Что же побудило всемогущего Монтесуму II, правителя обширного государства ацтеков, перед которым трепетали покоренные им народы и племена, быть столь щедрым с наглыми пришельцами? Почему он, прославивший себя столькими победоносными походами, располагавший сильной и дисциплинированной армией, вместо того, чтобы дать сокрушительный отпор горсточке испанцев, одарил их золотом и драгоценностями?
Всемогущий Монтесума был весь во власти суеверного страха. В старинном предании говорилось о бледнолицем боге Кецалькоатле, который в незапамятные времена отбыл за океан, обещав, однако, вернуться в Мексику, водворить здесь справедливость и вступить во владение страною.
Внезапное появление белых на американском материке укрепило у Монтесумы уверенность, что наступило время возвращения из-за океана бледнолицего бога. Тем более, что пришельцы владели громом с молнией (пушками), и их сопровождали какие-то страшные фантастические существа (лошади).
Произошедшее незадолго до экспедиции Кортеса сильное наводнение в столице государства ацтеков Теночтитлане истолковывалось жрецами как предзнаменование больших и грозных перемен. Не об этом ли говорило еще одно удивительное явление – три ослепительно яркие кометы, вдруг, подобно зареву, сверкнувшие в ночном мраке?
Доставленная повелителю ацтеков каска солдата окончательно убедила его, что белые – посланцы Кецалькоатля. И он решил, что сопротивление бессмысленно. Можно бороться с людьми, но нельзя и помышлять о том, чтобы разгромить солдат грозного, но справедливого бога.
Тщетно многие приближенные Монтесумы, в том числе такие влиятельные, как его брат Куитлауак и племянники Куаутемок и Какамацин, уговаривали правителя Мексики немедленно снарядить большой и сильный отряд и двинуть его против испанцев, преградить им дорогу, а затем истребить всех поголовно или заставить их вернуться к себе за океан. Не веря в успех такого предприятия, Монтесума боялся навлечь на себя еще больший гнев бледнолицых.
В душе считая дело проигранным, суеверный Монтесума решил задобрить пришельцев богатыми дарами и несколько отсрочить свою гибель.

Каменная статуэтка бога Кецалькоатля.

Каменная статуэтка, изображающая пернатую змею – символ бога Кецалькоатля.
В послании, переданном вместе с подарками, говорилось, что Монтесума очень рад прибытию заморских гостей, но сожалеет, что не сможет их принять. Путь до столицы долог и опасен. Он советует пришельцам вернуться домой и доставить эти подарки своему королю в знак его, Монтесумы, самых дружеских чувств.
В изысканных выражениях поблагодарив за подарки, Кортес просил послов передать великому правителю Мексики, что он не может вернуться домой, не выполнив приказа короля и не повидав Монтесуму. Трудности предстоящего пути его не не страшат. Позади путь, многократно превышающий то расстояние, которое их сейчас отделяет от резиденции Монтесумы – города Теночтитлана. После длительного и тяжелого перехода через океан путешествие по суше к столице государства ничуть не утомит испанцев.
Долг вежливости повелевал Кортесу сделать ответные подарки Монтесуме. И он передал послам… три рубашки из голландского полотна и позолоченный флорентийский кубок.
Дней через десять послы Монтесумы снова вернулись к Кортесу. Они привезли богатые подарки и… вежливый, но решительный ответ, категорически запрещавший испанцам посещение столицы.
«Заговор» с ведома Кортеса
Между тем в стане Кортеса зрело глухое недовольство. Местность, где расположился лагерь, была болотистой, нездоровой. Над лагерем тучей вились мириады насекомых. Появились больные малярией. Более тридцати человек похоронили искатели золота за короткое время своего пребывания на мексиканском берегу.
В довершение всех бед, индейцы прекратили доставку продовольствия. Солдаты питались ракушками, рыбой и частенько голодали.
Недовольство перешло в открытый ропот. Многие требовали возвращения домой, пока всех не погубили болезни и не перебили индейцы.
– Нам надоели заплесневелые сухари и черствый хлеб с ракушками! – громко жаловались солдаты. – Москиты едят нас поедом, нет от них покоя ни днем, ни ночью… Пора отсюда отчаливать!
Но совсем другие планы лелеял Кортес. Он думал об основании крепости в одной из бухт, разведанной по его поручению моряками. Эта крепость могла бы служить отправным пунктом для похода на столицу государства – город Теночтитлан – и для последующего покорения всей страны.
Весь ход переговоров с послами Монтесумы убедил Кортеса, что правитель Мексики почему-то страшится испанцев. И необычайно щедрые дары, и настойчивые просьбы вернуться – всё это свидетельствовало о растерянности и нерешительности всемогущего Монтесумы.
