Пойдемте-ка со мной!
– Но я не сделал ничего плохого! Правда не сделал! – жалобно протянула Пен.
– Если не сделали, то вам нечего меня и бояться. – Мистер Гаджен ухмыльнулся, и улыбка показалась ей зловещей. – Но я подумал вот что, сэр: что-то слишком быстро вы с тем лощеным джентльменом покинули постоялый двор. Почему, спросил я себя – да и каждый на моем месте задался бы таким вопросом, – почему вы вдруг внезапно почувствовали неприязнь ко мне?
– Нет, вы ошибаетесь! Просто сказать было нечего, и, кроме того, мы и так опаздывали.
– Что ж! – Мистер Гаджен перехватил руку Пен повыше локтя. – Мне все же захотелось расспросить вас более подробно, юный сэр. Так… только не совершайте ошибки – не пытайтесь сопротивляться, потому что ничего хорошего вам это не сулит. Может быть, вы и правда никогда ничего не слыхали о парне по имени Джимми Ярд, и, может, даже не узнаете эти самые бриллианты, когда их увидите. О, если бы я получал хоть пару монет за каждого юнца, похожего на вас, юнца, которого мне пришлось задержать – да замолчите же вы ради Бога! – я уже давно был бы богачом! Пойдемте со мной и прекратите нести вздор, потому что я сильно подозреваю, что вы знаете гораздо больше о, тех камешках, нежели изображаете тут!
Проходящие мимо стали обращать на них внимание, и вокруг уже собиралась толпа. Пен увидела потрясенное лицо миссис Хоп-кинс, но возможности бежать у нее не было, и она подчинилась сыщику. Мистер Гаджен явно собирался отвести ее в тюрьму или в какое-нибудь иное место, где ее можно было бы спокойно допросить и где ее трюк с переодеванием очень скоро выйдет наружу. Тем временем любопытная толпа все росла, некоторые уже громко спрашивали, что же натворил такой молодой джентльмен, а какой-то вездесущий знаток объяснил соседям, кивая на Гаджена, что это, мол, один из лондонских сыщиков с Боу-стрит. И Пен решила, что ей не может помочь ничто, кроме собственной откровенности. Поэтому она перестала вырываться из рук сыщика и сказала как можно более спокойно:
– Конечно, я вовсе не возражаю пойти вместе с вами. Я действительно знаю кое-что, что вас интересует, и могу сообщить вам весьма ценные сведения.
Мистер Гаджен, который привык, чтобы перед ним трепетали, нисколько не смягчился, услышав эту речь, он весьма удивленно воскликнул:
– Вот так номер! Ну и наглец, а еще молоко на губах не обсохло! Идите за мной, и нечего пытаться меня обманывать!
Часть толпы явно намеревалась сопровождать их, двинувшись было следом, но мистер Гаджен так свирепо посмотрел на добропорядочных горожан, что они тут же отстали и оставили сыщика наедине с конвоируемым пленником.
– Вы делаете непростительную ошибку, – обратилась Пен к сыщику. – Ведь вы разыскиваете бриллианты Брэндонов? Так вот, должен вам сказать, что я все знаю о них, знаю, что мистер Брэндон хочет, чтобы вы прекратили искать их.
– Ха! – многозначительно крякнул мистер Гаджен. – Он хочет, чтобы я перестал искать их. Черт меня побери, если я хоть когда-нибудь в жизни видел подобного нахала!
– Послушайте! Я знаю, кто украл бриллианты, и, что еще хуже, тот же человек убил из-за этого второго мистера Брэндона.
Мистер Гаджен, не найдя от изумления слов, покачал головой.
– Это правда, клянусь! – с отчаянием сказала Пен. – Его зовут Тримбл, и они вместе с Джимми Ярдом украли колье! Только все пошло не так, как они предполагали, и колье снова оказалось у мистера Беверли Брэндона, а потом капитан Тримбл убил его и скрылся с бриллиантами. А мистер Седрик Брэндон повсюду вас разыскивает, и если вы отправитесь в Куин-Чарльтон, то еще застанете его там, и он скажет вам, что все, что я вам сейчас сказал, – чистая правда!
