– Хочешь родиться, когда рядом никого нет? – спросила я у него. – Ты уже сейчас обожаешь всякие цыганские проделки.Прошел час, но Анна все не возвращалась. Беспокоясь больше о ней, чем о себе, я, с трудом поднявшись, прошла в гостиную и выглянула в окно. Внезапный приступ страшной боли вынудил меня опуститься на пол. В этот момент в комнату вошел Сет.– Что случилось? – Он опустился рядом и обнял меня. Он нетвердо держался на ногах, и от него сильно пахло виски.– Скоро родится ребенок. – Я схватила его за руку и прижалась лицом к его плечу, пережидая боль. – Я послала Анну за акушеркой, но она еще не вернулась. Боюсь, что она потерялась. Ты должен…Я больше не могла говорить. Сет помог мне лечь в постель и держал меня за руку, пока боль немного не отпустила.– Ты должен разыскать Анну. Найди акушерку или кого-нибудь еще.– Поздно. Теперь я не могу оставить тебя одну.– Мне… очень жаль.– Не о чем жалеть. Ты сказала, что родишь сегодня ночью, а я не поверил.– Ты выиграл?– Да, целую кучу денег. Все будет хорошо, Рони.– Я верю тебе и люблю тебя. Ты когда-нибудь присутствовал при родах? – Сет кивнул. – Я тоже. Когда мне было двенадцать или тринадцать, мне однажды разрешили посмотреть, как рождался мой двоюродный племянник. Его убили вместе с остальными. Помнишь? Как кричала та женщина! Она была не очень смелой. Что такое немного боли? – Я вскрикнула и вцепилась в его руку. Сет вытер мне лоб своим чистым платком. – Это было самое красивое зрелище на свете, Сет. Намного интереснее, чем роды у лошадей. Лошади не кричат. Люди так слабы. Но по крайней мере у детей не такие длинные… ноги.– Расслабься, Рони, – успокаивал меня Сет. – Вот так.– Он скоро появится на свет?– Да.– Что если… если не придет акушерка?– Тогда нам придется обойтись без нее, – успокаивающе проговорил Сет. – Не бойся.– Я не боюсь, – честно ответила я. – Ты здесь, и ты меня любишь, этого достаточно. Я хочу сказать тебе кое-что. Я сделала очень плохую вещь, я пошла к цыганке, чтобы она погадала мне. Так глупо. Я вела себя, как настоящая глупая горгио. – Я прикусила губу и закрыла глаза. На лбу выступили капельки пота. – Я так боялась, что ты меня бросишь. Я была так эгоистична и думала только о себе, поэтому пошла к гадалке. Прости меня. Все станет иначе после рождения ребенка. Я буду самой лучшей женой на свете. – Всхлипнув, я втянула ртом воздух. – Ты мужчина. Тебе нужна компания женщин. Я понимаю. Я буду лучшей…– Ты отличная жена, – тихо сказал Сет. – Я очень люблю тебя и никогда не брошу. Больше не говори, постарайся расслабиться.Ребенок начал двигаться вниз. Я потянулась к руке Сета, но он уже отошел. Встав у изножья кровати, Сет велел мне тужиться. Я закусила губу, чтобы не кричать, так как не хотела расстраивать его. Все время, что длились схватки, Сет разговаривал со мной; я не помню о чем, но его слова были ласковыми и нежными. Он хвалил меня и успокаивал, а я чувствовала себя в безопасности.…А потом он показал мне нашего ребенка. Красное, извивающееся существо. Сет встряхнул его, чтобы он начал дышать.– Мальчик? – слабым голосом спросила я. – С ним все в порядке? Он здоровый?– Убедись сама. – Наш сын послушно продемонстрировал мощь своих легких. Я немного отдохнула, пока Сет обмыл ребенка и завернул его в чистое полотенце. Потом он положил его рядом со мной.Я поглядела на сына, потом на его отца, который встал на колени около кровати.– Спасибо, – прошептала я. – Спасибо за все. Сет опустил голову себе на руки и вздохнул.