Он смотрел вдоль прохода - девчонка исчезла, и зарычал от
ярости.
Конрад был примерно в пятнадцати ярдах от того места, где Моу
прижался к земле. Два прохода отделяли его от того места, где он лежал.
Конрад теперь не мог его видеть, но он знал, что Моу еще там. Стена была
толщиной только шесть дюймов и стоять на ней было нелегко. От следующей
стены отделял один прыжок в шесть футов.
Уже с дюжину полицейских карабкались на вершину стены и медленно
расходились, чтобы окружить лабиринт.
- Он здесь, - крикнул Конрад, указывая на проход, где лежал Моу.
Тот выпрямился и выстрелил в Конрада, который почувствовал, как пуля
пролетела мимо его лица. Он автоматически отклонился, потерял равновесие и
упал в один из зеркальных проходов.
Полицейские уже принесли доски и переходили со стены на стену,
укладывая их поперек прохода. Но когда они добрались до того, где лежал
Моу, того там не оказалось, а место его падения отмечено было лишь следами
крови на одном из зеркал.
Полицейский сержант, стоя на стене, глянул на Конрада.
- С вами все в порядке, сэр?
- Со мной в порядке, - ответил тот, - я останусь здесь, а вы разыщите
его, если сможете, затем направьте меня в ту сторону. Если увидите
девушку, дайте мне знать немедленно. И будьте осторожны!
Сержант кивнул и пошел дальше по узкой стене. Дико сверкая глазами,
Моу поджидал его в следующем проходе. Вскинув пистолет, он выстрелил и
попал сержанту в голову. Тот взмахнул руками и свалился в соседний проход.
Поддерживая раненую руку, Моу побежал по проходу, завернул за угол и
остановился, прислушиваясь. Вдруг он увидел, как в одном из зеркал
отразилось голубое платье, и торжествующе усмехнулся.
Она стояла в следующем проходе и смотрела в сторону. Моу переложил
пистолет в левую руку и поднял его, целясь в центр груди. Прицел прыгал..
Он боролся с возрастающей слабостью и ругался сквозь зубы.
Внезапно из громкоговорителя прозвучал громкий голос, который
прокатился по лабиринту, как гром:
- Мисс Колеман! Мисс Колеман! Внимание! Полиция ищет вас. Крикните
погромче, чтобы мы смогли найти вас. Будьте настороже! Смотрите по
сторонам. Убийца еще на свободе!
У Фрэнси перехватило дыхание от облегчения и тревоги. Она торопливо
огляделась по сторонам и ее сердце снова подпрыгнуло в груди, когда она
увидела фигуру в черном костюме не более чем в тридцати ярдах от себя, и
пистолет, направленный на нее. Она закрыла глаза и дико закричала.
Пистолетный выстрел прогрохотал у нее в ушах. Жгучая боль обожгла руку и
она почувствовала, что падает.
Моу видел, как она упала. Его глаза триумфально сверкнули. Он услышал
топот бегущих ног и еще раз выстрелил в лежащую на земле фигуру. Пуля
разбила зеркало в 1 - 2 дюймах над распростертым телом Фрэнси. На него
посыпались осколки. Топот бегущих был уже совсем близко и Моу завертелся.
Достигнув угла прохода, Конрад остановился. Он заметил мгновенное движение
Моу, прижавшегося к земле с пистолетом в вытянутой руке, и дальше тело
девушки в голубом платье.
Конрад отпрянул назад и в этот момент Моу выстрелил в него. Пуля
попала в зеркало в опасной близости от его лица. Конрад ползком снова
выбрался из-за угла. Моу заметил его, когда он поднял пистолет. Они
выстрелили одновременно.
Пуля Моу прострелила верх шляпы Конрада, выстрел же последнего был
более верным. Он увидел, как Моу выронил пистолет, схватился за бок и
ткнулся лицом в землю.
Двое полицейских появились над Конрадом и спрыгнули рядом с ним.
- Осторожнее с ним, - предупредил Конрад и шагнул в проход, где
лежала Моу.
Но Моу уже не двигался, когда они подошли к нему. Один из полицейских
перевернул его на спину. Белое лицо Моу было перекошено от боли и страха.
Глаза невидяще смотрели в голубое небо. Передняя часть пиджака пропиталась
кровью. Конрад все еще смотрел на Моу, когда тот со свистом испустил
последний вздох.
***
Обнаженная, розовая от энергичного растирания полотенцем, Долорес
сидела на табуретке в одной из шикарных душевых "Парадиз-клуба" и
тщательно вытирала пальцы на ногах кусочком ваты.
Она только что вернулась с купания и следуя своей привычке, приняла
душ, чтобы смыть с тела соленую воду.
Выражение лица у нее было задумчивым, а миндальные глаза потеряли
свой обычный живой блеск и были омрачены раздраженным беспокойством.
Час назад Джек Маурер неожиданно сказал ей, что едет на рыбалку,
неизвестно куда, и будет отсутствовать возможно от трех недель до месяца.
Даже сейчас, выглянув в окно, выходящее на океан, она могла бы еще
увидеть пятнышком на горизонте его яхту.
