Противник поднимает голову. Иштар. Миг узнавания, за ним – ненависть и что-то похожее на страх. Ничего человеческого в его лице – лице черепа.
Джейм с криком проснулась, хватая воздух побелевшими губами.
Сколько же сейчас времени? А, восход… но почему же свет так быстро меркнет? И что это за отдаленный звук? Камнепад в горах? Она отбросила одеяло и поднялась. Солнце действительно поднималось, но ежесекундно его закрывали несущиеся от Хмари тучи. Вновь, уже ближе, раздался гром. Накатывалась тьма. Джейм стояла у парапета, когда ветер пронзил насквозь чердак, взметнул ее волосы, как два черных крыла, и первые холодные капли дождя упали на обращенное к небу лицо.
Сперва было трудно поверить в происходящее. Потом Джейм запрокинула голову и во весь голос прокричала победный клич, разбудивший всех в доме. И еще до того, как постояльцы задались вопросом, что же такое они услышали, Джейм уже была далеко – мчалась по крышам на север, к Округу Храмов, натягивая на ходу одежду.
Дождь усилился. Черепица стала скользкой, а в каждой трубе бурлил неистовый поток. Скоро сквозь ливень ничего нельзя было разглядеть, стало трудно дышать. Джейм добежала до Поющей, затем спустилась на улицу напротив Эдор Тулиг. Оба рукава реки бушевали вокруг острова, на котором стояла Башня Демонов, ее верхние этажи скрылись за пеленой дождя. Достигнув первого моста, Джейм обнаружила, что высокие ворота, через которые она всегда выходила на боковые улицы, сейчас закрыты. Озадаченная, она перебралась на северный берег и вприпрыжку поскакала на запад, к следующему перекрестку.
В мансарде одного из домов человек сражался с вырывающимся ставнем. Поглядев вниз, он увидел одинокую фигурку, прокладывающую себе путь по почти затопленной улице, и закричал:
– Убирайся под крышу, ты, дурак! Хочешь утонуть, что ли?
Ставни с грохотом захлопнулись.
Джейм перевела дыхание, осознав наконец то, о чем могла бы догадаться и пораньше. Она побежала. У следующего поворота ее встретили еще одни закрытые ворота, но к этим была прибита шаткая лесенка. Джейм кинулась к ней и услышала нарастающий гул. Она стояла на первой ступеньке, когда из-за угла выкатилась двадцатифутовая волна. Джейм рванула наверх, слыша, как вода бьется о стены домов. Одной ногой девушка уже была на козырьке, когда поток врезался в ворота.
Все содрогнулось. Веер взметнувшихся брызг окатил Джейм с ног до головы, стряхнув ее с неустойчивого насеста. Она упала по другую сторону ворот на жесткие булыжники мостовой.
Жалкая, грязная, хромающая фигура показалась наконец на пороге храма Горго – вот уж действительно плачущего бога. Балдан выбежал из внутренней комнаты, схватил Джейм за руку и втащил ее, прыгающую на одной ноге, в дверь молельни. Здесь почти такой же ливень, как и снаружи, и низвергался он из маленькой тучки под потолком. Гротескная, расплывчатая фигура скакала в центре комнаты, прыгала по скамьям, поднимая фонтаны брызг.
– Он… Ох… Не очень-то большой, а? – сказала Джейм.
– Нет, – согласился Балдан, ухмыляясь. – Но он очень, очень зеленый!
И они торжественно выпили из горстей дождевой воды за здоровье новорожденного бога.


Книга третья
ДНИ, ПОКРЫТЫЕ САВАНОМ

Глава 12. ПОДНИМАЕТСЯ ПЛАМЯ

В этот день ликовал весь город. Дождь закончился к полудню, выглянуло солнце и озарило улицы. Грязь и пыль вымыло напрочь. Позолоченные шпили сияли в лучах, влажно блестела красная черепица, на мозаичных стенах посверкивали бирюза и халцедоны. Старые враги сталкивались на улицах и расходились, смеясь; воры, принципиально не разговаривавшие неделями, пили в тавернах за здоровье друг друга. Главные улицы были полны народа, гуляющего, поющего, танцующего. Что бы ни принес завтрашний день, сегодняшний единодушно был объявлен всеобщим праздником, отогнавшим на время мысли о бедах и горестях.
Джейм и Балдан отправились праздновать с остальными.
Издалека они услышали звуки труб и барабанов – на площади Правосудия встречались архигон Тверрди и король Металондара Селлик XXI во всем великолепии. Джейм хотела пойти туда и посмотреть, но ушибленное колено болело слишком сильно. Несмотря на это, при поддержке Балдана, они перемещались из трактира в трактир и выпивали в каждом. День незаметно подошел к концу. В сумерках Джейм обнаружила себя в той самой таверне, куда она привела Балдана в достопамятную ночь гибели Горго. Жрец только что налил ей очередной кубок, когда за его плечом появился Гилли.
