Спенсер издал оглушительный восторженный вопль, вскочил на ноги и, заключив Лорели в объятия, закружился по веранде.
– Я не верю, честное слово, не верю! Не может быть, не может быть! – Он вдруг остановился и посерьезнел. – Послушай, Лорели, а это не опасно? Ты справишься? Я и думать об этом боюсь!
Лорели с нежностью его поцеловала и сказала:
– Спенс, ты же знаешь, что при родах всегда есть риск, всегда призрак смерти готов разлучить мать и дитя, но ведь это жизнь, Спенс, просто жизнь. Давай принимать ее как она есть. Да ты только представь, – оживленно продолжила она. – Здесь, в новой Гайе, у нас родится ребенок, наш ребенок. Это и правда новое начало, Спенс, для всех нас, понимаешь?
Они нежно поцеловались и с гордостью огляделись по сторонам. Новая жизнь замечалась в Гайе повсюду. Все дальше в прошлое отступали горькие, печальные воспоминания, все явственнее в настоящем проявлялись приметы будущего. Начать заново и добиться своего – такое под силу только тем, кто глубоко и искренне любит.
2
Они стояли в тени можжевельника. Хок рассказывал Анастасии о Пинто, а потом привел ее к могилам своих родителей. Он молча опустился на колени и склонил голову перед двумя холмиками земли, заросшими молодой зеленой травой. Наконец-то трагическая смерть отца и матери получила достойное отмщение. Хок поднялся на ноги и бросил в воздух на четыре стороны света по ястребиному перу, чтобы души погребенных обрели заслуженный покой, потом повернулся к Анастасии и с улыбкой сказал:
– Теперь мое сердце свободно – его больше ничто не мучает. Я снова начинаю жить. Все, что я могу дать тебе, Анастасия, Стейси, Женщина Весны, – немного земли и скота, да и то это нужно приводить в порядок, работая с утра до ночи. Но мое сердце – вот оно, и я отдаю его тебе.
– Подожди! – неожиданно воскликнула Анастасия и кинулась куда-то в сторону.
Хок, ничего не понимая, в полном изумлении смотрел, как она подбежала к своему мустангу и стала рыться в седельных сумках и потом чуть ли не бегом вернулась обратно, неся в руках что-то завернутое в индейскую ткань. Глаза ее сияли радостью. Встав перед Хоком, Анастасия воскликнула:
– Хок, ты возьмешь вот это?
В еще большем недоумении, потому что ничего подобного не ожидал, Хок наблюдал за тем, как Анастасия осторожно разворачивает ткань. Чуть поколебавшись, она в конце концов что-то протянула ему в сложенных лодочкой ладонях.
Хок, запрокинув голову, от души засмеялся, потому что в ладонях Анастасии лежал старый, засохший хлеб гоми.
Анастасия смутилась и, решив, что он отказывается, хотела убрать руки, но Хок удержал ее. Взяв гоми, он откусил от него солидный кусок и с видимым наслаждением принялся жевать. Онемевшая от радости, Анастасия обрела дар речи.
– Значит, ты хочешь на мне жениться? – дрожащим голосом спросила она.
– Да! Но только потому, что ты попросила об этом, как положено, – ответил он.
Анастасия счастливо засмеялась и протянула ему оставшийся кусок.
Хок поморщился.
– Надеюсь, ты не будешь настаивать, чтобы я это доел. Если доем, то скорее всего не смогу стать твоим женихом. – Тем не менее хлебец он забрал и спрятал в нагрудный карман рубашки. – Я его сохраню навсегда, можешь в этом не сомневаться, Женщина Весны.
Анастасия просияла и обвила руками его шею.
– Хок! Я так счастлива!
Внезапно, бросив рассеянный взгляд ему за спину, она заметила в траве какое-то движение.
– Хок! – вскрикнула она. Голос ее был полон неподдельного ужаса.
Хок стремительно обернулся, уже сжимая в руке револьвер, не зная, чего ожидать, но готовый ко всему.
– Там! Вон там! Гремучая змея! Боже! Убей ее, убей ее! – выкрикнула Анастасия, всем телом дрожа от страха.
Хок слегка расслабился. Змея сама по себе не была опасна, если только ее не разозлить.
– Успокойся, Стейси, – мягко сказал Хок и обнял любимую за плечи. – Ну сама подумай. Гремучая змея вовсе не собирается на нас нападать. Она ползет по своим змеиным делам, вот и все.
– Но она же тогда укусила меня! – прерывающимся голосом возразила Анастасия.
– Укусила, но не эта же, правда? Ту я сразу убил. Это совсем другая змея. Ты не забыла, что я тебе рассказывал про Танец Змеи?
– Я помню, но все равно до сих пор не представляю, как ты мог держать змею в зубах да еще и танцевать!
– Она меня тогда, между прочим, укусила. Помнишь? Анастасия молча кивнула, бросив взгляд на две отметин у него на лице. Потом посмотрела на такие же отметины у себя на кисти.
– Я помню, – наконец ответила она, провожая глазами гремучую змею, которая, не обращая на них никакого внимания, грациозно извиваясь, с легким шелестом ползла куда-то по жесткой траве.
Страх понемногу начал отпускать Анастасию.
– Ну что, Стейси, все еще хочешь ее убить?
– Теперь уже не хочу, – вздохнула она. – Может быть, это знамение. Мы же собирались изобразить на эмблеме нашего ранчо гремучую змею. Пусть эта змея живет и несет наше пожелание той земле, где нам жить, – пожелание мира, любви и счастья всем в северной Аризоне.
Хок одарил ее улыбкой, полной проникновенной нежности.
– Да, Стейси, пусть так и будет.
Она улыбнулась, чувствуя, как страх перед гремучей змеей постепенно исчезает. Она не станет менее осторожной, а просто будет мирно соседствовать со всеми созданиями, заселившими эти земли задолго до ее приезда сюда.
Гремучая змея как будто услышала ее мысли. Она вдруг резко свернула в сторону и поползла на север.
Хок и Анастасия какое-то время смотрели ей вслед, а потом молча с улыбкой обменялись долгими любящими взглядами, чувствуя, что сейчас никаких слов не нужно.
Они сели на мустангов и не спеша направились к поместью Гайя, к ранчо Хокинса, к своему будущему. Сердца и души их были переполнены любовью, счастьем и радостью.
Прямо над ними в небесной вышине плавно чертили свои бесконечные круги два ястреба.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43