Она поняла, что Маурер уехал по совету Эйба и из-за Джун Арно. Она
знала о Джун с самого начала. Она наблюдала за развитием этой связи и
чувствовала, как с каждым месяцем слабеет ее власть над Маурером. Она
знала, что ее трон зашатался. Но она не испытывала чувства удовлетворения,
узнав о смерти Джун. Если не Джун, то кто-нибудь еще. Она знала, что
Глория Лиль, второразрядная актриса с бюстом, как у нахохленного голубя, и
моральными принципами уличной кошки, отправилась на яхту за десять минут
до того, как Маурер поехал в бухту.
Убийство Джун шокировало Долорес. Ей все было ясно. Когда Маурер
вернулся, она определенно поняла, что ее царствованию пришел конец.
Неприятно было то, что он не пожелает разводиться с ней, а просто
избавится от нее также жестоко, как и от Джун.
Долорес не питала никаких иллюзий относительно Маурера. Она знала,
что отнять у кого-нибудь жизнь для него так же просто, как выпить виски с
содовой.
Она была его женой уже четыре года и сама удивлялась, что
продержалась так долго. Вероятно, это было потому, что она никогда не
давала ему повода для ревности, никогда не смотрела ни на какого другого
мужчину. Она знала, что у него растет нетерпение стать свободным. Он не
рискнет дать ей развод. Она слишком много знала о его делах, и была
уверена, что скоро, вероятно, по возвращении, он прикажет одному из своих
головорезов устранить ее. Она станет жертвой несчастного случая на дороге,
или утонет во время купания. Было много удобных, конечно, для Маурера,
способов избавиться от нее.
Она достала сигарету, закурила и через тонко очерченные ноздри
выпустила дым двумя струйками.
Она не паниковала, но хорошо представляла, что нужно что-то
предпринять, если она хочет остаться в живых. В ее голосе одна за другой
рождались мысли. Теперь, когда Маурера нет рядом, она должна немедленно
воспользоваться этим.
Она встала, подошла к зеркальной стене и оглядела себя. Она провела
рукой по своим длинным гладким бедрам, изучая свое тело задумчивыми
прищуренными глазами. Она подумала о Глории Лиль с ее короткими ногами и
смешным бюстом. Что Маурер нашел в ней? - удивлялась она. Сам он был не
лучше уличного кота, рыщущего в поисках новых ощущений с животной тягой к
чему-то свежему, каким бы безобразным оно ни было.
Пожав плечами, она стала одеваться, раздумывая над своей судьбой.
Положение было опасным. Может быть прихватить бриллианты и наряды, какими
он ее когда-то осыпал, и попытаться спрятаться где-нибудь? Но она знала,
что он везде найдет ее.
Она защелкнула подвязку, разгладила платье на своих массивных бедрах
и пошла из душевой к коктейль-бару.
Эйб Голович сидел на высоком табурете, потягивая мартини. Его жирные
ягодицы не помещались на стуле и свисали, делая его похожим на гриб.
Она остановилась в дверях, глядя на него. Он был ее единственной
надеждой. Она почувствовала, как легкая дрожь отвращения пробежала по ней.
Такие пузатые сальные старики теперь ее единственное спасение, - подумала
она, - единственные люди, у которых есть власть и деньги, необходимые для
ее образа жизни. Ах, если бы только Эйб был таким, как щеголеватый
мускулистый Сейгель. Она часто представляла каким бы любовником мог бы
быть Сейгель. Несколько раз она хотела уже это испытать, но ее удерживала
осторожность. Как только она сделает его своим любовником, ее жизнь будет
на ниточке.
Она изучала Головича, который пил мартини и не подозревал о ее
присутствии. Она могла делать с ним, что угодно. Она давно догадывалась,
что он живет ради того дня, когда сможет занять место Маурера. Но хватит
ли у него сил защитить ее, когда придет время?
- Хэлло, Эйб, - сказала она, подходя к нему, ослепительно и
чувственно улыбаясь. - Значит Джек уехал?
Он поспешно слез со стула. Его жирное лицо засияло.
- Да, он уехал, - ответил он, глазами раздевая ее. - Как ты прекрасно
выглядишь, Долли. Как тебе это удается? Она пожала плечами и влезла на
соседний табурет.
- О, я не знаю. А Джек этого больше не замечает, Эйб. Тот нахмурился.
- Джек не ценит лучшего, что может быть в жизни.
- Ты знаешь, что он взял с собой эту сучку Лиль? - спросила она, беря
холодный мартини, который подал ей бармен. Голович застыл.
- Что-то слышал, но это не мое дело.
- Эйб, у Джека неприятности?
- Нет, нет, ничего подобного. Просто он внезапно решил...
- Пожалуйста, Эйб, скажи мне. Ты тетерь единственный, кому я могу
доверять. Он в беде, не так ли?
Голович бросил взгляд через плечо, чтобы убедиться, что рядом никого
нет.
- Он мог попасть в беду. Поэтому мы решили, что пока ему следует
побыть вне пределов досягаемости.