– Они насмехались надо мной у фонтана, – выпалил он, пропустив мимо ушей предложение сесть и выпить. – Они больше не собираются хранить это в секрете, они так уверены в себе, и тетушка Клепетти говорит, у них есть для этого причина…
– Гилли, погоди, у меня от твоей трескотни звон в ушах. Кто «они» и что «это»?
Мальчик глубоко вдохнул, выдохнул и продолжил:
– Харр сен Тенко приведет архигона в «Твердыню» сегодня ночью, будто бы случайно, – он старательно выговаривал слова. – Если обслуживание будет хорошим, а видят боги, так и будет, архигон по традиции спросит Марплета, какую плату он хочет за это. Марплет намерен требовать наказания «Рес-аб-Тирра». Он обвинит нас в порче его вина, издевательстве над слугами, поджоге конюшни – короче, что мы начали против него нелегальную торговую войну. Его подпол забит тюками промасленной соломы, которыми обложат наши дома и подожгут огонь. Архигон не будет беспокоиться о городе – ведь только что прошел дождь. Нас спалят дотла… Джейм, пожалуйста! – воскликнул он, теряя всякий контроль над речью. – Перестань так глазеть на меня и пойдем. Ты нам нужна!

Джейм задержалась во дворе «Рес-аб-Тирра», зачерпнула ведром воды из колодца и вылила ее себе на голову. Что-то в мозгу прояснилось, и она вошла в кухню. Клепетти повернулась и поглядела на нее.
– К чему бы это, – заметила она, – каждый раз, когда мы попадаем в переделку, ты являешься мокрая насквозь?
– Наверное, по привычке. Что случилось?
– Будь я проклята, если знаю, – произнесла вдова с отвращением. – Притом, как этот дьявол Марплет обустраивает свои делишки, у нас связаны руки-ноги, да еще и рот заткнут. Даже если мы сможем рассказать о ловушках, которые он нам всюду подстраивал, кто нам поверит? Нет, это его игра, и безошибочная…
– А он справится?
– Откуда мне знать? – снова яростно закричала Клепетти. – Я похожа на оракула? Гилли уже отправился разыскивать Марка, Тубан наверху с Абернией. Если случится худшее, ты, Джейм, в ответе за них обоих – выведи их. Ротан, позаботься о коровах и лошадях; Китра, проследи, чтобы никто не остался наверху. Спасайте все, что сможете, но главное выберитесь сами. Это все, что мы можем сделать. А теперь – быстро – все в зал и чтобы все было в полном порядке! Что бы ни случилось, я не хочу, чтобы гостиница потеряла лицо!
Они отправились наводить чистоту. Слухи о неминуемом пожаре наверняка распространились по окрестностям, и только несколько постоянных клиентов заглянули сюда этой ночью, несмотря на карнавальное настроение улиц. Джейм помогала скрести столы, мыть пол, полировать кружки, попутно мучаясь последствиями дневной гулянки и болью в разбитой коленке.
– А не кажется ли вам, что нечто подобное мы уже проходили? – внезапно спросила Китра.
– Хм-м-м. Но это ведь будут не головорезы Марплета. Не можем же мы опоить два королевских двора?
– Тихо! – резко вскинулась служанка. – Слушайте.
Звуки внешнего мира проникли в таверну. Смех, пение, возбужденные голоса. Пляшущие огни факелов стекались с главной улицы. За факельщиками следовало ослепительное шествие, в центре которого находились три человека: один – облаченный в алый бархат, у другого на груди вспыхивала эмблема Пяти, третий был одет в заплатанный камзол и кожаные штаны.
– Ой, – сказала Джейм, – а это же мой лорд-оборвыш с холмов.
Китра остолбенела:
– Твой кто?! Глупая, это же сам Аррибек сен Тенци, архигон Тверрди!
– Смотрите, – перебил ее Ротан. – Они спорят о чем-то. Харр показывает на «Твердыню», а архигон качает головой. Да хранят нас боги, они идут сюда!
Все стремительно отступили от передних дверей, и когда вошел первый гость, каждый был на своем посту, кроме Джейм, которую послали за Тубаном. Объяснение с Абернией через замочную скважину заняло больше времени, чем разговор с Тубаном, появившимся в более-менее обычном своем облачении. Наконец до него дошло, что происходит. Джейм проводила хозяина вниз, по пути сдирая с него части женского туалета, которые тот не успел снять. К счастью, под платьем у него была собственная одежда, и он достойно разрешил спор между королем Селликом и Тенци о том, кому входить первым, ухитрившись провести обоих одновременно в главный зал.
После того как ввалились вассалы правителей, последовало некоторое замешательство. Затем гости расселись и стали кричать, требуя медового вина. Большинство уже были изрядно навеселе. Включая и монарха Металондара, который при ближайшем рассмотрении оказался молодым заикой с лицом придурка. Трезвыми казались лишь архигон и Харр, глава клана сен Тенко, хотя оба подбивали остальных пить как можно больше. Сквозь завесу учтивой беседы явственно проглядывало, что сен Тенко чрезвычайно чем-то раздосадован, а Аррибеку это доставляет радость.
