Л
уч фонарика скользнул по стене к полу, кто-то шмыгнул носом, принюхиваясь
. Я узнал его сразу и прямо на четвереньках кинулся к своему спасителю.
Ц Месье Стейнер, выпустите меня отсюда, пожалуйста! Я на все согласен.
Я стоял перед ним на коленях, и от меня нестерпимо воняло.
Ц Мне так неудобно… Ц пробормотал я, кивнув на свои штаны.
Стейнер, стоя на пороге, пошарил лучом фонарика по стенам, затем осветил ч
асы.
Ц Всякий раз, когда я спускаюсь сюда, у меня такое же чувство, как в детств
е, Ц будто меня хоронят заживо. Я понимаю, как тебе страшно.
От его неожиданного «ты» и сочувственного тона я чуть не прослезился.
Ц Они перегнули палку, не стоило тебя так сурово наказывать. Но ты уж не о
бессудь, их тоже можно понять. Франческа и так вся на нервах: ей от твоей Эл
ен крепко досталось, это, скажу я тебе, та еще штучка. Да еще наша старая рас
пря опять на днях всплыла: почему-де в «Сухоцвете» не бывает мальчиков-кр
асавчиков. Франческа злится, говорит, это дискриминация. Но юноши-то поси
льнее девушек, их и похищать не так легко, и охранять труднее. С этим надо б
удет что-то делать… Ну, и ты еще вывел ее из себя, надо же Ц с ног сшиб.
Ц Я… я не хотел.
Ц Ладно, замяли. Вот тебе наш план: ты сейчас же уедешь с Раймоном. Будешь д
елать в точности все, что он скажет. Запомни: привезешь трех девушек Ц пол
учишь Элен.
Ц Трех девушек? Да, но… но почему трех?
У него вырвался короткий грудной смешок.
Ц Потому что твоя Элен стоит трех, и вообще наше решение не обсуждается.
Все, пошли.
Обратный путь оказался значительно короче (подозреваю, что Раймон нароч
но водил меня кругами по одним и тем же коридорам, чтобы сильнее напугать
). Стейнер был настолько деликатен, что даже не упомянул о случившейся со м
ной неприятности. В туалетной комнате у лестницы я принял душ. Хозяин дал
мне чистую одежду, сам принес все из моего чемодана. Он, так сказать, взял м
еня под крыло. Под горячими струями я успокоился, озноб прошел. Но самое тя
жкое испытание было еще впереди: сказать все Элен. Раймон поднялся со мно
й наверх, повернул ключ в замке, впустил меня и запер за мной дверь. Мне дал
и десять минут, чтобы попрощаться.
Сердце у меня так и упало, едва я переступил порог. Зрелище было кошмарное
: по комнате будто смерч пронесся, простыни и одеяла сброшены с кровати, ст
ол и стулья опрокинуты, отопительная труба помята, все наши туалетные пр
инадлежности раскиданы по полу. Два стекла в окне разбиты, остальные в тр
ещинах. Над всем этим погромом стоял тошнотворно густой запах духов. По к
овру блестками были рассыпаны осколки. Элен сидела съежившись в углу и в
схлипывала. На подбородке у нее запеклась кровь. Лицо заострилось, побел
ело и сморщилось, как подсыхающая простыня. Она вскочила и бросилась мне
на шею.
Ц Бенжамен, любимый, бедный мой, они хоть ничего тебе не сделали?
Знакомый мне нервный тик опять подергивал ее лицо, и с него словно осыпал
ась вечно озадачивавшая меня юность. Губы оттопырились, рот перекосился
. Жуткое дело: я уже видел не ее, такую, как есть, а тот портрет, что набросал С
тейнер. Вымышленное лицо съело реальное. У всех у нас так: последнее облич
ье заслоняет все прежние. Я рассказал ей обо всем, что произошло после обе
да, и о тайне «Сухоцвета», ничего не скрыл и даже сгустил краски. Она все по
вторяла: не может быть, это немыслимо. Наконец я дошел до сделки, выложил у
словия и, набравшись духу, признался, что дал согласие. Она сперва подумал
а, что я блефовал.