- Это из-за Джун?
Он снова заколебался, затем кивнул.
- А как будет реагировать организация, Эйб? Это может быть концом
Джека?
- Это опасный разговор, Долли, но так как это спрашиваешь ты, я могу
честно сказать, что не знаю. Он не очень-то обращал внимание на
организацию эти последние месяцы. Он даже как-то говорил, что хочет с нею
порвать.
Это было новостью для Долорес, но она была достаточно осторожна,
чтобы не дать возможности Головичу увидеть ее удивление.
- Я знаю. Он что-то об этом говорил. Но разве это не глупо, Эйб?
- Я думаю, глупо.
Теперь настало ее время колебаться, но она знала, что если она сейчас
не использует любую возможность, то когда вернется Маурер, будет уже
поздно.
Понизив голос она сказала:
- Если с Джеком что-нибудь случится, должность примешь ты?
Голович исподлобья посмотрел на нее. Он ступил на опасный путь, но
понимал, что положение Долорес еще более опасное.
- Это будет зависеть от организации. У них может быть кто-нибудь на
примете. Она покачала головой.
- Не похоже на это. - Она неожиданно прямо взглянула на него. В
зеленых глазах было откровенное предложение. - Если ты примешь должность,
Эйб, у тебя будет что-нибудь для меня?
Она смотрела на него, стараясь сохранить невозмутимость. Она знала
ответ еще до того, как он ответил:
- Если я приму должность, Долли, тебе не о чем будет беспокоиться.
Она удовлетворенно улыбнулась.
- Пока что мне о многом приходится беспокоиться, Эйб. Голович кивнул.
Он с трудом удерживался, чтобы не дотронуться до ее руки. Слишком много
народу в баре наблюдали за ними.
- Да и мне тоже.
Резко зазвонил телефон, стоящий на стойке бара. Бармен поднял трубку,
послушал и ответил:
- Да, сэр, - и положил ее на место.
Повернувшись к Головичу, он сказал:
- Мистер Сейгель просит вас зайти к нему. Дело срочное. Голович
нахмурился. "Этот Сейгель не может и десяти минут выполнять свою работу,
не беспокоя меня, - думал он, слезая с табурета. - Ничего не поделаешь,
надо идти. Не стоит портить отношения с самого начала своего царствования".
- Этот парень высморкаться не может без моей помощи, сказал он
Долорес, улыбаясь. - Может продолжим разговор минут через двадцать? Она
покачала головой.
- Может не надо, Эйб? Слишком много глаз вокруг. - Она
предостерегающе взглянула на него. - Я сейчас иду домой. Она в свою
очередь слезла со стула.
- Как-нибудь на днях мы обязательно поговорим и пообедаем вместе. Я
смотрю вперед, в то время, Эйб, когда нам ничего не будет мешать.
Ее взгляд был наполнен значением, когда она на прощание улыбалась.
Он наблюдал за ней, когда она шла от стойки к двери. Его глаза
наслаждались зрелищем мягко покачивающихся под тонким материалом бедер,
широких плеч и длинных, с тонкими лодыжками ног. Он чувствовал волнующее
желание.
Сейгель взволнованно ходил по кабинету, когда вошел Голович. Его лицо
был бледным. Когда он подошел к Головичу, от него пахло виски.
- Они заполучили девчонку, - задыхаясь сказал он. Голович напрягся.
- Что ты хочешь сказать? Кто захватил девчонку?
- Черт бы их побрал! Полиция захватила ее! Эти два подонка провалили
дело!
Голович почувствовал, как мурашки пробежали по спине. Провал! В тот
момент, когда его рука уже было лежала На штурвале, корабль понесло черт
знает куда. Что подумают о нем в организации? Это может уничтожить его
шансы наследовать Мауреру!
Холодная злая ярость охватила его.
- Но Джек велел тебе уничтожить ее! - пронзительно завопил он. -
Значит она не уничтожена?
Сейгель попятился назад. Он никогда еще не видел Головича таким:
старик выглядел сейчас настолько же опасным и безумным, как выглядел
Маурер, когда плохо шли дела.
- Они поймали ее в лабиринте в парке. Полиция, должно быть, была
информирована. Они прибыли раньше, чем наши парни нашли эту маленькую
сучку. Моу убит.
- Как полиция могла ее взять после того, что тебе сказал Маурер? -
продолжал вопить Голович, сжимая свои толстые кулаки. Лицо его было
перекошено от злости и страха. - Ты не слышал, что сказал Мак Кен? Черт
побери! Что с тобой случилось?
- Но я предупреждал мистера Маурера, - проворчал Сейгель. - У нас не
было времени подготовить операцию. Все полетело к черту. Она была окружена
полицией. Ребята не смогли пробиться к ней. Я предупреждал его.
- Заткнись! - закричал Голович. - Я не хочу слушать твои безмозглые
отговорки. Маурер приказал убить ее, а ты не смог выполнить приказ.
- Это Глеб и Вайнер не смогли выполнить приказ, а не я.
- Это ты отвечаешь! Что ты сейчас предпринимаешь по этому поводу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31