– А почему не в самом доме? – удивился я.
– Вот уж не знаю, – развел руками дед.
Еще раз поблагодарив Вагу за обед и разъяснения, я отправился в дом для караванных.
На следующее утро, не откладывая, я решил прогуляться к лисам. Солнце только начало восхождение к зениту, а до арчайдской деревни, по словам старого возницы, выходило от силы часа три пешего хода – успею обернуться дотемна.
Руководствуясь указанными Вагой ориентирами, я вскоре вышел к здоровенному пню. Дуб, останками которого он являлся, поистине не имел равных даже в здешних чащобах. Я поискал глазами спиленный ствол, но, видимо, деревенские утащили высохшую древесину на дрова.
Справа от пня начиналась Пестрая тропа, ошибиться и впрямь было мудрено, ветви кустов и деревьев по обе стороны пестрели многочисленными узелками и бантиками. Некоторые лоскутки выглядели совсем новыми, на других ткань истончилась от времени и приняла грязно-серый оттенок. Я двинулся, следуя прихотливым изгибам тропы. В лесу распевали радующиеся приходу нового дня птицы. Время от времени солнечный луч, пробив зеленый свод, зажигал золотые искры на ветвях какого-нибудь дерева. Но ни одно из них не было знаменитым эльфийским майлинеру. К исходу третьего часа, как и обещал возница, лесные заросли расступились, тропа уперлась в ствол раскидистого клена. Его корни скрывали заросли лопуха и горной мяты. Клен был похож на полководца, одиноко замершего перед строем своих собратьев. За его могучей спиной зелеными волнами раскинулся луг, еще дальше возвышался конус какой-то горы. На ее склонах снова рос лес, у подножия раскидало редкие приземистые дома арчайдское селение.
Прикрыв глаза ладонью, я некоторое время пытался разглядеть деревенских жителей, не преуспел и, по совету возницы, отправился к Меняльному клену. Показалось, что при моем приближении кто-то завозился, зашуршал в зарослях, закачались длинные соцветия мяты. Я удобно устроился в теньке, привалившись к шершавому стволу, и принялся ждать. Прошло около часа. Уже несколько раз я порывался встать и самостоятельно отправиться в селение, но останавливала суета, возникавшая время от времени в густой траве вокруг клена.
Невысокая женщина в клетчатом шерстяном сарафане, надетом прямо на голое тело, без сорочки, появилась из-за дерева неожиданно. Я поспешно вскочил на ноги.
– Что тебе нужно, странник? – У женщины были пегие – темно-русые с белесыми пятнами-подпалинами – волосы и уже знакомые мне крапчатые глаза.
– Я ищу арчейку по имени Элиса, – поклонился я незнакомке. – Она говорила, что живет здесь.
Вообще-то я был почти уверен, что Элисы в деревне нет, вряд ли она успела вперед нас добраться сюда из Каннингарда. Но сразу заводить разговор об укусе было как-то неловко.
– Зачем она тебе понадобилась?
Женщина не стала переспрашивать имени и вообще не выказала ни малейшего удивления.
– Хочу заключить сделку, – честно ответил я.
– Что-то непохоже, – недоверчиво протянула пегая. – И где же твой стряпчий?
– Я пришел один. Мне не нужен поверенный, чтобы заключить договор.
– Что же это за сделка такая?
– Если Элиса здесь, я бы хотел переговорить с ней.
– Говори, что за сделка, или проваливай, – оскалила арчейка желтоватые зубы. На краю леса показались еще три оборотня – мужчины. Из одежды на них были только кильты.
Я мешкал недолго, в любом случае собирался попытать счастья в этом селении.
– Хотел заплатить ей за укус оборотня, – признался пегой арчейке.
Среди реакций, к которым готовился, был и откровенный смех. Но пегая лисица не засмеялась.
– Фью-у-у! – присвистнула она. – С таким разговором тебе к старейшине надо! – И махнула рукой сородичам: – Сюда, парни. Наш гость решил стать оборотнем.
Мужчины в кильтах приблизились к клену. Темная поросль у них на груди, в отличие от той, что покрывала заднюю часть ушей, вовсе не была похожа на звериный мех.
– Пошли, – мотнул головой в сторону деревни цыганистого вида арчайд. Смоляные космы торчали у него во все стороны, в короткую мочку уха было вставлено золотое кольцо.
Вчетвером мы отправились через луг по направлению к домикам. Арчейка же вновь зашла за ствол дерева и словно испарилась.
Дома у арчайдов оказались совсем низкими, соломенные стрехи крыш едва не касались земли; окон, если они были, я не разглядел. Дом старейшины стоял не в центре деревни, как в обычае у людей, а в дальнем конце, почти у самой скалы. Вслед за своими проводниками я шагнул, нагнувшись под низкой притолокой, в полутемные сени. Дальше проем без двери вел в более светлую комнату. Всю левую стену занимала печь из дикого камня. Забавно, что снаружи трубы я не заметил. Зато имелась дыра в потолке, сквозь которую проникал дневной свет. Прямо под ней стоял небрежно сбитый из досок стол с двумя лавками по сторонам. Сейчас одну из них занимал крупный жилистый мужик. Черная с проседью борода закрывала нижнюю часть лица, густые волосы стянуты ремнем в хвост на затылке. Кроме кильта на нем была еще перевязь через плечо, сколотая у пояса массивной серебряной фибулой. Старейшина чистил ногти здоровенным ножом, он не сразу поднял глаза на нашу делегацию, выдержав долгую паузу, которая, вероятно, должна была продемонстрировать нам нашу незначительность.
