Каждый из них представлял собой как бы крепость в крепости, окруженную со всех сторон водою.
Испанцы и сопровождавшие их тлашкаланцы входили в столицу с юга. Впереди двигались кавалеристы во главе с Кортесом. За ними шла испанская пехота, насчитывавшая всего триста пятьдесят человек. Потом носильщики несли пушки, боеприпасы и другие грузы. Замыкали шествие тлашкаланские воины. Вместе с носильщиками их было около шести тысяч пятисот человек.
Дамба, по которой они шли, была настолько широкой, что по ней могли ехать, выстроившись в один ряд, десять всадников. Сложенная из больших камней, прочно соединенных цементом, дамба вела прямо к главным городским воротам. Затем она переходила в основную магистраль столицы, делившую ее на две примерно равные части.
Уже несколько километров было позади, а плотина всё тянулась и казалась нескончаемой. Но не безбрежная водная гладь по обе стороны дороги предстала взору Кортеса, зорко следившего за всем, что встречалось на его пути. По бокам на изрядном расстоянии виднелись города и селения, которые, как и Теночтитлан, казалось, выходили прямо из воды. Вокруг озера группировались десятки населенных пунктов, образуя в совокупности очень живописный район страны.

Индейцы носильщики. На рисунке видны головные лямки, коромысла и другие приспособления для переноски грузов.
Но вот плотину преградила высокая стена. По краям ее стояли башни, а посредине открывались ворота. Это были дальние подступы к столице. Здесь Кортеса встретила многочисленная делегация. Каждый член ее в отдельности приветствовал его земным поклоном, как повелевал этикет. Это было подлинным испытанием терпения для темпераментных испанцев, так как более чем на час задержало их продвижение к столице.
В сопровождении ацтекских вельмож они достигли деревянного подъемного моста и городских ворот. И тут им навстречу вышел сам Монтесума.
Встреча с Монтесумой
Впереди шли три важных сановника с золотыми жезлами в руках. За ними медленно двигался паланкин, отделанный полированным золотом. Его, осторожно ступая, несли на своих плечах ацтекские вельможи. Над паланкином высился составленный из красивых перьев балдахин, украшенный золотом и драгоценными камнями. Чести нести его удостаивали также лишь очень знатных придворных. Но никто, кроме ближайших родственников Монтесумы, не смел на него смотреть. Поэтому вся свита шла, опустив глаза к земле.
Завидев издали испанцев, Монтесума сделал знак остановиться. И тотчас специальные люди подхватили его под руки и ловко перенесли на землю. Державный повелитель ацтеков не должен был утруждать себя ни одним лишним движением. Подходя к Кортесу, Монтесума опирался на своего брата Куитлауака и племянника Куаутемока. Вероятно, ему было бы проще и удобнее идти без всякой помощи, ибо он находился в добром здравии и в расцвете сил. Но чем бы Монтесума тогда отличался от простых смертных? Весь смысл этикета в том и состоял, чтоб внушить окружающим мысль о божественном происхождении и неземном величии их владыки.
Монтесума не ступал по земле, как все люди. Перед ним вельможи расстилали драгоценные ткани. Золотые подошвы его сандалий не касались почвы.
Паланкин, в котором он прибыл, остался стоять на месте, балдахин же двигался вместе с Монтесумой, защищая его от солнечных лучей и ослепляя испанцев золотом и драгоценными камнями, которыми он был усеян.

Монтесума со своей свитой приветствует Кортеса в Теночтитлане. Рисунок из ацтекской рукописи.
Так вот каков он, легендарный Монтесума, обладатель несметных богатств, властелин обширной страны, покоритель народов, явившийся сюда, чтобы собственной персоной приветствовать горстку авантюристов!
Это был высокий сорокалетний мужчина, несколько худощавый, с довольно пышной шевелюрой и реденькой бородкой. Цвет кожи его был чуть белее, чем у его соплеменников. Держался он с достоинством, говорил медленно, как бы обдумывая каждое слово. На нем был очень нарядный плащ и причудливый головной убор из зеленых перьев.
Когда Монтесума покинул паланкин, Кортес проворно соскочил с лошади и, в сопровождении Марины, пошел ему навстречу.
Первым заговорил Монтесума.
– Приветствую вас, – перевела Марина.
– Как изволите здравствовать?
– Я рад видеть вас в своей столице.
– Ваши щедрые подарки свидетельствуют о вашей благосклонности к испанцам.
При этом Кортес возложил на повелителя ацтеков ожерелье из граненого стекла. Он хотел в знак «дружеских чувств» обнять Монтесуму, но его удержали придворные: никто не смел касаться столь высокопоставленной, священной для ацтеков особы.
Сказав еще несколько приветливых слов и поручив своему брату сопровождать испанцев до их квартир, Монтесума скрылся в паланкине.
Он отбыл среди низко склонившейся толпы приближенных и павших ниц простых горожан.
Так Монтесума познакомился с Кортесом.