– Чертовски тяжелая работа для пьяного мужчины, Рони, – сказал он со странным смешком.– Почему ты напился?– Хотел бы я сам знать. Не знаю. Но еще никогда в жизни я не трезвел так быстро.Я погладила его темноволосую голову.– Сегодня ты был великолепен. Ты сильно испугался?– Да, до смерти, – признался Сет, поднимая голову. Он выглядел таким усталым и истерзанным, что у меня на мгновение остановилось сердце. Его щеки были влажными, но не от пота. Он легонько провел пальцами по моему лицу, и я поцеловала его руку. – Ты замечательная, Рони. Такая смелая. Надеюсь, сын пойдет в тебя.– Как мы его назовем? – сонно поинтересовалась я. – Мы ведь ни разу не обсуждали этого. Мне бы хотелось, чтобы его звали Стивен, в честь моего двоюродного брата…– Нет, – резко возразил Сет. – Мы назовем его Николас, в честь твоего деда. Согласна?Я улыбнулась и закрыла глаза. Я была согласна. В комнату ворвалась акушерка, и ее пронзительный голос разорвал наступившую тишину.– Что за ночь! – кричала она. – Все младенцы Вены решили именно сегодня выйти на свет Божий. Последняя моя подопечная рожала двадцать часов. Так, а что здесь?– Мы с моей женой прекрасно обошлись и без вас, – сообщил ей Сет. – Вы нам больше не нужны.– Что ты имеешь в виду, говоря, что я не нужна? Ты перерезал пуповину? Где послед? Мужчины ничего не знают о родах!– Пуповина перерезана, а послед там, в тазу, можешь проверить. Вот немного денег за беспокойство. До свидания.– Ну и ну. Вы, молодой человек, сами врач?– Нет, – раздраженно буркнул Сет. – Я не врач. Я даже не муж этой дамы, а просто случайный прохожий. До свидания, мадам.Я услышала, как Сет говорил Анне, что не ее вина в том, что она опоздала, и давал ей указания, чем заняться. Потом он подошел к кровати и позвал меня. Я открыла глаза и потянулась к его руке. Он легонько сжал мои пальцы.– Что ты сейчас собираешься делать?– Выпью чего-нибудь покрепче и лягу спать. То же рекомендую и тебе, кроме, конечно, виски. Рони… – Он помедлил.– Да, Сет, в чем дело? – В моей душе внезапно шевельнулся страх.Он собирался с силами, чтобы сказать мне что-то, но не мог. Он облизал губы, нервно пригладил волосы и наконец произнес:– Я люблю тебя.Затем он ушел. Мы с ребенком заснули, да и Анна, закончив уборку, прикорнула в кресле.Когда мы проснулись через несколько часов, Сета уже не было. Он оставил немного денег в моей шкатулке – достаточно, чтобы прожить две-три недели. И еще записку.Я смотрела на буквы и строчки, и они расплывались у меня перед глазами. Я послала Анну вниз за портье и, когда тот поднялся, попросила его прочитать записку. Это был рыжий пухлый человечек в очках.– Она написана по-французски, мадам.– Мне все равно, хоть на китайском. Вы можете ее прочитать или нет?– Да, мадам. – Портье прочистил горло. Могло показаться, что он собирался выступить с речью в парламенте. – «Отправился в Париж, чтобы продать дом и поднакопить денег, – прочитал он. – Вскоре пришлю за тобой». Подписано буквой «С».– Это все? Нет даже слов «дорогая» или «любимая»?– Все. Можете взглянуть сами… Анна проводила его до двери.Ложь. Это все было ложью! Сет больше не хотел видеть меня. Он ждал, пока не родится ребенок, потому что знал, что после этого я уже не смогу покончить с собой.В комнату вернулась Анна.– Я знала, что это случится, – сказала я, изо всех сил борясь со слезами. – Он никогда не хотел жениться на мне. Он не хотел ребенка. Почему, ну почему он не позволил мне сделать его счастливым. Я так старалась, Анна. Он трус, трус!