- Конрад наклонился в ее сторону. - Я думаю, вы видели его приезд или
отъезд из Тупика. Имея ваши показания, я смогу привлечь его к
ответственности. Это ваша обязанность, мисс Колеман, дать показания, и я
прошу вас сделать это!
Фрэнси отвернулась. Лицо у нее стало белым, как свежевыпавший снег, а
глаза казались дырами на белом фоне.
- Я не видела его! Я уже говорила вам? И я не дам показаний!
Конрад посмотрел на нее и пожал плечами.
- Это ваше последнее слово?
- Да. А теперь я хочу домой!
- Ладно, я не могу задерживать вас. Я рассказал вам, что представляет
воочию из себя Маурер. Он, как и я, думает, что вы видели его там. Он
знает, что от вашего слова зависит его личная судьба и судьба королевства,
приносящего несколько миллионов долларов в год. Вы думаете, он будет
рисковать. Видели вы его или нет? Вы думаете, что такой человек позволит
вам жить больше пяти минут, если сможет достать вас? Двое из его людей уже
пытались устранить вас, но, к счастью, им это не удалось. Но, если
откажетесь от нашей защиты, в следующий раз им это удастся!
- Я не верю вам. Вы пытаетесь запугать меня! Я не видела ничего и
хочу домой!
Конрад с трудом сдерживался.
- Мисс Колеман, я прошу вас подумать. Мы сможем защитить вас. Ничего
опасного. Или вы боитесь Маурера? Скажите, почему вы не хотите остаться
здесь на несколько дней?
- Я не имею никакого намерения оставаться здесь, и мне не нужна ваша
защита, - гневно сказала она. - Я думаю, что вы рассказали все это для
того, чтобы вынудить меня дать показания. Но я не собираюсь этого делать!
Конрад подошел к двери.
- Мэдж, позвони, пожалуйста, окружному прокурору и спроси его, не
может ли Голович подняться? Мэдж с тревогой посмотрела на него.
- Голович? Вы не позволите...
- Делайте то, что я вам сказал, - отрезал он. Потом повернулся к
Фрэнси. - Здесь внизу адвокат, интересующийся вами. Он написал прошение о
вашем освобождении. Мы не можем задерживать вас, но, если вы откажетесь
идти с ним, он не может заставить вас. Решать вам.
Фрэнси с вызовом посмотрела ему в глаза.
- Я, конечно, уйду с ним! Конрад подошел к ней.
Послушайте, вы, дурочка! Почему, как вы думаете, адвокат беспокоится
о вас? Он адвокат Маурера! Вот почему!
- Откуда я знаю? Может быть Банти Бойд прислала его? - спросила она.
- Вы же хотите, чтобы я осталась здесь? Я не верю ничему, что вы тут
наговорили.
Раздался стук в дверь и в проем просунулась Мэдж.
- Мистер Голович.
Следом за ней вошел Голович с мягкой улыбкой на темном лице.
- Мисс Колеман?
Фрэнси повернулась к нему, глядя ему в лицо.
- Да.
- Я - адвокат и представляю Норгэт-Юнион. Секретарь союза позвонил
мне и сказал, что вас держат здесь Окружной прокурор объявил мне, что у
него нет причин больше вас задерживать. Вы желаете уйти со мной?
Мгновение она колебалась. В Головиче было что-то, что действовало ей
на нервы.
- Я не хочу идти с вами, благодарю, - ответила она. - Я просто хочу
пойти домой. Голович засмеялся.
- Конечно. Я просто хотел сказать, что провожу вас до входа. Если вы
свяжетесь с секретарем вашего союза и скажете ему, что я все устроил с
вашим освобождением, я буду вам признателен.
Конрад спокойно дошел до двери и кивнул Мэдж.
- Скажи Вану, чтобы он привел сюда Вайнера, - шепотом сказал он.
Вернувшись назад, он услышал, как Фрэнси спросила:
- Я могу уйти сразу?
- Конечно, - ответил Голович.
