— Послушайте, мисс Лисса, не могу же я оставить вас одну. Мистер Джейкобсон с меня шкуру снимет.
— Зря время тратишь, Роб! Воры уходят все дальше, пока мы спорим.
Схватив веревку, она повела хромого теленка к своему коню. Роб поплелся следом, протестуя, правда, больше для порядка.
Лисса вскочила на Литл Бита.
— Подними его ко мне в седло, Роб, — велела она. Прерывисто вздохнув, ковбой все же послушался и пришпорил своего коня.
— Я поеду за тобой, — прокричала вслед Лисса. Но она сильно отстала — пегий, придавленный тяжелым теленком, еле плелся. Минут через двадцать она остановилась у небольшого болотца, по берегам которого рос боярышник, отбрасывавший благословенную тень.
Мы только немного отдохнем и подождем, пока не вернется Роб с людьми, — успокоила себя девушка, осторожно спрыгивая на землю.
Оставалось снять несчастного теленка, но тот сам решил проблему, соскользнув с другой стороны седла.
Правда, он едва не удушил себя веревкой, но Лисса успела вовремя ослабить петлю.
— Ты глупее, чем целое стадо овец сердито покачала головой Лисса. — А все знают, что у них мозгов совсем нет.
Пока теленок наблюдал за Лиссой влажными коричневыми глазами, девушка сделала несколько глотков воды из фляжки, смочила платок и вытерла потные лицо и шею.
— Ох, вот это лучше, — тихо пробормотала она.
— Ага. А еще лучше будет, крошка, если расстегнешь пару-тройку пуговиц и покажешь свои титьки, — послышался резкий гнусавый голос.
Лисса уронила фляжку и повернулась. Из-за кустов боярышника появились двое оборванных грязных бродяг.
Глава 7
— Гляди-ка, Мейс! Добренькая дамочка решила спасти сиротку-теленка, — издевательски проскрипел костлявый коротышка. Его высокий тяжеловесный спутник плотоядно облизнулся и нервно вытер грязные руки о такие же замусоленные рабочие штаны. Водянистые бесцветные глаза, прищурившись, уставились на нее. Их владелец, ухмыляясь, молча надвигался на Лиссу.
Откуда они знают, что теленок осиротел?! Разве что сами убили мать!
Лисса вынудила себя стоять на месте и не отступать. Должно быть, эти гнусные подонки принадлежали к той банде, которая резала скот.
Роб, Мосс, где вы?! Может она сумеет осадить их, если не выкажет страха.
— Я Мелисса Джейкобсон. Мой отец, — владелец ранчо «Джей Бар». Вы вторглись в чужие владения, и мой управляющий немедленно препроводит вас отсюда.
— П… препроводит? Что это такое, Пайк? — осведомился тот, кто повыше, гнусавым протяжным выговором типичного жителя Озаркского края. Мясистое лицо было изуродовано длинным шрамом, изгибавшимся от виска до самой челюсти, странно искажавшим и без того грубые черты.
— Странновато как-то, что вы здесь совсем одна, — заметил Пайк, игнорируя вопрос приятеля.
— Лакомый кусочек, ничего не скажешь. Говорю же, в любую минуту может появиться мой управляющий, — храбро ответила Лисса, хотя внутри у нее все тряслось.
Негодяи подкрадывались словно пара степных волков. Если бы только Кормак был с ней! Тощий протянул костлявую руку с черными обломанными ногтями, провел по мягкому шелку блузки, цепляя тонкую ткань. Лисса отскочила, но толстяк уже оказался сзади и схватив ее за запястья, притянул к себе.
Застарелый табачный запах смешивался с вонью гниющих зубов и немытого тела.
