Понимаете, ведь ранчо Хокинса по-прежнему принадлежит мне. Я считаю, что те земли – это самые лучшие пастбища во всей долине Литл-Колорадо.
– Послушайте, Хок! – возмущенно воскликнула Лорели. – Это же самое настоящее воровство!
– Нет, я просто возвращаю то, что по праву принадлежит мне.
Спенсер вдруг начал во весь голос хохотать, а потом оборвал смех, схватившись рукой за живот.
– Спенс! Что с тобой? Ничего смешного в этом нет! Спенсер вытер слезы то ли от смеха, то ли от боли и, покачав головой, все объяснил:
– Со мной все в порядке, не волнуйся. Я просто вспомнил, что во всем надо соблюдать осторожность. Вот это и смешно, Лорели. Торжествует этакая поэтическая справедливость. Кроме того, Ти Эл никогда и в голову не придет, что скот у него увели Хок и Стейси.
Лорели приняла слегка обиженный вид, но быстро успокоилась и, повернувшись к Анастасии, сказала:
– А как вам это удалось? И где стадо? Спенсер рассмеялся.
– Осмелюсь предположить, что все было сделано на совесть. Но все же где бычки Латимера?
Анастасия с облегчением улыбнулась, видя, что родители не сердятся и все правильно поняли.
– Не знаю, на совесть ли, – скупо улыбнулся Хок. – Нам помогали воины тева, а бычки Латимера теперь в надежном месте – жуют сочную траву в тайном тупиковом каньоне неподалеку от ранчо Хокинса.
Спенсер вновь рассмеялся, едва удержавшись от откровенного хохота, и заметил:
– На душе веселее стало. Я так скажу, Хок: мы войну с этими чертовыми янки проиграли, назад ничего не воротишь, и реванша не будет. Камнем это все лежит на душе. И тут приезжает Хок и возвращает себе украденный скот, чтобы начать заново разводить его на старом месте. Ти Эл привез потрясающие, дорогущие породы скота из Европы. Его стадо – лучшее во всей Аризоне. Теперь и ваше будет не хуже. Реванш! Месть! Великолепно, слов нет, великолепно!
– Спенс, послушай, – озабоченно заметила Лорели, – я и не знала, что ты жаждешь реванша. Ведь войну мы и правда полностью проиграли.
– Понимаешь, с самого начала все было нечестно – война велась чисто в экономических целях. Чертовы янки намерены были забрать у нас то, что принадлежало нам, и они этого добились. Конечно, я хотел реванша! А для чего, по-твоему, я перебрался сюда? Здесь я мог действительно начать все с самого начала и победить своим способом – ради всех нас.
Лорели подарила Спенсеру нежнейшую улыбку.
– Спенс, ты никогда не перестанешь бороться! И как только тебя на это хватает?
Глаза Анастасии вдруг застлали слезы. Таким отца она еще ни разу не видела. Это был настоящий мужчина. Она гордилась им. Девушка улыбнулась и перевела взгляд на мать, которая смотрела на мужа глазами, полными любви и обожания.
– Спенс, ты прав, – сказала Лорели. – Север нанес поражение Югу, но нас-то никто не победил, и Ти Эл Латимеру это не удастся.
Все помолчали.
– Сэр, – возобновил разговор Хок, – я высоко ценю то, что вы успели сделать в Гайе, но мой счет к Ти Эл Латимеру еще не выставлен до конца. Возврат стада бычков – лишь малая толика моих намерений. Я вернулся, чтобы взять полный реванш и отомстить за все. Только тогда души моих родителей наконец успокоятся, и только тогда я буду свободен, чтобы начать свою собственную жизнь.
Спенсер кивнул:
– Полагаю, семья Спенсеров немного нарушила ваши планы. Хок бросил взгляд на Анастасию, потом посмотрел в глаза ее отца.
– Если честно, то да, но это все к лучшему. Спенсер понимающе улыбнулся.
– Если позволите, я скажу еще, – снова заговорил Хок. – Я не думаю, что Латимер будет спокойно смотреть, как вы перегоните стадо в резервацию навахо, – он наверняка попытается помешать вам любым способом.
– В особенности если он считает, что половина из них – его, – добавил Спенс.
– Совершенно верно. Я думаю, он мог бы напасть на дом, как сделал тринадцать лет назад, но мы слишком хорошо вооружены. Кроме того, времена сейчас другие – мы уже не так обособлены здесь от остального мира, как раньше. И потом, я не думаю, что он хочет, чтобы семье стало известно о его прошлых делишках, тем более что Люк и Кэт давно уже не дети. Ему скорее всего захочется представить все как налет бандитов или индейцев, кого угодно, только не его самого со своими пистолерос.
– Во всем сказанном вами есть несомненная логика, – согласился Спенсер.
– Если мы объединим силы, – продолжал Хок, – то справимся. Но Ти Эл – мой. Я с ним буду разбираться сам, и только лицом к лицу.
– Хорошо. Я понимаю, – кивнул Спенс.
– Вы думаете, что сумеете заставить его переехать в южную Аризону? – наивно поинтересовалась Лорели. – У него же там вроде бы есть родня со стороны жены?
