Мозги — в полуотключке.Мимо ходили люди. Они были гораздо больше муравьев. Валери закатила открытый глаз и увидела двух удаляющихся мужчин. Они разговаривали. Маскировочная военная форма. На поясе — кривые ножи в черных кожаных ножнах. Гурки.Валери все вспомнила и закрыла глаз. Индейская деревня, самолет, Кэрби с Инносентом Сент-Майклом. Побег с лепешками. Путаница в мыслях и блуждание по лесу. Что все это значит? Может, она помешалась от страха? Но она не помнит, чтобы так сильно испугалась. Во всяком случае, отойдя от деревни, она уже не боялась. Она даже присела у ручья, чтобы запить первую лепешку. А после этого…А после этого… Неужели она смеялась, представляя себя автомобилем? Неужели громко болтала, как Дональд-утенок? Нет, должно быть, память подводит ее. Или что-то не так с ручьем. Всегда ведь говорят и пишут: «Не пейте сырую воду».Но потом — спасение! Гуркский патруль, сделавший ночной привал прямо у нее на пути. Она в буквальном смысле слова свалилась им на голову. Наконец-то она в безопасности, среди своих спасителей. Они, конечно, не говорят по-английски. Тогда что у них за язык? Какой-то азиатский. Непальский, если они сами из Непала, верно?…убьем……нападем на деревню……пленных не брать…Странно. Она понимает их речь, хотя они говорят не по-английски. А она не знает непальского.…всех пришьем…Правый глаз Валери резко открылся. Кекчи! Она понимает их потому, что они говорят на кекчи. На каком-то более остром, рыкающем и гортанном наречии, но, тем не менее, вполне понятном. А с чего бы вдруг гуркским стрелкам переговариваться на кекчи?— Когда девку-то кончать будем?Все тело Валери свело судорогой. Открытый глаз уставился на руку, лежащую на земле, ухо настороженно ловило звуки.— Когда доберемся до места.Она чуть расслабилась.— А почему не пристрелить ее прямо сейчас? Без нее можно идти быстрее.— Никакой стрельбы. Могут услышать.— Давай я ее зарежу.— А если заорет?«Заору, еще как заору», — подумала Валери.— Ты торопишься прикончить ее лишь потому, что вчера ночью она тебя напугала.— Меня? А кому пришлось менять штаны, мне или тебе?— Я думал, ты сдохнешь со страху. Небось решил, что это дьявол за тобой пришел?— Однако же я не дал деру в лес, как некоторые.Они продолжали препираться, выясняя, кто из двоих больше подвержен суевериям и боится древних богов и чертей майя. Валери лежала тихо и неподвижно, с легким злорадством думая о том, что смогла напугать их. Наконец солдаты снова вспомнили о ней.— Ну, так что нам делать с этой девицей?— Она думает, что мы гурке кие стрелки, которые отведут ее в лагерь. Поэтому она пойдет с нами без разговоров. В деревне заткнем ей глотку и дождемся тех, из города. Пристрелим и ее заодно с селянами.— А этих, городских?— Пришьем шофера и раним одного белого, все равно какого.— А почему бы не перебить их всех?— Потому что это люди, которые пишут истории (в языке кекчи нет слова «журналист»). Когда они вернутся домой, то напишут, как гуркские стрелки истребили население целой деревни.— А что потом? Обратно через границу?— И к полковнику за денежками.Валери продолжала притворяться спящей. Лжегурки какое-то время спорили о том, стоит ли изнасиловать ее, и решили, что пока не надо. Сначала они доберутся до деревни, а там видно будет. Потом кто-то предложил отправляться в путь на север, потому что до деревни час с лишним ходьбы, и тогда Валери решила, что пора просыпаться. Она замычала, потянулась, села и, вытаращив глаза, уставилась на окружавших ее мужчин.