— Миссис Алексис… — пробормотал Риджер. — Возможно, она меня и не помнит.И действительно, миссис Алексис едва удостоила нас взглядом. Миссис Алексис было не до того — она следила за тем, как разжигают поленья в огромном камине, украшавшем входной вестибюль. Процессом, результатом которого были клубы вонючего дыма и робкие язычки пламени.Если не считать дыма, синими слоями плавающего под потолком, помещение производило приятное впечатление: уютные обитые ситцем кресла, сияющие медными боками кувшины, всеобщая аура процветания и порядка. В глубине помещения виднелся бар — открытый, но без бармена за стойкой. Из камина торчал туго обтянутый брюками зад незадачливого истопника, что вызывало неподдельный интерес и веселое оживление у сидевших в креслах немногочисленных постояльцев.— Ради Бога, Уилфред, принеси эти чертовы мехи! — громко сказала миссис Алексис. — Ты выглядишь полным идиотом! Торчишь, словно свекла на грядке, выставив задницу!По моим оценкам, ей было глубоко за пятьдесят. Держалась она самоуверенно, с видом человека, привыкшего командовать. Красивая, статная, дорого одетая, чудовищно несдержанная на язык. Я поймал себя на том, что улыбаюсь, и тут же заметил, как уголки губ Риджера поползли вниз.Незадачливый Уилфред выполз из камина, явив присутствующим красное, как свекла, лицо, и послушно отправился за мехами. Миссис Алексис, сверкая глазами, осведомилась, чего мы желаем.— Выпить, — туманно ответил я.— Тогда пошли, — она повела нас к бару. — Первый раз в этом сезоне разжигаем. Пока не займется как следует, дымит как черт знает что… — Подняв голову, она хмуро обозрела висевшее под потолком облако. — А уж в этом году, хуже чем всегда…— Наверное, каминную трубу надо прочистить, — заметил Риджер.Миссис Алексис окинула его беглым взглядом — цепким и золотисто-желтым, как у ястреба.— Каждый год весной прочищаем… А вы случайно не тот полицейский, который как-то предупредил меня, что если я буду обслуживать команду местных регбистов после того, как они выиграют, то парни наверняка станут раскачиваться на люстрах и лить в пианино пиво?Риджер закашлялся. Я с трудом подавил смешок и был вознагражден сверкающим взором ястребиных глаз.— Вы что, тоже легавый? — спросила она, впрочем, довольно беззлобно.— Нет, — ответил я, чувствуя, что глаза у меня все равно смеются. — Просто зашли выпить, вот и все.Она поверила моим словам не больше, чем клятвам какого-нибудь воришки, пойманного с поличным, однако зашла за стойку и вопросительно уставилась на нас.— Виски «Беллз» и томатный сок, будьте любезны.Она подставила мерный стаканчик под перевернутую бутылку виски и стала ждать, пока он наполнится.— Что-нибудь еще?Я сказал «нет, спасибо», и она подтолкнула стакан ко мне, а бокал с томатным соком — к Риджеру, взяла у меня деньги, отсчитала сдачу. Мы отошли к Двум глубоким креслам с маленьким столиком посередине, где Риджер снова аккуратно записал расходы.— Так что все-таки случилось с этими регбистами? — спросил я.На лице его отразилось глубочайшее отвращение.— Она знала, что неприятности будут. И все равно их пустила. Ребята грубые. Ну и стали выдергивать люстры из потолка, прямо вместе со штукатуркой, и тогда она заставила их выстроиться вдоль стены. И держала под прицелом, пока не прибыли мы.— Под прицелом? — изумился я.— Да. Правда, ружье заряжено не было, но ребята не на шутку труханули. К тому же были наслышаны о том, какой она выдающийся охотник на фазанов.— Так это был дробовик?— Совершенно верно. Она держит его здесь, за стойкой. И мы ничего не можем с ней поделать, потому как лицензия у нее имеется. Говорит, что держит ружье, чтоб отпугивать разных злодеев. Хотя вряд ли в здешних краях найдется злодей, который осмелится сунуться к ней.— Так это она вызвала тогда полицию?— Нет, конечно, не она. Один из посетителей. Она была далеко не в восторге, когда мы явились. Сказала, что не родился еще на свет мужчина, с которым бы она не справилась… — похоже, Риджер твердо верил в истинность ее слов. — Ей даже в суд не пришлось подавать, чтоб возместили ущерб. Выплатили все тут же как миленькие.Да, подумал я, надо быть очень отважным мужчиной, чтоб сообщить миссис Алексис, что вместо «Беллз» она подает «Рэннох», чего на самом деле не наблюдалось. Самый настоящий чистейший «Беллз», ничем не испорченный.— Жаль, — заметил Риджер, когда я выложил ему эту новость.Я задумчиво сощурился.— А вон там, на верхней полке, у нее стоит «Лэфройг».— Правда? — Риджер тотчас же воспрял духом. — Будете пробовать?Я кивнул и направился к бару, но миссис Алексис снова ушла к камину, где Уилфред, вооружившись мехами, производил еще больше дыма.