При ближайшем рассмотрении можно было заметить, что как раз к этим подлокотникам привязаны руки сидящего. Последний был без сознания, и люди в хламидах пытались привести его в чувство периодическим похлопыванием по щекам. При появлении Рийса они совершенно синхронно отвесили ему поклоны и тут же вернулись к прерванному занятию. Наконец пленник открыл глаза.
– Будете говорить с ним, мэтр? – обернулся к вновь прибывшему один из мужчин. Тот молча кивнул. – Нам остаться?
На этот раз ответом было отрицательное покачивание головой. Когда негромкий шорох возвестил о том, что каменная плита встала на место, Рийс неторопливо направился к сиденью с прикрученным к нему разбойником. На парне были зеленые шерстяные штаны и кожаный жилет. Ремень, сапоги, стеганая зимняя куртка валялись на полу недалеко от кресла. Бандит был высок и жилист: бледное обветренное лицо (парень, видимо, вел преимущественно ночной образ жизни), длинный нос с утолщением у переносицы, темные волосы. Глаза смотрели настороженно, но не испуганно, хотя здешние служители уже успели «задать пленнику пару вопросов». Очевидно, грабитель еще не понял, насколько сильно влип и где оказался. Об этом месте не ходило страшных слухов, но объяснялось это тем, что до сих пор никому не удавалось выбраться из секретного застенка, чтобы рассказать о нем. Ну а практиковавшие здесь специалисты были не болтливы.
– Что ж, начнем знакомиться… – приветливо улыбнулся Рийс.
Спустя час худощавый владелец белого хитона опустил за собой крышку люка. Он тщательно разровнял ногами солому, отряхнул край хитона, задумчиво осмотрел собственную кисть: костяшки пальцев не были сбиты – он вообще не был сторонником мордобоя, пытка такого рода – удел начинающих. Он же был мэтром – мастером самого высокого класса, умел и без особых приспособлений добиться правды практически от любого. На сей раз задержанный до конца не раскололся. Значило ли это, что ему попался особенно стойкий субъект? Рийс так не считал. Парень сказал правду или то, что считал правдой. Хотя была в его рассказе некая неувязка: если ювелир убил одного из грабителей и оглушил второго, с чего ему убегать, да еще так поспешно, оставив в теле разбойника драгоценный клинок – подарок отца? Он явно «не праздновал труса», раз кинулся сразу на двоих. По мнению многоопытного Рийса, логичнее было предположить, что бандиты успели ограбить ювелира и поделить добычу: деньги, а их у парня было немало, взял приятель попавшегося грабителя, ну а последнему достался клинок, тоже вещь дорогая. Потом, возможно, между разбойниками и жертвой завязалась драка, и его нынешний визави дал деру. Может, ему и померещилось, что товарища закололи. (Признался ведь, что пропустил несколько чарок, перед тем как на дело пойти.) Ну а тот пришил ювелира, спрятал труп, да и отправился восвояси. Чтобы потратить денежки, друзья не нужны! Естественно, пойманному грабителю невыгодно признаваться в убийстве богатого горожанина. Парень по наивности полагал, что попал в руки городской стражи, и Рийс не стал разубеждать его в этом. Вот и присочинил, что тому удалось сбежать.
Прежде чем вернуться к милорду, Рийс вызвал трех доверенных людей, вручил им деньги и велел повторно справиться на всех городских воротах о пропавшем ювелире. Вдобавок послал несколько человек с поручением обыскать подворотню, где, по словам допрошенного грабителя, был убит его напарник. Да порасспросить людей в округе. Еще один посыльный отправился на старую пристань – чаще всего трупы нарвавшихся на нож прохожих всплывали именно там.
– Ну что ты узнал?
На этот раз он застал патрона за поздним обедом.
– Ничего нового.
Толстяк отложил в сторону вилку, глаза недобро прищурились.
– Уверен, вам уже донесли все, что рассказал мне пленник, – поспешно продолжил змееглазый. – Но это мало что меняет. Я уже отправил людей по указанному грабителем адресу, они перевернут каждый камень, заглянут в каждый дом, если хоть кто-то видел ювелира живым или мертвым, к завтрашнему утру мы будем об этом знать.
– Теперь ты допускаешь, что он мертв?
– Я стараюсь учесть все возможности, – с поклоном ответил Рийс.
– Ладно. – Милорд снова подхватил со скатерти вилку. – Если ты закончил с этим разбойником, отправь его магистру; может, он сумеет вытянуть из него еще что-нибудь.
Последнее предположение несколько уязвило мэтра, но он никак не проявил своих чувств, а лишь осведомился:
– Если пленник сдохнет в доме магистра?
– Это не наши проблемы, – отмахнулся толстяк, – пусть Траск сам думает, как избавиться от трупа.
Рийс отвесил еще один почтительный поклон и вышел, на этот раз через двери, ведущие на улицу.