Кортес не понимал причин такого болезненного страха, – ведь ацтеки могли буквально в течение часа стереть с лица земли всю экспедицию. Но он решил до конца воспользоваться этим. А одно малозначительное, на первый взгляд, событие определило всю его тактику: воевать с индейцами руками индейцев.
Однажды к лагерю приблизилась, боязливо оглядываясь по сторонам, группа местных жителей. Внешним видом они сильно отличались от ацтеков. Их уши и ноздри были украшены золотыми кольцами с цветными камнями. На нижней губе висела золотая пластинка с затейливым узором. Ни Марина, ни Агиляр не понимали их речей. Но оказалось, что двое из пришельцев знают язык ацтеков – господствующей народности Мексики и родной язык Марины.

Каменный рельеф с изображением правителя тотонаков.
Эти индейцы принадлежали к народу тотонаков, некогда очень сильному и могущественному, а сейчас покоренному ацтеками. «Живет наш народ, – сообщили пришельцы, – среди горных хребтов и на обширных долинах вдоль Мексиканского залива».
Посланцы тотонаков жаловались на нескончаемые поборы и притеснения со стороны ацтеков и их главы – всемогущего Монтесумы.
«Весть об удивительных белолицых иноземцах, – сказали они – распространилась по всей стране, и вожди тотонаков были бы рады приветствовать их в своей столице – городе Семпоале».
Жадно расспрашивал Кортес тотонаков об их стране, ее населении и городах, об ацтеках, правящих Мексикой. Марина едва поспевала переводить. И тут он узнал, что не только тотонаки стонут под ярмом ацтекских правителей. В таком же положении находятся и некоторые другие племена и народы. Лишь воинственным тлашкаланцам удается пока сохранять независимость.
Щедро одарив посланцев, Кортес отправил их на родину, наказав передать своему правителю, что обязательно побывает в столице тотонаков Семпоале.
Между тем дела в лагере испанцев шли всё хуже и хуже. Не стало даже заплесневелых сухарей. И всё выше поднимали голову сторонники губернатора Кубы Веласкеса, требовавшие возвращения. Но не дремали и приверженцы Кортеса, среди которых первую скрипку играл Пуэртокарреро – владелец скакуна, подаренного ему Кортесом. Они уговаривали испанцев предоставить в руки Кортеса всю полноту власти и сделать его независимым от Веласкеса. На тайной ночной сходке Берналю Диасу довелось услышать следующие речи:
– Если войско вернется на Кубу, – мы тогда разорены, а Веласкес преспокойно загребет себе все денежки, как то было и раньше. Вспомните, сеньор Диас, что вы сами уже участвуете в третьей экспедиции и что вы потратили на них всё до ниточки. Вернуться сейчас – немыслимо. Вот почему мы должны настоять, чтобы Кортес был провозглашен войсками главнокомандующим [независимым от Веласкеса],[vii] чтобы он основал здесь колонию…
Когда Кортесу доложили, что «заговор» созрел и преданные ему конкистадоры готовы провозгласить его главнокомандующим, обладающим неограниченными полномочиями, он отдал приказ войску готовиться к отъезду на Кубу.
Тогда «заговорщики» столпились вокруг палатки Кортеса и потребовали, чтобы он отменил этот приказ. «Пусть трусы уезжают, а мы хотим служить королю, основать колонию, идти вперед!» – орали «подстрекатели».
Кортес изобразил на своем лице удивление. Но долго упрашивать его не пришлось. Он заявил, что «готов подчиниться воле солдат» и отменить приказ об отплытии на Кубу. Но если войско его избирает главнокомандующим, независимым от Веласкеса, то ему полагается «пятина» – пятая часть всей военной добычи.

Высадка испанцев на побережье, где был заложен город Вера-Крус. Справа – Марина убеждает индейцев перейти на сторону Кортеса. Рисунок из ацтекской рукописи.
Солдаты согласились, хотя этим сильно ущемлялись их собственные интересы: ведь «пятина» полагалась также королю, а следовательно, за вычетом того, что выговорил себе Кортес, на долю всех остальных участников экспедиции приходилось лишь 60 процентов доходов.
Это решение сразу получило законную силу посредством надлежащей записи в книге королевского нотариуса.
Тут же было решено основать новый город-крепость Вилья рика де ла Вера-Крус («Богатый город истинного креста»), или, короче, Вера-Крус. Вот как пишет об этом Берналь Диас:
«Избрали мы управителей города, алькальдов и резидентов [должностные лица общины], на рынке водрузили позорный столб, а за городом построили виселицу. Так положено было начало первому новому городу».
