Лорд Левингтон подошел к Жюстине. Он был одет в черный костюм, отчего выглядел особо торжественно. Дамиан поцеловал руку девушке и как-то загадочно улыбнулся. Мисс Брайерли верила, что сегодняшний вечер развеет остатки сомнений, которые еще таились в уголках ее души. Лорд Левингтон был совершенно спокоен, и это подбодрило девушку.
Величественно подплыла леди Данмор, сопровождаемая Моникой, и выплеснула поток комплиментов:
– Этот дом великолепен! Какие гладкие отполированные полы! Какие картины! А сколько свечей! Сразу видно, здесь живут люди, не жалеющие сил и средств на уход за своим жилищем! – леди Данмор посмотрела на Монику с укором, и та съежилась под взглядом своей покровительницы. – И слуги не боятся тяжелой работы, – добавила леди Данмор, когда к ним подошла Нора.
– Вы правы, дорогая. И Ваши слуги, надеюсь, заслуживают похвалы.
Жюстина пыталась вовлечь в разговор Монику, но та на все вопросы мисс Брайерли отвечала односложно или просто отмалчивалась, скромно улыбаясь. Тогда девушка оставила неразлучную парочку и присоединилась к компании Чэрити и Клары Траубридж.
* * *
Наконец распахнулась дверь, и престарелая леди Диана торжественно внесла в зал главную виновницу торжества, одетую в белое кружевное платьице и крошечный чепчик. Гости обступили малышку, разглядывая это дивное создание и осыпая ее комплиментами. Воркование и сюсюканье продолжалось до тех пор, пока не вошел дворецкий.
– Кушать подано, – объявил он, и процессия двинулась в обеденный зал.
Лорд Левингтон решил сесть рядом с мисс Брайерли, и от этой близости девушку вновь охватил трепет. От Дамиана приятно пахло мылом и духами, на его губах сияла обворожительная дьявольская улыбка, взгляд, обращенный на Жюстину, светился нежностью и любовью. От волнения она чуть не лишилась чувств, но, к счастью, вовремя опустилась на стул, галантно придвинутый кавалером.
– Вы выглядите восхитительно, – Дамиан снова одарил Жюстину своей чарующей улыбкой. – Ваша красота способна сразить наповал любого… даже меня! – добавил он шутливым тоном.
– Вы явно преувеличиваете мои достоинства, но все равно, спасибо, – Жюстина старалась не выдать своего волнения.
– Не могу подобрать слов, чтобы выразить все, что испытываю к Вам, – Дамиан перешел на шепот. – Хотя Вы и обидели меня, долго скрывая саквояж.
Мисс Брайерли ничего не ответила, сделав вид, что наблюдает за гостями.
* * *
Стол был великолепен! На белоснежной накрахмаленной скатерти красовались большие китайские вазы с желтыми розами, распространяющими пьянящий аромат. Посуда из тонкого фарфора ласкала глаз гладкими отполированными гранями, причудливо отражающими мерцание сотен свечей. За столом царила атмосфера радости и веселья. «Однако сегодняшний вечер для кого-то закончится совсем не радостно, – подумала мисс Брайерли, пристально глядя на присутствующих. – Так кто же из них Лис?» – И праздничное настроение мгновенно улетучилось, на смену пришли тревога, беспокойство. «Пусть Дамиан простит меня, сейчас не время для пылких речей. Нам предстоит такое нелегкое дело. Пока истина не установлена, наше счастье под угрозой».
Слуги поставили на стол суповницы с рыбным и овощным бульоном.
– Должен признаться, что событие, ради которого мы здесь собрались, – голос Генри с другого конца стола заставил присутствующих повернуться к хозяину дома, – для меня – одно из счастливейших в жизни! Предлагаю тост за здоровье нового члена семьи Алленсонов!
Гости подняли бокалы. «Здоровья! Здоровья! Счастья!» – раздалось со всех сторон. Жюстина присоединилась к общим поздравлениям, хотя все время помнила, что этот званый обед организован не только в честь маленькой Дианы, но и преследует более прозаическую цель – выявить шпиона, находящегося среди этой, безобидной на первый взгляд, компании. Генри выглядит спокойно и счастливо, отметила девушка, будто его мысли заняты только праздником, семьей и гостями. «Да, у него поразительная способность скрывать свои истинные чувства. Никто не догадывается, какое напряжение он испытывает сейчас, расточая гостям любезности, рассыпаясь в комплиментах и благодарностях!». Мисс Брайерли знала, сколько тревожных часов провел Алленсон в обществе Дамиана, придумывая убедительную версию с секретным посланием, предназначенную для поимки предателя. И преподнесена она должна быть за этим праздничным столом!
Жюстина поднесла ложку с супом ко рту, но тут же опустила ее. Руки дрожали так предательски, что это могло возбудить любопытство окружающих. Она искоса посмотрела на своих соседей – к счастью, никто ничего не заметил – все были заняты едой, и никто не обратил на нее внимание.
– Надеюсь, это не последний ребенок в вашей семье, – улыбнулся Дамиан.