— Господи боже! — воскликнула она.Они смотрели на девушку. Потом один из них сказал на кекчи:— Улыбайтесь ей, пусть думает, что мы друзья.Она увидела вымученные улыбки, улыбнулась в ответ и сказала:— Вы меня спасли.Прототипом для своей роли Валери выбрала Джуди Гарлэнд из «Волшебника страны Оз».Солдаты кивали и улыбались. Очевидно, никто из них не говорил по-английски. Валери не без труда поднялась на ноги. Десять мужчин с приклеенными к физиономиям улыбками смотрели на нее. Оглядевшись, она спросила:— Где я могу умыться?— Чего она хочет?— Жрать, наверное.Валери жестами показала, что ей надо умыться.— Ей нужен ручей.— Девочка хочет сходить по-маленькому и умыть личико. Трое или четверо вытянули руки, указывая куда-то за деревья на краю поляны.— О, благодарю, — сказала Валери и повернулась, строго следя за тем, чтобы деланная улыбка прочно держалась на ее лице.— Нет, с ней определенно надо позабавиться.— Только когда придем в деревню.Добравшись до деревьев, Валери обернулась и шутливо погрозила им пальцем.— Чур не подглядывать, — сказала она. СЕКРЕТНАЯ ДОРОГА Вернону кусок не лез в горло. Он уныло поковырял вилкой еду и взглянул на кофе. За другим столиком семеро журналистов неистово набивали брюхо, а Скотти даже шутливо укусил за руку официантку. Она одарила его служебной улыбкой и подошла к Вернону спросить, не нужно ли чего.— Все в порядке, — ответил Вернон. Он сидел за маленьким столиком в углу и смотрел на прожорливых репортеров, на море и солнце, которые пребудут вечно.Что же произойдет в деревне? Нет, лучше не задаваться этим вопросом и не знать ответа. Не знать, как связаны между собой многочисленные требования полковника. Поселения беженцев. Фотографии гурков. Беженцы удирают из Гватемалы, удирают от полковника и становятся недосягаемыми для него, поскольку их защищает международное право. И британцы. И гуркские дозоры. Беженцы доверчиво относятся к гуркам — этим низкорослым смуглым парням, приехавшим издалека, но очень похожим на латиноамериканцев. Британская разведка в этой части света работает превосходно в основном потому, что беженцы и другие индейцы рассказывают гуркам такие вещи, которых не рассказали бы белому англичанину (когда в 1979 году Гватемала начала прокладывать секретную дорогу в джунглях южного Белиза, именно индейцы рассказали об этом гуркам, а те неожиданной атакой сорвали строительство). Доверие к гуркам придает беженцам храбрости и в то же время злит правительство, которому служит полковник.Наконец журналисты позавтракали и начали вставать. Вернон положил в рот кусочек папайи, но прожевать не смог. Корреспонденты гуськом потянулись мимо, и тот, которого звали Томом, остановился.— Через десять минут мы будем готовы, — сообщил он.— М-м. — Вернон кивнул, обсасывая папайю.— Ваша машина на улице?— М-м.— Там и встретимся.— М-м.Скотти прошел, болтая с редактором из «Взора», Хайрэмом Фарли.— Хайрэм, старина, мы с тобой не один час знакомы, — говорил Скотти на ходу. — Что ты обо мне думаешь, а?— Я бы сказал, что ты назойливо остроумен, — рассудительно отвечал Фарли.Скотти заржал и громко хлопнул редактора по спине, отчего Вернон проглотил свою папайю. ЧЕЛОВЕК С ГУБНОЙ ГАРМОШКОЙ Письмо гласило: «Хайрэм, ты уехал, негодник, а нам ничего не сказал. А мы тут получили телеграмму от Кэрби Гэлуэя, которую и прилагаем. Разумеется, мы ответили ему „да“ и теперь летим в солнечную Флориду с кассетами. На этот раз все будет хорошо, уж ты поверь. Может, даже привезем сокровища майя, чтобы ты их сфотографировал. Вернемся в понедельник, так что ты сразу звони. Твои Алан и Джерри».