Все как один озадаченно воззрились на Лорели. Потом Спенс мягко сказал:
– Возможно, Лорели, возможно. Но почему бы не дать этим заняться Хоку? В конце концов, это его родителей...
– Да, конечно, – сказала Лорели. – Но как тогда быть с приглашением на обед? Я представить себе не могу, как...
– Я хотел бы все рассчитать как можно точнее, – перебил ее Хок. – Боюсь, однако, что именно этот обед окажется не самой лучшей затеей, мэм.
– О, мне, собственно говоря, все равно, – рассмеялась Лорели. – В конце концов за свои злодеяния Ти Эл Латимер заслуживает того, что заслуживает.
Все с этим согласились.
– Ти Эл проехался по своему работнику, чем-то ему не угодившему, на лошади, подкованной на шипы, – неожиданно сказал Хок, задумчиво глядя на расстилавшуюся до горизонта прерию. – Нам всем теперь нужно хорошенько собраться с мыслями. Может быть, позвать на подмогу воинов тева. И придумать, какую ловушку расставить Латимеру. – Хок оглянулся на Анастасию. Она кивнула.
– На нашем обеде он в первый и последний раз отведает вкус жареной говядины из стада Спенсеров.
Лорели, нахмурившись, посмотрела на Анастасию и неожиданно для всех зло бросила:
– Да пусть кусок у него в горле застрянет! Вообще-то, готовя этот обед, нужно будет подумать о специальном блюде для Латимера!
Анастасия впервые увидела в матери тот несгибаемый дух, который позволил ей и другим южанкам пройти через все ужасы Гражданской войны. Она почувствовала, как ее переполняет любовь к родителям и гордость за них, таких замечательных и бесстрашных.
Хок в ответ на слова Лорели засмеялся и сказал:
– Ну что ж, мэм, думаю, что Теодор Лукас Латимер и его семейство испытают несколько потрясений.
– Несомненно, – поддержала его Анастасия и добавила: – Займемся нашими планами?
Глава 19
День был долгим – приближалось летнее солнцестояние. С севера надвигались темные тучи, вдалеке погромыхивал гром, обещая скорый дождь. Из-за воцарившегося полумрака в комнатах даже зажгли свечи. Воздух по-прежнему оставался тяжелым, а день – полным напряжения... и неясного ожидания чего-то.
Прошло пять дней с тех пор, как Латимеры нанесли свой визит в Гайю. Скот благополучно заклеймили. Началась подготовка к перегону стада в форт Дефианс, лежащий у северной границы штата Колорадо. Фургон с походной кухней был загружен по самую крышу. Хулио это предвидел и выбрал пару крепких мустангов, которым дали хорошенько отдохнуть. Все оси были вычищены, смазаны и отремонтированы. Загонщики были готовы тронуться в путь в любой момент. Оставалось сделать одно – расставить ловушку для Ти Эл Латимера.
Хок, Анастасия, Спенсер и Лорели хорошо над этим потрудились – уже все было готово.
Они собрались в столовой, разодетые в пух и прах. Даже завсегдатаи торжественных приемов и вечеринок в Виксберге умерли бы от зависти. Лорели и Анастасия надели узкие платья со шлейфами. Платье Лорели было сшито из темно-розового муарового шелка и отделано бледно-розовыми кружевами по вырезу, манжетам и по краям шлейфа. Бархатный бледно-розовый передник был завязан сзади на большой бант. На Анастасии было платье из бледно-лиловой тафты с низким квадратным вырезом и длинным лифом, отделанным по обе стороны сиреневыми кружевными оборками. Три лиловые розы украшали вырез платья, а на шею Анастасия надела бледно-розовую шелковую ленту с брошью в виде камеи.
Хок облачился в черный, тонкого сукна, костюм, который он надевал, когда они обедали в гостинице в Юме. Анастасии сразу вспомнились те дни – они запечатлелись в ее памяти так, как будто это было вчера.
Спенс имел весьма достойный вид в темно-сером костюме и белой батистовой рубашке, которые Лорели сшила ему еще в Виксберге и привезла сюда, в Гайю. Все сидело на нем просто идеально, ведь он за это время не располнел – скорее наоборот. Был он, конечно, еще слаб, но не настолько, чтобы не принарядиться. Он с удовольствием поучаствовал в клеймении скота, раздавая указания скотоводам, как на то и рассчитывал Хок. Составление планов по отмщению Ти Эл Латимеру буквально вдохнуло в Спенса вторую жизнь. Он, как и все остальные, с нетерпением ожидал вечера.
Столовая была обставлена почти так же, как и в их старом доме на Миссисипи. Спенсер заказал длинный обеденный стол из красного дерева с шестнадцатью же красного дерева стульями. Стол, накрытый ослепительно белой кружевной скатертью, теперь стоял во всей своей красе в окружении натертых до блеска стульев. Следует заметить, что скатерть Лорели сшила из свадебных платьев бабушки, матери и своего собственного.