Ц Ты правильно сделал, милый, хоть время выиграл, нелегко тебе пришлось,
бедненький! Но ты ведь останешься со мной, правда?
Вот так вопрос после всех ужасов, которые я ей тут расписывал, Ц меня это
просто доконало. Я покачал головой: выбора нет, если я не подчинюсь, пиши п
ропало. Стейнер дал мне слово, все будет в порядке. Тут Элен отпрянула от м
еня, и ее как прорвало:
Ц Они врут, Бенжамен, врут! А ты знаешь, что им известно о нас все Ц где я жи
ву, где учусь? Попались мы с тобой, как мухи в паутину, из-за этого снега. Слу
чай преподнес им на блюдечке то, что всегда приходилось искать за сотни к
илометров. Знаешь, что, еще когда ты в первый раз постучался в дом и сообщи
л им номер нашей машины, они сразу же навели о нас справки? Телефонная лини
я действительно была повреждена, но у них есть мобильник в полном порядк
е.
Она выкладывала подробности, доказывала, голос ее срывался на визг.
Ц А ты не хочешь спросить, почему здесь такой разгром и откуда я все это з
наю?
Моему эгоизму она всегда дивилась.
Ц Не успел ты выйти, я только прилегла отдохнуть Ц вдруг является Франч
еска. Да с таким видом Ц ну просто карающий меч. И начинает бесцеремонно м
еня щупать, будто лошадь на ярмарке, волосы потрогала, даже в рот заглянул
а. Я ее отпихиваю, а она как пошла меня честить Ц и шлюхой, и дешевкой, и под
стилкой. Мало того, еще и драться вздумала. Злоба у нее сочилась из всех по
р. Я отбивалась, кидалась в нее чем ни попадя. Видел у нее фонарь под глазом
Ц это я ей мишленовским путеводителем засветила, я его листала, искала, г
де бы нам сегодня поужинать. На сантиметр бы выше, и я б ее без глаза остави
ла. Она вроде отступила и вдруг опять как набросится Ц и нокаутировала м
еня. Потом заперла здесь, а перед этим все мне выложила. «Твоя песенка спет
а, потаскушка смазливая, Ц сказала, Ц не видать тебе больше Парижа».
Элен молотила кулачком меня в грудь, подкрепляя свои слова, левая щека ее
кривилась, лицо подрагивало от напряжения.
Ц Подожди, это еще не все. Стейнер, похоже, и вправду хотел, чтобы мы уехали
, еще в первый вечер. Он на меня запал. Но карлик не дремал, позвонил хозяйке
, та мигом примчалась из Лиона, и они вдвоем заставили старикана нас задер
жать. Вот почему он был такой злой с утра. А сегодня они все разыграли как п
о нотам: специально заманили тебя в подвал, чтобы ты оказался виноватым. И
уезжать никуда не думали; Раймон высадил Франческу со Стейнером за откос
ом, и они вернулись в дом через потайную дверь. А он поехал дальше, за нашей
машиной в гараж. Стейнер пошел в подвал, ждать тебя, а Франческа Ц прямо к
о мне. Они специально оставили кое-какие мелочи в гостиной, в спальнях, в к
ухне, как вехи, чтобы ты пришел куда надо. Но если б ты даже остался со мной,
они все равно нашли бы к чему придраться.
Итак, мы с Элен знали каждый свою часть правды; то, что она сказала, ошеломи
ло меня.
Ц Бенжамен, как ты не понимаешь, мы их пленники! Нельзя им доверять.
От упрямства Элен впору было свихнуться. Она стояла передо мной живым ук
ором. Ладно, пусть меня обвели вокруг пальца, заморочили, но что это, по сут
и, меняло? Наши стражи сильнее, значит, надо покориться. Бороться с ними ра
вносильно самоубийству. Я уже довольно натерпелся в «Сухоцвете», с меня
хватит. Как автомат, я твердил Элен, что сделка честная, что я вовсе не брос
аю ее. Клялся, что вернусь, как только выполню договор. Обнял было ее, но она
меня оттолкнула, назвала олухом, рохлей. Нервы у нее сдали, лицо морщилось
, гримасничало, глаза стали сумасшедшие. Она не знала, как меня убедить. Бл
едная была, как на смертном одре. Разрыдалась, сползла на пол, обхватила мо
и ноги.