Как только я оправилась настолько, что смогла встать, мы покинули гостиницу, переехав в более дешевую, в настоящие меблированные комнаты на извилистой улочке рядом с оперным театром. После платы по счету в «Гранд-отеле» осталось не так много денег, но по крайней мере у меня сохранились мои украшения, и я знала, что, если их заложить, можно выручить довольно приличную сумму. Но что потом?Шли недели. Мои драгоценности постепенно исчезали. Тогда я решила, что надо найти работу. Но я не могла читать газеты и потому не представляла, где ее искать. Однажды, прогуливаясь в парке Пратер, я села на ту же самую скамейку, где сидела однажды декабрьским вечером.– Здравствуйте, красавица, – раздался за моей спиной смутно знакомый голос.Я обернулась. Это был мой знакомец, маленький профессор. Он весело подмигнул мне.– А, это вы! – Я тепло поприветствовала его. – Очень рада снова встретить вас. Как ваши дела?– Неплохо. А ваши? Вы уже родили, как я погляжу. Как себя чувствует ваш ребенок? Все в порядке?– Да, спасибо. Крепкий мальчуган. Его зовут Николас.– Николас. – Мужчина кивнул. – Хорошее имя. Одного моего предка звали так же. А ваш муж?– Ему пришлось уехать. – Я сглотнула. – Семейные дела. Боюсь, правда, что он оставил мне слишком мало денег, так что теперь я ищу работу.– Работу? – Мой знакомый нахмурился и рукояткой трости сдвинул на затылок свою шляпу. – Давайте-ка подумаем. Будь я хорошенькой женщиной, которая оказалась в Вене в январе, но у которой нет особенных причин оставаться в этом городе, я поехал бы в Баварию, в Мюнхен. Очень красивое место, Мюнхен. Дружелюбное и тихое, не такое сумасшедшее, как Вена, если вы меня понимаете. Да, я бы поехал прямиком в Мюнхен, пришел бы в резиденцию короля и попросил его о личной аудиенции. Я слышал, он любит красивых женщин и наверняка поможет вам.– О! – Я попыталась изобразить заинтересованность, но про себя подумала, что бедный малый, видно, сошел с ума. – Неплохая мысль, спасибо.– У меня случайно есть несколько железнодорожных билетов, которыми я вряд ли воспользуюсь. Они на поезд, который уходит через несколько недель, а я решил ехать завтра. Да, завтра. Почему бы вам не взять эти билеты?– Спасибо, – вежливо поблагодарила я. – Это очень мило с вашей стороны.– Ну что же, жаль, что сегодня я не могу угостить вас чаем, – сказал мой новый друг. – Он улыбнулся и застенчиво переступил с ноги на ногу. Время от времени его глаза поднимались к стоявшей рядом статуе. – Я уверен, что мы снова встретимся с вами. В Мюнхене.– Да, – согласилась я. – В Мюнхене.Он поклонился и попрощался, затем пошел прочь, напевая на ходу и помахивая тростью. Я посмотрела на билеты и попыталась представить себя в присутствии короля. Но мне ведь нечего надеть, не осталось никаких украшений! Не важно. Этот человек явно был близок к королю, иначе он не стал бы предлагать мне подобный план. Замечательно! Я бегом бросилась домой, чтобы сообщить свою новость Анне. Как она будет счастлива. И с какой радостью мы обе покинем Вену! Как и Лондон, этот город вызывал у меня только неприятные воспоминания.Но, когда я увидела Анну, у меня от страха душа ушла в пятки.– Что случилось? С мальчиком все в порядке? – Я взглянула на ребенка. Казалось, мой сынок мирно спал, но когда я дотронулась до его лба, то почувствовала, что он весь горит. Я кинулась за врачом.– Инфлюэнца, – сказал он. – Болеют очень многие. Надеюсь все же, что эпидемии не будет. Да вы и сами горите, как в лихорадке, мадам. Лучше вам прилечь. Вполне возможно, ребенок сможет выздороветь, хотя он и совсем маленький. Будем надеяться, что температура не поднимется слишком высоко. Держите его в тепле и насильно не кормите. Я загляну к вам завтра.