Думаю, она сильно расстроилась, что ты не приехала, – добавила Жаклин, чуть-чуть подумав. – Собственно, они там все расстроились. – Она ласково улыбнулась крестнице. – А ты как, милая? Получше сегодня?
– Да. – Дженет покраснела, – то лекарство, что дал мне твой врач, просто чудеса творит. – Она смущенно рассмеялась. – Честно говоря, у меня припадок деятельного настроения и я собираюсь поскорее вновь выйти на работу.
– А по-моему, тебе следует хорошенько отдохнуть тут, у меня, – твердо возразила Жаклин.
– Я бы ничего другого и не хотела, – быстро сказала Дженет. – Но я еще не сообщала в агентство про неудачу у Флоримонов. Возможно, там захотят немедленно дать мне что-то следующее. Да и с папой надо бы повидаться.
– Только не в следующие пару недель. – Жаклин налила себе еще кофе. – Он уехал. Повез ее, – это местоимение она произнесла с нескрываемым отвращением, – развеяться на Гавайи. Он мне недавно звонил – узнать твой парижский адрес, вот и рассказал. А я твой адрес как раз и потеряла, так что предупредить тебя у него не вышло.
Это известие на миг выбило Дженет из седла, но она быстро оправилась и с новой силой устремилась в атаку.
– Тогда мне тем более надо скорее туда. Кто же будет приглядывать за делами в папино отсутствие?
Жаклин покачала головой.
– А вот и нет. Он сказал, его новый ассистент, Джеральд, прекрасно справится и сам. Так что тебя там вовсе не ждут. Видишь, как все замечательно складывается.
– Да, – неестественно бодрым тоном согласилась Дженет, про себя проклиная Гавайи, их красоты, их пляжи и ни в чем не повинных жителей. – Да, конечно.
После завтрака Жаклин сказала, что собирается с коротким визитом к одним знакомым.
– Поедешь со мной, дружок, или попросить Жана поставить тебе шезлонг у бассейна?
– Да, попроси, пожалуйста. – Уж коли ей навязывают отпуск, она будет вовсю бездельничать.
Когда примерно через час молодая женщина спустилась к бассейну, Жан, муж Бернандеты, садовник, как раз расставлял ей шезлонг и зонтик от солнца. Это был рослый, широкоплечий бородач с круглым добродушным лицом. Он приветствовал Дженет улыбкой до ушей.
– Ах, мадемуазель, с каждым приездом вы все больше и больше похожи на вашу матушку, упокой Господь ее душу. – Он поглядел на руки молодой женщины, явно выискивая обручальное кольцо, и начал сокрушаться: – Но где же ваш муж, мадемуазель? Где ваши детки?
Дженет засмеялась.
– Простите, что разочаровываю вас, Жан. Но не всем же так везет, как Бернандете.
Жан укоряюще возвел глаза к небесам.
– Какая жалость. Такая девушка пропадает, – доверительно сообщил он им и ушел, продолжая что-то ворчать себе под нос.
Солнце уже палило вовсю, ослепительно играя на поверхности воды. Бассейн был не очень велик – как раз такой, чтобы Жаклин могла время от времени неторопливо проплыть его и считать, что размялась на славу.
Дженет же он показался и вовсе крохотным, но вода все, равно манила. Сбросив купальный халат, молодая женщина растянулась на шезлонге в своем любимом черном бикини.
Сначала поплавать, а потом позагорать, или сперва поваляться часок на солнышке, а уж потом охладиться? Решения, решения… Хотя, если бы ее проблемы ограничивались лишь этим, – то-то было бы счастье! Но, увы, ее проблемы совсем в другом.
Из головы у нее по-прежнему не шел маркиз де Астен. Как ни старалась Дженет, но не смогла убедить себя, что никогда больше его не встретит. Он постоянно был здесь, с ней, перед ее мысленным взором. Он темной тучей омрачал ей любые радости и удовольствия. Но что еще хуже, он и физически был не так уж далеко – в замке Элеоноры, менее часа езды на машине от шато Жаклин.
Взяв флакон с защитным лосьоном, Дженет принялась легкими движениями втирать его в руки и плечи. Вообще-то она легко загорала, покрываясь ровной золотистой смуглостью, но предпочитала с солнцем лишний раз не шутить.
Вот и с Леоном де Астеном шутить не следует. Надо поскорее придумать, как обезопасить себя от него. Не то так обожжешься – как тебе и не снилось.
Надев темные очки, она принялась лениво листать валявшиеся рядом на столике журналы Жаклин. Как будто подглядываю сквозь щелочку в иной мир, с улыбкой подумала молодая женщина. Мир, где деньги – не вопрос, а жизнь шелковым ковром сама стелется у тебя под ногами. Где все решают за тебя – и из каких бокалов пить, и у каких модельеров одеваться. Мир, где безраздельно царят такие, как Леон де Астен.
