.. Берт поднял глаза и обомлел.
Она исчезла.
С самого первого взгляда, который бросил на нее Берт, Сабелла поняла, что победила: его сверкающие глаза и порывистые движения сказали ей больше, чем все слова на свете. Теперь гости для него - лишь препятствие, досадная помеха, вызывающая раздражение.
Сабелла знала, что ей следует оставаться на месте до последней секунды. Несмотря на волнение, она была уверена в себе. Никто и не подозревал, какая драма разворачивается у всех на глазах, никто, кроме двоих - главных ее участников. Гостям казалось, что Берт занят ими, но Сабелла знала, что только ее руку он хочет поцеловать, только с ней заговорить, заглянуть только в ее глаза.
Лицо Сабеллы горело, сердце неистово колотилось. Когда между ней и Бертом оставалось всего несколько шагов, их глаза встретились, но в этот момент кто-то схватил Берта за руку и на секунду отвлек.
Мгновения было достаточно, чтобы Сабелла выскользнула в ближайшую дверь. Озадаченная и встревоженная, Синция Дуглас последовала за ней.
- Тебе плохо, Сабелла?
- Знаешь, немного кружится голова. - Сабелла прижала ладони к щекам. - Как ты думаешь, это будет очень неприлично, если я уйду?
- Конечно, нет, - с готовностью утешила ее Синция. - Хочешь, я пойду с тобой?
- Нет, нет, оставайся здесь.
- Ты уверена? Я могу...
- Я настаиваю. Все в порядке. Я просто сегодня немного перегрелась на солнце.
- Я скажу, чтобы подали нашу карету. Старина Роберто мигом отвезет тебя в гостиницу.
- Спасибо. Будь добра, извинись за меня перед хозяином и хозяйкой.
Берт наконец освободился из объятий слегка подвыпивших друзей и посмотрел туда, где только что стояла удивительная блондинка и где ее больше не было.
В отчаянии он разглядывал толпу гостей, надеясь увидеть золотистые волосы, тонкий стан, стянутый белым шелком, и горячие карие глаза. Но все напрасно.
Вместе с Джиной Берт подошел к Синции Дуглас и Дженни Десмонд. Он их хорошо знал и любил дразнить. Девушки обычно по-детски смеялись, краснели и колотили по его крепкой груди кулачками, наслаждаясь минутным вниманием, которое он уделял им.
Сегодняшний вечер не стал исключением. Каждую из них Берт обнял и поцеловал, а узнав, что в понедельник они уезжают на лето в Сан-Франциско, заверил, что будет очень скучать. Болтая с Синцией и Дженни, он осторожно пытался выяснить, кто их новая подруга и куда она исчезла.
Синция только собралась начать рассказ, как невыносимо ревнивая Джина утащила его от них. Берт даже не успел узнать, как ее имя.
Весь оставшийся вечер он пытался найти таинственную девушку в белом шелковом платье. Он не знал, кто она и откуда, но спросить об атом, не пробудив подозрений Джины, было невозможно. Во время бессчетных тостов и поздравлений его взгляд скользил по толпе в надежде снова увидеть ее.
Он не мог забыть ее.
Глава 6
Вечер закончился к трем часам ночи. Как только за последним гостем закрылась дверь, старый сенатор, зевая, пожелал Джине и Берту спокойной ночи и поднялся по лестнице в свою комнату.
Мечтая поскорее уйти и зная, что это невозможно, Берт позволил счастливой Джине затащить себя в полутемную гостиную. Они сели перед холодным камином на обитый парчой диван.
- Вечер прошел чудесно, правда, дорогой? - прошептала Джина, прильнув, головой к плечу Берта.
- Изумительно, - тихо ответил Берт и виновато подумал, что имеет в виду не вечер, а загадочную незнакомку.
