У тебя нет ни денег, ни отряда. Сейчас ты просто бедный старый солдат, которому доводится переживать недоброе время.
Прадо отвернулся, но Рендл со злостью схватил его за волосы и снова повернул лицом к себе. Их кони затоптались на месте, и солдаты Рендла стали обтекать их, как поток воды обтекает скалу.
– Почему ты так уверен, что принц выбрался из реки? Ведь ты не лжешь мне, верно?
Прадо резко отклонил голову, оставив при этом клок волос в кулаке Рендла, и одарил капитана язвительной ухмылкой.
– Если бы я лгал тебе, ты все равно не узнал бы об этом до последнего момента. Как ты думаешь, поведут себя четты, когда они увидят капитана Рендла с вооруженным отрядом возле Приюта Странников? Они еще не успели забыть о тебе, старый рабовладелец, и скоро ты вспомнишь мои слова.
– В таком случае они вспомнят и о тебе, – парировал Рендл, пришпорив своего коня и оставив Прадо позади.
Линан не мог заснуть.
Гатерас ошеломил его своим гостеприимством, великодушием и щедростью. Линан не мог припомнить, когда он наедался до такой степени. Он подумал, что у этого торговца должна была быть целая отдельная повозка с припасами и вином. Ужин состоял из жареной свинины, дичи, картофеля и горохового супа, а в довершение всего подали пшеничный хлеб с жареной рыбой и йогуртом, да еще медовые лепешки, а запивать все это изобилие хозяин предложил белым или красным – на выбор – вином, так что под конец Линан ощутил даже легкую тошноту. Его желудок определенно сопротивлялся такому количеству еды после долгих дней голодания.
»Если я сейчас засну, мне будут видеться кошмары, – подумал он. – Ведь до сих пор я не ел ничего, кроме ягод и орехов».
С этой мыслью он застонал и попытался повернуться на том ложе, которое предложил ему Гатерас. Ему захотелось посмотреть на звездное небо, однако и он, и Гудон этой ночью разделяли ночлег с Гатерасом и семью его слугами из восьми в палатке огромнейших размеров. Рядом с ним слышались всхрапывания и чье-то громкое сопение, было душно, и в воздухе стоял запах пота. Движимый бессонницей, Линан поднялся и, стараясь поменьше шуметь, добрался до выхода из палатки. Снаружи стоял восьмой слуга, охраняя покой хозяина и его гостей. Увидев Линана, он осклабился с понимающим видом, показал на свой живот и громко хмыкнул.
Теперь, когда Линан мог посмотреть на звездное небо, его отвлекали бесчисленные костры, ярко горевшие вдоль всего каравана. Он оказался среди множества спавших людей, их была не одна сотня. Десятки палаток, среди которых виднелись и огромные, больше, чем палатка их благодетеля Гатераса, виднелись в ночной мгле, а весь огромный лагерь был окружен повозками, как непроходимой стеной. Линан отошел немного от палатки гостеприимного торговца, облегчился и замер на месте, зачарованный ночными звуками. Ему было слышно, как журчала вода Альгонки, он прислушивался к ночным шорохам, среди которых ему удалось различить ржание множества лошадей. Прислушавшись внимательнее, он услышал шуршание кожаных одежд и знакомые звуки – бряцание оружия. Линан осторожно дошел до крайней палатки и попытался вглядеться в темноту. Там, где берег реки уходил под уклон, между деревьями он различил множество лошадиных теней. Рядом с лошадьми он разглядел людей в кожаных одеждах, точно таких же наемников, которых они с Гудоном видели днем.
»Проклятье! – подумал он. – Ведь это же Прадо и его люди!».
Тотчас же у него родилось желание укрыться в палатке Гатераса и поднять тревогу, однако он сумел преодолеть этот порыв. Что хорошего вышло бы из того? Кому могло быть до него хоть какое-то дело? Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы добрый и великодушный Гатерас оказался вовлечен в неприятности и даже в опасность. Линан сделал над собой усилие, чтобы спокойно все обдумать. Если только наемники искали его, то они явно не знали в точности, что он шел с караваном, а иначе они уже давно схватили бы его. Он подумал, что нужно было бы предупредить Гудона об опасности, однако тут же понял, что пока они не доберутся до Приюта Странников, ничто не сможет им помочь.
Забыв о своем переполненном желудке, он вернулся в палатку Гатераса и осторожно разбудил Гудона.
Сонный Гудон выслушал Линана и, зевнув, произнес:
– Коль скоро поделать ничего нельзя, то я советую вам попытаться немного поспать. – И он снова закрыл глаза.
– Поспать?! Неужели я теперь смогу заснуть?
Гудон вздохнул, сел на своей подстилке и ласково уложил Линана, а потом тихо запел. Линан попытался воспротивиться:
– Я не малый ребенок, чтобы меня укачивать… укачивать…
Его глаза закрылись сами собой, и он провалился в темноту.