– Никогда не слыхал ничего подобного! – ахнул изумленный мистер Гаджен. – Очень изобретательный юный негодяй – это точно! И откуда же вы знаете такие подробности об этих бриллиантах, позвольте поинтересоваться?
– Я хорошо знаю мистера Брэндона, – ответила Пен. – Обоих мистеров Брэндонов! И я как раз был в Куин-Чарльтоне, когда было совершено это убийство. И мировой судья мистер Филипс все обо мне знает, уверяю вас.
Это заявление слегка поколебало уверенность мистера Гаджена, и он несколько смягчился:
– Не могу сказать, что я вам не верю, сэр, но также и не могу сказать, что верю; это самая необыкновенная история, которую я когда-либо слышал, – это точно!
– Да, наверное, она должна показаться вам невероятной, – согласилась Пен и, почувствовав, что хватка сыщика чуть ослабела, решила развить достигнутый успех: – Нам лучше сразу же отправиться в Куин-Чарльтон, так как мистер Брэндон очень хочет вас повидать, и я думаю, что мистер Филипс обрадуется вашей помощи в поисках капитана Тримбла.
Мистер Гаджен искоса посмотрел на юнца.
– Или я ошибаюсь, или вы – самый ловкий негодяй из всех, которых я когда-либо встречал. Может быть, я и поеду в это самое место, о котором вы толкуете, а может, пока я буду ездить, вы посидите здесь, и в таком месте, где от вас не будет большого вреда.
Они вышли на широкий перекресток. Пен, которая не только не собиралась возвращаться в Куин-Чарльтон, но и не хотела оказаться в бристольской тюрьме, решила все же попытаться бежать – благо теперь мистер Гаджен лишь слегка придерживал ее чуть выше локтя, поэтому как можно беззаботнее сказала:
– Как хотите, только предупреждаю вас – мистер Брэндон будет очень сердит, если узнает, что вы обидели меня. Конечно, у меня нет никакого желания… о, посмотрите, смотрите! Скорее!
Они как раз шли по перекрестку, и внезапный крик Пен заставил сыщика застыть на месте. Она схватила его за рукав свободной рукой и объяснила:
– Вон там, он как раз повернул на ту дорогу! Это был точно он! Капитан Тримбл! Наверное, он меня увидел, потому что сразу бросился бежать! О, пожалуйста, поскорее!
– Да где, где? – спросил сбитый с толку мистер Гаджен, вертя головой во все стороны.
– Там! – выпалила Пен и, вырвавшись из его рук, нырнула в боковую улицу и понеслась как олень.
Она услыхала крики за спиной, но не стала тратить времени на то, чтобы оглядываться назад. Женщина, которая скребла входную дверь своего дома, принялась кричать: «Держи вора!», а мальчишка-посыльный с корзиной в руках пронзительно замяукал. Под звуки погони за спиной Пен добежала до конца улицы, свернула за угол, увидела переулок, ведущий в квартал бедных домов, и бросилась туда.
Она тут же оказалась в лабиринте узких улочек с грязными сточными канавами, полуразвалившимися коттеджами и зловонными задними дворами, в которых гнили выброшенные прямо на землю отбросы. Раньше ей не доводилось бывать в этой частей города, и вскоре она совсем заблудилась. Однако это обстоятельство не очень ее беспокоило, так как звуки погони стали затихать где-то вдали. Пен считала, что вряд ли кто-то видел, как она нырнула в этот переулок, и поэтому считала, что ей удалось избавиться от преследователей. Она замедлила шаг и, все еще задыхаясь, медленно пошла в восточном направлении. Пересекла несколько незнакомых улиц и в конце концов добралась до более респектабельной части города, где отважилась спросить, как найти дорогу к гостинице, где оставила свою сумку. Тут выяснилось, что она сделала большой крюк, убегая от Гаджена, и, что самое страшное – что уже начало десятого. У нее был такой несчастный вид, когда она услышала это, что полный мужчина в вельветовых брюках и грубой шерстяной куртке, который как раз усаживался в повозку, спросил ее, не спешила ли она на лондонский экипаж. После того, как она в отчаянии кивнула, он философски заметил:
– Значит, вы на него опоздали.
