Очень мило с твоей стороны, Марк, но не стоит.
– Они сказали так потому, что иначе не могут объяснить себе, откуда я могла взяться. На самом деле я пришла из Гиблых Земель, из замка рядом с Барьером.
Марк изумленно взглянул на нее:
– Но ведь единственное место там – это Северный Кеншолд, да и тот жители покинули триста лет назад.
Теперь пришел черед смутиться Джейм.
– Ты хочешь сказать, что мой народ – не коренные жители, а переселенцы? Тогда, во имя всех имен бога, кто же мы?
– Возможно, я знаю, – промолвил гигант-кендар после минуты тяжелого раздумья. – Видишь ли, когда Серый Лорд отправился в изгнание, он шел к Восточным Землям. Идет молва, что он погиб при переходе Хмари. Тогда большинство его людей повернули обратно. А немногие продолжили путь, прошли через Тай-Тестигон в новолуние, и никто больше не слышал о них – до сегодняшнего дня. Вот кто твои люди.
– Но если это правда, почему никто не рассказал мне об этом?
– Так хотел Ганс. Когда кенцирские лорды, его же сподвижники, позволили Семи Королям лишить его силы, он сбросил с себя и свое имя, как сбрасывают старое платье, оставил его вместе с позором в Стране Рек. А его люди – среди них и твой отец – чтили его желания и после смерти. Сколько ваших выбралось?
– Только я и, может быть, мой брат Тори. Как и ты, я пришла в мертвый замок. Марк, что такое раторн?
– Ну, это зверь вроде лошади, только у него два рога, чешуя на груди и брюхе и ядовитые клыки. Некоторые из них любят полакомиться человечинкой. Чудные создания, злобная шутка природы, недаром Глендар поместил такого на свой герб, когда стал наследником Геридона.
Джейм выдвинула камень из стены и вытащила свой заплечный мешок из ниши. Достала продолговатый сверточек, осторожно размотала его.
– Это он? – спросила она, протягивая кендару кольцо.
Марк внимательно рассмотрел гравировку на изумруде.
– Ай да тварь, – сказал он наконец, – а ведь это, похоже, печать самого Серого Лорда, давным-давно утерянная. А что за штука в кольце?
– Палец, – не глядя, ответила Джейм. – Моего отца. Я пыталась снять кольцо, чтобы отдать его брату. Все пальцы на другой руке отвалились, стоило мне вытащить рукоятку меча. Я взглянула ему в лицо – а он смотрел на меня, хотя глаз у него не было.
Она содрогнулась. Марк прикрыл перстень широкой ладонью так, чтобы Джейм больше не видела его.
– По традиции кольцо и меч должны были перейти к сыну Ганса, Черному Лорду Торисену, – задумчиво сказал он. – Твоему отцу, наверное, очень доверяли, раз отдали на хранение такие вещи. Не уверен, что тебе следовало забирать эти… э… реликвии. Лучше бы им сгореть… Ладно, а это у тебя что за сверток – большой, плоский?
– Всего лишь книга, я где-то подобрала ее. Но что там насчет сына? Ты не говорил о нем раньше.
– Подозреваю, это стало сюрпризом для многих. Торисен объявился много позже смерти отца. Как он заставил их поверить, не имея ни печати, ни меча, – не знаю, но это ему удалось. Сейчас он самый могущественный лорд Кенцирата. Конечно, до Восточного Кеншолда доходят лишь слухи, да и то с большим опозданием, но кажется мне, он принял на себя работу отца. Значит, жизнь кипит.
– Этот Торисен… сколько ему лет?
– Тридцать, тридцать пять, а что?
– Да так, одна безумная мысль.
С новой силой вспыхнула боль, Джейм осторожно поднесла руку к голове.
– Ну, на сегодня довольно, – твердо сказал Марк и поднялся. Что-то выскользнуло у него из-за пояса и со стуком упало на пол.
– Твой друг Сарт кое-что забыл здесь? – Джейм подняла дубинку стражника.
