Почему? — Его голос был напряженным и глухим.— Я хотела… я собиралась, — робко возразила она, стараясь заправить за ухо прядь его волос. Он отдернул голову.— Когда? — потребовал он ответа. Его глаза открылись и сверкали как пламя. — Когда же ты со всеми своими разговорами о любви и доверии собиралась сказать мне о нашем ребенке?— Я собиралась сказать тебе, как только он оказался бы спасенным от Адель. У меня был план. Я собиралась нанять сыщика.— Сыщика? — повторил он. Он был так разъярен, что на него было просто страшно смотреть. — Так ты доверила сыщику, какому-то незнакомцу, спасение нашего сына, а не мне, его отцу? Господи, Пенелопа, неужели ты так низко ценишь меня?— Нет! Все совсем не так, у меня и мысли такой не было, — торопливо заговорила она, отчаянно пытаясь все объяснить. — Ты не понимаешь.— Да здесь и нечего понимать, — вмешалась Адель. — У нее был ребенок, это правда. Я помогала ей при родах. Но он умер сразу после рождения, а она так и не смогла смириться с этой потерей.— Это ложь! — воскликнула Пенелопа, торопливо переводя взгляд с Адель на шерифа. — Наш ребенок жив.Адель изобразила сочувствие на лице.— Бедняжка. Она продолжает верить, что он жив. Иногда она пытается украсть ребенка у другой женщины, утверждая, что это ее дитя. В другие дни она обвиняет меня или того, кто попадется под руку, в похищении ребенка. Очевидно, травма от изнасилования усугубила ее манию.— Нет! — Пенелопа в отчаянии посмотрела в нахмуренное лицо шерифа, потом встретила полный злобы взгляд Адель и снова повернулась к Сету. Его лицо казалось совершенно бесстрастным. Обращаясь больше к нему, чем к остальным, она тихо пояснила: — Это правда, что Адель помогла мне при родах нашего ребенка, но он не умер… хотя я чуть не погибла. Это были трудные роды, ребенок шел ножками… У меня открылось кровотечение, я сильно ослабела и подхватила родильную горячку. Пока я находилась в бреду, она похитила моего ребенка и с тех пор использовала его, чтобы шантажировать меня, угрожая причинить ему вред, если я не выполню ее требований.Она дотронулась до подбородка Сета, точно такого же, как и у их сына, взглядом умоляя поверить ей.— Я люблю своего ребенка, как люблю и его отца. Эта любовь дала мне силы преодолеть болезнь. С тех пор я делала все, что требовала Адель, надеясь таким путем обеспечить его благополучие. Я оставила свою оперную карьеру, отправилась на Запад с ее компанией; я потеряла деньги, свободу, самоуважение; я обманывала тех, кого очень любила. Я пошла на все ради безопасности нашего ребенка. Он стоит всех этих жертв.Ей показалось, что его взгляд немного смягчился. Нежно поглаживая его подбородок, она прошептала:— Сначала я не доверяла тебе из-за того, что ты сказал в Нью-Йорке… обо мне и Джулиане. Я боялась, ты не поверишь, что это твой ребенок, просто рассмеешься и скажешь, что я получила по заслугам.Его лицо исказилось, словно от острой боли.— Возможно, ты была права, считая меня глупцом. Возможно…— Возможно, — спокойно перебила она, — мы оба оказались глупцами. Мне нужно было поверить в тебя вчера, когда ты рассказал мне правду о том, что произошло в Нью-Йорке. — Она покачала головой. — Но я не смогла. Мне было стыдно признаться, что наш сын похищен. Я думала, что вначале должна спасти сына, чтобы ты не считал меня совсем несостоявшейся как мать.Сет прижал ее руку к своему подбородку.— Я бы никогда так не подумал, если бы ты давно все рассказала мне. Ты замечательная, любящая мать. Именно такая и нужна моему сыну.— Все это весьма трогательно, но это просто фарс, — вмешалась Адель в доверительный разговор двух влюбленных. — Ребенок умер, да он и не был твоим, Тайлер. Его отцом был Байрон Гарретт.Глаза Сета сощурились, когда он перевел взгляд на Адель. Отстранив руку Пенелопы, он поднялся.— Сет… — начала было объяснять Пенелопа, тоже вставая.Но он перебил ее:— Байрон Гарретт? Певец?— Тот самый. Лорели, или лучше скажем, мисс Пэрриш, — тут Адель с превосходством взглянула на Пенелопу, — сказала, что у нее были отношения с ним во время постановки какой-то оперы в Бостонском театре.— Я сказала так… — попыталась вмешаться Пенелопа.Сет снова перебил ее:— Это была опера Вагнера «Тристан и Изольда», и мисс Пэрриш исполняла партию Изольды. Адель пожала плечами.— Кажется, да, но опера вряд ли имеет большое значение в этом деле.— Каждая подробность ее пребывания в Бостонском театре крайне важна для меня, — холодно произнес Сет. — Ведь именно там, после того как упал занавес, мисс Пэрриш согласилась стать моей женой.Адель хмыкнула.— Без сомнения, когда она обнаружила, что залетела, то решила завлечь тебя, чтобы дать имя отродью Гарретта.