— Я набросился на тебя? Хмм…Вновь появилась негодующая невинность.— Да, ты! И после такого бесстыдного поведения, надеюсь, ты будешь соблюдать приличия и прикроешь свою… свою наготу и извинишься! — Тут она обвиняющим жестом указала на его возвышающийся член.О, она была великолепна, прекрасно играла свою роль. Сдержав желание рассмеяться над этим спектаклем, он проследил, куда указывал ее палец, и посмотрел на низ своего живота.— Это называется пенис. А его возбужденное состояние — эрекцией. — Сгорая от жгучей страсти, он решил преподать ей урок за то, что она довела его до такого состояния. — Прошлой ночью ты была крайне озабочена, чтобы я не подцепил сифилис.Тут он провел рукой по всей длине пениса, выставляя напоказ безупречно гладкую кожу мужской плоти.— Посмотри получше, принцесса. Как ты сама можешь убедиться, я совершенно здоров. И я просто переполнен силой и желанием.Пенелопа следила, как его пальцы скользили по гладкому стержню, и в выражении ее лица не было никакой застенчивости или негодования. Ее взгляд сделался смелым и открытым. От этого взгляда Сета охватило нестерпимое желание затащить ее снова в свою постель и целовать до тех пор, пока единственным оставшимся у нее словом будет еле слышное «да».Подумать только, одним взглядом Пенелопа повернула против него его же оружие, именно он, а не она испытал неловкость. Разозлившись на себя за полную потерю самообладания, он ядовито добавил:— Конечно, после того как ты сделала бог знает что с моим телом, пока я спал, ты все знаешь о силе моего желания.Это замечание вывело Пенелопу из себя. Задохнувшись от неподдельного возмущения, она буквально выкрикнула:— Да ты неисправимый негодяй!— Да. А ты опоздала сегодня. — Он кивнул на часы, стоявшие на столике рядом с кроватью. — Уже семь двадцать.— К твоему сведению, я пришла ровно в семь. И не моя вина, что ты не просыпался.— Ровно в семь, говоришь? — Сет сел. Скрестив руки на груди, он поинтересовался: — А что же ты делала в эти двадцать минут?Пенелопа выглядела такой виноватой, что у него не осталось никаких сомнений. Он оказался прав, она некоторым образом спровоцировала его нападение.Пенелопе хотелось убежать и спрятаться, скрыться от его взгляда.— Я же сказала, что пыталась разбудить тебя! — повторила она.— Надо отметить, ты прекрасно справилась. Если и все остальные обязанности ты будешь исполнять с таким рвением, то мне, вероятно, придется уволить Ропера и взять тебя вместо него.Пенелопа прикусила язык, чтобы не отвечать на его выпады. Если она начнет спорить, то может остаться здесь на весь день, пока он будет сравнивать ее умение с совершенным мастерством Ропера. Но будь она проклята, если задержится в этой комнате хоть на секунду дольше, чем необходимо.Решив приступить к выполнению обязанностей камердинера, она преднамеренно пропустила мимо ушей его последнее замечание и спросила:— Что делает Ропер после того, как разбудит тебя?— Он готовит мне одежду. Ты найдешь несколько костюмов в гардеробе. Затем он вызывает одну из горничных, чтобы мне принесли кофе. Я люблю крепкий черный кофе с имбирным печеньем. Но тебе не надо беспокоиться об этом. Мне каждое утро в семь тридцать присылают поднос с едой. Пенелопа кивнула.— Прекрасно. Что еще?Сет убрал за ухо прядь волос.— Он раскладывает мои бритвенные принадлежности, ты найдешь их в верхнем ящике комода, а затем готовит ванну. Пока такое достижение, как водопроводная вода, еще не пришло в Денвер, я попросил, чтобы ванну и воду приносили мне в комнату вместе с завтраком.— Ты моешься здесь? — спросила Пенелопа, смутившись от перспективы, что придется еще некоторое время провести в обществе голого Сета. К своему замешательству, она обнаружила, что вид этой гладкой золотистой кожи оказывал на нее странное воздействие. Ее ладони горели от желания снова прикоснуться к ней.— А где еще мне принимать ванну? — парировал он. Похлопав ладонями по юбке, чтобы избавиться от опасного желания, она направилась к гардеробу.— В рекламе этого отеля утверждается, что здесь на каждом этаже есть ванная комната, — сказала она, открывая дверцы шкафа.— Все верно, — подтвердил он. Пенелопа сняла с вешалки бордовую рубашку и темно-синий халат.— Так разве не легче принять ванну там? Для нее было бы легче.— Может быть. Но я люблю понежиться в воде, что совершенно невозможно, когда другие жильцы будут стучать в дверь и торопить меня.Пенелопа чуть не застонала вслух. Он любит понежиться. Прекрасно. Можно только представить, как подействует на нее вид этих мускулов, блестящих от воды и мыла.Не успела она оправиться от смущения, как в дверь постучали.— Портье, сэр!— В обязанности камердинера входит отдавать распоряжения слугам, — сказал Сет.