Зуб за зуб.
Франко бросил взгляд на массивное зеркало над камином, в котором отражались они и огромная, уютная кровать. В голове его промелькнули дивные картины, в которых он на этой кровати в эту благоухающую ночь занимается любовью с невестой Бернета.
- О Франко, - рыдала Джина, прижавшись лицом к его груди, - что мне делать? Я этого не вынесу. Как мне удержать его? Я не знаю. Скажи мне, что делать!
«Иди со мной в постель прямо сейчас, сага mia! - хотел крикнуть он. - Сделай это, и ты никогда больше не вспомнишь о своем gringo».
Но он ничего не сказал.
- Нет, подожди... подожди... Я знаю, что делать! Джина вдруг вскинула голову, сильным движением оттолкнула Франко и указала ему на дверь. Ее заплаканные глаза вспыхнули огнем.
- Я точно знаю, что делать! - громко повторила она.
Глава 15
Было почти одиннадцать вечера. Берт и Сабелла провели весь теплый воскресный день у подножия горы, а сейчас, после долгой поездки верхом, они наконец достигли восточной окраины Сан-Хуан-Капистрано. Когда показались огоньки города, Сабелла вдруг остановила лошадь.
- Это прощальная встреча. Я решила, что мы больше не увидимся.
- Господи, милая моя, ты шутишь! Я знаю, что ты шутишь.
- Нет, не шучу. - Сабелла повернулась в седле и посмотрела в лицо Берту. - Этому нужно положить конец, и мы оба это знаем.
- Нет. - Берт решительно покачал головой. - Нет, я не позволю тебе уйти. Ты не можешь оставить меня. Я не отпущу тебя.
- У тебя нет выбора, - спокойно сказала Сабелла. - Решение принимаю я.
Берт проворно спрыгнул с Сэма. Быстро сняв Сабеллу с лошади, он поставил ее на ноги и прижал спиной к гнедому жеребцу.
- Ты права, дорогая. Это решение приняла ты.
Он обезоруживающе улыбнулся и добавил:
- И я могу помочь тебе выполнить его.
Берт ласково взял ее руки и положил ладони себе на грудь. Сабелла ощутила тепло его тела и гулко бьющееся сердце. В серых глазах отражалась луна.
- Если бы я знал, что ты никогда больше не прикоснешься ко мне, - улыбка исчезла с его лица, а серые глаза потемнели, - мое сердце перестало бы биться.
Сабелла едва сдерживала ликование: она выбрала момент с изумительной точностью. Если бы она сказала, что никогда больше не увидит его, хоть на день раньше, он, возможно, спокойно отпустил бы ее, но сейчас, она была уверена, он не даст ей уйти. Это она может прогнать его. И сделает это. Но не сейчас.
Сабелла долго молчала.
- Я тронута этим признанием, - произнесла она наконец, - но я действительно сомневаюсь, что...
- Тсс, - оборвал ее Берт.
Быстрым движением он расстегнул две пуговицы белой рубашки Сабеллы, скользнул длинными пальцами под тонкую ткань и положил ладонь под ее левую грудь. Сабелла слегка вздрогнула и застыла, потому что Берт нежно гладил ее.
- Скажи, что ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе вот так, как сейчас, - Тихо сказал он.
Он чуть поднял руку и слегка прижал ладонь к ее обнаженной груди, чтобы лучше ощутить, как ритмично бьется ее сердце.
- Не могу, - соврала она довольно убедительно, тщательно скрывая свои истинные чувства.
Если бы он знал правду! Он ее обязательно узнает, только не сейчас.
Глубоко вздохнув, она снова повторила:
- Не могу, Берт. Сдаюсь, Я не перенесу, если ты больше никогда до меня не дотронешься.
- А, малышка, я знаю, знаю, - он поцеловал ее и нежно прошептал: - Идем со мной в Гранд-отель. Мы войдем с заднего входа. Никто не узнает. - Он поцеловал пульсирующую ямку под ухом. - Там на верхнем этаже есть комната с видом на океан. В этой комнате стоит огромная, старая кровать с прохладными шелковыми простынями и...