Ц Не оставляй меня, Бенжамен, умоляю, не уезжай! Ц всхлипывала она.
Тут вошел Раймон Ц отведенные нам десять минут истекли Ц и бесцеремонн
о растащил нас, отцепив руки Элен от моих ног, как канаты от корабля. Элен з
асмеялась; ситуация и впрямь была бы комичной, не будь она такой жуткой. Ее
отчаяние вдруг выплеснулось в припадке ярости: она набросилась на слугу
как фурия, я ее никогда такой не видел. В первый раз он легко оттолкнул ее. О
на схватила отломанную ножку стула и ринулась на него снова. Одной рукой
он тащил меня к двери, другой отражал ее натиск. Элен осыпала его бранью, к
ляла последними словами и все пыталась попасть по голове Ц она была выш
е его ростом. Молниеносным хуком, держа меня при этом по-прежнему железно
й хваткой, он отшвырнул ее в дальний угол. Вот какой я видел мою любовницу
в последний раз: сломанная кукла на полу с вытаращенными глазами, полным
и ужаса. Вне себя я лягнул Раймона, заорал: «Элен, я люблю тебя, я вернусь!» П
роклятый недомерок выволок меня в коридор, запер дверь на ключ, обернулс
я ко мне и, заслоняя лицо Ц я все еще пытался ударить его, Ц ловко свалил п
одножкой и профессиональным захватом прижал к полу.
Ц Ты еще драться вздумал? Мало тебе?
Я видел мерзкую рожу совсем близко, его дыхание обдавало меня запахом мя
тной свежести. Карлик справился со мной одной левой и даже не выплюнул пр
и этом жевательную резинку! Тем временем Элен, уже придя в себя, колотила в
дверь и вопила:
Ц Я низенькая, нескладная, некрасивая, и еще у меня целлюлит, шпоры и прыщ
и! Я вам не подхожу! Отпустите меня!
Подоспевшая Франческа чуть ли не бегом потащила меня вниз по лестнице. С
иняк на ее щеке расплылся до самого глаза, и от него лучами расходились ещ
е сильнее безобразившие ее красные прожилки. Она вытолкнула меня на крыл
ьцо. Было темно, сыпал мелкий снежок. От колючего холода в голове немного п
рояснилось Ц я еще плохо соображал после потасовки. Сад в свете фонаря к
азался серебряным. У стены я увидел нашу машину, уже довольно густо припо
рошенную снегом. Легковушка Стейнеров стояла у крыльца с включенным мот
ором и зажженными фарами. Прислонясь к капоту и скрестив на груди руки, ме
ня поджидал «сам» Ц в длинном кожаном пальто, волосы спрятаны под подня
тый воротник. После царившего в доме бедлама странно было видеть его так
им безмятежно спокойным.
Ц Простите, Бенжамен, за всю эту нервотрепку. Не бойтесь за Элен. Мы обеща
ем беречь ее, как родную дочь. Вы будете регулярно получать от нее весточк
и.
Я ощутил разочарование: широкоплечий покровитель опять говорил мне «вы
». Меня низвели в ранг простого знакомого. Он снова держался с отчужденно
стью уединившегося в горной келье францисканца. Но от его рукопожатия мн
е стало теплее. Так мы и стояли вдвоем, рука в руке, в зачарованном кругу во
зле этого зловещего дома, терзаясь одной и той же мукой. Наше прощание был
о прервано грохотом и звоном разбитого стекла. Это Элен наверху принялас
ь крушить все подряд.
Ц Я поднимусь, Ц прошипела Франческа.
Ц Только без рукоприкладства, Ц предупредил ее Стейнер.