Пенелопа повернулась, в панике глядя на него, в то, время как он прикрывал себя пушистым покрывалом в зеленую, золотистую и коричневую полоску. Она надеялась, что если спрячется за высоким шкафом и будет молчать, то портье не заметит ее. Но если Сет хотел, чтобы она отдавала распоряжения портье…— Я не могу, — пролепетала она.— Уверен, что сможешь. Нужно всего лишь открыть дверь и указать портье, куда поставить ванну. Все остальное он сделает сам.— Дело не в этом. Если только Адель узнает, что я была здесь сегодня утром, она… — Пенелопа резко замолчала.— Что Адель? — мягко спросил Сет. От него не укрылся ее ужас перед Адель.— Н-ничего, — заикаясь, ответила она и стала с усердным вниманием рассматривать шелковый халат, который держала в руках. — Она будет ворчать на меня, только и всего. Она требует, чтобы ее актеры вели себя скромно.Сет громко фыркнул.— Если Майлс является ярким образчиком ее понятия о скромности, думаю, она и глазом не моргнет, когда узнает, что ты была у меня.— Майлс ее сын. На него правила не распространяются, — униженно произнесла она. — Кроме того, он мужчина. А как тебе известно, общество более терпимо к проявлениям мужской нескромности.Снова раздался громкий стук в дверь, сопровождаемый нетерпеливым возгласом:— Это портье, мистер Тайлер!— Сейчас! — крикнул в ответ Сет, не сводя глаз с лица Пенелопы. Она была готова расплакаться. Чувствуя себя великаном, который сильно напугал ее, он поманил девушку к себе.Пенелопа послушалась, но вид у нее был такой, словно она шла на смерть.Сет потянулся и взял халат из ее рук.— Я сам открою дверь. А ты подбери, что мне надеть.Радостная ответная улыбка наполнила нежностью сердце Сета. Это была настоящая улыбка, так она улыбалась ему во время ухаживания и их помолвки. От этой улыбки у него перехватило дыхание и засосало под ложечкой. Приглушенно прошептав ее имя, он непроизвольно схватил ее за руку и притянул к себе.— Сет? — тихо произнесла она.Изо всех сил стараясь удержать себя в руках, он взял ее красную уродливую шляпу и надел ей на голову.— Твоя шляпа, — пояснил он, радуясь, что его голос оставался спокойным.Когда он завязывал широкие ленточки под ее подбородком, то случайно коснулся щеки. Ее кожа была такой же гладкой и нежной, как прежде, он не смог удержаться и погладил ее щеку.Пенелопа тоже ощутила магию их близости, она вздохнула и прижалась щекой к его ладони. Сет едва сдержался, чтобы не заключить ее в объятия и не поклясться в вечной любви.Но вечной любви для них не было.Щемящее чувство потери охватило Сета, он убрал от ее лица задрожавшую руку и показал на гардероб.— Иди туда, — приказал он хриплым голосом.Наградив его сердечной, благодарной улыбкой, Пенелопа поспешила через комнату к шкафу. Немного успокоившись, Сет встал с постели и накинул халат. Прихрамывая, он направился к двери.Когда Сет взялся за блестящую бронзовую ручку, то остановился, чтобы бросить взгляд туда, где Пенелопа возилась с одеждой. Даже бесформенная накидка не могла скрыть восхитительной стройности ее фигуры.Нахмурившись, он прошептал:— Ссутулься!Она посмотрела на него так, словно он сошел с ума.Наклонившись сам, он повторил:— Пригнись, ссутулься!Заинтригованная, она слегка согнулась, создав видимость горба.— Прекрасно. Так и постой, — с этими словами Сет открыл дверь.— Простите, что заставил вас ждать, джентльмены, — извинился он, отступив в сторону и пропуская в комнату портье и его свиту. — Пожалуйста, поставьте ванну вон туда. — Он указал на место в углу комнаты подальше от Пенелопы.Ворча под тяжестью своей ноши, портье и помощник пронесли ванну в указанное место; за ними следовали трое служащих с полными ведрами горячей воды. Завершал эту процессию официант, который принес поднос с кофе и пирожными.Поставив поднос с едой на маленький столик возле окна, официант подождал, пока помощник портье установит ванну. Затем оба мужчины вышли из комнаты.Оставшиеся служащие по указанию портье готовили ванну для Сета. К несчастью, они заметили Пенелопу, когда наливали воду, и теперь бросали любопытные взгляды в ее сторону.Решив, что лучше в зародыше пресечь их любопытство, Сет спросил:— Полагаю, вы все знакомы с миссис Грубер?Портье выпрямился.— Не могу сказать наверняка. — Он вежливо кивнул стоявшей возле шкафа фигуре: — Мое почтение, мадам.Сет увидел, как Пенелопа замерла, но она не успела ничего ответить, как он пояснил:— О, она вас не слышит. Она почти совсем глухая. Нужно стоять рядом и кричать ей в ухо, если хотите поговорить с ней. — Он пожал плечами. — Иногда она может услышать. Но к ней лучше не подходить. Она бывает опасной.