Солдатам, кажется, стало немного не по себе, и даже Саймон не сдержал сухого замечания:
— А-а, любитель девочек. Вам, наверное, со многими пришлось сразиться.
Тэйлор слегка улыбнулся на это, и Саймон подумал, что лучше бы Тэйлор оказался избранником Дезире, чем Джордж Уайз.
— Поверьте мне, — говорил в это время Уайз, — что леди, что шлюха — под одеялом все едино. Благородная будет краснеть и разыгрывать из себя недотрогу, но если ее разогреть как следует, то и она изгибается и стонет, как любая девка.
Саймон водил пальцем по краю стакана, стараясь скрыть отвращение.
— Похоже, ты человек с большим опытом. Должно быть, в твоей постели перебывало множество «благородных»?
Остальные хихикнули, а Уайз сказал:
— Нет, сэр, не то чтобы много, но несколько побывало.
— Креолки не в счет, — вмешался Мериуезер. — Всем известно, как легко затащить их в постель.
Саймон навострил уши.
— Серьезно? Я думал, за ними слишком пристально следят мужья или папаши.
— Ловкому парню это не помеха, — Уайз проглотил залпом свой виски и отер рот рукавом. — Если женщина действительно хочет мужчину, она найдет способ с ним встретиться.
Саймон не на шутку разволновался.
— Только не хвастайся, что тебе удалось тайком встречаться с креолкой.
Уайз откинулся на спинку стула, кривая усмешка тронула его губы.
— Ну я-то могу уломать любую, так, Мериуезер, скажи?
— Так, так, — подтвердил Мериуезер, незаметно подталкивая приятеля локтем. — У Уайза язык подвешен что надо. Он уложит красотку на спинку быстрее, чем вы произнесете слово «шлюха».
Саймон отпил виски.
— И тебя не беспокоит, что ты попадешь в неприятнейшее положение, если тебя застукают с чьей-то женой или дочерью?
— Не-а, — ухмыльнулся Уайз. — Я и на дуэли могу за себя постоять, если до этого дойдет.
— Ах, вот как, — Саймон бросил на него подозрительный взгляд. — А если чья-то дочка забеременеет от тебя, тогда что?
Он полагал, что вопрос его расценят как простое любопытство. Майор не догадывался, что в этой среде любое упоминание беременной девушки вызывает настороженность. Впрочем, все, кроме Тэйлора, не увидели в этом вопросе ничего странного, а тот посмотрел подозрительно сначала на майора, потом на недопитый стакан виски. Из них пятерых только Саймон не заказал до сих пор второго стакана, и Тэйлору это явно не понравилось.
— Если она обнаружит, что ее обрюхатили, — небрежно ответил между тем Уайз, — то меня это не касается.
— Да не слушайте вы их, майор, — неожиданно прервал друзей Тэйлор. Голос его был холодным как сталь. — Эти двое запросто убедят вас, что переспали со всеми девицами отсюда до Бостона, но я сильно сомневаюсь, что им под силу уговорить кого-нибудь, кроме проститутки.
Уайз начал было протестовать, но Тэйлор одарил его таким взглядом, что он сразу замолчал.
Поняв, что Тэйлор раскусил его игру, Саймон обратился прямо к нему:
— А ты? Ты когда-нибудь посещал публичный дом?
Тэйлор покраснел:
— Разок-другой посещал, может быть. А что, есть насчет этого какие-то пункты в уставе, сэр?
— Да нет, конечно. А если бы и были, то меня бы, наверное, не реже других наказывали.
Но спасать беседу было поздно, разговор как-то увял. При упоминании об уставе у них вообще пропала всякая охота касаться каких-либо скользких тем. Похоже, и остальные вспомнили, с кем имеют дело, и мрачно замолчали, глядя в стаканы.
Карамба, черт тебя дери! Не нужно было так давить на них. Надо было дождаться, пока они напьются как следует. Но беседа о женщинах возникла сама собой, он просто не мог не воспользоваться случаем.
Тем не менее Саймон просидел с ними еще несколько часов, мысленно умоляя вернуться к интересующему его предмету разговора, но все впустую. Тэйлор вообще перестал пить и, как только речь заходила о женщинах, менял тему.
Под утро майор ни на йоту не приблизился к разгадке, только исключил из подозреваемых Пендлентона. Уайз был самой подходящей на роль негодяя кандидатурой, но и Тэйлор с Мериуезером явно не были святыми. А настороженность Тэйлора по степени подозреваемости приравнивала его к Уайзу.
По крайней мере, Саймон успокоился, Нейл тут, безусловно, ни при чем. Он, должно быть, с ума сошел, допустив подобную мысль. После разговора с солдатами Саймон решил, что один из них вполне мог воспользоваться чужим именем, отсюда и спокойная реакция Дезире.
Он ушел из таверны в два часа ночи, не приобретя ничего, кроме головной боли и премерзкого привкуса во рту. И что теперь? Трое подозреваемых, и ничего определенного. А ведь он обещал Камилле вернуться с ответом.