– Боже мой, что же мне делать? – Пен представила, как ей придется целый день слоняться по городу, скрываясь от сыщика.
Фермер задумчиво оглядел ее и спросил:
– Вы очень торопитесь?
– Да, да! То есть, понимаете, я же заплатил за место!
– Что ж, я сейчас направляюсь в Кингзвуд, – сказал фермер. – Можете устроиться со мной в повозке, если хотите. Там, скорее всего, вам удастся перехватить лондонскую карету.
Пен с благодарностью приняла это предложение, подумав, что даже если ей и не удастся догнать карету, то уж по крайней мере в Кингзвуде она будет в большей безопасности, чем в Бристоле. К счастью, у фермера была довольно резвая молодая кобылка, и они выехали на главную лондонскую дорогу прежде, чем карета покинула город. Фермер высадил Пен в Кингзвуде у дверей постоялого двора и, выяснив у местных жителей, что лондонская карета еще не проезжала, весело распрощался с ней и поехал дальше.
У Пен было такое ощущение, что она только что прошлась по самому краешку глубочайшей пропасти. Поэтому она с облегчением присела на скамью во дворе гостиницы, чтобы дождаться экипажа, который запаздывал. Охранник кареты, когда Пен вручила ему свой билет, казалось, воспринял как личное оскорбление тот факт, что она села в карету не в Бристоле. С каким-то злобным удовольствием он сообщил, что ее дорожная сумка оставлена в «Тэлбот-Инн», но, поворчав, все-таки согласился с тем, что она имеет право на место, и опустил подножку, чтобы Пен могла взобраться в карету. Она втиснулась между толстым мужчиной и женщиной с капризничающим ребенком на руках; дверь захлопнулась, подножку убрали, и карета покатилась в сторону Лондона.
Глава 14
Сэр Ричард не любил вставать рано, но в тот день, когда сбежала Пен, он был в несусветную рань разбужен лакеем, который вошел в комнату, держа в руках выстиранное и выглаженное в гостинице белье, начищенные ботинки, и робко сказал ему, что его ожидают внизу.
Сэр Ричард простонал и спросил, который час. Тот еще более робко ответил, что еще нет и восьми.
– Какого черта! – воскликнул сэр Ричард, устремив на лакея страдальческий взгляд.
– Да, сэр, – сочувственно произнес лакей, – но там майор Добни, и он в такой ярости, в какой я никогда его прежде не видел!
– О, – сказал сэр Ричард, – даже так! Пусть майор Добни катится ко всем чертям!
Лакей улыбнулся, но не ушел, в ожидании более подробных указаний. Сэр Ричард опять застонал и сел на кровати.
– Ты думаешь, пора вставать, не так ли? Ну, тогда неси мне воду для бритья.
– Слушаюсь, сэр!
– Э-э… и еще передай мои наилучшие пожелания майору Добни, да скажи, что я скоро спущусь к нему.
Лакей пошел выполнять полученные приказы, а сэр Ричард, бросив желчный взгляд в окно на прекрасное летнее утро, поднялся наконец с постели.
Принеся кувшин с горячей водой и увидев, что на сэре Ричарде уже надеты бриджи и рубашка, лакей сообщил ему, что майор по-прежнему мечется внизу, как какой-нибудь дикий зверь в клетке, и ведет себя вовсе не как добропорядочный джентльмен-христианин.