– Что вам? – наконец спросил он, оторвавшись от своего занятия. Взгляд желто-коричневых глаз прошелся по соплеменникам и задержался на мне.
– Этот человек пришел к Меняльному дереву, Хорт, – ответил арчайд с серьгой в ухе. – Он хочет стать оборотнем.
– Вот как? – Хорт перевел взгляд на говорившего, а потом снова внимательнейшим образом оглядел меня с головы до ног. – Давненько желающих не было. Поди, хочешь стать бессмертным? – усмехнулся он, блеснув длинными, хищно заточенными клыками.
Я не видел повода скрывать свои побуждения, поэтому кивнул.
– А ты знаешь, что стать одним из нас дорогого стоит?
– Сколько? – прямо спросил я.
– Хмм. Тут надо как следует подумать. А ты не стой столбом, присаживайся. – Старейшина указал на лавку по другую сторону стола. Я уселся на предложенное место. Сопровождавшие меня перевертыши остались стоять: один у печи, два других – по сторонам от входа.
– Бессмертие – ценный дар, сами боги ревнуют к нему, не позволяя нам плодиться, подобно людям. Иначе земля давно переполнилась бы моими собратьями. А если еще и люди станут обращаться в лис – не избежать гнева Охары.
– Сколько? – повторил я.
– Понадобятся большие жертвы покровителю хвостатых и клыкастых…
– Сколько?
– А сколько у тебя есть? – нагло оскалился старейшина.
– Назови свою цену.
– Ты что же, думаешь торговаться? – изумился Хорт. – Бессмертие не тот товар, чтобы скаредничать. Давай все, что у тебя есть. А я сочту и решу, достаточно ли, чтобы стать одним из нас.
Карие глаза, на которых почти не заметны были крапины, насмешливо уставились мне в лицо. Я выдержал взгляд, но что толку играть в гляделки, когда все козыри на руках у противника.
– Бери. – Я бросил через стол арчайду тяжелый кошелек. Тот ловко поймал на лету плотно набитый мешочек.
– Ого! Ты, я вижу, не бедняк. – Старейшина встряхнул кошель, глухо брякнули внутри золотые, потом высыпал деньги на столешницу. Глаза замерших у двери перевертышей жадно блеснули. Хорт неторопливо пересчитал лорры, ссыпая их по одному обратно в мешок. – Триста пять, – вслух сообщил он. – Солидная сумма. Добавь к этому свой клинок, и мы сговоримся.
– А ты не перегибаешь, любезный? – осведомился я, опуская ладонь на рукоять меча и пристально следя за тем, как мой кошель исчезает в складках перевязи.
– Да в чем проблема? – Хорт изобразил непонимание. – На кой тебе клинок, когда отрастишь такие зубы? – Он снова продемонстрировал в улыбке резцы. – Давай, решайся, и ударим по рукам!
Оборотень протянул через стол руку. Я несколько минут сидел молча, стискивая рукоять. Когда бросал кошелек – хоть бы что, а вот отдавать оружие было невыносимо. Но отступить назад значило распроститься с единственной надеждой. Я медленно отцепил ножны с мечом от перевязи, усилием воли заставил разжаться кулак. Клинок лег на стол между мной и старейшиной.
– Ну вот… – Тот пододвинул меч к себе, освободил на пару дюймов лезвие из чехла, потом снова задвинул, перебросил ножны с оружием одному из своих собратьев. – Ну вот, теперь… можешь идти!
Парни у двери заржали. Смех их напоминал собачье, вернее, лисье тявканье.
– Что это значит? – Я резко поднялся из-за стола. Арчайд у печи и двое у входа тут же придвинулись. Губы растянулись, обнажая полоски зубов.
– А то и значит, – ответил за всех Хорт, – ты только что выкупил свою жизнь, поэтому можешь убираться. Скажи спасибо, что сапоги тебе оставили!
Окружившие меня арчайды сохранили угрожающий оскал, но подбородки тряслись от сдерживаемого смеха.
Я сжал кулаки, отбросил ногой мешавшую лавку.
– Не нарывайся, парень, – отеческим тоном предупредил старейшина, но его прихвостни уже приготовились к драке. Шансов против них четверых у меня было не так много, но и возвращаться в деревню обманутым, словно глупый щенок, да еще и отдавшим оружие без боя, я не собирался.
И тут с улицы донесся громкий визг, перешедший в прерывистое поскуливание.
Старейшина покосился на дверь, но с места не двинулся, вместо него в проем выскользнул один из пришедших со мной арчайдов. И почти тут же послышалось:
– Эй, Бурый, ты здесь?
Не узнать голос было невозможно.