Гости весело засмеялись. Слуги вынесли очередные блюда с тушеными овощами, с семгой в миндальном соусе. Мисс Брайерли отпробовала немного рыбы, но от волнения пища застревала в горле.
– Когда Вы возвращаетесь в Лондон, лорд Алленсон? – спросила леди Данмор.
– Боюсь, что довольно скоро, – заговорил Генри, откладывая в сторону вилку. – Но прежде надо привести в порядок дела. К счастью, у меня есть такой трудолюбивый и добросовестный помощник, мой секретарь мистер Шэдуэлл, что сборы не займут много времени. Хотя мне так не хочется оставлять семью, – Генри нежно улыбнулся Норе.
Леди Данмор пробормотала что-то похожее на одобрение в адрес Шэдуэлла и снова занялась поглощением пищи. Рядом с ней сидел угрюмый, не проронивший ни единого слова за весь вечер Роджер. Жюстина отметила, что около него стоит непочатый бокал вина. Напротив мистера Траубриджа сидела Чэрити в компании Хоппера. Она была сегодня на редкость замкнута и не реагировала на настойчивое ухаживание своего соседа.
– Как хорошо, что война с Францией наконец-то закончилась, – подала свой голос миссис Траубридж – Из-за нее население Олдхэвена катастрофически сократилось. Почти все здоровые мужчины или погибли, или покинули деревню. На фермах вынуждены работать женщины, а старики – выходить в море на утлых рыбацких суденышках, которые давно не пригодны для такого опасного дела, – она тяжело вздохнула. – Я надеюсь, Веллингтон делает все возможное, чтобы война больше не повторилась.
– Веллингтон, смею Вас успокоить, миссис Траубридж, предпринимает в этом направлении огромные усилия, – сказал Генри, бросив взгляд на Дамиана, – его ставка перенесена в Камбре в связи с тем, что союзные войска сейчас восстанавливают оборонительные рубежи во Фландрии. Полагаю, что наши солдаты возвратятся домой скорее, чем мы думаем.
Дамиан нащупал под столом руку Жюстины и крепко сжал ее: сейчас Генри скажет самое главное!
– Я, конечно, не вправе разглашать содержание своей секретной переписки с лордом Кэслри, но все-таки скажу: благодаря умелому руководству герцога Ришелье в Париже не осталось на свободе ни одного приверженца Наполеона. Теперь надо выкорчевать эту нечисть по всей стране… – Генри понизил голос.
«Какой артист!» – с восхищением подумала Жюстина. За столом воцарилась тишина, все взоры были устремлены на говорящего.
– Недавно нам в руки попали важные сведения, – после небольшой паузы продолжал лорд Алленсон, – с помощью которых мы нанесем последний, смертельный удар по всему подпольному бонапартистскому гадюшнику, и тогда по обе стороны Ла-Манша с тиранией будет покончено навсегда. Я рад, что судьба этой благородной миссии в моих руках. Осталось только отправить документы по назначению, и тогда… – Генри горделиво оглядел присутствующих – все они молча, с открытыми ртами внимали лорду Алленсону.
Мисс Брайерли внимательно изучала лица присутствующих, но, к ее разочарованию, в них не проскользнуло ничего подозрительного – никто не побледнел, не потупил взор – одно лишь любопытство!
– Не хотите ли вы сказать, что среди англичан есть такие, которые разделяют идеи бонапартизма? – прервала всеобщее молчание миссис Алленсон. В ее голосе сквозило негодование.
– К сожалению, это так, – сказал Дамиан. – Нами точно установлено… имеются неопровержимые доказательства… – и лорд Левингтон демонстративно повернулся к Генри, давая понять всем, в чьих руках находятся в настоящее время «эти самые доказательства». И к величайшему торжеству троих заговорщиков, все головы повернулись к лорду Алленсону.
– Простите, господа, – Генри хлопнул ладонью по столу. – Мне кажется, мы затронули довольно неприятную тему для столь прекрасного вечера. Я не имею ни малейшего желания втягивать своих друзей в нудные дискуссии о государственных делах. Достаточно того, что мой стол завален всеми этими бумагами, которые отнимают уйму времени и сил. И еще сегодня говорить о них – непростительно! Извините меня, давайте отдохнем от дел и забот! Сегодня мы празднуем рождение моей дорогой дочурки!
– А кто-нибудь читал статью Джона Мак-Адама «Нынешнее положение в дорожном строительстве»? Я нахожу ее довольно интересной! – Мистер Торнтон решил изменить предмет разговора. За столом опять оживилась беседа на политические и экономические темы, начались сетования на тяжелую послевоенную жизнь.
Но мисс Брайерли не слушала говорящих, сосредоточившись на одной главной мысли: «Спектакль за столом разыгран, как по нотам, и скоро должно последовать второе действие пьесы. Теперь кабинет Генри станет сценой – там, в письменном столе, ждет Лиса фиктивное сообщение, вложенное в мешок с дипломатической почтой. Оно никогда не пересечет Ла-Манша и никогда не попадет на стол Веллингтона в Камбре. Оно предназначено только для Лиса, и он должен клюнуть на приманку!»