- Минуточку, - вмешался Конрад. - Пока вы здесь, мистер Голович, то
вы, можете быть, захотите поручиться еще за одного вашего клиента? Входи,
Вайнер.
Ван Рош распахнул дверь и с такой силой втолкнул Вайнера, что тот
едва сохранил равновесие. Когда же он увидел Головича, отпрянул назад,
словно, увидел змею.
Голович был настолько занят составлением прошения об освобождении
Фрэнси, что не поинтересовался, что случилось с Питом. Сейгель уверил его,
что с Питом будет покончено, вот почему появление его здесь было
неожиданным. Жирное лицо Головина стало синевато-багровым. Он сделал шаг
навстречу Питу, прохрипев сквозь зубы ругательство.
- Оставь меня! - закричал Пит, отступая.
Слишком поздно Голович понял, что выдал себя. Он с трудом изобразил
на лице улыбку, заметив выражение ужаса на лице Фрэнсис.
- Не хотите ли забрать с собой и Вайнера вместе с мисс Колеман? -
спокойно спросил Конрад. - Я сомневаюсь, что он пойдет, но, по крайней
мере, вы можете спросить.
Со сверкающими от бешенства глазами адвокат повернулся к Фрэнси.
- Пошли, мисс Колеман. Я посажу вас в автомобиль!
- Не ходи с ним! - закричал Пит. - Он из организации. Останься! Здесь
ты в безопасности! Не ходи с ним! Голович мягко взял ее под руку.
- Я не знаю, кто этот парень, но, похоже, сумасшедший, - сказал он. -
Пойдемте, мисс Колеман. Фрэнси задрожала и отпрянула.
- Нет! Я останусь здесь! Я не хочу идти с вами; Я не пойду с вами!
- Боюсь, вы - глупенькая молодая женщина, мисс Колеман, - сказал
Голович. От скрытой угрозы в темных глазах Фрэнси похолодела. - Так вы
пойдете со мной или нет?
- О, скажите ему, чтобы он ушел! - закричала она и села на кушетку,
спрятав лицо в ладонях. - Пожалуйста, скажите ему, чтобы он ушел!
Голович посмотрел на Пита и поспешно вышел из комнаты.
Никто не пошевелился, пока он проходил через первую комнату. Они
наблюдали, как он открыл дверь, шагнул в коридор и закрыл дверь за собой.
Он оставил после себя угрожающе напряженную атмосферу.
***
- Дженни!
Конрад стоял в маленьком холле и ждал ответа. В нижних этажах ее не
было, и он подумал, что, возможно, она вышла. Два-три раза она
возвращалась домой позже него. За последние три дня их отношения
ухудшились. Она не разговаривала с ним, когда приходила, он не спрашивал,
где она была.
- Это ты? - спросила она сверху.
Конрад немного удивился, что она дома, поднялся по лестнице и открыл
дверь в спальню.
Дженни сидела за туалетным столиком. Одетая только в бюстгальтер и
трусики с оборками, она сидела на вращающемся стульчике и натягивала чулок.
- Что-то ты рано, - сказала она, не поднимая глаз. - Только половина
седьмого.
Он закрыл дверь и посмотрел в окно. Ему уже не доставляло
удовольствия видеть ее в таком виде.
- Меня не будет несколько дней, Дженни. Я уезжаю прямо сейчас.
Дженни, натягивая верхнюю часть чулка, быстро взглянула на его
широкую спину.
- О, я, полагаю, не заключенная. Куда ты собрался? Она потянулась за
другим чулком. А голова ее заработала:
"Несколько дней? Что это точно означает? Неделя, десять дней?" Она
почувствовала жар. "Не опасно ли будет пригласить Луи сюда?" - думала она.
- Я занимаюсь двумя важными свидетелями, - сказал Конрад,
поворачиваясь к ней. - Их нужно сохранить до суда. Окружной прокурор
хочет, чтобы я присмотрел за ними.
Она справилась со вторым чулком и встала.
