Он продолжал любезным тоном:– Я смотрю, вам удалось после всего происшедшего за последнее время сохранить хорошее расположение духа. Остается надеяться, что вы так же перенесете и дальнейшее плавание.Сердце Мереуин екнуло при этих словах.– И долго еще оно будет длиться? – тревожно спросила она.– Пять недель. – Капитан рассмеялся, увидев, как она потрясена, и принялся ловко снимать кожуру с мясистого лайма. Лайм – разновидность лимон.

– Вы, конечно, не станете утверждать, будто время летит незаметно, – поддразнил он.– Нелегко различать дни и ночи, когда тебя вынуждают жить в темноте, – хмуро заметила она.– Приношу извинения за апартаменты, – проговорил капитан, изображая очередную улыбку, настолько самодовольную, что ей страшно захотелось влепить ему пощечину – но хоть я и решил позаботиться о том, чтобы вы прекрасно выглядели, делить с вами свою каюту не собираюсь. Ах, кстати, это напомнило мне о вопросе, который я хотел вам задать. Вы уверены, что до сих пор сохранили девственность?Щеки Мереуин полыхнули румянцем, капитан захохотал, а его желтые глаза выразили искреннее наслаждение.– Великолепно. Это позволит поднять на вас цену.– Какое значение имеет моя… моя… – Мереуин задохнулась.Капитан, все еще занятый чисткой фрукта, пожал плечами:– Это имеет значение для того, кто вас купит.Ее настиг взгляд наглых глаз, и устрашенная намеком девушка отвернулась, чтобы не видеть появившегося в них выражения жестокого веселья. Неужто правда, что тот, кто ее купит, может попробовать… потребовать… Она прижала ладони к горящим щекам и страдальчески застонала.– Ох, да не переживайте вы так, – спокойно посоветовал ей Кинкейд. – Я ни на секунду не поверил, будто вы проститутка, как отрекомендовал вас Эдмунд. Совсем, не тот тип, и поверьте, – глаза его сверкнули, – я достаточно опытен, чтобы отличить один тип от другого. Только ведь все равно вы едва не ограбили джентльмена, так откуда мне было знать наверняка?Мереуин, не понимая, смотрела на него лихорадочно блестевшими синими глазами.– Вам прекрасно известно, о ком я толкую, – нетерпеливо продолжал капитан Кинкейд, кладя в рот ломтик лайма и морщась от брызнувшего на губы кислого сока. – Об Уильяме Роулингсе. Вы пытались украсть у него перстень.– Откуда вы обо мне столько знаете? – шепотом спросила Мереуин и попятилась к двери.– Я знаю все о каждом заключенном подавляющего большинства шотландских тюрем и даже некоторых английских, включая Нью-гейт. Умный бизнесмен ведет дела в обширном географическом пространстве.– Вы чудовище, – выдохнула Мереуин, борясь с поднимающимся в душе ужасом.– Вы мне уже говорили об этом, – невозмутимо ответил Кинкейд. Разговор вдруг надоел ему, и он неожиданно заявил: – Я хочу, чтоб вы стали моим коком.– Что?– Я сказал, вы станете коком на «Горянке».– Да вы с ума сошли! – закричала она, вполне в этом уверенная.Он покачал коротко стриженной темноволосой головой:– О, уверяю вас, вовсе нет. Я потерял своего кока в шторм вчера ночью. Его смыло за борт. Какая жалость, он готовил превосходнейшее консоме!– Среди членов команды есть, разумеется, и другие, способные…Он нетерпеливо отмахнулся:– Конечно, вы не будете готовить еду на всех. Только для офицеров и для меня самого. Ничто не доставит мне такого наслаждения, как обед, приготовленный вот этими ручками.От его тона у Мереуин свело желудок.– Я не смогу…– Безусловно, сможете и согласитесь. Я хочу, чтобы вы больше времени проводили наверху, и таким образом решу все проблемы. Вы похудели и побледнели с тех пор, как мы покинули Глазго.– Не соглашусь! – упрямо крикнула Мереуин. – Вы не можете заставить меня работать, как… как простую рабыню!Кинкейд оскалил зубы в жуткой улыбке:– Вам надо привыкать, дорогая мисс Макэйлис.Она ничего не сказала, только отвернулась. Капитан встал и направился к ней в обход стола. Мереуин старалась устоять на месте, крепко стиснув зубы и решительно вздернув подбородок, но губы предательски тряслись, и она содрогнулась, когда капитан протянул руку и коснулся мягких золотых прядей, зашпиленных на затылке.– Вам нечего опасаться меня, – сказал он. – Я не собираюсь сбивать цену на свой товар. Надеюсь заработать на вас много денег, моя дорогая.Она вновь отвернулась, дрожа всем телом.– Могу я рассчитывать на вашу помощь на камбузе, мисс Макэйлис?Она молчала, и капитан, грубо взяв девушку за подбородок, заставил ее повернуть голову, впившись жестоким взглядом в широко распахнутые, наполненные страхом глаза.– Мисс Макэйлис? – угрожающе повторил Кинкейд.– Да, – с трудом выдавила Мереуин.– Превосходно.Капитан отпустил ее и, подойдя к двери, прокричал что-то в коридор. Мереуин отошла на безопасное расстояние, борясь с подступившей к горлу тошнотой.