На миг она позволила себе вспомнить один из ювелирных магазинов, что они видели вместе с Жаклин. В сердце ей запало одно дивное ожерелье из изумрудов – крупных, чистых, мерцающих в изысканно-простой золотой оправе. На миг ей представилось, как она заходит в магазин и просит снять его с витрины. Покупает, даже не задумавшись о цене, чувствует, как холодная тяжесть обвивает ей шею…
Ну да, размечталась! Дженет пренебрежительно скривилась. Ты из тех, кто сам зарабатывает себе на жизнь. И хотя это получается у тебя отнюдь не плохо, все равно приходится всегда прикидывать, по средствам ли приглянувшаяся вещь. И к такой жизни ты привыкла, другой тебе не надо!
Поймав себя на том, что сама перед собой оправдывается, Дженет осознала: желанного душевного покоя как не было, так и нет. Блеск роскоши на глянцевых страницах перед глазами вдруг как-то поблек. Или она чуточку завидует тем праздным баловням судьбы, для которых эти журналы издаются?
Отложив журналы, молодая женщина решительно сняла с руки часики. Пора поплавать. Физические упражнения – как раз то, что нужно. Все лучше, чем по-детски рыдать о далекой, недостижимой луне, которая ей на самом деле даже и не нужна.
Вода оказалась просто чудесной. Дженет сильными, ровными гребками раз за разом проплывала бассейн – пока вконец не выбилась из сил. Запыхавшись, она подтянулась за бортик и вылезла, отжимая намокшие волосы.
Переставив зонтик так, чтобы шезлонг был полностью в тени, молодая женщина вытерлась, расстегнула застежку лифчика и улеглась лицом вниз. Ага, вот что значит, ночь не спать, успела еще подумать она, погружаясь в сладкую дрему. Воздух был таким теплым, шезлонг – таким мягким и уютным, а аромат цветов – таким насыщенным и усыпляющим, что отяжелевшие веки сами собой сомкнулись и она заснула.
Разбудило ее какое-то слабое позвякивание. Не сразу придя в себя, Дженет несколько секунд понежилась неподвижно, а потом лениво повернула голову.
На столике рядом стоял стакан и графин с соком – судя по цвету, персиковым. В нем заманчиво плавали кусочки льда.
Ах, как это мило со стороны Бернандеты. Какое приятное пробуждение! Сев, Дженет откинула с лица растрепавшиеся локоны и потянулась к графину. Но вдруг замерла.
Какое-то шестое чувство остановило ее руку на полдороге. Дженет безотчетно осознала: сонная летняя тишина неуловимо изменилась, в нее закрался какой-то новый элемент. Молодая женщина медленно, настороженно огляделась – и дыхание у нее оборвалось.
В паре ярдов от нее, непринужденно скрестив длинные загорелые ноги в коротких темно-коричневых шортах, сидел в плетеном кресле Леон де Астен – безмятежный, как сам этот полдень. Он был в легких кожаных сандалиях на босу ногу и рубашке с короткими рукавами, обнажавшими смуглые предплечья. Верхняя пуговица расстегнута, у ворота видны темные волоски. Он бесстрастно глядел на Дженет сквозь стекла черных очков.
На миг молодая женщина замерла, точно окаменев, но в следующую секунду вспомнила, какое зрелище предстало его взору. С коротким сдавленным вскриком она схватила полотенце и обернула вокруг обнаженной груди.
– Как, черт возьми, вы сюда попали?
Голос ее срывался от смущения и гнева. По щекам разлился густой румянец. Леон де Астен приподнял бровь.
– Как попал? Да как все. Позвонил и меня впустили. – Он показал на графин. – Домоправительница как раз собиралась принести вам сока, так что я предложил свои услуги. Разве что-то не так?
– Решительно ничего, – яростно отрезала разгневанная купальщица. – Скажите, а выражение «пристал, как репей» вам что-нибудь говорит?
– Да. Но явно не исполнено для меня столь глубинного смысла, как для вас.
Дженет вздернула подбородок.
– Скажите мне еще одну вещь, месье. Вы долго еще намерены продолжать это преследование?
– Очень жаль, что вы рассматриваете мой визит в этом свете. – Голос его звучал обманчиво-мягко. – Я просто желал лично убедиться, что вы полностью оправились после пережитого потрясения.
Дженет могла с ходу придумать добрую дюжину самых что ни на есть ядовитых и нелестных ответов. Они уже буквально дрожали у нее на языке. Но снова злить маркиза было бы неблагоразумно.
– Как видите, месье, я совершенно здорова, – коротко заверила она. – И если это все, что вы хотели знать, то буду рада пожелать вам всего хорошего.
– Нет, – он покачал головой, – я приехал сюда те только ради этого. Собственно говоря, я хотел предложить вам работу.
– Работу? – не веря своим ушам, повторила она. – Вы хотите, чтобы я на вас работала?
– Не совсем. – Он чуть помолчал. – Полагаю, Флора рассказала вам, что у нее была компаньонка – некая пожилая дама.
– Да. – Дженет свела брови. – И что?
– Мадам больше с нами не живет, – кратко ответил де Астен. – Глупо было надеяться, что особа ее возраста и внешности достигнет хоть какого-то взаимопонимания с девушкой Флориного темперамента. Из нее даже тюремщика не вышло.