- Нет, - ласково прервала его Сабелла и покачала головой. - Пока нет.
Берт нетерпеливо поднял голову.
- А когда, дорогая?
- Не раньше, чем ты разорвешь помолвку с Джиной де Темпл.
Глава 16
Джина де Темпл сидела в огромной, позолоченной ванне, наполненной до краев густой пеной, и что-то напевала. В соседней комнате ее личная служанка Петра готовила платье, которое Джина решила надеть утром. Петра знала, что в течение дня предстоит еще несколько перемен туалетов.
Джина, всегда встававшая поздно, сегодня, в это теплое весеннее утро, почти потрясла Петру тем, что вскочила с постели, когда не было и девяти. Джина редко просыпалась раньше десяти, но даже тогда еще час-другой оставалась в постели, лениво нежась под одеялом и завтракая, поставив перед собой специальный серебряный поднос.
- Петра! - позвала Джина, небрежно бросив кусок ароматного мыла и мочалку в ванну. - Иди скорей. Я закончила.
Петра вошла в просторную ванную комнату. Джина встала, и капельки воды заструились по бледному, изящному телу. Джина позволила завернуть себя в белое полотенце и вынуть из ванны.
Словно маленького ребенка, Петра поставила ее на бархатный коврик и принялась старательно вытирать, пока на обнаженном теле не осталось ни капли влаги.
Джина не считала себя испорченной, но она принадлежала к высшему обществу и потому, естественно, имела личную служанку. Так с какой же стати ей самой вытираться, когда это может сделать Петра, как делала она это всегда, с самого рождения своей госпожи?
Обнаженная Джина прошла в просторную, залитую солнцем спальню. Одевание - утомительная работа, и Джина не видела причин тратить на нее свои драгоценные силы. Начиная с тонких, шелковых чулок и кончая модной соломенной шляпкой, ее одела Петра.
Джина с удовольствием разглядывала себя в зеркале. В новом платье, купленном прошлой весной в Сан-Франциско, она выглядела очень молодо и невинно. Широкая, вся в оборках юбка, пуговицы тугого лифа, застегивающиеся до самого воротника, широкий шелковый пояс вокруг талии напоминали ей платья, которые она носила в детстве. Год назад оно показалось бы ей смешным. Сегодня же девчоночье платье подходило как нельзя кстати. Улыбнувшись себе в зеркале, Джина сказала:
- Я готова ехать. Петра кивнула.
- Джильберто ждет уже полчаса.
- Попроси Джулио сказать Джильберто, что он сегодня не поедет. Пусть позовет Хенка Броди.
- Но почему? - нахмурилась Петра. - Джильберто всегда возит тебя.
- Но не когда я еду в Линдо Виста. Ты отлично знаешь, что мистер Вернет не любит, когда у него на ранчо появляются латино-американцы.
Петра вздохнула, но поспешила выполнить приказание Джины. Через несколько минут тучная мексиканка уже махала ей с крыльца, давая понять, что карета у дверей.
Уютно устроившись на великолепном обитом винно-красным бархатом сиденье, Джина задернула такие же красные занавески, чтобы защититься от яркого утреннего солнца.
Был понедельник, седьмое июня. Следующий день после того, как Франко рассказал ей, что у Берта есть другая женщина. Этим же утром из Таксона пришла телеграмма от Санто. Он сообщал, что молодой женщине по имени Сабелла Риос двадцать пять лет и что она всю жизнь прожила в Таксоне. Ее родители, Тито и Тереза Риос, умерли. После их смерти она жила на маленьком ранчо у Виктора и Кармелиты Ривьера. Виктор Ривьера умер несколько лет назад, и с тех пор Сабелла помогала его вдове и выполняла всю мужскую работу: прекрасно ездила верхом, кидала лассо и пасла коров не хуже любого ковбоя. Люди в Таксоне говорили, что ее приезд в Капистрано связан с наследством.