— Сухой «гибсон» со льдом, пожалуйста, — попросил Джерри.— Джерри, — предостерегающе сказал Алан.— Всего один.— Кажется, у нас нет «гибсона», — сказала стюардесса. — Только «гордонз».— Ладно, несите, — ответил Джерри и, отвернувшись, печально уставился в иллюминатор. Облака показались ему грязными.— Сэр? — обратилась стюардесса к Алану.— То же самое.Стюардесса принесла выпивку и ушла, получив наличными. Лемьюел поднял бокал с красной мутью.— За смятение наших врагов.— О, да, да, — буркнул Джерри.— За это можно выпить, — сказал Алан и поморщился, сделав глоток. — Бр-р!— Лучше, чем ничего, — рассудил Джерри.До чего же странный у них союз. Выяснив все недоразумения, они тут же поняли, что судьба дарит им прекрасную возможность. Судя по тому, что Лемьюел рассказал им о страшном Сент-Майкле, пленки выкрал не Кэрби. Поэтому можно смело действовать в соответствии с первоначальным планом. А что касается закона и морали, то Лемьюел убедил их купить краденое. Это в буквальном смысле слова их долг. Сокровищам надлежит попасть в США, в руки людей, способных оценить и сохранить их. Такой расклад куда лучше и прибыльнее, чем шпионская игра по заданию Фарли. Но надо действовать осторожно. Они наверняка не знают всего, что происходит в Белизе. Поди догадайся обо всех подводных течениях и скрытых шестеренках.Вот почему они оставили записку Хайрэму. Если возникнут трения с законом, письмо и телеграмма помогут доказать, что Джерри и Алан не имели намерения действительно стать соучастниками контрабандистов. С другой стороны, если все пройдет хорошо, Лемьюел заберет у Гэлуэя первую партию груза, Алан и Джерри — вторую, а потом вернутся в Нью-Йорк и скажут Хайрэму, что Гэлуэй так и не появился.Вот как странно получается в жизни. «Однако это, — с удовлетворением подумал Джерри, — еще одно свидетельство нашего ума и утонченности. Умеем действовать в сложных обстоятельствах! Не то что этот мужлан Лемьюел. Может, он и предан делу спасения древностей, но в общем и целом…»По проходу двигался какой-то мужчина. Лет сорок на вид, не очень высокий, но крепкий, с бычьей шеей, седым ежиком на крупной голове, с хитрой физиономией. Губы были плотно сжаты, маленькие поросячьи глазки смотрели холодно и колко. У мужчины были такие мускулы, что, казалось, мешали ему ходить. Замшевый пиджак на тяжелых плечах трещал по швам.Джерри заметил это создание лишь потому, что оно во все глаза рассматривало его. Создание имело злобную и подленькую наружность, и казалось, что Джерри чем-то взбесил его. Не в силах отвернуться, Джерри сидел с разинутым ртом и смотрел на проходящего мужчину.И вдруг что-то сверкнуло.Жетон.Полицейский.Они все знают.— О-о-о, — тихо застонал Джерри.— Ну, что еще? — спросил Алан, зыркнув на него.— Меня, — Джерри громко рыгнул, — меня сейчас вырвет.Алан сверкнул глазами.— Господи, с тобой никуда нельзя поехать.— Я хочу поехать только домой. До… — Джерри икнул, — …мой.Все могло бы обойтись, но увы: туалеты оказались заняты. ЗНАЧЕНИЕ АНТИГЕРОЯ В ПОСЛЕВОЕННОЙ АМЕРИКАНСКОЙ ПРОЗЕ Кэрби несколько минут смотрел, как индейцы заворачивают Чимальманов в «Маяк», потом отправился на улицу, где ярко светило солнце и сидел мрачный как туча Инносент.— Ну, что, Кэрби? — спросил он, поднимаясь со своего трона.— Что — что?— Тебе еще не надоело все это?— Что — это? — Кэрби нахмурился.— Я почему-то не вижу никакой Валери.Издалека время от времени доносились крики Розиты, призывавшей девушку.