— Похоже, труба забита, — задыхаясь, заметил он.— Забита? — Миссис Алексис была возмущена до глубины души. — Как это может быть? — Она на секунду задумалась. — Разве что какая-нибудь чертова птичка умудрилась свить там гнездо, как три года тому назад?..— Подождем, пока придет трубочист и прочистит снова, — предложил Уилфред.— Подождем? Ну уж нет, увольте! — Она решительно устремилась к бару. — Сейчас подойду, — бросила она мне. — Там гнездо, точно гнездо! Почему-то эти поганые птицы так и норовят вить свои кретинские гнезда именно в моем камине. Такое уже бывало. Я задам этим разбойникам перцу! До конца своих дней будут помнить!Я не стал напоминать ей, что в октябре гнезда наверняка необитаемы. Ей было лучше знать.Злорадно ухмыляясь, она нагнулась, пошарила под стойкой и вышла из бара, держа в руке совершенно сказочной красоты дробовик и вгоняя в затвор патрон. Чувства мои при виде этой картины, очевидно, разделяли и все остальные присутствующие. Она решительно шагнула к камину, и никто не вздумал ее остановить.У Риджера прямо челюсть отвисла.Миссис Алексис сунула ствол в просторную пасть камина и, долго не раздумывая, спустила курок. Внутри прозвучал приглушенный хлопок, затем раздался грохот — это она после отдачи уронила ружье на поленья. Все так и вытаращили глаза, но миссис Алексис невозмутимо подобрала свою собственность и вернулась к бару.— Еще один «Беллз»? — спросила она, пряча дробовик под стойку. — Томатный сок?— Э-э… — протянул я. Она рассмеялась.— Самый быстрый и надежный способ прочистить каминную трубу. Вы что, не знали?— Нет.— Старое ружье, ствол немного кривоватый. С хорошим ружьем я бы не стала так обращаться, — она оглянулась на камин. — Смотрите-ка, а этот чертов дым вроде бы рассеивается.Она оказалась права. Уилфред, снова встав на колени и орудуя мехами, производил клубы дыма, но шли они не в комнату, а поднимались вверх по трубе. Глаза зрителей вновь заняли подобающее им место в орбитах, разинутые рты захлопнулись. Даже у Риджера.— «Лэфройг», — сказал я. — Будьте так любезны. И еще, нельзя ли взглянуть на карту вин?— Ради Бога. — Она достала бутылку «Лэфройга» и налила в мерный стаканчик. — Вы и этот полицейский… зачем вы здесь? — Острые глаза так и впились мне в лицо. — Этот полицейский ни за что не зайдет сюда просто так, выпить. Кто угодно, только не он. И не томатный сок. И уж тем более не в такую рань.Я расплатился за виски и взглянул на карту вин.— Мы ищем виски типа того, что объявилось в бутылках «Беллз» в «Серебряном танце луны», — сказал я. — Такие же образцы.Взгляд ее стал еще пронзительней.— Такого тут не найдете.— Нет. Полагаю, что нет.— Это что, из-за тех жалоб, в прошлом месяце, да?— Да, из-за них.— Но вы не предъявили мне никаких документов, — похоже, она была искренне возмущена. А стало быть, скорее всего невиновна.— Нет у меня документов Я всего лишь виноторговец.— Вот как? — Она обдумала услышанное. — И как же вас звать?Я сказал ей. Назвал также свою лавку.— Сроду о такой не слыхивала, — весело заметила она — Так вы что, правда, узнали бы то виски, если б попробовали?— Ну, скорее всего. Да. По идее, да.— Тогда желаю удачи. — Она окинула меня насмешливым сверкающим взглядом и отвернулась к новому посетителю, я же понес стаканчик к Риджеру, уверенный в том, что «Лэфройг» «Лэфройгом» и окажется— Ужасная женщина, — заметил Риджер. — Мне следовало бы ее арестовать.— На каком основании?— Стрельба в общественном месте.— Ну, трубу в камине вряд ли можно назвать общественным местом.— Не вижу ничего смешного! — сердито буркнул он— А дым-то развеялся, — заметил я. — Так что выстрел сработал.— Можно подумать, вы сами всю жизнь только и занимались стрельбой.— Ну, в некоторой степени.Я отпил глоток «Лэфройга»: дымный, торфяной, с горьковатым привкусом дубовой бочки. Самый неподдельный старый добрый «Лэфройг»…Риджер посетовал на безумную цену напитка и беспокойно ерзал в кресле, пока я изучал карту вин, написанную от руки и довольно пространную. Здесь были все знакомые еще по «Серебряному танцу луны» наименования и дюжины других. Но, когда я обратил внимание Риджера на этот факт, он холодно заметил, что его задание ограничивается виски.Я отнес карту вин к бару и попросил у миссис Алексис бутылочку «Сент Эстефа».Она улыбнулась.— Ради Бога. Открыть?— Пока нет. — Я вместе с ней просмотрел карту и заказал еще «Сент Эмильтон», «Макон», «Вальпо-лиселлу», «Волней» и «Нюи Сент Жорж».— Конечно, — откликнулась она. — Так вы берете все?— Да, если можно.Она удалилась куда-то в заднее помещение и вскоре вернулась с корзиной, разделенной перегородками, где лежали все шесть заказанных мной бутылок. Я заплатил за каждую и прочитал этикетки. Надписи и названия те же самые, а вот года урожая не совпадали.