Джина ни секунды не верила в это. Вооруженная обрывочной информацией, которую добыл Санто, она решила, что пришло самое время нанести визит мистеру Бернету-старшему.
Был почти полдень, когда черный экипаж подкатил к высоким воротам ранчо Линдо Виста. Сторож у ворот узнал карету и, когда Джина, на несколько дюймов отодвинув занавеску, кивнула ему, снял шляпу.
- Мисс Джина, боюсь, вы приехали понапрасну. Берта нет. Он с несколькими рабочими уехал на весь день. Нужно что-то починить на дальнем участке ранчо.
- Я приехала не к Берту, Кальвин. Я давно не видела мистера Рейли. Думаю, он будет рад мне.
- О, конечно! Он будет очень рад. - Сторож сделал знак кучеру проезжать. - Рад вас видеть, мисс Джина.
Джина знала, что Берта не будет дома, поэтому она и выбрала это время.
Выцветшие голубые глаза Рейли Бернета засветились от неожиданности и удовольствия, когда он увидел хорошенькую темноволосую женщину, входящую в библиотеку.
Он всегда пристально следил за Джиной де Темпл и, как и сенатор де Темпл, намеренно старался, чтобы Берт и она чаще бывали вместе.
Все эти годы он тонко и незаметно внушал сыну мысль о женитьбе на Джине. Узнав несколько лет назад, что они в близких отношениях, он не расстроился, а, наоборот, очень обрадовался. Под разными предлогами он заводил с Бертом разговор о том, что близкие отношения с молодой девушкой их круга накладывают определенные обязанности.
Рейли Бернету всегда хотелось, чтобы Джина де Темпл стала его невесткой и матерью его внуков. Он был убежден, что ни одна другая девушка не подходит его единственному сыну так, как Джина.
- Джина, моя дорогая девочка! Какой приятный сюрприз!
Улыбаясь седовласому старику, Джина в облаке желтых шелковых оборок, сверкая кружевной нижней юбкой, прошла через комнату. Подойдя к креслу-каталке, она наклонилась и поцеловала старика в высохшую щеку.
- Пригласите меня позавтракать с вами? - Она поцеловала старика в седую макушку. - Только мы вдвоем, и больше никого.
Довольный и взволнованный тем, что она приехала навестить его, Рейли Вернет нежно сжал ее руки.
- Я не знаю ничего, что бы доставило мне большее удовольствие.
Джина решительно дернула за шнурок звонка, и через секунду личный слуга Рейли Бернета стоял в дверях.
- Блантон, со мной завтракает прекрасная гостья, поэтому не накрывай на южном дворике. Там солнце, а у этой молодой леди кожа, как бесценный фарфор.
Слуга поклонился Джине.
- Очень хорошо, сэр. Где вам накрыть?
- Выбирай, детка. - Рейли Бернет, улыбаясь, посмотрел на Джину.
- Может быть, у Бертона в комнате для карточных игр? Там нежарко и чудесный вид на океан.
- Ты слышал, что сказала молодая леди? - обратился старик к слуге. - И еще. Блантон, сходи в погреб и принеси бутылку «Конти» 1855 года. Пришла пора кое-что отметить.
Игорная комната располагалась в дальнем конце северного крыла особняка и находилась точно под спальней Берта. Вдоль всей северной стены тянулся бар из красного дерева. Ряд высоких стеклянных дверей служил восточной стеной, предоставляя возможность беспрепятственно любоваться ухоженными лужайками и синевой Тихого океана. Высокий потолок поддерживали резные колонны из красного дерева. В комнате стояли круглые игорные столы, покрытые зеленым сукном, и квадратные карточные столы из полированного дерева.
Сейчас по случаю завтрака один из столов был накрыт узорчатой шелковой скатертью. В центре стояла серебряная ваза с благоухающими кастильскими розами.