Все было искусно соединено вместе, включая совмещение кружевных рисунков, – Лорели была мастерица на такие дела. Слава Богу, что она так и не решилась в свое время продать эти подвенечные наряды, убедившись теперь, насколько правильно и мудро поступила.
На скатерти сияло фамильное серебро, тщательно начищенное Лорели, Анастасией и Марией. Все вечера они трудились и были искренне горды получившимся результатом. Под высоким потолком висела люстра из граненого стекла, от которой разливался мягкий приятный свет. Но даже при таком освещении нельзя было не заметить, что на столе стояли дешевые железные блюда и недорогие тяжелые стеклянные стаканы. Диссонанс в общую картину это, конечно, вносило, но Спенсер прежде всего хотел, чтобы Лорели и Анастасия как можно скорее к нему приехали, поэтому покупка сервиза и бокалов была отложена на потом.
Удовлетворенные видом комнаты, где должна была состояться трапеза, все четверо направились на кухню, где не покладая рук Мария трудилась над едой, достойной Ти Эл Латимера. Все наперебой стали говорить ей комплименты – как все у нее здорово получается, – чем весьма смутили скромную женщину. После этого, пройдя через весь дом, они вышли на веранду, где и остались дожидаться приезда Латимеров.
Гроза по-прежнему понемногу приближалась, гром гремел гораздо ближе и чаще. Из прерии порывами налетал ветер, волнами колыхал траву на пастбищах, крутил пыль и мусор. В воздухе чувствовался запах приближающегося ливня.
– В горах дождь уже пошел, – заметил Хок. – Может, между прочим, нас обойти стороной или захватит только краем. Вообще дождям пора бы пойти.
– Значит, дождь не может здесь не пойти, – сказала Анастасия, с удовольствием вдыхая посвежевший воздух и любуясь приближающейся грозой.
Хок обернулся к ней и с улыбкой сказал:
– Я же тебе говорил, что в это время дожди как раз и идут.
– Я думаю, Латимеры в восторге от дождя не будут, особенно если промокнут до нитки под таким ливнем, – озабоченно сказала Лорели и тут же озорно рассмеялась. – Нет, право, против Исабель я ничего не имею и даже против Кэт, но вот Ти Эл и его сынок...
– Я с тобой согласна, – вступила в разговор Анастасия. – Но дело в том, что они – часть его семьи и разделять их нельзя.
– Ты права, – согласилась Лорели.
– А что это там, вдалеке? – неожиданно спросил Спенсер.
Все посмотрели в том направлении, куда он указывал. Впереди наползавших грозовых туч горделиво гарцевали восемь апалосских лошадей, запряженных в черную крытую повозку.
– Это они, – уверенно сказал Хок – глаз у него был острее, чем у всех остальных. Анастасия не раз убеждалась, что он, как и другие индейцы хопи, видит дальше и зорче многих.
– Да, – сказал Спенс. – Наконец-то.
Гроза продолжала преследовать Латимеров. Гром, вспышки молний, столбы пыли, казалось, толкали их повозку вперед, а следом по пятам хлестал дождь. Впечатление было такое, что повозка мчалась к Гайе, словно оседлав грозу, и никто и ничто не могло остановить это движение.
На веранде усадьбы стояли несколько человек, смотрели на приближающуюся грозу, катящуюся повозку и ждали.
В тот момент, когда Кэт и Исабель вылезли из повозки, с небес обрушился ливень. При первых же каплях дождя обе побежали к веранде, но дождь оказался быстрее, и к тому времени, когда они добрались до крыши над головой, наряды обеих женщин были в темных мокрых пятнах. Кэт попыталась стряхнуть воду с подола, но без особого успеха. Бросив это занятие, она спустила с плеч светло-желтую шаль. Глубокий вырез как-то особо подчеркивал гладкость ее нежной кожи. У Исабель мокрые пятна на платье были заметны меньше, потому что она надела свое повседневное черное с широкой юбкой и высоким воротником.
Ти Эл с сыном быстро присоединились к остальным. Одеты они были почти так же, как в тот званый вечер, – черные брюки, короткие куртки с изящной вышивкой белым шелком, рубашки из белого батиста, широкие красные кушаки и дорогие черные шляпы.
– Никак не ожидал, что нас захватит дождь, – стряхивая воду со шляпы, сказал Ти Эл.
– В это время дождь вообще-то редкость, – добавил с отвращением в голосе его сын.
– Для травы дождь хорош в любое время, – спокойно заметил Хок.
– Кто спорит! Когда он льет не на тебя, – ответил Люк и оглянулся назад, на стену дождя, пеленой скрывающую близлежащую равнину.
– Нам очень жаль, что вы промокли, – спокойно сказала Лорели. – Если хотите, можете пройти в дом и подсушить одежду. Может быть, ваши люди тоже переждут ливень на веранде или наконец в доме для работников? Хулио займется обедом попозже.
Ти Эл ответил мгновенно, не раздумывая:
– Нет, у них есть непромокаемые плащи. Кроме того, дождь скоро кончится, так что спасибо, но они останутся с лошадьми.
– Разве они не устали? – спросила Лорели, теперь понимая, почему Ти Эл повсюду таскал за собой вооруженный эскорт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43