– Кто?.. А, Девятипалый. Нет. – Марк забрал оружие. – Это мое.
– ЧТО?!
– Ну, поскольку мы, кажется, задержимся тут надолго, я подумал, что неплохо бы найти работу. Сарт посоветовал идти в стражники, помог устроиться.
– Вот как, – мрачно произнесла Джейм. – Весьма ему обязана за это. – И сразу же, гораздо скорее, чем намеревалась, она рассказала Марку о мастере Писаке, словах Иштара, Талисмане, с тревогой ожидая реакции кентара.
– Говоришь, жрец одобрил? – Он выглядел озадаченным. – Странно. Тогда у нас могут возникнуть проблемы. У меня есть обязательства перед Пятью, их не так просто нарушить, а у тебя наверняка – перед твоим учителем. Если б мы были благоразумными людьми, нам следовало бы разделиться и не попадаться друг другу на глаза, пока мы не уйдем из города. Ты как, благоразумная?
– Вряд ли.
– А я уж тем паче. – Он улыбнулся. – Мы придумаем что-нибудь, когда ты отоспишься, а я буду не при исполнении… И, кстати, твои перчатки будут сидеть лучше, если ты сделаешь прорези вот тут, у пальцев. Доброй ночи.
Джейм слышала, как он спускается по лестнице, медленно восстанавливая дыхание. Момент, которого она ждала с таким трепетом, остался позади. Марк теперь знал о ней худшее – и, похоже, это ничуть не взволновало его. Либо он необычайно тактичен, либо… Либо все не так ужасно, как казалось ей. Надо подумать об этом попозже.
Мешок лежал рядом, продолговатый сверточек, вновь запакованный Марком – сверху.
«Сожги мертвых или присоединись к ним.»
– Отец, уходи и отпусти меня, – произнесла Джейм тихим, ликующим голосом. – Пусть прошлое станет золой.

Глава 9. ЧТО ЕСТЬ ЧЕСТЬ

Вдова Клепетания готовила мясной пирог. Коржи уже подрумянились. Запечатанные кувшины с вином, пряностями и всякой всячиной стояли наготове. Хотя заклинания позволяли сократить время приготовления некоторых кушаний с десяти часов до пяти, на кухне стояла невыносимая жара. Нынешним летом ни одно блюдо не должно подаваться дважды. Госпожа Аберния особенно настаивала на этом, и дом ходил ходуном.
Вдова посоветовала ей гавкать поменьше.
Сейчас, с приходом честолюбивой Китры, Клепетти ловила себя на том, что всеми силами старается поддерживать обычное дурное настроение Абернии, чтобы уберечь Тубана от притязаний служанки. Клепетанию тошнило от перепективы когда-нибудь назвать кухонную девчонку «госпожой». Нет, если Китре не терпится замуж, пусть берет Ротана – он и так по уши влюблен в нее – и вертит им как хочет, пока тот не унаследует таверну. Тогда Клепетти и Аберния отступят – но не раньше!
– Морочь голову кому-нибудь другому, – пробормотала вдова под нос, – а тут я безобразий не допущу.
Она сняла глиняный горшок с углей и засыпала в его горячее нутро фарш. Бу примчался со двора и заорал, выпрашивая вкусненькое. Клепетти отложила пару лакомых кусочков на его блюдце, повернулась к другому очагу, яростно шуруя кочергой, и не заметила, как подошла Джейм.
– Ты! – взвизгнула вдова. – Хочешь, чтобы у меня припадок со страху случился? Почему ты не можешь топать, как все нормальные люди?
– Извини, Клепетти.
– Что-то ты бледная. – Вдова одарила ее тяжелым взглядом. – Голова опять болит?
– Нет, не поэтому. Я только что видела Танишент. В Нижнем Городе. Какая-то старуха переходила улицу, на ней был любимый наряд Танис – ну тот, ярко-оранжевый с пурпурными разводами, – и я узнала в ней Танишент. Она выглядит на все восемьдесят, вся в морщинах, язвах… И она заметила меня. Заскулила и убежала.