— Сет… нет, — ахнула Пенелопа, накидка сползла с ее Плеча, когда она потянулась, чтобы схватить его за руку. Но он не обратил внимания на нее.— Так вы уверены, что это был ребенок Гарретта? — Его глаза превратились в узкие щелочки, когда он смотрел на Адель.— О, это был Гарретт, верно, — торопливо закивала она, торжествующе взглянув на Пенелопу. — Он был очень похож на него.Сет неторопливо кивнул, точно размышляя над этим.— Ну, тогда Гарретт — мужчина весьма редких талантов. Потому что мисс Пэрриш, — тут он бросил Пенелопе извиняющийся взгляд, — была девственна, когда я впервые овладел ею… за несколько часов до его отплытия в Англию.Пенелопа благодарно улыбнулась, ее сердце радостно забилось, когда на его губах появилась легкая улыбка. Все будет прекрасно. Разве Сет мог быть против нее?!— Сдается мне, что более важным вопросом является, не кто отец ребенка, а жив или нет этот ребенок, — вмешался до сих пор молчавший шериф. — А это отдельное дело, не связанное с тем, что здесь произошло. — Он показал на тело Майлса.Пенелопа шагнула вперед, прижимая накидку к груди.— Если вы, шериф, не возражаете, я расскажу обо всем.Когда тот кивнул, Пенелопа поведала о слепой страсти Майлса к ней, о событиях, приведших к его смерти.— Как видите, шериф, — закончила она, — мистер Тайлер просто защищался, когда был убит мистер Прескотт.— Это правда, шериф, — подтвердил Сет, обняв Пенелопу за талию и поцеловав ее макушку.Шериф посмотрел на стоявшую перед ним пару, затем перевел взгляд на двух девушек из салона, которые стояли у двери.— Вы — рявкнул он, жестом руки подзывая их к себе. — Что вы видели?— Это правда, что мистер Тайлер лежал на Адель, и было похоже, что он собирался изнасиловать ее, — ответила одна из них, рыжеватая девица с приятным веснушчатым лицом. — Но он сразу же вскочил и подбежал к Лорели, когда та позвала его. То, как он нежно накрыл ее и заботливо успокаивал, доказывало, что все было не так, как показалось вначале.Другая девушка, маленькая хорошенькая брюнетка, закивала головой в знак согласия.— Похоже, все было так, как сказала Лорели.Шериф снова повернулся к Адель.— Ну что, мадам?Та спокойно пожала плечами, словно сотню раз сталкивалась с подобными ситуациями, что, вероятно, так и было, учитывая ее подлую натуру.— Может, я не разобралась в ситуации, — хмыкнув, призналась она. — Но что я могла подумать, когда увидела лежавшую здесь голую Лорели? Я и понятия не имела, что она тут с Тайлером.Она остановила ледяной взгляд на Пенелопе.— Что до этой чепухи о ребенке, то можно только просить нашу невинную Лорели предоставить доказательства его существования.Поразмыслив, шериф согласился:— Да, верно. Мисс Лорели?Пенелопа в замешательстве перевела взгляд с торжествующего лица Адель на шерифа, ждавшего ответа. У нее не было доказательств, и Адель прекрасно знала об этом. Она сама позаботилась, чтобы у Пенелопы ничего не было.— Ну, милая? — прошептал Сет, крепче обнимая ее.— Я… она… — начала заикаться Пенелопа, желая заставить шерифа понять ее положение. — Она прячет его в хижине в предгорье. Я точно не знаю, где… мне завязали глаза, когда мы ехали туда. Но если вы задержите ее на несколько дней, пока я буду искать, то я уверена, что смогу найти его.Шериф покачал головой.— Если вы не сможете предоставить доказательств, что ребенок существует, какие-нибудь записи или, может, кого-то, кто видел его, то у меня не будет повода задержать мадам дю Шарм.— Но разве вы не понимаете? — закричала Пенелопа срывающимся голосом. — Если вы отпустите ее, то она увезет ребенка, и я его никогда больше не найду. Или даже убьет его. Пожалуйста…— Шериф, неужели вы хотите, чтобы на ваших руках оказалась кровь невинного ребенка? — вмешался Сет, приободряюще сжав ее талию. — Имейте в виду, если с ребенком что-нибудь случится из-за вашего бездействия, то я позабочусь, чтобы вы лишились своего значка и больше никогда не занимали приличной должности. Вы будете считать себя счастливым, если найдете работу могильщика.Шериф явно спасовал перед угрозами Сета, но продолжал упрямо твердить:— Закон есть закон, и я не могу сажать людей, если не доказано, что они совершили преступление. Сейчас, если девушка сможет чем-то подтвердить свои показания…— Я могу подтвердить ее показания, — раздался низкий голос возле двери.У Пенелопы сердце замерло, когда она повернула голову, чтобы посмотреть на своего спасителя. Это был Одноглазый Калеб. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и обнимал за плечи пухленькую блондинку из салона. С красивой, но одновременно и хищной грацией он выпрямился и шагнул в комнату, остановившись перед Пенелопой.— Так ты видел этого ребенка? — с надеждой спросил шериф.Калеб кивнул.