– Какой ужас, – равнодушно заметил сэр Ричард. – Лучше подай-ка мне ботинки. Увы, Биддлт, я никогда не знал тебе цены до того момента, когда мне пришлось обходиться без тебя!
– Прошу прощения, сэр?
– Ничего, – ответил сэр Ричард, всовывая ногу в неудобный ботинок и натягивая его.
Через полчаса он спустился в гостиную и. застал там своего раннего гостя кипящим от гнева и мечущимся по комнате с часами в руке. Побагровев и страшно выпучив глаза, майор ткнул дрожащим пальцем в циферблат и прорычал:
– Сорок минут, сэр! Уже сорок минут я дожидаюсь вас здесь!
– Да, я даже сам себе удивился, – сказал сэр Ричард раздражающе беззаботным тоном. – Было время, когда я достигал подобных результатов не меньше, чем за час, но практика, сэр, практика, знаете ли, – великое дело!
– За час! – злобно пробормотал майор. – Практика!.. Вы слушаете меня, сэр?
– Да, – ответил сэр Ричард, смахивая несуществующую пылинку с рукава. – И я думаю, что не я один имею удовольствие слышать вас.
– Вы – денди! – с отвращением произнес майор. – Денди, сэр! Вот кто вы такой!
– Что ж, я рад, что спешка, в которой мне пришлось одеваться, не сделала этот факт менее очевидным, – любезно заметил сэр Ричард. – Но правильнее было бы назвать меня коринфянином.
– Да мне абсолютно все равно, как вас правильно называть! – пророкотал майор, стукнув кулаком по столу. – Мне это абсолютно все равно – денди, коринфянин или просто хлыщ!
– Если я потеряю терпение в разговоре с вами, чего, однако, мне не хотелось бы, особенно в столь ранний утренний час, – вы обнаружите, что, как мне кажется, жестоко ошиблись, – сказал сэр Ричард. – Вы подняли меня в такое время не для того, чтобы обмениваться со мной комплиментами. Что вам нужно, сэр?
– Не надо разговаривать со мной таким высокомерным тоном, сэр! – закричал майор. – Этот… ваш щенок сбежал сегодня ночью с моей дочерью!
– Чепуха! – спокойно ответил сэр Ричард.
– Чепуха? Тогда позвольте сказать вам, сэр, что моя дочь исчезла! Исчезла, слышите меня? А с ней и ее горничная.
– Примите мои соболезнования, – сказал сэр Ричард.
– Ваши соболезнования! Мне не нужны ваши чертовы соболезнования, сэр! Я хочу знать, что вы собираетесь делать!
– Ничего, – ответил сэр Ричард. Майор еще сильнее выпучил глаза, а на его багровом виске забилась синяя жилка.
– Вы стоите и спокойно заявляете, что не собираетесь ничего предпринять, в то время, когда ваш прохвост-кузен сбежал с моей дочерью?
– Вовсе нет. Я не собираюсь ничего делать, потому что мой кузен не сбегал с вашей дочерью. Вы должны простить меня, но я не могу не заметить, что ваши семейные проблемы уже начинают мне несколько надоедать.
– Как вы смеете, сэр? Как вы смеете? – ахнул майор. – Ваш кузен тайно встречается с моей дочерью в Бате, выманивает ее из дому здесь посреди ночи, заманивает ее ложными обещаниями и теперь – теперь, в довершение всего, скрывается с ней, и вы говорите – вы говорите, что мои проблемы начинают вам надоедать!
– Они мне уже надоели! Если ваша дочь решила покинуть ваш дом – кстати, кто бы смог порицать ее за это? – я советую вам, не теряя здесь времени и не испытывая моего терпения, отправиться в Кроум-Холл и узнать, дома ли мистер Латтрелл, или его тоже нет.
– Молодой Латтрелл! Клянусь Богом, если бы это было так, то я был бы даже рад! Да, рад, как был бы рад любому другому приличному молодому человеку, если бы он, а не этот ваш порочный прохвост-племянник, бежал с Лидией!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33