Дженет заметила, что полотенце у нее чуть соскользнуло, и поспешно водворила его на место.
– И кого вы теперь ищете? Лучшего тюремщика?
– Нет-нет. – Леон де Астен сделал отрицательный жест. – Это было бы, во-первых, напрасно, а во-вторых, унизительно. Нет, я хочу найти для Флоры компаньонку, которая бы ей нравилась и которой бы она доверяла. – Он глядел на Дженет в упор, и она жалела, что не видит выражения его глаз. – Вы с ней уже знакомы, вы ей нравитесь. Так что я первым делом подумал о вас.
– Не слишком удачная мысль, – покачала головой Дженет. – Помимо всего прочего, я дизайнер, а не дуэнья.
– Тем лучше. Мое дело поставлено на широкую ногу, с размахом. – Он многозначительно помолчал. – Жене бизнесмена такого масштаба необходимо обладать художественным вкусом. А вы дизайнер, специалист по стилям, у вас есть вкус. Кроме того, вы говорите на многих языках, это тоже очень полезно.
Молодая женщина попыталась собрать разбегающиеся мысли.
– Постойте, вы что, хотите, чтобы я давала Флоре уроки по дизайну?
– Ну не то чтобы по дизайну, а просто развивали бы в ней вкус, что сочетается, что нет, и все такое. И разговаривали бы с ней по-английски. – Он почти небрежно кивнул. – Полагаю, это вы можете?
– Мочь-то могу, – сквозь зубы процедила Дженет, – но не хочу.
– Понятно. Неужели недавнее происшествие внушило вам отвращение к обществу Флоры?
– Признаться, – с чувством произнесла она, – я думала главным образом не о ней.
– Тогда могу ли просить вас подумать и о ней? – негромко сказал Леон де Астен. – Вы нужны ей.
Дженет изумленно ахнула.
– Это же просто нелепо, смехотворно!
– Что кажется вам таким смешным?
– Да вся эта ситуация, – молодая женщина покосилась на полотенце, что судорожно прижимала к груди. – И вот это в частности.
Отвернувшись, она быстрым движением скинула полотенце и, водрузив на положенное место верх от купальника, попыталась одной рукой застегнуть, а другой придерживая, чтобы не сполз. Но, как она ни изгибалась, упрямая металлическая штуковина никак не желала застегиваться.
– Позвольте мне.
Маркиз неторопливо поднялся на ноги. В голосе его слышалась призрачная тень веселья.
– Сама справлюсь, – сердито выдохнула Дженет, чувствуя, как снова краснеет.
Леон де Астен укоризненно поцокал языком.
– Жанет, вас не учили, что врать нехорошо? – Он наклонился к ней, и Дженет невольно вся напряглась, ожидая прикосновения его пальцев и заранее страшась того, как отреагирует на это прикосновение. Однако Леон справился со своей задачей мгновенно и совершенно безлично, почти как врач. – Расслабьтесь, – посоветовал он. – Тяжкое испытание окончено.
– Спасибо, – деревянным голосом поблагодарила Дженет, а он откровенно рассмеялся и снова сел в кресло.
– А по-моему, вы бы скорее хотели пожелать мне отправляться ко всем чертям, ma belle.
Молодая женщина с трудом сдержала улыбку.
– Это еще самое мягкое, месье.
– Но все равно, – продолжал настаивать Леон, – мне бы хотелось, чтобы вы подумали над моим предложением. – Дженет несколько мгновений смотрела на маркиза, а потом молча, ничего не говоря, повернулась к нему спиной, накинула халат, просунула руки в рукава и принялась самым тщательным образом завязывать узел на тонкой талии. – Похоже, – заметил он, – вы против.
– Как вы наблюдательны.
– Не так уж это было и трудно. Кто-нибудь уже говорил вам, Жанет, что тонкость – не главное ваше достоинство? – Он закинул ногу на ногу. – Я так понимаю: вам кажется, будто под моим кровом вам грозит какая-то опасность.
– А вы осмелитесь утверждать, что нет? – Она не скрывала скептицизма ни в голосе, ни во взгляде, что сопровождал эту реплику. – Быть может, вам, месье, этой самой тонкости не занимать, но ваше поведение по отношению ко мне иной раз иначе чем сексуальными домогательствами не назовешь.
– Как вы наблюдательны. – В уголках его рта таилась усмешка. – Однако в дальнейшем об этом можете не беспокоиться. Место у меня на службе будет служить вам самой надежной защитой. У меня нет привычки… домогаться своих подчиненных.
– Звучит обнадеживающе, – язвительно произнесла Дженет. – Но меня почему-то все равно не тянет.
– Вы даже не спросили, сколько я готов платить вам.
– Мне ваши деньги не требуются.
– Это вы уже один раз наглядно продемонстрировали, – пробормотал Леон де Астен.
– Я имею в виду, что не продаюсь.
– А рабы мне и не нужны, – в тон ей ответил он. – Или это очередной выпад на тему того, что я купил всю полицию и все общественные службы?
– Нет. Но… но сами видите, как оно получается. – Дженет прикусила губу. – Мы с вами просто не можем существовать рядом – вы и я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21