– А ты чего ждала? – спросила вдова, уперев осыпанные мукой кулаки в тощие бока. – Любой из нас напоминает ей о том, что она потеряла. Но даже если та взбучка, что ты задала Ниггену, и подтолкнула дело, – ты не вливала ей в глотку Драконью Кровь. Эта дурочка сама во всем виновата. Но она была и будет одной из нас. А что случилось дальше?
– Я ее потеряла, – с досадой сказала Джейм. – Этот район так изуродован пожарами и разрухой, что только тот, кто родился там, может разобраться, что к чему. Штопка и ее друзья из Нижнего взялись за поиски. Если они найдут Танис, а та не захочет вернуться домой, Штопка сказала, что ее мать позаботится о танцовщице. Почему-то эта семья считает, что чем-то обязана мне.
– Что ж, для Танис это неплохо, – оживилась Клепетти, возвращаясь к пирогу. – Ты сделала доброе дело, детка, пусть теперь все идет своим чередом. Рано или поздно она вернется домой… хотя может и не узнать его. Многое изменилось с приходом Китры и Марка… Кстати, о Марке, как вы с ним ладите? Не так-то просто вору и стражнику делить одну крышу, не говоря уж об одной комнате.
– Ох, это не самое трудное. Я могу ждать от него неприятностей, только когда украденное при мне, – а я ничего не приношу на чердак, тем более на его половину. Думаю, он свыкся с мыслью о воре-кенцире.
– А почему бы и нет? Достойная уважения профессия – особенно когда за нее взялась ты. Кстати, вдова Цибет шлет тебе благодарность и благословения. Храм забрал бы ее крестника, если б ты не отняла выкуп за него у этого мерзавца Висельника.
– Ненавижу воров, грабящих стариков. Много ли для этого надо умения, какое тут искусство? Ох, знаю, что все воры не могут быть такими, как Дерзец, но типы вроде Висельника… Противно. Предел его мечтаний – подбирать, подобно помойной крысе, объедки со стола Отравы… Талисман не смущает Марка, его смущает Абтирр. Клепетти, ты заметила, он всегда выходит из комнаты, когда я танцую? Это огорчает меня. Он лучше меня, честнее, порядочнее, мне так неприятно делать что-то, что ему не нравится. Но Абтирр все еще нужна Тубану, так что пока выхода нет.
Джейм на миг замолкла. Вдова, искоса поглядев на нее, уловила взгляд, полный страдания.
– Клепетти, – Джейм резко подняла голову, – помнишь, что ты сказала в тот день, когда рухнула балка? «Рано или поздно ты погубишь кого-то». Этим кем-то была Танис, или я все еще опасна для тебя, Тубана, для всех, кого люблю?
Вдова не успела ответить, раздался крик Китры:
– Мадам, скорее! Тут беда с Марком!
Джейм вскочила и вылетела из кухни раньше, чем Клепетти успела сдвинуться с места. В зале раздались тяжелые шаги и неясные голоса. Кендара поддерживал Сарт, седая голова Марка была обвязана пропитанной кровью тряпкой.
– И я туда же, – ухмыльнулся он Джейм. – Спорю, голова у меня болит больше – ну так я и сам покрупнее!
Его провели в кухню, усадили на стул, размотали повязку.
– Не так уж и плохо, – бросила Клепетти, заглянув через плечо Джейм.
– Да, – с облегчением ответила та. – Выглядит страшновато, но не опасно. До свадьбы заживет.
Они промыли рану и перебинтовали, приложив примочку с болеутоляющим бальзамом. Потом Джейм отвела Марка на чердак. Сарт двинулась было за ним, но Клепетти остановила его, наступив неуклюжему стражнику на ногу, а когда он раскрыл рот, чтобы вскрикнуть, запихнула туда пирожок. Через несколько минут Джейм вернулась.