- Что происходит? С каких это пор ты стал сиделкой при свидетелях?
- Так получилось, что они очень важны и им угрожает опасность, -
коротко ответил он. - Меня не будет до пятницы. Извини, Дженни, но так
нужно.
Она подошла к гардеробу и раскрыла его.
- Ну что же, надо так надо, - сказала она безразлично. - Для меня
мало что изменится. Я и так вижу тебя не часто. Куда ты собираешься?
- Я напишу адрес, - сказал он, вытаскивая бумажник и находя старый
конверт. - Это рядом с Батчервудом. И слушай, Дженни, что важно. Никто,
кроме тебя, не должен знать, куда я уехал. Никому не говори, понятно?
- Кому, ты думаешь, я могу рассказать? - сказала она насмешливо,
закутываясь в шаль. - Ты говоришь так, будто я все время окружена людьми,
а не остаюсь одна ночь за ночью в этом скучном доме.
- Нечего говорить чепуху, - резко оборвал ее Конрад. - У тебя много
друзей, и ты знаешь это. И это потому, что ты не интересуешься домом. Ты
предпочитаешь уходить.
- Кто захочет заниматься кухней и стиркой, когда можно уйти? -
огрызнулась она.
Конрад положил конверт в маленький ящичек в туалетном столике.
- Я лучше соберу вещи, - сказал он, уходя от привычного скандала.
- Что это за дурацкие свидетели, о которых тебе нужно заботиться? -
спросила она, снова усаживаясь за столик. - Держу пари, что это женщины.
- Неважно, кто они, - коротко сказал он и начал поспешно укладывать
вещи. - Я лучше оставлю тебе немного денег. - Он положил несколько банкнот
на камин. - Тебе должно хватить до пятницы.
"Было бы слишком рискованно приглашать сюда Луи", решила Дженни,
подкрашивая губы. Много любопытных соседей, но она сама могла пойти к
нему. Она снова почувствовала жар. Он был как животное. Его любовь была
грубой, эгоистичной и ненасытной. Он оставлял ее с синяками и
задыхающейся, но полной желания оказаться снова в его жестких мускулистых
руках.
- Мне нужно идти, - сказал Конрад, захлопывая чемодан. - Почему бы
тебе не пригласить Вэй провести с тобой несколько дней? Мне не нравится,
что я оставлю тебя совсем одну здесь.
Дженни таинственно улыбнулась.
- Твои угрызения совести очень трогательны, дорогой. Учитывая, что ты
оставляешь меня здесь по пятнадцать часов в сутки, лишние несколько часов
не повредят мне.
- Бога ради, Дженни! Прекрати. - Ты знаешь, что я работаю допоздна, -
сказал он нетерпеливо.
- Тогда тем более для тебя будет приятным развлечением быть рядом с
какой-нибудь женщиной и держать ее за руку в каком-нибудь Батчер-вуде, не
так ли?
Конрад посмотрел на нее с отвращением.
- Всего хорошего, Дженни.
- Пока, - ответила она и повернулась к зеркалу.
Она не пошевелилась, пока не услышала, как хлопнула парадная дверь.
Потом она вскочила на ноги и подбежала к окну. Конрад уже отъезжал. С
минуту она постояла у окна, сложив руки и закрыв глаза, наслаждаясь
чувством свободы.
Она будет четыре дня и три ночи одна! Она не собиралась упустить
такой подарок.
Она пересекла комнату и спустилась вниз к телефону. Набирая номер
телефона "Парадиз-клуба", она заметила, что сердце начало дико стучать, а
дыхание стало быстрым и прерывистым. Она достала сигарету, закурила и
постаралась привести дыхание в порядок.
- Попросите, пожалуйста, мистера Сейгеля, - сказала она, услышав
женский голос.
- Кто его спрашивает?
- Мистер Сейгель ожидает моего звонка. Соедините меня, пожалуйста! -
резко сказала она. Она не собиралась называться телефонистке.
- Обождите минутку.
