сидят улыбчивые туристы, за другим — серьезные дельцы. Одинокие путешественники с журналами в руках хлебают ложками суп.Уитмэн Лемьюел оторвал глаза от супа, когда в зал вошла Валери Грин, и первым словом, пришедшим ему на ум, было то самое словечко — «десполиация». Господи, да это она! «Нечистые на руку директора американских музеев!» Он не помнил ее имени, но лицо и голос не забудет никогда. Пролив суп на белоснежную скатерть, Лемьюел схватил журнал и заслонился им. Теперь весь мир при желании мог узнать, что он — читатель «Харперз».Ничего не подозревающая Валери села за столик, пожалела, что шторы на окнах закрывают от нее бескрайний ночной океан, приняла от официантки меню и ответила на неизменный вопрос о питье:— Спасибо, только воду.Спрятавшись за журналом, Лемьюел глотал неразбавленную водку. Уитчер и Фелдспэн терпеливо ждали, пока официантка разберется с Валери. Они оглядывали зал, и вдруг Фелдспэн, задохнувшись, шепнул:— Алан!— Что еще?— Это он! Прячется за журналом!— Господи, ты прав. Не смотри на него!— Я и не смотрю. Ты сам не смотри.— В конце концов, почему бы ему не поесть здесь? Он ведь тут живет, как и мы.— Но от кого он прячется? — спросил Фелдспэн. — Не станет же такой тип и правда читать «Харперз».— А может, станет, — ответил Уитчер, которого начинало злить волнение Фелдспэна. — Надо же ему читать что-нибудь. А «Вестник торговца наркотиками», по-моему, нигде не издают.— Тихо! — сказал Фелдспэн, заметив улыбающуюся официантку с целой охапкой меню. Она отвела их к столику у правой стены. Это была хорошая официантка, она рассаживала гостей подальше друг от друга, чтобы им было удобнее. Уитчер и Фелдспэн оказались рядом с выходом, Лемьюелу досталось место почти в центре зала, близ левой стены. Валери очутилась в самом конце по правую руку. Они с Лемьюелом сидели лицом к лицу. Уитчера и Фелдспэна девушка видеть не могла, но Лемьюел видел Фелдспэна в три четверти, а Уитчера — со стороны затылка и правого уха.Лемьюелу было не по себе: стоило высунуть нос из-за журнала — и вот она, напротив. А он просто не смел показаться ей. Не смел. Она узнает его, а ведь он представлялся ей как куратор музея. Они говорили о Белизе, всплыла тема кражи древностей. Она увидит его и тотчас поймет, чем он тут занимается. И сообщит в полицию. Скорее всего, прямо здесь вскочит на ноги, ткнет в его сторону пальцем, а тогда уж пиши пропало. Что же делать? Ему еще даже не приносили второе блюдо. Встать и уйти — значит привлечь к себе внимание, но сидеть напротив этой женщины и вовсе невозможно. Нельзя же вечно держать перед физиономией этот «Харперз».Он выглянул из-за журнала и увидел, что девушка изучает меню. Если уж предпринимать что-то, так именно теперь. Может, сесть к ней спиной? Но обходить вокруг столика тоже опасно, да там и стула нет. Только слева стоит еще один.Плавно и проворно соскользнув со своего стула, Лемьюел пересел на соседний. Он передвинул свой суп, прибор, тарелку с хлебом и бокалы, положил журнал справа от себя. Если читать его теперь, Валери увидит только профиль, а то и меньше. При таком освещении она вряд ли узнает его издалека. Почувствовав себя лучше, он поднял голову и увидел, что смотрит прямо в глаза приятелю Кэрби Гэлуэя, торговцу наркотиками.Официантка подошла к Валери принять заказ.— Он глядит прямо на меня, — сдавленно прошептал Фелдспэн, стараясь не шевелить губами. — Боже мой, Алан, он передвинулся, чтобы смотреть прямо на меня.Заметив, что торговец наркотиками смотрит на него горящими глазами и перешептывается со своим сообщником, не шевеля при этом губами, Лемьюел опустил голову и вперил невидящий взор в «Харперз».Валери заказала креветок в пиве и цыпленка.Уитчер, вдруг заинтересовавшись видом из закрытого окна, уставился на шторы. Он чуть скосил глаза, чтобы посмотреть на Лемьюела, занятого журналом. Уитчер презрительно скривил губы.Лемьюел поднял глаза и увидел, что теперь они оба смотрят на него, да еще с какими-то гримасами.Официантка подошла к нему спросить, доел ли он свой суп, и на миг заслонила собой Уитчера и Фелдспэна.— Да! — воскликнул Лемьюел. — Поторопитесь, пожалуйста, с уткой. Мне скоро уходить.— Шеф-повар как раз готовит ее. Вряд ли можно поторопить жарящуюся утку.Уитчер и Фелдспэн переглянулись.— Это ничего не значит, Джерри.— Алан, он передвинулся! Чтобы пялиться прямо на меня! Он все про нас знает!— Ради бога, Джерри, что он знает?— Он заметил, что мы смотрим на него, — сказал Фелдспэн. — Еще там, у бассейна, когда стоял с Гэлуэем.— Здесь общественное место. Кроме того, он был там, когда мы пошли купаться, и держался как ни в чем не бывало.— Но ушел сразу же после нашего появления.— Через несколько минут.— Алан, но почему он передвинулся?Когда официантка ушла, Лемьюел увидел, как один торговец наркотиками склонился к другому и с угрюмым видом говорит что-то. Может быть, о нем? Эти падшие создания, погрязшие в преступлениях, приходили сегодня к бассейну. Они не были похожи на гангстеров старой закалки, скорее, на преступников из недавних французских фильмов — холодных, уверенных в своей мощи, бесчувственных. Лемьюел выждал пару минут там, у бассейна, дабы не привлекать к себе внимания, и поспешил обратно в свой номер.К Уитчеру и Фелдспэну подошла официантка.— Мне кусок в глотку не лезет, — сказал Фелдспэн.— Не привлекай к себе внимания, Джерри, — проговорил Уитчер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25