Постепенно успокаиваясь, она начала видеть определенную выгоду в полученном предложении. Во-первых, она будет проводить больше времени за пределами провонявшего рвотой трюма, а во-вторых, окажется рядом с продуктовыми запасами… У девушки потекли слюнки при мысли о вкусной еде, которую можно съесть сразу или запасти на будущее; очень заманчивая перспектива после ее скудного рациона на протяжении нескольких последних недель.– Отведи мисс Макэйлис на камбуз.Мереуин обернулась и увидела перед собой ухмыляющуюся бородатую физиономию матроса Барроуза. Она безмолвно застонала от ненависти к гнусному типу с бычьей шеей, который неизменно оказывался поблизости, когда она выходила на палубу, таскался за ней с полуприкрытыми глазами и слюнявыми губами. От такого кого угодно стошнит!Следуя за шаркающим по коридору Барроузом, Мереуин пыталась подавить охватившее все ее существо невероятное волнение. Теперь, когда ей придется готовить для капитана, наверняка удастся проводить больше времени в его каюте и со временем отыскать свой контракт.Она едва слышала скучные разъяснения Барроуза по поводу расписания капитанских трапез и ничего не разглядела на самом камбузе, заметив только, что он оборудован не хуже подвальных кухонь Кернлаха. Мереуин лихорадочно перебирала в уме все возможные места, где скорее всего могли храниться бумаги. С губ ее не сходила радостная улыбка, пока она усиленно кивала, соглашаясь со всем, что бубнил бородатый матрос, и совершенно не замечала взгляда налитых кровью глаз, не отрывавшегося от выреза красно-коричневого платья, обрисовывающего крепкие, налитые груди.Сегодня же, взволнованно думала девушка, надо начать поиски, и, если все пойдет хорошо, к моменту прибытия в Уилмингтон она завладеет бумагами. Без них капитан Кинкейд не сможет опровергнуть ее заявления о похищении и шантаже.– Мисс Макэйлис, я должен сделать комплимент вашему супу.Эти слова принадлежали боцману Уилсону, мужественное лицо которого вспыхнуло, когда Мереуин ответила признательной улыбкой.– Благодарю вас, мистер Уилсон. Сказать по правде, я сама удивляюсь. Дома я редко готовила.– А где ваш дом? – полюбопытствовал первый помощник капитана, вступая в беседу.Нынешним вечером первый помощник и боцман были гостями капитана Кинкейда и составляли компанию коренастому, плотному человеку за столом, покрытым элегантной льняной скатертью. Все трое только что покончили с супом, который Мереуин приготовила по такому случаю, и, хотя это был ее первый опыт, результат изумил и даже обрадовал девушку.Убирая со стола суповые чашки, она замерла от неожиданного вопроса первого помощника. Мереуин вовсе не желала сообщать что-либо о своем доме и о себе. Пускай Льюис Кинкейд по-прежнему верит, что она шлюха или воровка, ибо Мереуин планировала в нужный момент воспользоваться своим настоящим именем как оружием против него.– В Глазго, мистер Эймс, – поспешно ответила она. – Семья моя была столь многочисленной, что нам всегда кто-то готовил еду.Слава Богу, первый помощник вроде бы не собирался продолжать эту тему, и разговор между тремя мужчинами перешел к навигационным проблемам, в которых Мереуин ничего не смыслила. Убирая со стола, она незаметно обшаривала глазами каюту, выискивая возможные тайники.В каюте капитана Кинкейда кроме стола, за которым он ел, были только шкаф, стоявший напротив койки, и большой сундук. В шкафу, как было известно Мереуин по прошлому визиту, хранились бутылки с бренди, а в нижнем отделении – кое-что из одежды. Шкаф был заперт, несомненно, в целях охраны изысканных спиртных напитков от членов команды, и девушка гадала, не там ли спрятаны документы.Мереуин сгорала от нетерпения заглянуть туда, волнение нарастало с каждым часом, а капитан никак не проявлял намерения отпустить офицеров и подняться наверх. Не говоря ни слова, она подала остальные блюда и вернулась на камбуз, где принялась помогать застенчивому юнге мыть тарелки, хоть это и не входило в ее обязанности.Девушке нравился кудрявый четырнадцатилетний парнишка. Несмотря на свой юный возраст, Дэвид Браун уже служил на борту мощно вооруженного британского фрегата, вынесшего в ходе Семилетней воины множество стычек с французами. В 1756 году Дэвид, восьми лет от роду, участвовал в нескольких крупных морских сражениях, рассказы о которых заставляли Мереуин содрогаться от страха. В последнем бою он потерял несколько пальцев на правой руке, прищемленных пушкой, но с легкостью пережил крушение мечты стать когда-нибудь морским капитаном.