* * *
Слуги между тем разносили все новые кушанья: жареную говядину и оленину, дичь, фаршированную яблоками, запеченную индейку. На десерт были предложены вишневое мороженое, пирожные со взбитыми сливками и пудинг со смородиной.
Жюстине казалось, что этот обед не кончится никогда. После десерта дамы перешли в гостиную, где их ожидал чай, а мужчины остались за столом попробовать отличный портвейн из богатых погребов Алленсонов.
После чашки чая нервное напряжение Жюстины возросло, и это не ускользнуло от внимания окружающих.
– У тебя такой вид, словно ты попала в муравьиную кучу, – заметила с улыбкой Чэрити.
Жюстина взяла себя в руки и ответила подруге вполне спокойно:
– После такого застолья трудно дышать! Мне необходимо прогуляться по свежему воздуху, иначе я стану походить на Норины пуховые подушки или… на некоторых из приглашенных дам.
Подруги переглянулись и расхохотались.
– Кстати, ты заметила, что Роджер сегодня за столом не притронулся к своему бокалу? – спросила Чэрити.
– По-видимому, он сделал кое-какие выводы из полученных уроков и, дай Бог, решил понемногу менять свой образ жизни, – ответила Жюстина.
– Что ж, все в руках Господа! Отец сказал, что не пустит, его больше на порог. Боюсь, на этом моя дружба с мистером Траубриджем закончится, – Чэрити тяжело вздохнула. – Впрочем, он сам во всем виноват.
– Ты жалеешь об этом?
– Не знаю… – мисс Торнтон задумалась. – Он такой милый, добрый. Я так привыкла к его ухаживаниям, но сильного влечения к нему у меня нет. Я отношусь к нему по-товарищески.
– Надеюсь, ваше ночное путешествие не отразилось на твоем здоровье?
– Нет, как любит повторять мой отец, я всегда в норме. Еще одно его любимое сравнение: здоровье, как у молодой лошадки!
Мисс Брайерли услышала в коридоре голоса мужчин. Они весело перебрасывались шутками и всей компанией присоединились к женщинам. Дамиан направился к девушке, склонился к руке и прошептал:
– Что-либо произошло в наше отсутствие?
– Ни одна из дам не выходила из гостиной. А как у Вас?
– Генри никого не отпустил из-за стола. Послушайте, Жюстина! Я сделаю вид, что уезжаю, и спрячусь там, где мы с Генри условились.
– Я боюсь, что у нас ничего не получится, – прошептала девушка в отчаянии. – Ведь гости уже разъезжаются, а результатов – никаких!
– Моя дорогая, Лис не сможет не прийти. Он обязательно попытается выяснить, существуют ли в действительности сведения, о которых говорил Генри.
Мисс Брайерли попрощалась с отъезжающими гостями.
Последними уходили мистер Торнтон с Чэрити и компания из Ардмор Крест. Роджер приносил каждому извинения за все зло, которое причинил своим поведением, и всем видом являл раскаяние. Мистеру Торнтону он сказал на прощание:
– Я не надеюсь быть прощенным за свой последний проступок, но если можете, не держите на меня зла, я больше никогда не напомню Вам о себе. Вы не поверите мне, но за эти дни я пересмотрел всю свою жизнь и понял, что человек сам должен распоряжаться своей судьбой, а не прятаться от проблем с помощью бутылки. Еще раз прошу, не поминайте меня лихом! – Губы Роджера дрожали, он отвернулся, скрывая навернувшиеся слезы. Дамиан обнял брата за плечи и повел к ожидавшей их карете.
– Бедный мальчик, он так несчастен, – сочувственно проговорила миссис Траубридж.
– Похоже, он кое-что понял, – обратился Генри к мистеру Торнтону. – Очень благородно с Вашей стороны, что не привлекли Роджера к суду или не вызвали на дуэль, чтобы наказать за то, что он чуть не погубил Вашу дочь. Ведь Дамиан – мой друг, и я знаю, как он переживает за брата.
– Полагаю, Роджер достаточно уже наказан. К тому же, Чэрити в порядке. Правда, моя девочка? – улыбнулся мистер Торнтон дочери и, взяв ее под руку, вышел на крыльцо.
Гости разъехались. Дождавшись, когда Нора с малышкой поднялись наверх, Генри и Жюстина тайком проскользнули в библиотеку.
– Думаю, Вам не следует участвовать в дальнейших событиях – это небезопасно, – прошептал лорд Алленсон девушке. Он осторожно приоткрыл большое окно, ведущее на террасу, чтобы была возможность беспрепятственно проникнуть в дом, если Лис задумает это сделать. – Впрочем, я знаю, что бесполезно уговаривать Вас остановиться на полпути. Я знаю Вас, – прошептал Генри.
– Не волнуйтесь, я буду вести себя тихо, но не отправляйте меня сейчас, иначе я умру от любопытства, – тоже шепотом проговорила Жюстина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25