Как она ни старалась, она не могла оттолкнуть его. Своим стиснутым телом она ощущала сильное, ровное биение его сердца. Это почему-то очень взволновало ее.— Отпустите меня сию же минуту, Мак-Кейб, или вы пожалеете об этом, — кричала она ему. — Помогите! Помогите! Кто-нибудь, помогите мне!Не обращая внимания на пустые угрозы Кей и издевательский смех посетителей, Ник Мак-Кейб решительно пробирался через сумятицу зала с барахтающейся в руках Кей. Он твердо вышагивал мимо изумленных аплодирующих посетителей, а Кей в это время отчаянно лягалась и царапалась. Он проворно взошел по белым мраморным ступеням и направился к двойным дверям.Ник толкнул ногой одну из черных кожаных дверей, распахнувшуюся от удара, и стремительно прошел через нее. Не обращая внимания на визг Кей и ее разметавшиеся волосы, хлеставшие его по лицу, он поставил ее на тротуар. Но он продолжал удерживать ее, крепко обхватив своей длинной рукой талию Кей.Прижимая к себе хрупкое извивающееся тело Кей, Ник грубо распахнул высокий воротничок ее униформы. Красное лицо Кей покраснело еще больше, и она вцепилась в его руку. Все же Нику удалось проворно расстегнуть несколько пуговиц. Вне себя от ярости, со страхом ожидая его дальнейших действий, Кей скрестила руки на груди, пытаясь защититься.— Не льстите себе, — произнес Ник.Засунув руку в карман, он достал несколько зелененьких и затолкал банкноты в открытый ворот ее синего жакета. Кей вздрогнула, когда его длинные пальцы прикоснулись к обнаженной плоти.Нисколько не смутившись, Ник произнес:— Вот мое пожертвование. — Он засунул деньги в белую хлопковую сорочку Кей. — Никогда не приближайтесь больше к «Золотой карусели».Его рука с длинными пальцами быстро ухватила Кей за горло, так, что та не могла повернуться.Ник наклонил смуглое точеное лицо совсем близко к лицу Кей. Так близко, что она почувствовала на щеках его теплое дыхание. Встретившись сощуренными серыми глазами с испуганным взглядом ее голубых глаз, он произнес пугающе низким тоном:— На этот раз я проявил терпение, капитан Кей. Больше этого не будет.Его загорелые пальцы немного помедлили на ее мягкой шее. Он увидел ее решительный подбородок, прыгающие огоньки в выразительных голубых глазах. Его суровое лицо слегка смягчилось. Крупные губы сложились в нечто вроде дьявольской усмешки.— Прелесть моя, занимайтесь своими игрушками, а я займусь своими.Наконец Ник отпустил ее, потер ладони и поправил черный шелковый галстук. Жестом он показал вышибале, наконец вставшему на нош и потирающему болевшую голову, следовать за ним внутрь.Большой Альфред подчинился.Пока Ник не смотрел в его сторону, англичанин осклабился и подмигнул Кей. Он был восхищен ее храбростью.По правде говоря, Ник Мак-Кейб тоже признал это.Неохотно. Глава 8 Ник с непринужденной обворожительной улыбкой вернулся в клуб. Легкой походкой он подошел к ложе, где его ждала чета Паккардов. Не садясь, он протянул открытую ладонь Адель Паккард. С недоумением глядя на него, она положила нежные пальцы на жесткую ладонь Ника.Ник согнулся, прижал губы к тыльной стороне ее кисти, потом выпрямился.— Прошу простить меня, боюсь, мне придется покинуть вас. — Ник отпустил руку Адель и повернулся к Пату Паккарду. — Дело в том, что последнее время мне нездоровится.— Весьма сожалеем, Мак-Кейб. — Пат Паккард был сама любезность. — Надеемся, ничего серьезного.— Нет, нет, — уверил его Ник, постукивая по груди тонким указательным пальцем. — Небольшой застой после летней простуды. Врач говорит, что надо принимать Побольше…— Я в точности знаю, что вам нужно, Ник, — вмешалась Адель Паккард, — горячий пунш. Пат умеет готовить горячий пунш, как никто в Сан-Франциско.Ник решительно покачал головой.— Уверен, что это правда, но хороший ночной сон… это все, что мне нужно. — Он улыбнулся и добавил: — Оставайтесь столько, сколько захотите. Заказывайте все, что угодно, — заведение платит. Я получил огромное удовольствие от этого вечера. — Ник пожал руку Пата, думая только о том, как бы поскорее уйти.К его досаде, облаченная в белое платье Адель Паккард схватила его за руку.— Нам будет ужасно обидно, если вы не присоединитесь к нам, чтобы выпить стаканчик на сон грядущий. — Она цепко ухватилась за рукав его смокинга. — Экипаж ожидает за дверями. Кучер готов везти нас. — Ник энергично тряс головой, однако Адель продолжала: — Не успеете глазом моргнуть, как мы уже будем на холме. Уильям отвезет вас назад, как только выпьете чудодейственного пунша.