— Все вино урожая 1979 года мы уже распродали, — объяснила она в ответ на мое замечание. — Мы постоянно обновляем запасы. Потому-то карта вин и написана от руки. Все время вносим что-то новое. Вот эти, последние, вина гораздо лучше. Может, возьмете их?— Нет, — ответил я. — Спасибо.Она поставила корзину с бутылками на пол, У ног, и приветливо улыбнулась.— Вам знаком ресторан «Серебряный танец луны»? — спросил я.— Да, слышала. Его тут все у нас знают. Правда, никогда не была. К тому же говорят, дело у них труба.— Труба?..— Ну, вылетели в трубу, — торопливо ответила она. — Банк лишил их права выкупа заложенного имущества. Всех сотрудников увольняют. Мне самой звонил один из их шеф-поваров, спрашивал, не найдется ли для него работы, — говорила она все это весело, словно в самом факте разорения было нечто комичное, и выражение лица оставалось прежним. Похоже, оно вообще никогда не покидало ее лица — мышцы щек под скулами натянуты туго, уголки губ приподняты в насмешливой улыбке.— В «Серебряном танце луны», — тихо заметил я, — одно и то же вино подавалось под разными марками.Выражение не переменилось, но ястребиные глаза глянули вниз, на корзину с бутылками.— Да, эти, — кивнул я. — Вернее, под этими же названиями.— Вы что, оскорблять меня пришли?— Да нет, просто рассказываю. Сверкающие глаза обежали мое лицо.— И вы ишите такое же вине, не только виски? —Да.— Простите, но ничем не могу помочь.— Может, это и хорошо. Для вас.— Почему?— Ну… Не думаю, что так уж безопасно слишком много знать об этом деле. Главный официант по винам из «Серебряного танца луны», несомненно, знал, что продает… И его убили.На лице ее не дрогнула ни единая жилка.— Мне бояться нечего! — отрезала она. — Это я вам точно говорю. Хотите заказать что-нибудь еще?Я покачал головой.— Нет, спасибо. Нам, пожалуй, пора.Она взглянула через плечо на Риджера, лицо сохраняло все то же выражение. И сказала:— Подать сюда человека, который качался на люстре! Подать сюда этого негодяя! — Она вновь покосилась на меня. — Господи, до чего же иногда скучно жить на этом свете!Темно-рыжие густые ее волосы так и сверкали здоровьем и краской, ногти были твердые и длинные, точно когти. Женщина ненасытных аппетитов, она живо напомнила мне те виды из животного царства, где самка с хрустом пожирает своего муженька на завтрак.Уилфред, возможно, входивший в настоящее время в меню, по-прежнему стоял коленопреклоненный перед огнем, мы с Риджером направились наконец к двери. Риджер обогнал меня, и тут со стороны камина донесся странный приглушенный стук, и целый ком липкой сажи обрушился на поленья, огоньки пламени и стоявшего внизу Уилфреда.Зрители в креслах, точно завороженные, наблюдали за тем, как Уилфред медленно поднимается на ноги. Вид у него был самый что ни на есть зловещий. Он напоминал взъерошенного и растерянного демона, разбрасывающего хлопья черной сажи и недоуменно вращающего огромными светлыми глазами, точно удивленная сова темной ночью.— Да я за решетку упеку этого треклятого трубочиста! — взревела миссис Алексис. Глава 16 В первый день мы посетили еще четыре паба, и я уже начал уставать от постоянного привкуса виски «Беллз» во рту. Риджер методично сверялся со своими записями и не выказывал ни малейшего разочарования тем, что все пробы, одна за другой, оказывались в норме. Похоже, он воспринимал объезд заведений как обычную рутинную работу и собирался флегматично выполнять задание до тех пор, пока не придут другие инструкции.Вот человек без капли бунтарской крови, подумал я, никогда не ставящий под сомнение ни отдельный приказ, ни порядок вещей в целом. Он являл собой полную противоположность подлым и ненасытным авантюристам типа сына Кеннета Чартера. Где-то посередине между этими двумя крайностями располагалось все остальное человечество, все мы, ворчащие, спорящие, терпеливые и не очень, философствующие и бездумные, старающиеся выжать максимум из того, чем одарила нас несовершенная эволюция.В конце нашего путешествия я спросил, удалось ли полиции напасть на след фургона «Бедфорд», который использовался при ограблении моей лавки. Очевидно, к этому времени Риджер начал воспринимать меня чуть ли не как официального коллегу, а потому ответил без обычно присущей ему сдержанности:— Нет, не нашли. И, наверное, никогда не найдем.— Это почему? — удивился я.— Он принадлежал фирме «Кволити хаус провижнс». Они не замечали, что фургон пропал, вплоть До того самого момента, пока один из наших констеблей не пришел к ним и не начал задавать вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42