Глава 26

Кто-то нежно целовал Линана в щеку. Тщетно он пытался открыть глаза, это оказалось сделать намного сложнее, чем обычно. Поцелуй стал жарче, и Линан с трудом припомнил, где он находился. Тогда он с ужасом представил себе невероятную картину – целующий его с определенными намерениями хозяин палатки Гатерас, – и это видение заставило его раскрыть глаза. Перед его взором оказался вовсе не Гатерас, а Гудон, легонько и ласково похлопывавший его по щеке.
– Что ты делаешь? – спросил еще не вполне проснувшийся Линан.
– Пытаюсь разбудить вас, маленький господин.
– А что, уже рассвет?
– Пока еще нет.
– Что случилось?
– Я должен идти.
Линан в недоумении потряс головой, чтобы обрести некоторую ясность.
– Что ты сказал?
– Я должен идти. Я должен оставить вас, пока не рассвело.
Линан сел и выпрямился.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
В его голосе прозвучала неуверенность. Снова его оставляли одного на произвол судьбы.
– Я хочу добраться до Приюта Странников раньше, чем к нему подойдет караван. Я должен найти своих друзей, чтобы все устроить.
– Разве я не могу отправиться с тобой?
– Наемники выслали патрули, они шныряют по дороге. На одинокого четта никто не обратит внимания – очень многие из нас пробираются этим проходом в обе стороны, – но если они увидят вас, это их непременно насторожит.
– Но что я буду делать? – Линан старался скрыть волнение, найти в сердце хоть немного храбрости, однако это ему не удалось.
– Я попросил Гатераса позволить вам остаться при нем. Я пообещал ему достойную награду от четтов. Он согласился и возьмет вас с собой к Приюту.
– Но что я стану делать, когда окажусь там?
– Если к тому времени меня там не будет, то вам следует отыскать четтского торговца по имени Кайякан. Вы можете полностью довериться этому человеку. Он будет знать, что делать, только вам придется полностью положиться на него и в точности исполнять все его указания. Вы поняли меня?
Линан кивнул, хотя и не вполне все понимая, только потому, что хотел верить Гудону.
– Как же твое колено?
– Гатерас поможет мне и даст коня. Верхом я благополучно доберусь до Приюта. Для одинокого всадника это недальний путь. – Гудон ободряюще похлопал Линана по плечу. – С вами все будет в порядке. Будьте только осторожны. Не разговаривайте ни с кем, кроме Гатераса. Если меня не окажется возле Приюта, отыщите Кайякана.
– Ты готов? – раздался за спиной Линана голос Гатераса, заставив юношу вздрогнуть от неожиданности.
Гудон кивнул, Гатерас подошел к нему и протянул руку. Четт вышел из палатки, не произнеся больше ни слова. Линан обхватил руками колени. Ему захотелось свернуться клубком, чтобы окружавший его мир проходил мимо со своими заботами, не задевая его. Он не хотел вставать, выходить из палатки, либо добираться до Приюта Странников и разыскивать там человека по имени Кайякан. В его душе возникло страстное желание, чтобы все события последних недель обратились в кошмар, от которого он мог бы очнуться в своей теплой и безопасной постели во дворце Кендры.
Так он сидел еще несколько минут. Вернулся Гатерас и опустился рядом с ним.
– В жизни существуют маленькие пустяки, которые делают ее более или менее сносной, – произнес торговец деловым тоном. – Подумайте, к примеру, о том узле, который вы завязали на веревке вокруг моей повозки. Это был пустяк, однако мне вы оказали неоценимую услугу. Я довезу вас до Приюта Странников. Это тоже пустяк, но, думаю, для вас он будет означать очень много. Я прав?
Линан кивнул.
– Хорошо. Теперь вы должны сделать еще один пустяк. Вы должны встать.
Линан взглянул Гатерасу в глаза.
– Я…
– Только не говорите, что вы боитесь. Никто не боится вставать. – С этими словами Гатерас сам встал и широко раскинул руки, как бы в знак подтверждения. – Это пустяк.
Линан сглотнул слюну и встал.
– Это пустяк, – повторил он дрожащим голосом.
Гатерас уже держал в руках тунику.
– На этой одежде стоит знак моего дома. Вы сейчас оденете ее и не будете снимать до тех пор, пока мы не доберемся до Приюта Странников. Это настоятельная просьба Гудона.
Линан снял рубашку и облачился в тунику.
– Ну вот, теперь все будут считать, что вы работаете на меня, и никто дважды не посмотрит в вашу сторону.
Линан нахмурился.
– Что рассказал вам обо мне Гудон?
Гатерас ничего на это не ответил, лишь загадочно улыбнулся.
– Вы голодны?
Вспомнив о том непомерном количестве еды, из которого состоял ужин, Линан уже собирался ответить «Нет», однако когда он об этом подумал, то понял, что действительно был голоден.
– Да, – только и произнес он.
– Значит, следующий пустяк, который мы сделаем, будет завтрак. Я не могу позволить моим слугам оставаться голодными. Идите со мной.