— Нет. — Ник был твердым. Ему хватило за этот вечер своенравной жены этого богача и упрямой капитанши Армии спасения. — Нет, сожалею.— Пат, сделай же что-нибудь, — потребовала Адель. Пат с раздражением посмотрел на нее:— Ну же, Адель, дорогая…— Пат, ты что, не слышал меня? — Она оставалась непреклонной. — Скажи мистеру Мак-Кейбу, что мы — просто отказываемся принимать «нет» в качестве ответа.Пат Паккард робко взглянул на Ника, пожал плечами и с надеждой произнес:— Мы бы хотели попросить вас заглянуть к нам на часок. Моя сестра — довольно-таки решительная женщина, и она…— Ваша сестра? — прервал его Ник, в недоумении подняв темные брови. — Вы ее брат? — Он бросил пристальный взгляд на невозмутимую коварную Адель.Самодовольно улыбаясь, она кивнула безупречно уложенной белокурой головкой, и ее глаза блеснули озорным лукавством.— Боже мой, — пропела Адель, — неужели мы невольно ввели вас в заблуждение? — Она засмеялась низким гортанным смехом. — Непростительная оплошность! Просим нас извинить, правда, Пат? — Не дав брату возможности ответить, она прибавила: — Как насчет стаканчика на сон грядущий, Ник?— Почему мы теряем время? — На лице Ника вновь появилась его умопомрачительная улыбка. Он театрально прижал ладонь к своей груди. — Мне только что значительно полегчало.Брат с сестрой рассмеялись.Ник тоже.На улице троица разделилась. По предложению Адель Пат Паккард любезно согласился отправиться к себе домой на Мейсон-стрит, что на вершине Ноб-Хилл, в двуколке.Они пожелали друг другу спокойной ночи, и Ник с Адель взобрались в ожидающий их темно-синий экипаж. Адель удобно устроилась на кожаном сиденье бордового цвета, повернулась и ободряюще улыбнулась Нику. Ник сидел, скрестив длинные ноги, задумчиво глядя на красавицу с платиновыми волосами.Он заметил быстрое биение пульса на ее матовой шее. И блеск ее темных глаз в полумраке. Мерцал белый атлас ее вечернего платья. Ник почувствовал, как она вся дрожит от возбуждения.Ник вытянул ноги и расстегнул смокинг. Он улыбнулся белокурой красавице, зная, что ей до смерти хочется, чтобы он поцеловал ее, и решил немного помучить ее.Ник придвинулся к ней, взял ее руку в свои — ее тонкие пальцы были негнущимися и холодными. Он засмеялся низким дразнящим смехом, положил руку Адель на свое сильное бедро и обнял ее. Потом слегка сжал ее обнаженные плечи и притянул совсем близко к себе.Откинув голову и не отрываясь, глядя на его твердо сжатый чувственный рот, Адель Паккард с затаенным дыханием ждала поцелуя. Ник разжал губы, не спеша наклонился и немного помедлил в дюйме от ее трепещущего ярко накрашенного рта. Он не стал целовать ее в губы, а наклонил темноволосую голову и прижал горячие раскрытые губы к нежной впадинке у основания шеи.Он целовал ее долгим страстным поцелуем, слыша, как Адель Паккард шепчет его имя. Не отрывая губ, Ник медленно опускался ниже. Он продолжал целовать теплую матовую грудь, выступающую из смелого выреза вечернего платья. И когда через пятнадцать минут сверкающий экипаж темно-синего цвета остановился, она извивалась и тяжело дышала, исступленно вцепившись в его волосы, закрыв в экстазе темные глаза.С легкостью и изяществом прирожденного ловеласа Ник сошел на вымощенную булыжником подъездную аллею перед особняком Адель Паккард на аристократической Сакраменто-стрит, протянувшейся до Ноб-Хилл. Он повернулся, чтобы помочь взволнованной Адель выйти из экипажа.Синий экипаж укатил прочь.Он и Адель Паккард стояли, глядя друг на друга в прохладной летней ночи Сан-Франциско. Легкий восточный ветерок ворошил волнистые черные волосы Ника. От дуновения этого ветерка скользкий атлас вечернего платья Адель облепил ее роскошные формы. Далеко в заливе слышался звук сирены, в тумане подающей сигнал судам.Ник подошел к ней ближе.Не говоря ни слова, он протянул руку и выдернул из модной прически Адель усыпанные бриллиантами заколки. В восхищении он смотрел, как ее белокурые волосы каскадом ниспадают на матовые плечи. Распущенная прядь упала на ее поднятое лицо. Ник мизинцем осторожно отвел ее назад.— Уже почти полночь, — задумчиво произнес он.— Экипаж не превратится в тыкву при ударе часов, Ник, — тихо сказала Адель, — а я не превращусь в замарашку.— Весь вечер я спрашивал себя, — продолжал Ник, не сводя пристального взгляда с блестящих серебристо-белокурых прядей, колеблемых прохладным ночным ветерком, — неужели это настоящий цвет волос? — Наконец, опустив глаза, он встретился с ее взглядом и долго не сводил с нее глаз. — Это так, моя милая?— Войди в дом, — затаив дыхание, прошептала Адель, — и сам узнаешь.