Тубан попробовал разрядить эту ядовитую атмосферу, осведомившись, все ли было к полному удовольствию гостей.
Ответ архигона, произнесенный ясным, резким голосом, отчетливо донесся до Джейм, стоящей рядом с Клепетти у кухонных дверей:
– Нам сообщили о какой-то исключительной танцовщице по имени Абтирр. Она выступает в этой таверне, и я, и мои спутники зашли сюда в надежде, что ее можно убедить сплясать для нас. Это можно устроить?
Тубан кинул взгляд на Джейм, а та – в отчаянии – на Клепетти.
– Знаю, знаю, – сказала вдова более мягко, чем обычно. – Ты устала, тебя ноги не держат, и, говоря по совести, ты сегодня выпила лишку. Но, может, ты все-таки попробуешь? От этого может зависеть все.
Джейм удрученно согласилась, и Тубан поспешил сообщить гостям приятную новость.
Наверху, на чердаке, Джейм расчесала свои длинные черные волосы, уже почти сухие, и натянула костюм. Потом осторожно проделала несколько танцевальных па, оступилась и ударилась больным коленом о стул. Слезы боли и досады хлынули в три ручья, и она уселась на пол, пытаясь удержать их. Она никогда больше не будет пить, никогда, никогда. Но этот зарок ничего не даст ей сейчас. Она позволит пропасть им всем – Клепетти, Тубану, Гилли… Всем – после того, что они для нее сделали.
Память о временах, когда она так замечательно танцевала, всколыхнулась и больше не отступала. Вот первая ночь здесь, в гостинице, вот Эдор Тулиг, вот храм ее бога; но сейчас все по-другому. Она не может манипулировать двумя десятками пьяных клиентов, но, каким-то малопонятным образом, может управлять божественной силой. Джеймсиль, ее тезка, танцевала однажды перед самим богом – в ту ночь, когда погибло две трети кенциров. Конечно, ее талант был опаснее, извращеннее, но тоже удивителен. Если она сейчас поймает нужный ритм… то плевать на последствия.
– Ох, браво, браво. – Она горько хихикнула. – Дурочка, ты же даже встать не можешь.
Но тогда, в храме, она не двигалась. Танец Сенеты, собирающий энергию, происходил только в ее сознании. Непонятно, как это может помочь ей сейчас, но, кажется, косвенно это означает, что подобные мысленные усилия способны подготовить ее к работе, которую она обязательно должна выполнить. Джейм с трудом встала на колени, закрыла глаза и сконцентрировалась.
Это было несказанно трудно. Не только представить движения танца, но и ощутить их – чувство равновесия, игру мускулов, ритм… Пытаешься собрать их все, а они размываются, сосредоточиваешься на одном – другие ускользают.
В бесконечности и тьме сражалась она с ними, и тут пришла музыка. Сквозь закрытые веки Джейм видела винтовую лестницу, третий этаж, каждую ступеньку, каждый шаг вниз, следующий за флейтой Гилли. Уверенность наполнила тело и мысли, концентрироваться стало легче. Теперь она просто танцевала, за гранью боли и ощущений, плетя древнюю вязь видений, снов и мечтаний. И когда цикл завершился, она поклонилась, открыла глаза и обнаружила, что стоит на центральном столе под ярким канделябром, а король Селлик, архигон и Харр сен Тенко, не отрываясь, смотрят на нее.
Последовали мгновения тишины, а потом – взрыв. Джейм с трудом поверила, что это всего лишь аплодисменты. Представление окончено. А в коленную чашечку словно налит расплавленный свинец.
– Что ж! – сказал архигон, его карим глазам возвращался привычный блеск. – Мне говорили, что это что-то необычное, но ТАКОЕ! Почтенная Абтирр, я намеревался спросить твоего хозяина, но ты сегодня оказала нам такую честь, что, с позволения своих товарищей, – он взглянул на короля, все еще сидящего с раскрытым ртом, – я спрашиваю тебя. Какую плату ты потребуешь за такое исключительное обслуживание?
Джейм посмотрела на него. Она все еще пыталась разобраться, как попала с чердака в зал.
– Ну? – произнес архигон. – Говори, девочка. Что я… Мы можем дать тебе?
– Правосудие, – прошептала она.
Харр сен Тенко уставился на нее.
– Какая наглость! – гневно воскликнул он. – Господа, это же оскорбление всем нам. Такие запросы должны проходить через совет Пятерых. Обращаться с этим персонально к вам – значит показать, что они не верят в справедливость правления… Вашего правительства, в котором заседают ВАШИ представители! Они, значит, не способны разобраться с сутью дела!
– А мне почему-то казалось, что твой родственник намеревался просить о чем-то подобном, – мягко возразил Аррибек. – Подумай, какая благоприятная возможность – продемонстрировать свое мастерство в судебных разбирательствах перед лицом двух влиятельнейших людей. Давай начинай. Процесс объявляется открытым.
Во время этой краткой речи Харр краснел все больше и больше, но взял себя в руки и поступил согласно приказу. Из кухни спешно доставили соль и свежий каравай, а из соседнего курятника – петушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38