* * *
Посреди последнего в этих местах настоящего леса (небольшие рощи и заросли кустарника попадались в предгорьях и дальше, но здесь шумели кронами корабельные сосны) торчал одинокий скалистый утес, невесть как отбившийся от горной гряды и затесавшийся в зеленое море. На его вершине и построил замок барон Элгар Маледо, чьи владения непосредственно граничили с территорией подгорного народа.
Твердыня барона гордо именовалась Орлиным гнездом, хотя осколок скалы, который оно венчало, выглядел жалкой кочкой на фоне высящихся рядом гор-великанов – реального обиталища царственных птиц. Подножия их зеленели лугами, вершины покрывал вечный снег, между двумя этими цветами – зеленым и белым – серым кисейным поясом плавали облака. Большинство из нас целый день потрясенно пялились на заслонившие полнеба громады. Гномьи Горы. Вставший на нашем пути хребет тянулся на северо-восток до самого океана. Та его часть, что располагалась на землях Анхорнской империи, изгибалась гигантским серпом в западном направлении. Несколько перевалов, ближайший – всего в сотне миль отсюда, вели через горную гряду, названную каким-то шутником Ласковым хребтом. Но с того места, где мы находились, ни один проход не был виден, и белая стена казалась совершенно неприступной.
Наш пеше-конный отряд поднялся по вырубленному в скале серпантину. Перед самым замком дорога стала совсем узкой, так что не думаю, чтобы в хозяйстве барона имелась хотя бы одна карета. Четырехугольная, без новомодных изысков, башня замка словно являлась продолжением скалы, ее окружала толстенная стена с проложенной по верху крытой галереей с частыми бойницами. Перед воротами каменный карниз резко обрывался, перебраться через пропасть можно было только по подъемному мосту. При нашем приближении железные, в черных ошметках старого масла цепи загремели, разматываясь, и деревянный настил моста медленно опустился, едва коснувшись краев обрыва. Сначала кони эльфов и баронских посыльных, а после и мы протопали по плотно сбитым доскам и оказались в замковом дворе.
Разместить почти полсотни людей на стиснутой стенами внутренней площадке было не так-то просто. Нас, носильщиков, почти сразу отвели в каменный сарай, пристроенный к стене напротив самого замка. Внутри не было ничего, кроме двухъярусных лежанок, выстроившихся вдоль всего помещения. Ни тюфяков, ни тем более постельного белья. Так что выданное мне Вагой одеяло должно было пригодиться уже нынче ночью. Стражников, как я узнал позже, разместили в здешней казарме, отличавшейся от нашего сарая разве что наличием старых матрасов. Последнее преимущество, на мой взгляд, было спорным, поскольку в подгнившей соломе наверняка жило множество паразитов.
Ильяланну ждала заранее приготовленная комната по соседству с опочивальней барона. Первое время эльфийку, регулярно останавливавшуюся в замке, удивляло упорство, с которым барон раз за разом отводил ей под спальню эти покои. Маледо не питал иллюзий насчет отношения вечно юных к смертным, не делал попыток заглянуть к гостье в неурочный час, и все же комната, больше подобающая жене или любовнице барона, неизменно оказывалась в ее распоряжении.
– Господин Ильмариенн еще не отбыл? – осведомилась она у помогавшей ей наполнить медную ванну служанки.
– Нет. – Горничная закончила смешивать горячую воду с холодной и теперь с чашкой мыльного раствора ждала, когда эльфийка разденется.
– Его спальня на этом этаже? – Ильяланна сбросила дорожный костюм и с наслаждением погрузилась в теплую воду.
– Да, но утром он уехал из замка на прогулку и еще не вернулся. – Девушка принялась втирать мыльный раствор в пепельные волосы феи. Она не первый раз прислуживала заезжей госпоже, но взаимной симпатии, которая порой возникает при частом общении даже у женщин разного круга, между ними не было. Фея почти всегда одаривала горничную парой монет за услуги, но никогда – словами благодарности.
Вечером барон решил устроить для приезжих настоящий бал по случаю праздника Всех Богов. Помимо эльфов, в замке гостила кузина его жены с дочерью. Дамы были страшно рады редкому развлечению. Большой обеденный зал на втором этаже замка освободили от части столов. Из ближайшего селения позвали музыкантов. После ужина планировались танцы, благо и дам и кавалеров нынче в замке было достаточно.
Ильяланна не находила затею Маледо привлекательной, но не стала оскорблять его отказом. Перед ужином все собрались в подготовленном для танцев зале. Баронесса и ее сестра поклонились фее с кислыми минами. Барон, напротив, оставив других гостей, подошел к эльфийке, прямо-таки лучась гостеприимством.
– Вы, как всегда, восхитительны!
Та пропустила дежурный комплимент мимо ушей.