Лисса задохнулась, вскрикнула, попыталась вырваться, но бандит стоял за спиной и лягнуть его как следует было почти невозможно. Он только злорадно засмеялся над бесплодными попытками. В этот момент Пайк попытался схватить девушку за косу. Лисса откинула голову и сильно укусила его за палец. Какой омерзительный вкус во рту! Лисса брезгливо сплюнула, а бандит, грязно выругавшись, отдернул ладонь и, отведя руку, с силой ударил ее по лицу.
— Чертова дикая кошка, вижу, нужно тебя усмирить как следует!
Он огляделся в поисках предполагаемых спасателей.
— Только здесь не время и не место! Держи ее, а я пока принесу веревку, — наставлял он Мейса.
Лисса вскрикнула громче и начала вырываться, но безуспешно. Пайк тут же вернулся с обрывком веревки, крепко связал ей руки, засунул в рот грязную синюю косынку. Мейс взвалил Лиссу на коня и повел гнедого туда, где за сосновой рощицей были спрятаны две лошади. Мужчины галопом помчались на восток. Мейс вел в поводу гнедого.
Джесс тоже двигался по кругу в восточном направлении, пытаясь найти хоть какие-то следы, которые могли бы привести его к тайному лагерю грабителей.
Если бы у него только была карта местности, возможно, и удалось бы что-то отыскать… Тейт работал на «Джей Бар» около двух лет. Решив, что бывшему детективу по розыску угнанного скота пора вернуться к прежнему занятию, Джесс повернул Блейза на юго-запад. Сначала он отправится в Шайенн, покажет кое-кому снимок подружки Арджи. Может, Кэмми сумеет помочь. Улыбка медленно расплылась по лицу.
Такая проблема ей вполне по силам. Но при мысли о жаркой схватке в постели перед глазами всплыло не лицо красотки Камеллы Альварес с огромными очами — воображение терзали золотистые глаза и волосы цвета полированной меди.
Джесс помянул недобрым словом маленькую кокетку, вспомнил угрозы старого Маркуса: «Вы понимаете, о чем я…»
Да, он все отлично понял. Маркус Джейкобсон был не из тех, кто бросает слова на ветер, а Джесс, кроме того, считал себя слишком большим циником, искушенным в житейских делах, чтобы связаться с избалованной девственной искусительницей вроде Лиссы, какой бы желанной она ни казалась. Подобные ей всегда доводят до беды.
Джесс угрюмо нахмурился, вспомнив, как прелестная белая женщина, с таким невинным личиком, соблазнила его. Горечь предательства Моники все еще раздирала сердце, хотя прошло столько лет…
Но тут за ближайшим холмом раздался женский вопль. Джесс пустил Блейза рысью и вытянул винтовку из седельной кобуры.
Когда Пайк и Мейс наконец остановились, чтобы напоить лошадей, Лиссу грубо стащили с гнедого. В пути ей не удалось вытащить кляп, потому что скрученные руки были привязаны к луке седла. Теперь же она, поднеся их к губам, вытащила косынку.
— Какого черта ты…
Пронзительный крик оборвал его слова. Пайк попытался схватить девушку, но та увернулась, тяжело дыша, пытаясь вобрать в легкие побольше воздуха — слишком долго ее душила грязная косынка.
— Пайк! Кто-то едет! — заорал Мейс, выхватив армейский кольт и целясь в появившегося на вершине холма всадника. Но пуля просвистела мимо цели. Пайк потянулся к висевшей на седле винтовке, дернул на себя, но только попытался выстрелить в Джесса, как Лисса, наклонив голову, боднула его в солнечное сплетение. Пайк, прорычав ругательство, попытался ударить ее стволом, но Лисса увернулась и упала на землю. Пока они боролись, Джесс успел прострелить Мейсу грудь и, боясь, что из-за гарцующей лошади может попасть в Лиссу, вынув ноги из стремян, бросился прямо с седла на грязного бродягу и повалил его. Пайк оказался поразительно силен для такого коротышки и умудрился вырваться, пытаясь одновременно выхватить пистолет и прицелиться, но Джесс успел перехватить его запястье и отвести оружие. Они покатились по земле, стараясь завладеть кольтом, пока Лисса, скорчившись, лихорадочно тянула зубами за тугие узлы.