— Опасной, сэр? — удивился портье. Бросив сочувственный взгляд на поникшие плечи Пенелопы, Сет заметил:— Похоже, миссис Грубер немного нервничает. Вам, джентльмены, пожалуй, лучше уйти.Этого замечания оказалось достаточно, чтобы все четверо быстро направились к двери. Едва они вышли в коридор, Сет остановил их:— Джентльмены?Они замерли.— Я попрошу миссис Грубер звонить три раза, прежде чем она покинет мою комнату. Если вы немного подождете, то вполне безопасно можно будет убрать ванну. Только не входите, пока не услышите три звонка или пока я сам не позову вас.Послушно закивав головами, служащие торопливо удалились.Когда дверь за ними закрылась, Пенелопа повернулась и посмотрела на Сета, ее тело сотрясалось от смеха.— Браво, Сет! Как тебе удалось все так складно сочинить?Сет озорно улыбнулся.— Думаю, у меня талант.Она с нежностью посмотрела на него.— И выдающийся талант. Ты сделал из меня такое чудовище, что эти бедняги будут разбегаться в разные стороны, едва завидев красную шляпу.Тут до нее дошло, зачем он так сделал.— Боже, Сет! Ты сочинил эту нелепую историю, чтобы защитить меня! Ты хочешь сохранить мое инкогнито!Сет слегка пожал плечами и попробовал воду.— Ты не принесешь мне мыло с туалетного столика?Пенелопа улыбалась, с поспешностью выполняя его просьбу. Хотя он всеми силами пытался отрицать, что его душа тянулась к ней, это было очевидно. Что до ее собственного сердца, то бесполезно отрицать, что Сет Тайлер был для нее единственным мужчиной.Улыбка исчезла с ее лица, когда она посмотрела на разбросанные на мраморном столике щетки для одежды, кисточки для бритья, мужские расчески. Сет, может быть, и ее мужчина, но он совершенно ясно показал, что она не его женщина. Он хотел видеть в ней только друга.Но правда ли это? Рука, потянувшаяся к мылу, застыла в воздухе. Вряд ли мужчина будет во сне мечтать о женщине, которую считает только другом. Он не станет страстно шептать во сне ее имя. И вряд ли на друга смотрят с такой неприкрытой страстью, как смотрел на нее Сет, когда прикоснулся к ее щеке.Одно воспоминание о горящих огнем глазах Сета согрело Пенелопе душу. Он все еще хотел ее, это очевидно.Желанная. Все внутри у нее затрепетало. Да, он хотел ее. Но желать женщину еще не значит любить ее.«Но с желания все начинается», — с оптимизмом подумала она.Позади раздался плеск воды, а потом тихий стон, когда Сет погрузился в ванну. В душе у нее зародилась робкая надежда, и Пенелопа, взяв кусок мыла, сняв с головы уродливую шляпу, повернулась к мужчине, чью любовь решила вернуть.Он желал ее. Возможно, если она не будет отталкивать Сета от себя, его физическое влечение перерастет в более глубокое и сильное чувство. Может, потом его чувства созреют и превратятся в любовь. И она сделает все, что в ее силах, чтобы взрастить эти нежные ростки.Улыбнувшись своим мыслям, Пенелопа подошла к Сету. Он сидел в ванне, прижав колени к подбородку, все его мускулы были сильно напряжены. Глаза под упавшими на лицо светлыми волосами были закрыты, а лицо искажено от боли.Горячая вода оказывала на его растертую в кровь кожу такое же действие, как раскаленные угли. Если бы в комнате не было Пенелопы, он бы выскочил из ванны и просто протерся губкой. Но конечно, он не мог поступиться своей мужской гордостью в ее присутствии. Пенелопа присела рядом с ванной.— Сет? Что случилось? — спросила она, нежно заправив его волосы за уши.Жжение стало более терпимым, и он мог честно признаться:— Все в порядке. Просто кожа стерта от верховой езды.Ее лицо сделалось пунцовым, как закат в прериях.— Ох… думаю, это очень больно. — Она уставилась на мыло, которое держала в руках.Сет улыбнулся, подумав, как она очаровательна в своем смущении.— Да, но я все равно буду ездить верхом.В ответ на ее молчание он пошутил:— Если, конечно, я не сморщусь, как чернослив, дожидаясь мыла.Щеки у Пенелопы просто пылали.— О, прости. — Она торопливо сунула мыло в его протянутую руку. Глядя куда-то в сторону мимо него, она поднялась и спросила: — Я хотела узнать, что ты сегодня собираешься делать. Я имею в виду, какую одежду тебе приготовить? Ты поедешь верхом?— Только не верхом, — застонал Сет. — Я пойду в салон и проведу там весь день, занимаясь счетами. — Раздался плеск воды, а потом снова прозвучал его голос: — А ты? Каковы твои планы?Пенелопа молчала, подыскивая подходящий ответ. Сегодня ее сыну исполнилось два года, и она планировала провести с ним весь день. Майлс будет ждать ее возле салона в одиннадцать, чтобы отвезти туда, где Сколфилды прятали ребенка.Она взглянула на Сета и поняла, что не следовало этого делать. Едва ее взгляд коснулся его тела, она застыла как завороженная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46