Монтесума. С портрета, написанного по приказанию Кортеса.
Непрошенные гости располагаются, как дома
В этот день еще дважды удостоил Монтесума непрошенных гостей своим присутствием.
Для испанцев и сопровождавших их тлашкаланцев был отведен громадный дворец покойного отца Монтесумы Ашаякатля. Он состоял из множества каменных одноэтажных строений (лишь в центре стояло двухэтажное здание), столь обширных, что в них легко разместились семь тысяч человек экспедиции.
Когда Кортес и его спутники подошли к дворцу, их уже поджидал там сам Монтесума. Взяв Кортеса за руку, он провел его в обширную комнату, утопавшую в дорогих коврах. Здесь должен был жить предводитель испанцев.
Комнаты, предназначенные для солдат, были скромнее, но и они представляли образец комфорта. Каждый рядовой получил мягкий матрац, пуховую подушку, легкое, но теплое одеяло – вещи, от которых они давно отвыкли.
Повесив на шею Кортесу роскошное золотое ожерелье, каждое звено которого изображало рака, Монтесума сказал:
– Этот дворец принадлежит вам, Малинцин,[x] и вашим братьям. Чувствуйте себя здесь, как дома. Желаю вам хорошенько отдохнуть, а затем я снова навещу вас.
И он удалился.
Кортеса и его воинов ждали столы, уставленные вкусными яствами. Но он не позволил приступать к пиршеству, прежде чем не были приняты необходимые меры предосторожности. Внимательно осмотрев всё здание, Кортес очень обрадовался, когда убедился, что оно обнесено сплошной толстой стеной с массивными башнями на определенном расстоянии друг от друга. Установив фальконеты так, чтобы они держали под обстрелом все входы, и расставив часовых, он объявил, что за самовольные отлучки будет карать смертной казнью. Лишь после этого началось пиршество.
Через несколько часов, когда все успели хорошенько отдохнуть, снова появился Монтесума. Его собственный дворец, как оказалось, находился почти рядом, и ему не терпелось поближе познакомиться с белолицыми пришельцами.
На специально доставленные золоченые кресла с великолепной резьбой сели Монтесума и Кортес. Рядом с ним встала Марина. Их окружили испанские офицеры и ацтекские вельможи.
Монтесума еще раз выразил свою радость по поводу того, что Малинцин и его спутники благополучно совершили столь трудный путь (в искренность этой радости никто, разумеется, не верил). Но после этого неизбежного и обязательного приветствия начался деловой разговор, из которого Кортес почерпнул для себя много полезного.
Он выяснил, что Монтесума знает не только о всем ходе его экспедиции, но и о предыдущих двух экспедициях де Кордовы и Грихальвы. Далее он убедился в. том, что их, испанцев, считают не простыми смертными, а «людьми с Востока» – посланниками бога Кецалькоатля.

Головной убор из перьев, украшенный золотыми бляшками. По преданию, он принадлежал Монтесуме.
Кортес отнюдь не заинтересован был в том, чтобы переубедить Монтесуму. Напротив! Он охотно подтвердил, что они действительно прибыли с Востока и что их повелитель Карл V – величайший монарх на земле, а они – его приближенные. Испанцы, добавил он, исповедуют истинную веру, о которой он, Кортес, впоследствии подробнее будет говорить с Монтесумой.
– Действительно ли все вы братья между собой? – спросил Монтесума.
– Да, все мы братья, – подтвердил Кортес, не моргнув глазом.
Отвечая на вопрос о звании своих воинов, особенно всадников, Кортес не скупился на слова. Вероятно, у его собеседника создалось впечатление, что он имеет дело с самыми высокопоставленными людьми Испании. Кортес умел пускать пыль в глаза.
Закончилась эта беседа вручением богатых подарков. Каждый из воинов, включая тлашкаланцев, получил полный комплект хлопчатобумажной одежды. Испанцам же, сверх того, достались золотые цепи и другие украшения.
Ответный визит
Первый день своего пребывания в столице Мексики испанцы завершили мощным артиллерийским салютом. Сделано это было для того, чтобы обитатели Теночтитлана, никогда не слышавшие пушечного выстрела, прониклись суеверным страхом к этим бледнолицым, исторгающим по своему желанию гром, молнию и удушливые серные газы, какие бывают при извержении вулкана.
Цель была достигнута. В Теночтитлане только и было разговоров о силе и мужестве «людей с Востока».
На следующий день Кортес явился к Монтесуме с ответным визитом. Его сопровождала свита из десяти человек.
Дворец Монтесумы был похож по устройству и расположению на тот, в котором остановились испанцы. Все здания на территории дворца были сложены из красного пористого камня и облицованы мрамором. Над главным входом высилась эмблема Монтесумы: орел, несущий в своих когтях оцелота.[xi] Проходя через многочисленные дворы, испанцы видели красивые фонтаны кристально прозрачной воды. Помещения, по которым их проводили, были обширны, но не высоки. Потолки, украшенные затейливой резьбой, источали приятные ароматы, так как были сделаны из благовонных пород деревьев. На полах лежали цыновки, сплетенные из пальмовых листьев. На стенах висели пестрые ткани, звериные шкуры или узорчатые обои, составленные из перьев всевозможных оттенков, подобранных с большим вкусом.
Приблизившись к залу, в котором находился Монтесума, сановники, сопровождавшие Кортеса, накинули на себя простые плащи из грубой ткани и сняли сандалии: так повелевал этикет.
Кортес был посажен на возвышении по правую руку Монтесумы. Неподалеку разрешено было присесть и сопровождавшим его испанцам – честь неслыханная, так как в присутствии Монтесумы полагалось только стоять, низко склонившись, или падать ниц.
Кортес искусно повел речь о преимуществах католической религии перед идолопоклонством. Он говорил о райском блаженстве в потустороннем мире, которое ждет христиан, и об ужасах чистилища, которого не избежать язычникам. Он понимал, что склонить могучего повелителя Мексики признать власть римско-католической церкви – это значит выиграть крупное сражение без единого выстрела. Примеру Монтесумы последовали бы его сановники, потом дошла бы очередь и до простых людей.