Блантон вкатил кресло с Рейли Бернетом в комнату.
- Я так рад, что ты приехала, - сказал Джине счастливый старик. - Это будет самый приятный завтрак в моей жизни.
Джина не ответила.
Когда слуга поставил на стол еду и вино и они остались одни, Джина медленно отодвинула тарелку, наклонила голову и тихо заплакала.
- Что с тобой, детка? - изумился Рейли Бернет. - Ты нездорова? Позвать...
- Нет. - Джина подняла голову и посмотрела на старика блестящими от слез глазами. - Вы единственный человек, который может мне помочь.
- Я? Я все для тебя сделаю, детка. Но я ничего не понимаю.
- Мистер Вернет, Берт... не верен мне.
- Не может быть! - Бледно-голубые глаза старика округлились. - Этот глупый щенок...
- Он встречается с другой женщиной, и... и... я боюсь, что это может быть серьезно.
- О Джина, ты сама прекрасно понимаешь. - Он похлопал ее по руке. - Это, конечно, некрасиво... но... кто она? Какая-нибудь актриса из Сан-Франциско? Или разведенная молодуха из Сан-Диего, ищущая утешения на одну ночь?
Джина покачала головой.
- Она не замужем. Ей двадцать пять лет. Она остановилась в Капистрано. Ее зовут Сабелла Риос.
- Мексиканка! - Седые брови Рейли Бернета взметнулись вверх, а лицо покраснело от гнева. - Мой мальчик флиртует с мексиканкой.
- Говорят, она испанка. Она появилась здесь несколько недель назад, приехала из Аризоны по поводу какого-то наследства, но скорее всего это ложь. Мне не удалось найти ни одного адвоката, который бы занимался ее завещанием. Я не знаю точно, как долго длятся их отношения, но подозреваю, что они начались с той минуты, как она приехала в город. Я смутно помню, что она приходила на нашу помолвку вместе с семьей Дугласов, но в тот вечер Берт даже не подошел к ней, поэтому я не понимаю...
Джина быстро и взволнованно рассказывала все, что узнала о Сабелле Риос. Вернет внимательно слушал ее. Последние несколько недель Берт изобретает глупейшие предлоги, чтобы не приезжать к ней.
- И знаете почему? Потому что он в это время с ней! С этой испанкой! С крестьянской девчонкой, которая носит брюки, как мужик. Мистер Бернет, я не хочу, чтобы меня дурачили, и вы тоже...
Джина была в ярости. Ее ошеломленный собеседник внимательно слушал, сочувствовал и уверял, что заставит Берта исправиться.
Около трех часов дня она попрощалась и, поцеловав старика, почувствовала, как легко стало у нее на душе. Она знала, что может рассчитывать на него. Всем было известно, как глубоко Рейли Бернет ненавидит латино-американцев, и, скорее всего, он потребует, чтобы Берт бросил эту испанку, пригрозив лишить его наследства. Берт вернется к ней, и все страдания останутся позади.
Джина даже не подозревала, какой удар она нанесла Рейли Бернету, какую бурю вызвала в его душе.
После ухода Джины Рейли Бернет остался в комнате для карточных игр. Он сердито выгнал Блантона, заглянувшего напомнить хозяину о дневном сне.
- Оставь меня! - крикнул он, и в его глазах вспыхнула ярость. - Уходи! Закрой дверь!
Озадаченный и смущенный, Блантон вышел.
Несмотря на то, что в комнате было уютно и тепло, мистера Бернета-старшего била крупная дрожь.
- Может ли это быть? - с ужасом спрашивал он сам себя. - Джина сказала, что ей двадцать пять лет. Возраст вроде бы подходит. И она приехала из Аризоны. Неужели это?..
У него так больно сжало сердце, что он едва мог вздохнуть. Костлявые пальцы вцепились в ручки кресла-каталки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29