Радуясь, что Джина не может прочесть его мысли, он взял ее за подбородок и поцеловал в губы. Джина игриво потянула за черный шелковый галстук. Тот развязался. От жарких поцелуев Берта, прикосновении горячих губ Джина вздыхала и постанывала. Ее проворные, с длинными ногтями пальцы расстегнули пуговицы рубашки.
- Как жаль, - мечтательно произнесла Джина, проводя ногтем по его обнаженной груди, - что мы не женаты и не можем отправиться наверх в спальню.
Она прижалась к нему и поцеловала в грудь.
- Какие мы лицемеры, дорогой, - вздохнула Джина и нежно куснула. - Мы столько лет близки, Берт. Зачем нам терять еще одну ночь, когда мы наконец официально стали женихом и невестой?
- Потому что, - строго сказал Берт, - существуют правила приличий, и мы должны следовать им.
Джина обреченно вздохнула. Это правда. Они не могут спать вместе в ее доме, да еще когда здесь отец. Но - о! - как она жаждала этого. Она всем сердцем стремилась к нему, желала измучить и обессилить его своей любовью. Берта нельзя отпускать в эту ночь.
Женский инстинкт подсказывал ей, что именно сейчас она должна заявить свои права на него. Об этом говорили его серые глаза, напряженное тело, истосковавшееся по любви. Такого дикого любовного голода Джина не видела в нем никогда. Это испугало ее.
Она не решалась отпустить Берта, не удовлетворив его страсти. Она должна заставить его остаться с ней. Джина боролась с отчаянным желанием запустить ногти в его обнаженную грудь и оцарапать до крови. Нет, она не выпустит его сегодня.
- Конечно, ты прав, - прошептала наконец Джина, но вопреки словам снова приблизила лицо к его груди и, отодвинув край рубашки, лизнула теплый кружок плоского коричневого соска.
Почувствовав в ответ легкий трепет, Джина решилась. К черту приличия! Она удовлетворит его животный голод.
- Джина, нет, не надо, - прошептал Берт.
- Тесс, - пробормотала Джина, лаская губами и языком его грудь.
Коснувшись его колена, она скользнула рукой по бедру вверх до паха и замерла, ощутив под тонкой тканью брюк полунапрягшуюся плоть. Она не может так отпустить его. И не отпустит.
Нежно поглаживая пальцами и лаская все увеличивающуюся плоть, она с тоской подумала, что возбуждение Берта не имеет к ней никакого отношения.
Ее страхи только усилились, когда Берт, отстранив ее руку, снова сказал:
- Джина, не надо, остановись.
Он улыбнулся и, желая обратить все в шутку, добавил:
- Ты хочешь, чтобы я поехал домой страдая?
- Нет, любимый, - хрипло ответила Джина. - Не хочу. И я не позволю тебе страдать. Никогда.
Она снова прижалась губами к его груди, а в это время ее проворные пальцы расстегивали пуговицы ширинки. Еще мгновение - и освобожденный орган распрямился.
- О Боже, - простонал Берт и прикрыл его руками.
- Позволь мне, - сказала Джина, отводя его руки и ощущая свою женскую власть над пульсирующей плотью.
Прижавшись губами к его губам, она не останавливала игру проворных пальцев до тех пор, пока не уверилась в том, что он не сможет встать и уйти от нее.
Еще немного, и Берт стал совершенно беспомощным и податливым как воск. Джина задрожала от возбуждения и восторга: она, всего лишь маленькая, слабая, беззащитная женщина, получила власть над огромным, сильным и грубым мужчиной. Не выпуская из нежных пальцев своей главной добычи, Джина соскользнула на ковер.
- Знаешь, что будет по-настоящему восхитительно? - спросила она и кончиком языка медленно облизнула пересохшие губы.
- Ради Бога, Джина, здесь слуги... отец...
- Все спят. Не спим только мы с тобой. И вот это. Джина кивнула на ту часть его тела, которую все еще держала в руках.
- Давай я отправлю его спать, - засмеялась она. Быстро наклонившись, Джина прикоснулась губами к горячей плоти и, открыв рот, поглотила ее.