После долгой паузы раздался недовольный голос Сейгеля:
- Кто это?
- Луи, это я, Дженни.
- А, здорово. Что тебе нужно?
Этот безразличный голос ножом полоснул по сердцу.
- Ты, кажется, не очень рад слышать мой голос? - спросила она.
- Я занят. Так в чем дело?
- Он уехал на несколько дней, - сказал она. - Я совершенно свободна.
Я думала, что тебя это может заинтересовать.
Наступила долгая пауза. Она почти слышала, как он думает.
- Прекрасно, - сказал он наконец. Голос его по-прежнему был резким. -
Ну, приходи сюда.
- Ты хочешь сказать в клуб?
- Конечно. Приходи. Я закажу ужин.
- Я не знаю, следует ли мне приходить туда. Можно мне прийти прямо к
тебе, Луи?
- Приходи в клуб, - сказал он раздраженно. - Встретимся около девяти.
Я не смогу освободиться до девяти. Пока, - и он повесил трубку.
Дженни медленно положила трубку. Он вел себя совсем не так, как она
надеялась, он будет себя вести. Но ей было все равно, даже если он поймет,
что она просто вешается ему на шею. Его животная грубость восхищала ее.
Она хотела только снова оказаться в его объятиях, чтобы с ней обращались
как с уличной девкой, оставляя синяки и изнеможение. Это был опыт,
которого у нее до этого не было, опыт, который она должна была иметь.
***
Сейгель шел по коридору к своему кабинету с мрачным лицом. Последние
три дня он каждую минуту ожидал сообщения Мак Кена, что на его арест выдан
ордер. Но Мак Кен не звонил, и это заставляло Сейгеля нервничать и
выводило его из равновесия. Беспокоило его и то, что Голович полностью
отстранил его от дел. Но он сам был хорош. Он сказал, что сам займется
Вайнером - и что произошло? Ничего! Ничего хорошего!
В руках окружного прокурора были девушка и Вайнер. Вероятно, они уже
выболтали все, что знали. Если бы он мог действовать по своему усмотрению,
то уже давно был бы в Нью-Йорке. Но Голович приказал ему оставаться на
месте.
- Пока не о чем беспокоиться, - сказал Голович. - С этой стороны нас
прикрывает Мак Кен. Когда Форест решит что-либо предпринять, тогда и
будешь смываться, но не раньше.
Сейгель повернул ручку двери своего кабинета и распахнул дверь. Он
вошел и сразу остановился, когда увидел Головича, сидящего за его столом.
- Что ты здесь делаешь? - спросил Сейгель, закрывая дверь.
- Ожидаю, - спокойно ответил тот.
Последние три дня сказались и на нем. Его сероватое лицо обвисло, под
глазами появились мешки. Голович понимал, какой опасности подверглась
организация, и его изощренный ум беспрестанно пытался найти легальный
выход из положения, но такого выхода не находилось. Единственное, что
могло спасти положение - это не дать девушке и Вайнеру давать показания,
которые могли бы разрушить его будущее королевство. Их нужно было
утихомирить и утихомирить навсегда.
Слишком поздно он понял, что Сейгель ненадежный человек, что его люди
- это безмозглые убийцы, которые не смогут добраться до тех двоих,
задержанных Форестом.
В конце концов Голович принял решение, которое нанесло урон его
гордости и ослабило его положение. Он связался с синдикатом и сообщил, что
не может контролировать ситуацию и попросил помощи.
- Ожидаешь? - заворчал Сейгель, усаживаясь в кресло. - И чего же ты
ожидаешь?
Голович взглянул на часы.
- Я ожидаю Феррари. Он должен быть с минуты на минуту. Сейгель
нахмурился.
- Феррари? Какого Феррари?
- Вито Феррари, - ответил Голович.
Сейгель застыл в кресле. Его большие руки так сильно сжали ручки
кресла, что выступили белые костистые суставы. Его загорелое лицо
покрылось пятнами, стало сначала красным, а потом побелело. Он наполовину
подался из своего кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31