– Я и правда не возражаю, мисс Мереуин, пускай всю жизнь буду юнгой, – не раз заявлял он, когда они трудились бок о бок за большим деревянным столом. – Покуда я в море, вижу разные интересные места, я счастлив.– Тебе повезло, Дэвид, – с грустью ответила Мереуин. – Не каждый может утверждать, что счастлив, занимаясь своим делом.– Ой, да в колониях все будет прекрасно, – поспешно заверил юнга, не желая видеть печаль на ее лице, поскольку успел сильно привязаться к золотоволосой неулыбчивой девушке, которую капитан взял на место Мартина Барнса.Дэвид презирал вечно дымившего трубкой, сыпавшего проклятия старого кока. Хоть Мартин Барнс был великолепным поваром, его частенько одолевали приступы дурного настроения, и паренек быстро научился увертываться от пинков и затрещин. Кроме того, Мартин проявлял явную симпатию к мальчикам, что вызывало у имевшего весьма смутное представление о подобных вещах юнги стойкое омерзение. Каждое плавание он проводил в постоянном страхе перед домогательствами лысого старика.– По-моему, они уже все съели, – заметил он, насухо вытирая полотенцем последний котел и вешая его на крюк рядом с другими, – Пойду за тарелками.– Очень мило с твоей стороны, – с улыбкой сказала Мереуин, забирая у него большой деревянный поднос, – только я вовсе не против сходить сама.Дэвид взглянул на нее и нахмурился:– Да тяжело ведь будет, они нынче втроем обедают.– Я справлюсь, – поспешила заверить его Мереуин и выскочила за дверь.С колотящимся сердцем девушка подошла к капитанской каюте, но ее постигло жестокое разочарование, так как капитан в одиночестве сидел за столом перед наполовину опустошенным бокалом вина.– А где же мистер Уилсон и мистер Эймс? – поинтересовалась она, изображая вежливое любопытство.– Наверху, – нехотя ответил капитан Кинкейд. – Вечно торопятся улизнуть, как только наедятся. – Он неодобрительно покачал головой. – Некоторые люди, совершенно не умеют наслаждаться хорошей едой.– Благодарю вас, – проговорила, пряча глаза, Мереуин, понимая, что он намеревался ее похвалить, и надеясь, что ее слова прозвучали вполне любезно. Как же она ненавидит этого недомерка, этого самодовольного карлика! Когда-нибудь….Она заставляла себя сохранять спокойствие, тянула время, покуда он осушал бокал и потягивался, с удовольствием рыгая. Судя по затуманившимся припухшим глазам, Кинкейд выпил больше обычного, но вроде бы не обращал на нее никакого внимания, и Мереуин почувствовала немалое облегчение, поскольку хорошо знала, что способен сотворить с человеком алкоголь. Несмотря на заявление капитана не трогать ее, она нисколько не верила ни ему, ни его гнусной и похотливой команде, и передвигалась с большой осторожностью, составляя на поднос фарфор.Капитан Кинкейд резко отодвинул кресло, встал и потянулся за брошенным на сундук камзолом. Мереуин с надеждой и страхом следила, как он нетвердой походкой направляется к двери.– Капитан, – окликнула она неестественно звонким голосом, а когда он обернулся, проговорила как можно спокойнее; – Вы ничего больше не желаете?На тонких губах появилась на удивление красивая улыбка.– Это все, мисс Макэйлис, Я иду к штурвалу.– Хорошо, сэр, – вежливо ответила девушка, надеясь, что Кинкейд не заметил ее волнения.Как только дверь за ним закрылась, она мигом оказалась у шкафа и схватилась за медные запоры чуть подрагивающими тонкими пальчиками.Мереуин с трудом поверила своему счастью, когда резная дверца после легкого толчка отворилась. Отодвинув бутылки в сторону, она торопливо пошарила в глубине, потом полезла в ящики для белья, и осталась с пустыми руками! Жестоко разочарованная, повернулась, тщательно оглядывая каюту, не имея понятия, где теперь надо искать, отчаянно боясь, что до возвращения капитана не успеет все посмотреть.Глаза ее наткнулись на огромный сундук, она упала рядом с ним на колени, изо всех сил навалилась на тяжелую крышку и обнаружила, что не может ее поднять. Крышку надежно держал небольшой медный замок, и Мереуин чуть не расплакалась, сообразив, что ключа нет. Бумаги должны быть там, лихорадочно твердила она себе и, не теряя времени, сосредоточилась на поисках ключа: открыла каждый ящик, обыскала каждый карман плащей и панталон, которые висели в маленькой гардеробной, заглянула даже под простыни на койке, но ничего не нашла. Только что не рыдая от расстройства, заставила себя прекратить обыск, заключив, что капитан носит ключ при себе.Мереуин вернулась к своей работе, поспешно собрав фарфор на поднос. Что теперь делать? Как заполучить ключ, если он постоянно у капитана? «Горянка» придет в Уилмингтон очень скоро, и, если не завладеть документами к тому времени, как тогда быть, неизвестно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55