Гудон пустил коня легкой рысью. По мере того, как он удалялся от лагеря, дорога шла слегка под уклон в западном направлении. Ему предстояло проехать по ней несколько километров, и тогда через час быстрой езды он оказался бы возле первых пограничных застав четтов, которые состояли из отдельных четтских воинов, прятавшихся среди высокой травы и внимательно наблюдавших за всеми, кто выходил из прохода Альгонка.
К нему направился стражник из наемников и ехал поблизости до тех пор, пока Гудон не помахал ему приветливо рукой и не показал на две веревочные корзинки, в каждой из которых было по образцу красивых расписных глиняных горшков Гатераса. Наемник покачал головой. В ответ Гудон пожал плечами и продолжал свой путь.
Мгновение спустя стражник повернул обратно.
Только успел Гудон вздохнуть с облегчением, как неожиданно из небольшой рощицы неподалеку от реки выехал еще один наемник. Гудон вовсе не хотел показаться разбойником, поэтому он придержал коня и дождался, пока наемник не поравняется с ним. Всадник поставил своего коня поперек дороги, преградив Гудону путь. Сложения он был борцовского, с волосатыми руками и неровно остриженными черными волосами, стянутыми на затылке в пучок серебряной заколкой. Он достаточно добродушно улыбнулся и почесал мозолистым пальцем подбородок.
– Рано пустился в дорогу? – спросил он.
– И на самом деле, рано, – ответил Гудон и взялся за свои корзины. – Меня послали вперед, чтобы проверить рынки, с товарами моего хозяина.
– Кто такой?
– Его зовут Гатерас, он едет из Спарро.
Наемник с важностью кивнул, затем показал на ногу Гудона.
– Страшная рана. Как это тебя угораздило?
– Меня ударил конь, господин.
Наемник рассмеялся.
– Этот, что ли?
– Нет-нет. Того, что меня ударил, я съел.
– Я слыхал, будто четты едят своих обидчиков, даже людей.
– Прости меня, господин, но это сказки. Мы никогда не едим ничего такого, что ходит на двух ногах. То есть, мы не едим ни людей, ни птиц.
– Звучит убедительно. – Наемник тронул поводья и приблизился вплотную к Гудону. – Думаю, что мне хочется забрать тебя с собой. Мой капитан не отказался бы с тобой побеседовать.
Лицо Гудона выразило удивление.
– Вашего капитана интересует глиняная посуда?
– Равно как и всякое другое.
Наемник потянулся, чтобы взять поводья коня Гудона и не увидел острого костяного ножа, который Гудон вонзил в основание его шеи. Солдат успел лишь раз захрипеть, свалился с седла, но прежде чем его тело ударилось о землю, он был уже мертв.
Гудон быстро нагнулся и схватился за стремя коня наемника. Животное заржало и переступило ногами, однако конь не попытался убежать. Тогда Гудон скользящим движением отправил нож на его обычное место – в рукав рядом с шеей, привязал поводья к собственному седлу и осторожно спешился, стараясь, чтобы вес его тела приходился по большей части на левую ногу. Он наклонился над мертвым наемником и его ножом вырезал небольшой кусочек из щеки мертвеца, тотчас же проглотив его.
– Я солгал тебе, господин, – сказал он мертвому солдату. – Мы всегда едим наших врагов.
Затем Гудон быстро обвязал веревкой руки наемника и туго привязал эту веревку к седлу покойника. Подойдя к коню с другой стороны, он приложил всю свою силу, чтобы сдвинуть животное с места. Когда это ему удалось, он взобрался в седло своего коня, взял в руки поводья второго и возобновил свой путь, тихо напевая какую-то протяжную мелодию.

– Я проголодался, – прорычал Камаль. Он поднялся с земли и отряхнул плащ, на котором лежал.
– Думай о том жарком, которое ожидает тебя в Зеленых Океанах, – предложил другу Эйджер. – Тысячи, нет, даже миллионы коров и быков, которые только того и ждут, чтобы их сожрал какой-нибудь плотоядный обжора вроде тебя.
На эти слова желудок Камаля отозвался таким бурлением, что люди, оказавшиеся поблизости, начали оглядываться в тревоге.
– Или, наоборот, совсем не думай об этом, – продолжал Эйджер. – Думай вместо этого о том, чтобы стать маленьким, незаметным. А в особенности думай о том, чтобы не издавать больше таких звуков, которые привлекут к тебе внимание.
Камаль сердито взглянул на горбуна.
– Тебе легко говорить, а я просто не могу ничего поделать с этим. Мы не ели уже несколько дней.
К ним подошла Дженроза, державшая поводья их лошадей.
– Первые повозки уже отправились.
– Не удалось ли тебе увидеть каких-нибудь признаков..? – начал Камаль, однако Дженроза в ответ покачала головой.
– Линан здесь. Я знаю это. Я могу чувствовать это.
– Ты ведь не маг, Камаль, – произнес Эйджер. – Не придавай нашим надеждам слишком большое значение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59