Берт невольно застонал. Обхватив руками голову Джины, он принялся ритмично двигать бедрами навстречу ее теплому, влажному рту.
Сердце Берта бешено колотилось, его взгляд остановился на черных волосах сидящей у его ног Джины, неистово дарящей ему грубое, плотское удовольствие. Берт закрыл глаза и, к своему удивлению, представил на месте черноволосой головы Джины белокурую головку другой женщины.
Обнаженная прекрасная незнакомка сидела у него в ногах, ее белокурые волосы скользили по его бедрам, а ее теплые губы мягко касались его возбужденной плоти.
Берт содрогнулся всем телом, не в силах сдержать себя в последний кульминационный момент, и, обессилев, откинулся на спинку дивана.
Торжествующая Джина с коварной улыбкой приподняла кран золотой тафты и, не боясь испачкать, вытерла губы о юбку. Берт медленно открыл глаза.
- А теперь, дорогой, - сказала Джина, с любовью глядя на него, - если это так необходимо, можешь идти.
Берт встал и, пошатываясь», последовал за Джиной по коридору.
- Ты, должно быть, совсем без сил, - она внезапно обернулась. - Ты остановился в Гранд-отеле?
- Нет, - ответил Берт, боясь, что Джина может последовать за ним.
Лучше он проскачет шесть миль верхом до Линдо Виста.
- Я поеду домой.
Он взял ее за руку, притянул к себе и, наклонившись, поцеловал, слегка куснув за нижнюю губу.
- А как ты? Я имею в виду, что я получил удовольствие, а ты...
- Все хорошо, дорогой. Твое удовольствие - это и мое удовольствие.
Берт улыбнулся, и еще раз поцеловал ее.
- Тогда иди спать. - Он легонько шлепнул ее.
Джина засмеялась, скинула туфли и, подобрав шуршащую юбку, побежала по мраморному полу к лестнице. На полдороги она обернулась и сказала:
- Я люблю тебя, Берт. Я люблю тебя» и теперь, когда мы официально помолвлены, я не хочу делить тебя ни с кем. Ты принадлежишь мне, милый. Не забывай об этом.
- Иди спать, Джина, - улыбаясь, повторил Берт.
Лишь только она скрылась из виду, улыбка исчезла с его лица. Странно, но это маленькое, ничего не значащее предупреждение задело его. Он не мог понять почему. Тысячу раз она говорила это и раньше, но он никогда не придавал ее словам особого значения... Берт решительно тряхнул головой и вышел из дома.
Наслаждаясь одиночеством, Берт ехал домой по пустынной дороге вдоль побережья.
Свежий встречный ветер растрепал его волосы, подхватил полы рубашки и обнажил грудь, лаская курчавые волосы на ней. Берт рассмеялся от удовольствия. В эту весеннюю ночь он мог скакать сколько угодно. Пусть ветер выветрит из головы образ прекрасной молодой женщины со светлыми волосами и золотистой кожей.
Отдохнувший и умиротворенный долгой ездой, Берт остановился у ворот Линдо Виста. Кивнув ночному сторожу, он въехал на ранчо и, передав двуколку зевающему слуге, через заднее крыльцо вошел в безмолвный дом и поднялся в свою комнату. Берт улыбался: после вечера с Джиной он уснет мгновенно.
Не зажигая света, Берт быстро разделся и лег в постель. Блаженно растянувшись, он закрыл глаза и приготовился заснуть. Но сон не шел. Перед глазами возникли бездонные карие глаза и золотистая кожа.
- Боже правый, да что это со мной? - пробормотал Берт.
Конечно, она красива, но что из того? Мир полон хорошеньких женщин. Что в ней особенного? Ничего. Ровным счетом ничего. Он бы не обратил на нее внимания, если бы она не была здесь чужой. Ну да, все дело в том, что он никогда ее раньше не видел и потому сразу заметил в толпе среди знакомых лиц.