Первые сооружения, которые понадобились колонистам при закладке города, – позорный столб и виселица – красноречивая деталь, характеризующая облик и нравы испанских завоевателей.
Двойная игра
Но приверженцы Веласкеса отнюдь не утихомирились. Они доказывали, что избрание Кортеса нельзя считать законным. «Это была инсценировка, им же заранее подстроенная», – твердили они. Дело дошло до рукопашной между сторонниками Кортеса и сторонниками Веласкеса.
Тогда Кортес, облеченный всей полнотой власти, решил применить силу. Самые активные смутьяны были закованы в цепи и отправлены на каравеллы. Другие же были влиты в отряд, состоявший из его сторонников. Этому отряду было поручено раздобыть в окрестностях провизию для лагеря.
Кортес правильно рассудил, что в походе, в условиях постоянной опасности нападения индейцев, его противникам будет не до него.
Когда через некоторое время отряд вернулся, обвешанный курами и мешками с зерном, настроение в лагере заметно поднялось. Не желая обострять отношений и тем самым способствовать расколу и без того незначительных сил испанцев, Кортес «великодушно» простил смутьянов и даже некоторых из них одарил золотом. Из его врагов многие довольно скоро стали его друзьями.
Когда мир был восстановлен, Кортес разделил свое войско на две части. Большая часть была погружена на каравеллы и отправилась к гавани, где намечалась постройка города и крепости. Сам же Кортес во главе меньшего отряда направился туда же сушей, чтобы по пути посетить столицу тотонаков – город Семпоалу.
По мере удаления от Атлантического океана пейзаж резко менялся. Позади осталась пустынная прибрежная полоса. Испанцы пересекали чудесную равнину, утопавшую в пышном зеленом наряде. Они отдыхали в тени кокосовых пальм, проходили близ непроницаемой чащи тропических зарослей, любовались яркими цветами невиданных форм. Их слух ласкало пение птиц. Кажется, ни на одной палитре художника не нашлось бы таких красок, чтобы передать всё богатство их оперения.
На дальних подходах к тотонакской столице испанцев встретили представители властей. С почетом гости были введены в город Семпоалу, где их забросали букетами цветов и венками. Простодушные тотонаки смотрели на Кортеса, как на своего спасителя.
Семпоала была большим городом, не уступавшим по благоустройству и числу жителей (30 тысяч человек) многим крупным городам тогдашней Испании. Блестящая облицовка наружных стен каменных зданий ввела в заблуждение кое-кого из испанцев, которым всюду мерещились драгоценные металлы. «Эти стены выложены из полированного серебра», – уверяли они Кортеса и, когда ошибка обнаружилась, были всеми высмеяны.
Каменное изображение головы тотонакского божества .
Пока солдаты Кортеса отдыхали, ели и пили до отвалу, сам он через посредство Марины вел переговоры с правителем тотонаков. С благосклонностью приняв золотые украшения и другие подарки, Кортес заявил, что прибыл сюда по повелению испанского короля, чтобы искоренять зло и обиды, наказывать несправедливых, защищать угнетенных.
Такие речи всем понравились. Правитель тотонаков стал горько жаловаться на ацтеков, которые угнетают их непомерной данью, а многих юношей и девушек уводят в рабство и даже приносят в жертву своим богам.
– Мы этого больше не допустим! – воскликнул Кортес. – Произволу ацтеков будет положен конец. Мы поможем вам свергнуть ненавистное иго!
– Но если мы проявим хоть малейшее неповиновение, войска Монтесумы, как водопад, низринутый с гор, пронесутся смерчем по нашей равнине, сожгут наши города, уведут в плен наших жителей, – говорили касики.
– Один испанец сильнее целой ацтекской армии! – гордо отвечал Кортес, продолжая настойчиво выпытывать, какими силами располагают тотонаки и другие покоренные ацтеками народы.
Кортес узнал, что тотонаки живут в тридцати городах и крупных селениях и что они могут выставить десятки тысяч воинов. Но ацтеки располагали значительно большими силами.
Много очень полезных сведений получил Кортес и, распрощавшись и пообещав свою помощь, тронулся в дальнейший путь. Правитель тотонаков не только снабдил испанцев продовольствием, но и предоставил в их распоряжение четыреста носильщиков.
На следующий день отряд Кортеса достиг Чиауистлана – крупного города тотонаков, который лежал на высокой горе, прикрытый крутым утесом, нависшим над заливом. Здесь также встретили Кортеса очень дружелюбно.
В разгар беседы со старейшинами города, которая происходила на главной площади, Кортес почувствовал, что народ заволновался. Собеседники Кортеса вдруг побледнели, затряслись от страха и поспешно удалились. Оказывается, в город прибыло пять сборщиков налогов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31