Наконец Джесс навалился на Пайка; кулак детектива с размаху врезался в физиономию противника. Голова Пайка откинулась на бок, тело мгновенно обмякло. Джесс уселся верхом на бесчувственного бандита, осторожно растер костяшки пальцев, попробовал сжать кулак: больно, но кости, кажется, целы. Подняв голову, Джесс посмотрел туда, где трудилась над веревками Лисса. Девушка молча выдержала ледяной взгляд. Вынув из-за пояса нож, Джесс подошел, перерезал путы и не слишком вежливым рывком поставил ее на ноги. Лисса, потеряв равновесие, пошатнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за него.
— О, Джесс, я не могу…
— Иисусе! Леди, вы что, полная идиотка?
Схватив Лиссу за запястья, Джесс рассерженно отодвинул ее от себя.
— Ты делаешь мне больно! — охнула девушка — тонкая кожа и без того была сильно растерта веревкой.
Джесс, выругавшись, разжал пальцы и принялся связывать бандита по рукам и ногам.
— Ты спас мне жизнь, Джесс.
— Совсем не собирался это делать, — зло процедил Джесс.
— Почему ты так обращаешься со мной?
Джесс уставился на девушку сверкавшими от бешенства глазами.
— Ты испорченная безмозглая маленькая стерва! Какого дьявола ты тут делаешь? Разгуливаешь по окрестностям в гордом одиночестве, дожидаясь, пока парочка таких вот типов смогут похитить и изнасиловать тебя?!
Лисса застыла от негодования.
— Прошу вас воздержаться от подобных замечаний! Необязательно так обзывать меня!
— Я только сейчас сделал это, и все определения подошли к тебе, словно влитые!
Джесс встал, с трудом подавляя желание встряхнуть ее хорошенько:
— Я бы задал вам хорошую трепку, если бы не боялся еще больше ушибить правую руку!
— Жермен была права! Вы всего-навсего наемный убийца! Дикарь-полукровка!
Не успели слова слететь с языка, как Лисса пожалела, что была так непростительно груба. Джесс застыл на месте, глаза превратились в расплавленное серебро, лицо казалось высеченным из гранита.
— Вот ваш конь. Садитесь.
Он повернулся к связанному бандиту и начал поднимать его.
— Джесс я…
— Поезжайте, Лисса, да побыстрее, — прерывающимся голосом пробормотал он и, взвалив Пайка в седло его же лошади, надежно приторочил его к луке, а потом только вскочил на Блейза и повел коня Пайка за собой.
Лисса, присмирев, села на гнедого и пустила его следом за Блейзом. Всю дорогу до лагеря оба молчали.
После допроса Джесс передал злобного человечка в руки Мосса Саймингтона. Выяснилось, что оба бандита не принадлежали к большой банде, а были просто мелкими хищниками, переезжавшими с места на место с небольшим караваном фургонов и решившими захватить легкую добычу. Джесс оставил отчаянно молившего о пощаде Пайка на «нежное попечение» ковбоев «Джей Бар». Он не завидовал ни участи бледного перепуганного бродяги, ни судьбе всего каравана переселенцев. Старожилы свирепо защищали свои стада, не говоря уже о чести дочери Маркуса Джейкобсона.
Пора было отправляться в Шайенн. Он въехал в город затемно и сразу погнал коня к «Ройял Тиетр», где работала Кэмми.
— Шоу, должно быть, только начинается, Блейз, — сообщил он жеребцу, спешиваясь у большого квадратного здания с псевдороскошным фасадом, аляповато раскрашенным в красно-синий цвет.
Афиши у входа крупными буквами возвещали:
МИСС КАМЕЛЛА АЛЬВАРЕС, ИСПАНСКИЙ СОЛОВЕЙ.