Придется наврать что-нибудь и умыть руки. Но он поставил себя в такое положение, что не имеет теперь права стоять в стороне. Если Дезире совратил Джордж Уайз, то лучше ей держаться от него подальше, хотя Саймон не прочь был бы узнать наверняка. Тогда он сумел бы превратить жизнь этого негодяя в сплошной ад за его бездумную жестокость.
Но что, если любовник Дезире — Тэйлор? Этот юноша на вид вполне респектабельный и может сделать жизнь девушки счастливой. Саймон вздохнул. Единственный способ узнать правду — это привлечь на помощь саму Дезире. Но это означает необходимость еще одной встречи с Камиллой. Чертовщина какая-то! Еще пара таких тайных свиданий, и в доме Фонтейнов будет не одна, а две девицы в интересном положении. Но ничего не поделаешь, без ее содействия не обойтись. На этот раз он постарается себя обезопасить. Встреча состоится при свете дня, на открытом месте, и Дезире пусть будет в сопровождении Камиллы — лишний свидетель не помешает.
Он улыбнулся, вспомнив, как генерал намекал ему, что пора обзавестись женой. Да, лучше при свидетеле. На этот раз он встретится с Камиллой при самых что ни на есть официальных обстоятельствах. Это поможет им сдержать страсть. И если удастся все решить на этой встрече, то она должна быть последней, потому что видеть Камиллу и не дотрагиваться до нее, не целовать… Он не сможет перенести это больше одного раза.
8
Не плюй в небо — попадет в нос.
Креольская поговорка
Время было за полдень. Камилла спешила домой. Ее и так неважное настроение испортилось еще больше оттого, что рядом все время была Чучу. Чучу, как назло, ходила с ней весь день и громко удивлялась, почему это Камиллу так привлекают пешие прогулки по кипарисовым лесам. Всю неделю Чучу и Дезире сопровождали Камиллу в ее ежедневных походах. Обычно Камилле всегда удавалось выкроить немного времени и улизнуть от них, чтобы навестить тайник под кипарисом. Но сегодня Дезире очень устала, и Камилла не смогла даже близко подойти к заветной коробочке.
Четыре дня прошло с их последней встречи с Саймоном. Она умудрялась проверять коробочку каждый день, хотя и понимала, что для новостей еще рановато. Но сегодня она как раз ожидала послания, а заглянуть в тайник так и не могла.
Если бы не эти чертовы условности! Дурацкие правила для незамужних девушек, запрещающие находиться на улице одной! Она бы могла ходить в рощу сколько угодно, могла бы даже встретиться с Саймоном…
Камилла вздохнула. О чем она думает! Какими бы жесткими ограничениями ни окружали девушку эти правила, они были необходимы. Они защищали женщин от дерзких ухаживаний, от таких беспощадных людей, как этот Вудвард. И как любовник Дезире, кем бы он ни оказался в конце концов.
Она отпустила Чучу и, стягивая перчатки, поднялась в свою комнату. Дерзкие ухаживания! Ухаживания Саймона были действительно дерзкими, но она покривит душой, если скажет, что они были ей неприятны.
Теперь она понимала, как мужчина может заставить женщину подарить ему свою невинность. Если даже она, достаточно взрослая, чтобы уметь сдерживать себя, могла настолько забыться, то насколько же проще справиться с молодой наивной девушкой вроде Дезире.
Мужчины обладали таким искусством обольщения, о котором Камилла даже не догадывалась. Уже от первого поцелуя Саймона она потеряла голову, а потом вообще забыла обо всем на свете. Как будто околдовав ее странным заклятием, он пробудил в ее теле странную дрожь и невиданный жар желания.
Она тряхнула головой. Нельзя думать о таких вещах. Это не подобает молодой леди.
Дойдя до спальни, она замерла, положив руку на ручку двери. Как же ей не думать об этом? Последние несколько дней ее голова только и занята этими поцелуями. Его глаза, когда он пробормотал, что хочет заняться с ней любовью… его хрипловатый голос, заставивший ее решиться на непростительный грех… прикосновение его пальцев к ее телу…
Она затаила дыхание. Так можно домечтаться и до обморока. В конце концов, думать о нем было просто глупо. Она не допустит, чтобы его губы еще раз коснулись ее. Хвала Деве Марии, у нее хватит на это сил!
Заставив себя выкинуть его из головы, она распахнула дверь спальни. К ее удивлению, там ее ждали тетя Юджина и Дезире.
Дезире казалась странно подавленной, а тетушка, наоборот, возбужденной.
— Ну наконец-то ты дома! Ни за что не догадаешься, кто без тебя заходил.
— Кто же?
«Конечно, не Саймон, — подумала Камилла. — Он бы ни за что не решился».
— Миссис Уилкинсон. Жена американского генерала собственной персоной! — Тетя казалась на вершине счастья. — И приходила она, чтобы пригласить тебя!
Тетя помолчала, чтобы насладиться впечатлением, которое эта новость произвела на Камиллу. Но та не знала, что и думать.