Я выскочил из дома, да так и замер от удивления. Посреди улицы, держа за хвост крупную светло-рыжую лисицу, стояла леди Ильяланна. Другая рука сжимала меч. Зверь попытался, извернувшись, цапнуть эльфийку за запястье, но та несколько раз встряхнула кистью, вызвав очередной скулеж.
– Привет, Хорт, – бросила она появившемуся вслед за мной старейшине. – С каких это пор арчендэйлы обирают тех, кто пришел к Меняльному дереву?
– Зачем явилась, май'нола? – неприязненно пролаял старый лис.
– Иди сюда, Бурый, – не отвечая, позвала меня фея. – Сколько ты им отдал?
– Все, – признался я, подходя и останавливаясь рядом.
– Меч?
Я пристыженно кивнул.
– Верни ему оружие и деньги, Хорт.
Старейшина негромко зарычал, оскалив свои немаленькие клыки. Вокруг между тем успело скопиться десятка два арчайдов. Все они недоброжелательно поглядывали на нас, но напасть пока не решались, а может, ждали сигнала от старейшины.
– Верни меч и деньги, – с нажимом повторила Ильяланна, – не то я кастрирую этого лисенка. Ты меня знаешь. Какой ты после этого будешь вожак, если позволишь у тебя на глазах распотрошить одного из стаи?
– Ты не посмеешь! – В лице арчайда оставалось все меньше человеческого. – Тронешь его, и живой тебе отсюда не уйти!
– Неужели? А у меня другое мнение. Я выжгу ваше логово и отправлю по следу спасшихся своих ти-виеру. Хочешь помериться силами?
В ответ со всех сторон зазвучало рычание. Теперь нас окружала приличная толпа, я насчитал не меньше тридцати оборотней – правда, в основном женщин. Было еще несколько подростков обоего пола и не больше десятка мужчин, включая старейшину и тех троих, что встретили меня у клена.
– Сессил, принеси ему кошелек и железку, – приказал Хорт парню с серьгой. (Оказывается, старый лис успел перепрятать деньги!)
Тот ушел в дом, поминутно оглядываясь и скаля зубы. Потом вернулся с моим мечом и мешочком с деньгами. Все это полетело на дорогу, нам под ноги. Я поспешно сгреб свое добро, тут же освободил клинок от ножен, готовясь защищаться.
– Не дергайся, – процедила углом рта фея. – Делай, как я, и держись рядом.
– Отпусти парнишку. – Хорт, а вместе с ним и другие арчайды сделали шаг в нашу сторону.
– К чему торопиться? Сначала добрый старейшина, уважающий древние установления, проводит гостей до Пестрой тропы, не так ли?
Хорт сделал еще шаг вперед, ноги его согнулись в коленях, туловище наклонилось вперед, пальцы рук коснулись земли. Поза, несмотря на свою нелепость, дышала угрозой.
– Но-но! – Ильяланна демонстративно встряхнула лисенка. Старейшина замер на месте, прожигая нас взглядом. Фея повела рукой из стороны в сторону, демонстрируя своего пленника остальной стае.
– Пошли, – шепнула она, и мы двинулись через всю деревню к той опушке, на которой стоял Меняльный клен. Арчайды шли рядом, по обеим сторонам от заросшего травой проселка. Я ждал атаки, но пока все ограничивалось угрожающим рычанием. Когда мы миновали последние дома и до клена оставалось каких-нибудь полторы-две сотни шагов, непрерывно бившийся в руке у Ильяланны лис подозрительно затих. Фея даже специально приподняла его повыше, решив взглянуть, что с ним. В тот же миг хитрый звереныш ожил, острые зубки клацнули в дюйме от Ильяланниного лица. Инстинктивно фея отшвырнула лисенка подальше от себя. Тот, кувыркаясь, полетел в траву. И тут же, словно падение и было долгожданным сигналом, десять арчайдов бросились на нас. Я удобнее перехватил меч.
– Не вздумай никого убить! – успела крикнуть Ильяланна. – Иначе живыми нас не выпустят. Старайся бить плашмя или по лапам.
Легко сказать «по лапам», а вот как тут будешь целиться, когда на тебя летит зубасто-когтистая туша? Преображение было почти мгновенным. В момент, когда Хорт прыгнул, он еще был человеком, но в полете словно бы оделся в звериную шкуру, начиная с головы, и приземлился уже на все четыре лисьи лапы. То же самое произошло с его спутниками. Правда, преобразившиеся оборотни напоминали лис разве что хвостами. Здоровенные звери походили на волков больше, чем на лис.
Старейшине я распорол клинком плечо и еще успел смазать кулаком по тому месту, где у человека скула. Ильяланна ловко увернулась от его соплеменника, удар плоской стороной сабли пришелся по звериному черепу. Второму арчайду фея располосовала бок от передней лапы до самого заднего бедра, так что он, подвывая, уполз в сторону деревни.
Я в это время пинком сшиб в прыжке неудачно кинувшегося на меня молодого оборотня с красивым черно-бурым мехом.
Отбиваться от перевертышей оказалось гораздо проще, чем от тех же гномов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54