Три дня спустя мой сын умер у меня на руках. Я приготовила маленькое тельце к погребению, хотя сама тяжело болела. Я заложила последнюю пару сережек, чтобы оплатить похороны, на которых, кроме нас с Анной, больше никого не было. После, по цыганскому обычаю, я три дня не ела, не спала и не умывалась. Я сидела на полу, раскачиваясь взад-вперед, и оплакивала свое дитя. Через три дня я заснула и проспала целый день.Проснувшись, я сразу приказала Анне собирать вещи.– Все кончено. Прошлого не вернешь. Мой ребенок мертв, Анна, но я не могу оплакивать его всю жизнь. Он только расстроится, если узнает, что его мать горюет. Мы поедем в Мюнхен, чтобы встретиться там с королем Баварии, и, не сомневаюсь, эта встреча предназначена мне моей судьбой. Но я скажу тебе, Анна: ни один мужчина больше не посмеет так бессердечно обойтись со мной. Я отдала свое сердце человеку, у которого в груди кусок льда вместо сердца, человеку, который не способен был любить. Я проклинаю его! – сказала я хрипло и сжала кулаки. – Он будет скитаться по свету до самой смерти и никогда не узнает ни счастья, ни любви. Он никогда не обретет покоя на этой земле.Анна выглядела очень напуганной, так что я обняла ее и прижала к себе.– Не волнуйся, Анна. Я редко проклинаю людей, но этот случай особый. А теперь поторопись. Мы должны вовремя успеть на поезд! Глава 10РЯДОМ С КОРОЛЕМ – Посмотрите, вот она. Новая любовница короля! Русская! Как они забавно смотрятся вместе – она почти на полголовы выше его.Я вздрогнула. Больше всего мне хотелось выпалить что-нибудь язвительное в адрес этих двух затянутых в корсеты и шелка гарпий, которые шушукались, прикрываясь веерами. Но мужчина рядом со мной был спокоен.– Не обращай на них внимания, дорогая. Они стары и глупы, сплетни – единственная радость в их жизни.– Я бы выпорола этих злобных сук.– А я бы не возражал, – вздохнул король Людвиг. – Говоря откровенно, я бы вздел их на дыбу, а потом повесил на людном перекрестке с табличками «Наказаны за то, что сплетничали о своем короле». Но, увы, – вздохнул он еще раз, – мы живем в просвещенные времена. Сотню лет назад можно было использовать грубую силу, чтобы пугать и повелевать, но теперь нет. Король в наши дни – всего лишь кукла, символ власти, не больше… но вот и я разворчался, как старая женщина! По крайней мере, дорогая Рони, я хоть заставил тебя улыбнуться.– Я переживаю не за себя, – сказала я. – Они же не знают тебя так, как знаю я, и я счастлива, что ты относишься к числу моих друзей.– А я благодарю судьбу за то, что она привела тебя ко мне, – король нежно поцеловал мою руку, – моя милая Афродита.Мы прошли в королевскую ложу в маленьком прелестном театре в королевской резиденции Мюнхена. Зрители встали, приветствуя нас, мы с королем заняли свои места, и все последовали нашему примеру. Перед занавесом появился мужчина в белом парике и в ливрее королевской династии Виттельсбак и трижды стукнул посохом о пол, возвещая начало представления. Занавес взвился. В этот вечер давали «Фауста» Гете.Мои познания в немецком были все еще довольно слабы, но я полностью отдалась происходившему на сцене, игнорируя любопытные взгляды публики. Своим поведением я, казалось, говорила: «Я здесь, чтобы наслаждаться пьесой, а если вы хотите сплетничать, то это меня не касается».Куда бы я ни шла, вокруг меня раздавался взволнованный шепот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71