Наступила полночь.Кей устало поднялась по деревянным ступенькам в свою комнату на четвертом этаже. Ноги у нее болели, спина тоже. Она очень устала и была сильно голодна. И хотя ей казалось это эгоистичным, но она не могла не мечтать о чистой мягкой перине. И о глубокой фаянсовой ванне, наполненной водой с искрящимися пузырьками. И о покрытом белой скатертью столе, на котором стояли бы богатые, аппетитные кушанья.В душе она ругала себя,Ей должно быть стыдно за себя! Тысячи бездомных были бы рады любому прибежищу от холода, самой непритязательной пище для утоления постоянного голода. Она была счастливой женщиной. Нельзя допускать в себе проявления совершенно несвойственной ей и непростительной, да к тому же и бесплодной зависти.Она понимала, что послужило тому причиной.Это оттого, что она видела всех этих хорошо одетых людей, которые только и делали, что ели, пили и веселились. Проводили время в греховодном шикарном салуне Ника Мак-Кейба. Кей заскрежетала зубами. Не приходилось сомневаться в том, что порок и в самом деле процветал! Темноволосый, лоснящийся Ник Мак-Кейб, несомненно, ел лучшие кушанья, изводил галлоны горячей воды на ежедневные ванны и спал на самой мягкой постели с белоснежными простынями!Довольно, сказала себе Кей.Сурово выговорив себе, она улеглась на узкую расшатанную кровать. Вытянувшись и испытывая удовольствие только оттого, что лежит, она ощутила полное отдохновение. Ее усталые плечи перестали болеть. Напряжение болевших мышц стройных ног ослабло.У Кей вошло в привычку каждый вечер, лежа в постели, строить планы на следующий день. Тщательно разрабатывать график действий для себя и своих солдат.Кей тяжело вздохнула. Потом зевнула.Она так устала. Сейчас у нее не было настроения разрабатывать завтрашнюю стратегию. Она была не в состоянии думать, а еще меньше — планировать. Ей хотелось лишь плыть в том несуществующем тихом мире на грани между бодрствованием и дремотой.Она еще раз вздохнула, на этот раз более глубоко. Тяжелые веки сомкнулись над голубыми глазами, и Кей поддалась усталости. В голове закружились нестройные мысли. Из темноты выплывали нежданные образы.Где-то в подсознании возник яркий образ Керли, которому только что исполнилось шесть лет. Кей ясно видела неуклюжего Керли со взъерошенными волосами и ободранными коленками, без двух передних молочных зубов, радостно задувающего свечи на большом праздничном шоколадном торте.Столь же быстро, как появился, исчез образ шестилетнего Керли, вытесненный мужественным образом цветущего Ника Мак-Кейба. Кей в полусне спросила себя, каким был красивый грешник с отливающими серебром глазами в свои шесть лет.Ее губы непроизвольно дрогнули. Ей представился красивый ребенок с копной черных как смоль кудряшек и этими странными, бледными глазами на маленьком хорошеньком смуглом личике.Кей не удалось удержать образ. Он быстро исчез, снова уступив место взрослому Нику. Нику, устремившему на нее свой опасный взгляд. Нику, крепко прижимающему ее невероятно сильными руками к своей теплой твердой груди. Нику, запустившему длинные загорелые пальцы за отвороты ее жакета.Кей вздрогнула от стыда и смущения. В досаде она повернулась на левый бок и свернулась комочком. Она еще крепче зажмурила закрытые глаза, пытаясь прогнать видение темноволосого дьявола по имени Ник.Она умышленно воскрешала в памяти образ Керли. Не ребенка, а взрослого мужчины. Ее сжатые губы снова растянулись в улыбке. Ее брат, хвала Создателю, был прямой противоположностью Ника Мак-Кейба. И не только внешне.Ник Мак-Кейб был беспринципным, падким на наслаждения язычником, который пил, ругался, играл в азартные игры и занимался любовью с бессчетным количеством женщин.Керли Монтгомери — благослови Бог его чистое сердце — был высоконравственным, самоотверженным молодым Христовым воином. Он не пил, не ругался и не играл в азартные игры. И он не узнает женщины в библейском смысле этого слова, пока не свяжет себя священными узами брака.Керли вытеснил мысли о Нике Мак-Кейбе, пока к ней тихо и незаметно подкрадывался сон. Где же, о, где же ты, Керли? Сейчас, в эту самую минуту? Что делал ее дорогой пропавший брат в самую глухую пору темной прохладной ночи Сан-Франциско?
В каких-нибудь нескольких кварталах от убогих меблированных комнат, в которых жила Кей, молодая красивая женщина с блестящими каштановыми волосами в волнении открыла дверь нарядного, хорошо обставленного дома на Валехо-стрит. Улыбаясь, она стремительно вбежала в дом.Ее поджидал высокий молодой человек, Он быстро поднялся. Его мальчишеское лицо сразу же осветилось широкой улыбкой в ответ на счастливую улыбку молодой женщины.Двое сошлись посередине комнаты, освещенной лампой. И сразу же оказались в объятиях друг друга. Они страстно, в волнении поцеловались, как будто со дня их последней встречи прошло много дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46