Свидание Кортеса и Монтесумы. Рисунок из древнемексиканской рукописи.
Идеи смирения и покорности, проповедуемые церковью, были на руку испанским авантюристам, помогали парализовать волю народа к сопротивлению. «Они шли с крестом в руке и ненасытной жаждой золота в сердце», – писал епископ Лас Касас, современник Кортеса, единственный из деятелей католической церкви, поднявший голос протеста против массового истребления индейцев. Он-то хорошо знал волчьи повадки своих соотечественников.
Монтесума внимательно выслушал Кортеса, а затем ответил:
– Малинцин! То, что ты говорил о своем боге, я уже слышал раньше от моих людей, посланных к тебе на берег моря. Знаю я и о кресте, так как ты всюду и везде водружал его. Мы не возражали, так как и ваших богов считаем такими же добрыми, как и наших. С незапамятных времен мы молимся нашим богам, так как они тоже сотворили мир. То, что ты мне рассказал об этом, очень напоминает рассказы наших жрецов о сотворении мира. Право, не стоит об этом толковать…
Далее Монтесума добавил:
– Мои предки не были первыми обитателями этой земли. Они поселились здесь лишь несколько веков назад. Привел их сюда великий Кецалькоатль. Он дал им законы, а потом удалился в страны, где восходит солнце. Но, уходя, он объявил, что вернется сам или пришлет своих потомков, которые и будут владеть Мексикой. Удивительные подвиги испанцев, их белая кожа и многое другое говорит о том, что они и есть «люди с Востока», о которых пророчествовал Кецалькоатль. И если я однажды противился вашему приходу в столицу, то лишь потому, что народ боялся вас и рассказывал всякие небылицы. Теперь я вижу, что ваш государь, проживающий за морем, – самый могучий и самый справедливый из всех владык. Я признаю его власть. Вы – его послы, и потому каждое ваше желание должно исполняться, как мое собственное.
Услышав такие речи, Кортес окончательно убедился, что Монтесума находится во власти фантастических суеверий. Можно, следовательно, продолжать разыгрывать роль исполнителя воли мифического Кецалькоатля, то бишь Карла V. Ведь Монтесума никогда не узнает, что он, Кортес, не только не посол испанского короля, но лишен даже полномочий губернатора Кубы Веласкеса.
Дворец
Побывав во дворце Монтесумы, испанцы ближе узнали многие стороны жизни повелителя ацтеков.
Число слуг и придворных, призванных выполнять его малейшее желание, превышало, включая личную охрану, тысячу человек. Все они жили при дворе и кормились из дворцовой кухни.
Те избранные слуги и придворные, которые имели прямой доступ к Монтесуме, должны были уметь сжато, в нескольких словах, передавать суть дела, по которому к нему обращались.
Монтесума с ними почти не разговаривал, – он лишь выслушивал донесения и давал приказания.
Смотреть на Монтесуму было строжайше запрещено, так же, как и поворачиваться к нему спиной. Уходя, посетитель пятился к двери, отвешивая положенное количество поклонов. Даже самые знатные лица, чьи шлемы изображали головы орлов, волков, ягуаров, перед входом к Монтесуме снимали с себя головные уборы и все другие украшения и драгоценности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31