Джесс, ухмыляясь, протянул деньги кассиру. Кэмми в жизни не была в Испании, родилась в Матаморосе и росла в Техасе.
Полированные деревянные полы мюзик-холла были усыпаны чистыми опилками, сцена возвышалась на четыре фута над забитым людьми залом и была окружена рядами лож. По залу были расставлены дубовые стулья и столы, за которыми и размещались завсегдатаи — в основном, горожане, клерки и торговцы в дешевых, неудобных, плохо сидящих готовых костюмах, но там и сям сидели богатые бизнесмены, курившие дорогие сигары и выставлявшие напоказ толстые золотые цепочки от часов, украшая ими жилеты.
Джесс поставил стул у дальней левой стороны сцены, уселся на него верхом, положил руки на плохо оструганную дубовую спинку. Он знал, что Кэмми всегда смотрит в щелочку занавеса перед началом представления и, должно быть, видит его сейчас.
Свет медленно погас, тут же загремели аплодисменты, послышались приветственные крики и свист. Занавес поднялся, и на сцену выплыл «Испанский соловей» в платье, расшитом алым стеклярусом и перьями, с высоким разрезом сбоку, в котором мелькала ножка в черном сетчатом чулке. Перед тем как запеть, Кэмми многозначительно подмигнула Джессу.
После окончания представления Джесс купил еще пива и уселся поудобнее, приготовившись ждать. Без разрешения леди за кулисы вход был воспрещен. Записку от Кэмми принесли, когда пена в кружке еще не успела осесть.
Гардеробная Камеллы представляла собой тесную клетушку, невероятно забитую всяким барахлом; повсюду были раскинуты блестящие атласные наряды всех цветов радуги, страусовые диадемы, боа из перьев. Хозяйка небрежно бросала платья на грязные скамейки или вешала на колышки, вбитые в стены из неоструганных сосновых досок.
Кэмми сидела за крохотным круглым столиком, обитым выцветшим розовым шелком, и смотрелась в зеркало, весьма ненадежно прислоненное к чугунному утюгу.
— Потрясное шоу, Камелла, — объявил Джесс еще с порога.
Кэмми, уронив баночку с румянами, широко раскинула руки и обернулась:
— Джесс, дорогой, ты уже закончил работу у Джейкобсона?
И, не дожидаясь ответа, бросилась в его объятия, притянула к себе его голову и страстно поцеловала.
Джесс пинком захлопнул дверь, впился губами в ее губы, перегибая Кэмми через руку, все ниже клоня ее к земле, зарываясь лицом в нежную шею.
— М-м-м, как ты хорошо пахнешь! — пробормотал он; сильные пальцы запутались в густой копне Вьющихся волос цвета воронова крыла, От Кэмми исходил тяжелый запах розового масла — совсем не тонкое благоухание… флердоранжа…
Но Джесс решительно выбросил из головы непрошеные мысли — Кэмми, рассмеявшись, чуть прикусила мочку его уха.
— Останешься на ночь, нет?
Ее язык скользнул по подбородку Джесса, дразняще обвел его губы.
— Останусь, конечно. Если по-настоящему проголодалась… Но сначала поужинаем у «Дайера».
Наконец они разомкнули объятия. Камелла, отвернувшись к зеркалу, приподняла роскошную иссиня-черную гриву:
— Расстегни, дорогой. Это не платье, а орудие пытки. Не могу же я показаться в нем на людях!
Джесс подчинился. Несколько десятков крошечных крючков разошлись словно сами собой, обнажив гладкую оливковую кожу. Кэмми, передернув плечами, позволила платью соскользнуть на пол, небрежно переступила через него и тряхнула волосами. Она стояла перед Джессом, одетая только в кружевной корсет и панталоны. Кэмми прекрасно выглядела и, сознавая это, кокетливо прикладывала к себе платье за платьем, не в силах решить, какое выбрать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46