— Почему же ты не удивляешься? — спросила Дезире со своим обычным спокойствием. Она сидела на кровати и штопала чулок. — Ты разве этого ожидала?
— Разумеется, нет, — пробормотала Камилла.
— И это еще не все, — продолжала тетя. Она вручила Камилле изящную пригласительную открытку с Подписанными от руки словами. — Она приходила пригласить тебя отобедать у них дома с ней и с генералом. Только тебя! И нынче вечером! Ну теперь-то ты удивлена, племянничка? Разве это не поразительно?
Камилла уставилась на открытку. Это действительно было приглашение на обед. Да, она виделась с женой генерала на последнем балу, и миссис Уилкинсон поговорила с ней несколько минут, но нельзя сказать, чтобы она уделила Камилле какое-то особое внимание. Так почему же это приглашение? Что все это значит?
— Она обычно приглашает американок, — заметила Дезире. Она сделала узелок, потом зубами перекусила нитку. — Только однажды она удостоила такой чести креолку, и то только потому, что это было необходимостью. Так почему же она решила оказать тебе такую честь? Как ты думаешь?
— Я знаю, почему она это сделала, — ответила за Камиллу тетя. Глаза ее блестели, она ходила из угла в угол. — Она восхищена тем, как ты отчитала креолов на том балу. Она сама мне это говорила. Она сказала, что ты храбрая девушка. А в устах американки это действительно знак уважения. Они ведь все кажутся такими бесстрашными.
Камилла смотрела на тетю во все глаза, удивляясь, почему она так разволновалась.
— Кажется, вам это доставляет удовольствие? Не думала, что вы одобрите такое приглашение.
Тетя открыла дверцу гардероба и принялась перебирать наряды.
— Не будь дурочкой. Может, твой дядя и ненавидит американцев, но они здесь, и от этого никуда не деться. И приглашение от женщины, занимающей такое положение в их обществе, весьма лестно.
— Но разве дядя Август разрешит мне пойти? — спросила Камилла.
Тетя достала лучшее платье Камиллы, бархатное, изумрудного цвета, и теперь критически его рассматривала.
— Он играет в карты с месье де Мариньи нынче вечером, и сама знаешь, как поздно он в таких случаях возвращается. Они непременно вместе будут обедать. Пока он доберется до дому, ты успеешь сходить и вернуться. Он ничего и не заметит.
Камилла обменялась с Дезире многозначительным взглядом. Такой они тетушку никогда не видели. Она никогда раньше ничего не делала за спиной мужа и никогда не пыталась хитрить.
Но Камилла порадовалась смелости тети Юджины. Ее разбирало любопытство, чем же она заслужила внимание такой леди.
— Вот это, по-моему, подойдет, — сказала тетя, держа в руке платье. — Этот цвет тебе всегда к лицу.
Она решительно протянула его Камилле, и та спрятала невольную улыбку. Тетя так разволновалась, как будто у Камиллы сегодня первый бал.
— Держи, я заштопала, — сказала Дезире, протягивая Камилле чулки, и улыбнулась. — Ты должна отлично выглядеть.
— Одно плохо, — сказала тетя Юджина, потирая подбородок, — у тебя к этому платью нет никаких украшений. Ничего такого, что указало бы миссис Уилкинсон на твое высокое положение в обществе.
— О, да, высокое положение пиратской дочери, — буркнула Камилла.
— Тсс! Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты настолько же член семьи Фонтейн, сколько и семьи Гирон. И тебе есть чем гордиться. — Тетя Юджина подошла и взяла ее руку в свои. — Я знаю, ты прекрасно представишь нашу семью. Вот почему я хочу, чтобы ты выглядела лучшим образом.
Она внезапно отпустила руку Камиллы.
— Погоди-ка! У меня есть украшение, которое сюда отлично подойдет! Оно оттенит нежный цвет твоей кожи.
И не успела Камилла остановить ее, как тетя выбежала из комнаты. Камилла с улыбкой повернулась к кузине.
— Она так разволновалась.
Дезире поднялась с кровати и положила чулки на стул.
— Ты же знаешь маман. Она хочет, чтобы мы были в центре внимания общества. — Камилла уловила в ее голосе смутное сожаление.
Кузина перебирала вещи в гардеробе, наконец вытащила с самого дна нижнюю юбку. Камилла засунула ее туда, потому что ей не хватало времени подшить подол.
— Я знаю, ты терпеть не можешь шить, но жаль, что такая красивая юбка пропадает зря, — сказала Дезире и вновь уселась на кровать.
— К сожалению, я не так ловко управляюсь с иголкой, как ты. Я лучше что-нибудь сготовлю или почитаю, — Камилла с улыбкой подошла к кровати и вдруг замерла от неожиданности. Дезире потянулась за коробкой с нитками, и на запястье у нее сверкнул браслет, которого Камилла никогда не видела. Она поймала Дезире за руку и принялась разглядывать драгоценность.
— Откуда это у тебя?
Дезире вздохнула.
— Сегодня утром миссис Уилкинсон была не единственной нашей гостьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43