Берт засмеялся. Все прекрасно. Он помолвлен с женщиной, которая любит его, и скорее всего больше никогда не увидит эту блондинку. Видимо, она приезжая и через несколько дней уедет, и все будет кончено.
- Прости, малышка, - пробормотал он, - но ты пришла слишком поздно.
Берт сонно зевнул и закрыл глаза. Однако заснул он нескоро.
Глава 7
Проснувшись с первыми лучами солнца, Берт почувствовал себя отдохнувшим и полным сил, хотя сон его был недолог. Что-то тихо мурлыча и весело насвистывая, он побрился и оделся.
Через полчаса Берт спустился в холл. Аромат свежесваренного кофе увлек его дальше - в просторную, выложенную белой плиткой кухню.
Повязав на шею желтый шелковый платок, он носком ботинка приоткрыл дверь и, просунув голову в кухню, жалобно сказал:
- Может умирающий с голоду рассчитывать здесь хотя бы на чашку кофе?
Молодые кухарки прыснули со смеху, а полная невысокая женщина, колдующая над кастрюлями у плиты, вздрогнула и обернулась. При виде высокого темноволосого ковбоя ее лицо расплылось в широкой улыбке.
- Господи, как мы рады, что вы наконец дома, правда, девочки? - пышнотелая кухарка помахала Берту деревянной ложкой.
Молодые помощницы дружно закивали, не в силах оторвать глаз от молодого хозяина. Кухарка вновь занялась кастрюлями.
- Клянусь, в доме без вас было так тихо, что я чуть не сошла с ума.
- О Марта, любовь моя, - воскликнул Берт, - сколько я тебя знаю, ты всегда была близка к этому.
Толстушка захихикала:
- Лучше придержи язык, мальчик, а то поскачешь на ранчо на пустой желудок.
Берт неслышно подошел к Марте, положил руки ей на плечи и опустил подбородок на седую макушку.
- Этого не может быть.
- Это ты так думаешь. Перестань дурачиться. Не мешай, у меня дела, - сказала она строго, но глаза сияли.
Берт опустил руки и заглянул через ее плечо в сковороду: там соблазнительно шипели толстые куски окорока.
- Вы глядит аппетитно. К этому нужно еще шесть яиц и, может быть, пару...
- Будешь есть то, что я тебе дам, - отозвалась Марта и тут же испустила истошный крик, потому что Берт, зарычав как медведь, обхватил ее руками и поднял в воздух.
Кухарка визжала и смеялась, а Берт, держа ее на весу, говорил, что именно ему хочется получить на завтрак.
- Ты приготовишь мне то, что я прошу?
- Да, да, отпусти меня, - простонала кухарка.
- Так-то лучше, - сказал он и запечатлел на пухлой щеке Марты поцелуи. - И давай побыстрее. Я голоден как волк.
- Убирайся отсюда! - Марта стукнула Берта деревянной поварешкой, но, когда тот был уже у дверей, окликнула; - Я слышала, ты вернулся совсем под утро, часа в четыре. Надо полагать, вечер прошел замечательно?
Берт замер в дверном проеме и сказал:
- Гости сами себя развлекали, а я... я... Неожиданно слова застряли у него в горле: ему вспомнилась таинственная красавица, - и он вдруг снова пережил то волнующее чувство, которое схватило его, когда карие глаза испытующе остановились на нем.
Тряхнув головой, словно хотел отогнать прекрасное видение, Берт вышел из кухни.
Отца и Каппи Рикса он застал на южном дворике. Берт с болью посмотрел на отца. Рейли Бернет казался старше своих семидесяти четырех: впалые щеки, изможденное лицо, опущенные углы рта, совершенно седая голова. Плечи поникли, на руках проступили синие вены, суставы пальцев обезобразил артрит. Изнуренный годами болезни, некогда крепкий человек стал жалким и Немощным. Каппи Рикс был всего на восемь лет моложе, но контраст был разительным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29