– Слышал, вы удачно расторговали в Лудинге весь завезенный с осени товар? – вкрадчиво осведомился барон. Белые плечи эльфийки чуть заметно приподнялись и опустились. Маледо затруднился с интерпретацией этого движения. Впрочем, он и так знал ответ.
– А как ваши дела, господин барон?
– О, по-разному, миледи! Но больше хорошо, чем плохо. Торговля на границе нынче не слишком бойкая. Особенно с тех пор, как арангемцы разругались с гномами из-за въездных пошлин. С другой стороны, теперь недомерки весьма прилично платят за овечью шерсть и мясо, – поделился хозяин замка. – Не так щедро, как вы, миледи, – тут же расплылся он в льстивой улыбке. – Но я вынужден поддерживать нейтралитет, иначе в этих краях не выжить. Ведь и вам удобно иметь место, где можно спокойно «перевести дух» перед опасным путешествием?
– Возможно, барон. – От ответной улыбки феи веяло прохладой. Впрочем, ее внимание лишь отчасти было занято собеседником. Голова то и дело поворачивалась к ведущей в бальный зал двери. Наконец появился тот, кого она ждала. Ярвианн, наблюдавший за входом от противоположенной стены, заметил нового гостя одновременно с ней и послал предупреждающий взгляд. Вошедший был эльфом. Смоляным волосам, блестящей волной спадающим до середины спины, позавидовала бы любая женщина. Но ничего женственного не было в резких чертах его лица. Гость медленно обвел глазами зал, продемонстрировал замершим на полувздохе дамам из свиты баронессы идеальный профиль. Матово блеснул на лбу тонкий золотой обруч. Заметив Маледо и его собеседницу, он прямиком направился к ним.
– Ги Ильмариенн, – первой присела в низком реверансе фея. Взгляд стоявшего рядом барона нырнул в соблазнительно открывшийся вырез платья. Подошедший гость презрительно покосился на хозяина замка.
– Рад видеть вас, леди Ильяланна. – Он галантно поднес к губам напрягшуюся тонкую кисть. – Я уже стал опасаться, что с вами что-то случилось в дороге.
– Что могло с нами случиться? – тонко улыбнулась та, но угол рта раздраженно дернулся. – Мы прибыли, как было условлено. А вот вы должны уже быть на пути в Гарьер. Я была удивлена, хоть и приятно, узнав, что вы еще здесь.
– Хотел убедиться, что груз передан в надлежащие руки. – Эльф незаметно указал глазами на продолжавшего торчать рядом барона.
– Вы выполнили мою просьбу?
– Да. Никто из смертных не осведомлен о том, что за товар мы привезли, мешки постоянно охраняли мои воины. Упаковка из специально пропитанной кожи, без всяких обозначений.
– Замечательно.
Барон тихо бесился, слушая, как гости беседуют по-альпийски. «Эти перворожденные ведут себя так, словно не они гостят под моим кровом, а я из милости приглашен в их дом! Благородный Ги и не пытается скрыть неприязнь. Забери меня Бездна, если бы не их деньги, я бы скорее предпочел иметь дело с хиллсдунами! Но недомерки слишком прижимисты. Впрочем, в позапрошлом году они неплохо заплатили мне за ту маленькую услугу…» Патологическая бережливость гномов вошла в поговорки. Говорили, например: «У гнома заплат на кафтане столько же, сколько монет в сундуках». И впрямь, традиционный наряд гнома выглядел весьма живописно. Их куртки, а часто и штаны были так густо увешаны всевозможными золотыми бляшками, цепочками, расшиты драгоценными камнями и бусинами, что зачастую и ткани не видно. Зато с изнанки одежда пестрела от заплат и бесчисленной штопки – что поделать, рачительные гномы полагали, что лучше прикрыть прореху лишней брошкой, чем выбрасывать еще «весьма приличную», хоть и заношенную до дыр вещь.
«Однако не стоит упускать случая разжиться за счет что тех, что этих. – Элгар послал в сторону эльфов свою самую „искреннюю“ улыбку, мысленно пожелав им провалиться к тварям со всем их высокомерием. – Но не в этом году и не в следующем, – про себя добавил он, – а то процветанию Орлиного гнезда очень скоро придет конец!»
Ильяланна между тем решила немного пройтись по залу. Барон и Ильмариенн последовали за ней, а чуть позже к ним присоединился и Ярвианн.
– Дорога через перевал становится все более опасной, – говорил на ходу эльф. – Я видел во дворе вашу охрану и носильщиков. Все они люди. Не слишком ли беспечно пускаться в горы с таким сопровождением? Здесь со мной пятнадцать воинов, я мог бы одолжить их…
– Мы не нуждаемся в одолжениях! – вскидывая острый подбородок, заявила фея. – Мой клан триста лет доставляет грузы через хребет и, кажется, ни разу не нарушил принятых на себя обязательств!
– Никто не сомневается в ваших способностях, – заверил Ильмариенн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54