— Лорели говорила со мной несколько недель назад, она хотела нанять меня, чтобы спасти ее ребенка. У нее не было денег заплатить мне, но по ее глазам я понял, что она их раздобудет. И тогда я решил заранее все разузнать и подготовить. Я следовал за ней и Прескоттом до хижины в предгорье в прошлое воскресенье. Я видел, как она выносила ребенка, чтобы показать ему кроликов.Адель начала было протестовать, но он перебил ее:— Это был ребенок Лорели, что бы вы там ни говорили, мадам. Я слышал, как Прескотт и другой человек говорили о нем позади хижины. Похоже, мадам, вы занимались довольно грязными делишками. — Он с ненавистью взглянул на Адель. — Я даже не представлял, что кто-то может таким образом использовать детей. Это так поразило меня, что я собрался вернуть ребенка Лорели безо всяких денег.Сет шагнул вперед и протянул руку Калебу.— Я заплачу вдвое больше твоей обычной ставки, если ты прямо сейчас отвезешь нас к хижине. Я хочу как можно быстрее вернуть своего ребенка. — Тут Сет повелительно взглянул на шерифа. — А мадам дю Шарм арестовать немедленно.Пока мужчины пожимали друг другу руки, шериф задержал Адель.— Давайте поторопитесь за своим выродком, — прошипела она со злобной ухмылкой. — Кто знает, может, вам удастся застать его живым.Пенелопа ахнула, ее охватила паника.Сет зарычал, руки у него сжались в кулаки, когда он шагнул к злорадно ухмыляющейся Адель:— Если ты навредила малышу…Она злобно засмеялась:— О, я и пальцем не трогала ваше драгоценное дитя. Это ни к чему. Я узнала несколько дней назад, что он заразился корью от проезжавших поселенцев, которые заходили в хижину за водой. Сэм говорит, что он очень болен. — В ее глазах сверкнула злоба, когда она посмотрела на Пенелопу. — Похоже, ты все-таки избавишься от своего выродка, Лорели, как ты и хотела, придя ко мне делать аборт.Пенелопа ощутила, как кровь отхлынула у нее от лица, когда Сет медленно повернулся и посмотрел на нее. Он выглядел ошеломленным, с опустошенным взглядом, таким же, как тогда, когда рассказывал ей о своем происхождении.— Ты хотела избавиться от моего ребенка? — хрипло произнес он.— Сет, — прошептала она, беспомощно покачивая головой, когда направилась к нему. — Я…— Это правда? — потребовал он ответа, увернувшись от ее прикосновения, словно оно обожгло его. — Ты хотела погубить нашего ребенка? — Его гневный взгляд был устремлен на нее. Он отчаянно пытался узнать правду, но его глаза умоляли ее сказать, что все это ложь.Она открыла было рот, чтобы все объяснить, попросить его понять. Но было слишком поздно. Он отвернулся.Он прочел ответ в ее глазах. Глава 25 Никто в группе не разговаривал, когда они направлялись в предгорье, к хижине, где держали ребенка. Калеб, сидя верхом на черно-белой пятнистой лошади, показывал дорогу, за ним следовали Пенелопа и доктор Ларсси, а Сет ехал немного позади.Первые несколько миль пути Пенелопа скакала рядом с Сетом, пытаясь объяснить, почему она обратилась за помощью к Адель. Но он упорно отмалчивался. И то время, пока они ехали бок о бок, показалось ей целой вечностью, она подстегнула лошадь и пристроилась возле более приятного спутника — доктора Ларсена.Господи, как он устал! Он чувствовал себя таким обессиленным, что даже ничего не видел перед собой. Уже в сотый раз за утро Сет тер глаза, а затем, сощурившись от боли, смотрел на маячившие впереди горы. Что с ним такое, черт возьми? Он не только видел все довольно смутно, но даже неяркий солнечный свет, пробивавшийся сквозь завесу облаков, причинял глазам невыносимую боль.А еще его голова. Он с трудом выносил эту пульсирующую тупую боль, которая становилась сильнее с каждым часом. Вновь у него начались головокружение и тошнота.Сет еще сильнее стиснул зубы и покрепче устроился в седле. Просто чудо, что, чувствуя такое головокружение, он до сих пор не свалился с лошади. И слава Богу, что он ничего не ел со вчерашнего дня. Можно только представить, как Пенелопа будет суетиться и хлопотать над ним, если он вдруг упадет с лошади и его станет тошнить. Пенелопа выплеснет на него всю свою нежность и сострадание, на которые способна. Это будет невыносимо…И удивительно приятно. В замешательстве Сет заворчал себе под нос. Он никак не мог разобраться в своих чувствах к Пенелопе и тому, что она сделала, и даже не замечал, ехал он или шел.Хотя, с одной стороны, он понимал, какое отчаяние толкнуло Пенелопу обратиться за помощью к Адель, но с другой — он помнил чувства нежеланного ребенка, которым он сам когда-то был, и это рождало в нем гнев на Пенелопу. Он считал непростительным, что за ошибки родителей приходится расплачиваться невинному младенцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46