– Ты каждый раз приводишь Марка домой, – сказала она Сарту, – прими очередную благодарность. Что же случилось на этот раз?
– Засада, вот что, – дожевывая, ответил стражник. – Мы были в патруле, и тут из переулка раздался крик о помощи. Это было рядом со стеной Округа Храмов, из нее же камни выпадают от одного взгляда. Ну, я-то неплохо знаю те улицы, сразу заподозрил неладное, вот и задержался, а Марк – тот понесся прямо туда прежде, чем я смог его остановить. Тут-то кирпичи и начали падать. Гляжу вверх, вижу – вся стена уже перекосилась. Я завопил. Хорошо еще, там как раз был дверной проем – а то бы старина Марк не отделался только пробитой головой. И это не было случайностью. Когда пыль осела, я заметил ублюдка с ломом в руках – хотел, гаденыш, убедиться, что все прошло гладко. Ан нет, уж теперь-то он покорячится на Троне Милости за покушение на стражника – пусть только попадется в наши руки.
– Кто?
– А я не сказал? Этот ничтожный червяк, Висельник. Не так-то просто его будет найти, забился в какую-нибудь канаву, зарылся своей пустой головенкой в помои, но каждый страж города и половина воров пойдут по его следу. Как он додумался до такой глупости?
– Я знаю как, – мрачно усмехнулась Джейм. – Жди здесь, Сарт. Никто лучше меня не знает укромные местечки этого города, разве что мой учитель. Будь наготове, когда я пришлю за тобой.
– Талисман, погоди минутку, – запротестовал он, становясь между ней и дверью. – Этот выродок – наша добыча, мы должны устроить показательную казнь. Если этого не будет, то стражники города никогда больше не будут в безопасности, ведь нарушено соглашение между ворами и охранниками – не нападать.
Холодные серые глаза пронзили его насквозь.
– Я сказала, что пришлю за тобой. Жди.
Сарту оставалось только отступить и тупо смотреть ей вслед.
– Если б я была на твоем месте, – сухо сказала ему Клепетти, – я бы делала то, что она сказала…
Сарт Девятипалый захлопнул рот, сел перед очагом и стал ждать.

Краски дня померкли. Опустились сумерки, близилась ночь. Когда пришло сообщение, в гостинице уже ждали четверо стражников.
В сырых катакомбах, бывших когда-то канализационными трубами, на краю Нижнего Города, ждал еще один человек, ждал в страхе, вздрагивая от каждого шороха, пролетающего в этих подземных туннелях. Где-то капала вода, потрескивали факелы, доносились невнятные голоса других людей, скрывающихся здесь. Что это?! Кто-то окликнул его по имени? Да здесь я, здесь, здесь… Нет, показалось. Висельник вновь уселся на кирпичный пол, пошмыгивая носом.
Вновь и вновь повторял он себе, что тут ему будет безопаснее, чем в любом другом месте. Хотя все достойные воры восстанут теперь против него, но ведь есть и другие – те, кто делят сейчас с ним эти темные, промозглые подвалы, такие же отщепенцы, как он, нарушившие законы Тестигона или Гильдии. Ни гласный, ни тайный кодексы не дозволяли покушения на стражников. Висельник никогда оы не решился на эту жалкую месть, если б не был уверен (ох, как ошибочно!), что выберется потом отсюда и один человек в городе, тот, кого он больше всего хотел бы впечатлить, одобрит его. Даже сейчас, когда все пошло наперекосяк, он отчаянно надеялся, что этот один оценит его поступок и пришлет помощь. Он должен знать, что все это сделано, чтобы угодить ему. Ну почему же все пошло наперекосяк? Для всех это был обычный несчастный случай, кроме тех немногих, кому бы он похвастался. И если бы не тот второй стражник, черт его подери… Как же он не заметил его? А потом уже было поздно, слишком поздно… Кто-то закричал. Под сводами заметалось эхо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38