Он сказал именно то, что хотел сказать я. Раймон в теплом полушубке сидел з
а рулем. Чемоданы уже лежали в багажнике. Стейнер усадил меня на переднее
сиденье, пристегнул ремень безопасности, сунул мне в карман какую-то бум
ажку и потрепал по щеке.
Ц Мужайтесь, мой мальчик. Нам еще представится случай получше узнать др
уг друга.
Все произошло так быстро, что я никак не мог собраться с мыслями. Вот уже н
есколько минут один вопрос пробивался в моем мозгу сквозь предотъездну
ю сумятицу. Сформулировал я его, лишь когда мы тронулись:
Ц А где гарантия, что вы ее отпустите?
Но машина уже катила, шурша шинами и оставляя в снегу две глубокие борозд
ы. Ответа я не услышал, только увидел через заднее стекло Жерома, энергичн
о махавшего мне рукой. Франческа же мне и «до свидания» не сказала.
И все, что было так трудно нынче утром, вдруг стало легко и просто: дороги б
ыли проезжими, деревни обитаемыми, навстречу попадались другие машины, с
негоочиститель, грузовик, посыпавший шоссе солью. Когда мы проезжали чер
ез какой-то городок, я при свете фонарей взглянул на бумажку, которую дал
мне Стейнер, Ц это был тот самый рисунок, Элен постаревшая на сорок лет. Я
расплакался, шепча: «Прости, Элен, прости». Раймон улыбнулся мне широкой у
лыбкой слабоумного Ц этот оскал стоял у меня перед глазами, даже когда я
зажмуривался. Его лицо глянцево блестело, точно китайская миниатюра. Я з
арыдал пуще, в голос, хлюпая носом. Он выхватил из бардачка шоферскую фура
жку и нахлобучил ее на голову:
Ц К вашим услугам, месье!

Бенжамен Толон умолк, как будто у него кончился завод. В последние м
инуты его голос превратился в еле слышный шелест. Я вытянула ноги. У меня в
се затекло, по телу бегали мурашки.
Ц А дальше? Ц прошептала я.
Он показал пальцем на небо. Оно порозовело. До рассвета осталось чу
ть-чуть. Уже встряхивались в ветвях ранние птахи. Был слышен плеск струй:
поливальные машины, не жалея воды, мыли асфальт на паперти. Колокола собо
ра Парижской Богоматери пробили пять часов, и все их собратья на обоих бе
регах откликнулись звоном. Где-то заворковал голубь.
Ц Вы не хотите рассказать, что было дальше?
Нет, он устал, ему хотелось поспать немного до прихода врача. Маска н
а нем пожелтела от слюны и напоминала бинт, наложенный на открытую рану. Ш
ерстяная шапочка делала его похожим на лыжника Ц откуда только взялся л
ыжник летом, да еще в пижаме? Было в нем что-то отталкивающее.
Ц Когда я увижу ваше лицо?
Он провел пальцем по губам Ц так трогают шрамы.
Ц Когда я доскажу свою историю до конца.
Ц Когда же вы доскажете?
Ц Скоро.
Ц Учтите, что мое дежурство кончается завтра. У нас с вами тоже дог
овор.
Перед служебным входом в общую терапию несколько больных уже пили
кофе, болтали, покуривая на террасе. В первых косых лучах вспыхнули шпили,
коньки крыш, антенны. Над городом зависло ожидание. Вслед Бенжамену удив
ленно оглядывались, послышались смешки. У меня тревожно заныло сердце, к
огда он уходил по коридору, ссутулясь, какой-то очень маленький.
Я вдруг почувствовала, что очень устала, и удивилась, как это за два
с лишним часа ни разу не подумала о Фердинанде. Пока я внимала рассказу Бе
нжамена, все остальное перестало для меня существовать. Я пошла спать; бе
сцветное небо пребывало в нерешительности Ц то ли озариться солнцем, то
ли набухнуть дождем. Что-то чернело на горизонте, это мог быть след уходя
щей ночи или гряда надвигающихся туч. На моей кровати, свернувшись клубо
чком, зарывшись щекой в подушку и сцепив ручки между колен, спала Аида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31