— Они ее найдут, — немного раздраженно сказал Кэрби. Со вчерашним Инносентом было куда как проще.— Уже почти полдень. Она не вернется, и мы оба это знаем. Кончай спектакль, Кэрби.— Ты же вчера говорил, что веришь мне.— Я вчера говорил и много другой чепухи. Нервы сдали, заработался. Я-то думал, меня на век хватит. — Он сердито взглянул на Кэрби. — А тут еще умники вроде тебя приходят и все время дергают, дергают!— Чего же они с тебя надергали? Вроде меня — землицы?— Чем ты занимался на этой земле, Кэрби? Вот где корень всех бед! Та земля, — он махнул рукой в сторону бесплодного холма, — не стоит и кучи дерьма, Кэрби!— Ты пел другую песню, когда продавал ее мне.— Что ты там делаешь, Кэрби? Что это за чертова история с храмом?Кэрби сделал шаг назад и, склонив голову набок, настороженно оглядел Инносента.— С каким храмом?— Это я тебя спрашиваю, черт возьми! Таскаешь сюда американцев, заливаешь им про храм, а храма никакого нет!— Совершенно верно.— Валери приезжает ко мне, говорит, что компьютеры в Нью-Йорке предсказали существование храма на твоем участке, и заявляет, что хочет поехать посмотреть. Вот с чего все началось, Кэрби. Мне захотелось узнать, чем ты занимаешься.— И ты подослал Валери Грин.— Она все равно направлялась сюда, так что это неважно.— Важно то, что ты дал ей своего подонка-шофера.— Я горько сожалею об этом, Кэрби, но ты виноват не меньше моего.— Что?— Мне надо было узнать, что происходит. А это — единственный водитель, которому я мог доверять.— Доверил, нечего сказать!— Кэрби, пора выкладывать правду.— Так и выкладывай.— Тебе пора. Я знаю, что бедная Валери мертва, но не ты убил ее. Это сделал мой собственный шофер. Он сбежал, так что хватит валять дурака, Кэрби.— Я и не валяю, Инносент, честно.— Не произноси слов, смысл которых тебе непонятен, Кэрби. Я больше даже не злюсь на тебя. Только признайся, что это — твоя очередная проделка, и мы поедем по домам.— Нет, Инносент, Валери Грин действительно была тут, но исчезла.— Врешь, Кэрби, это уж точно.Кэрби немного подумал и сказал:— Вот что, Инносент, у меня есть к тебе предложение.Хмурое лицо Сент-Майкла вдруг просветлело.— Предложение? Какое?— Купи этот участок.— Зачем?— Купи его за ту сумму, которую получил с меня, а я тебе расскажу всю правду и про Валери, и про храм.— Лава Шкир Ит.— О, ты даже знаешь, как он называется? — Кэрби восхищенно просиял.— Нет, это не сделка, — хмуро сказал Инносент.— Отчего же? Я отвечу на все твои вопросы. Ты знай только задавай.Инносент призадумался.— Знаешь, при передаче земли были некоторые издержки на…— Да подавись ты ими.— Хм. — Инносент поразмыслил еще немного и слабо улыбнулся. — Значит, я так и не узнаю правду, если не скажу «да»?— Решай сам, Инносент, — невозмутимо сказал Кэрби. Он старался ни о чем не думать. В тот миг, когда Сент-Майкл упомянул о храме, Кэрби понял, что дело прогорело и пора искать новое занятие. Но теперь он увидел возможность избежать потерь, получить деньги и избавиться от проклятого холма. И все — за живую девчонку и дохлое дело. Но нельзя об этом думать: вдруг Инносент окажется телепатом.Наконец Сент-Майкл кивнул.— Ладно, — сказал он, — по рукам.— Прекрасно, — Кэрби чуть заметно улыбнулся.— Вы! — воскликнул знакомый голос.Они обернулись и увидели, как Валери Грин грациозно прыгает через ручей и бежит к ним. Красная, запыхавшаяся и чумазая, оборванная и растрепанная, она была на удивление хороша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25