Она и не заметила, как уснула.
Глава 13
Прошло несколько дней. Ранним утром Анастасия стояла в небольшой комнате, которая целую неделю была для нее домом. Чувствовала она себя намного лучше. С трудом верилось, что совсем недавно ее жизни угрожала смертельная опасность, но две маленькие, уже затянувшиеся ранки на запястье свидетельствовали об обратном.
Хок предупредил, что прежняя выносливость вернется еще не скоро, и все эти дни обращался с ней как с тяжелобольной. Сегодня они наконец уезжают. Ей хотелось поскорее отправиться в путь, увидеться с родителями и в то же время жаль было покидать приветливых хопи и тева, которых она, чем дольше жила среди них, тем больше любила. Правда, Хок пообещал, что они еще приедут сюда, и Анастасия надеялась, что так и будет.
Она только что переоделась в свое прежнее платье – темно-зеленый костюм для верховой езды и почувствовала себя в нем стесненно и неудобно – не сравнить с манта. Так, оказывается, называлось то индейское одеяние, которое она носила все эти дни выздоровления. Анастасия все смотрела на лежащее на постели манта, втайне мечтая забрать его с собой.
– Мы жалеем, что ты уезжаешь, Женщина Весны, – сказала ей вошедшая в комнату Девушка-Кукуруза. Анастасия уже привыкла к тому, что та говорит медленно и с запинкой, с трудом находя немногие известные ей английские слова. – Мы ждем, ты вернешься.
Чуть ли не сразу следом за ней вошла Несиэнгнум и обратилась к дочери.
Девушка-Кукуруза внимательно ее выслушала, потом повернулась к Анастасии:
– Моя мать говорит, что Вухвухпа, ее брат, будет очень рад, если ты оставишь себе манта, которое он соткал и которое ты все эти дни носила.
Анастасия растерялась, не зная, как ответить на такое предложение, хотя соблазн увезти с собой понравившуюся одежду был силен.
Девушка-Кукуруза заметила ее нерешительность и смущенно улыбнулась:
– Кел... Хок очень обрадовался, когда узнал, что наш уважаемый дядя хочет сделать тебе этот подарок.
Анастасия с облегчением улыбнулась:
– В таком случае я сочту за честь взять манта. Это такая красивая одежда, и, по правде говоря, мне ужасно хотелось иметь ее. – В голове вдруг мелькнула мысль: значит, Хока здесь называют Кел? Надо будет не забыть порасспросить его на обратном пути.
– Моя мать тоже хочет сделать тебе подарок, – продолжила, улыбаясь, Девушка-Кукуруза.
– Что вы, больше ничего не нужно, – запротестовала Анастасия.
На лице ее собеседницы появилось выражение явного беспокойства, как если бы она сильно расстроила Анастасию.
– Ты не хочешь наши подарки?
Анастасия поняла, что, не желая того, сделала больно своим новым подругам.
– Прости меня, пожалуйста. Я очень рада вашим подаркам, вот только мне нечего подарить вам в ответ.
Девушка-Кукуруза снова заулыбалась, кивнула матери и добавила:
– То, что ты здесь, – уже нам подарок.
У Несиэнгнум в руках оказалась искусно сделанная кукла. Однако Анастасия понимала, что вряд ли ей дарят детскую игрушку, – уж слишком благоговейно и торжественно держала ее в руках Несиэнгнум. Сказав несколько фраз, она улыбнулась Анастасии и протянула ей куклу.
Анастасия бережно приняла подарок и принялась рассматривать небольшую фигурку.
– Это кукла Качина, – объяснила Девушка-Кукуруза.
– Правда? Но ведь Качина – это духи ваших предков, если я не ошибаюсь?
Девушка-Кукуруза радостно закивала и начала рассказывать, иногда замолкая, когда не могла подыскать нужное слово:
– Кукол Качина очень много. Эта называется Невеста-Воин. Когда тева пришли в эти места жить, они принесли ее с собой. У нее всегда волосы с одной стороны заплетены и высоко подняты, а с другой стороны висят в беспорядке. Как говорят, мать причесывала ее к свадебной церемонии, когда напали враги. Невеста выскочила из дома, оседлала коня, схватила лук со стрелами и бросилась на защиту селения.
У Анастасии не нашлось слов, чтобы передать переполнявшие ее чувства. Бережно погладив вырезанную из дерева раскрашенную фигурку, она сказала:
– Спасибо... я буду беречь Невесту-Воина как зеницу ока. – И она подняла на женщин глаза, полные слез.
Обе радостно закивали, явно довольные произведенным впечатлением, и Девушка-Кукуруза снова заговорила:
– Качина много, но мы решили, что эта лучше всего подойдет тебе и лучше всех поможет тебе.
– Спасибо, – еще раз растроганно поблагодарила Анастасия и наконец повнимательнее рассмотрела подарок.
Искусно вырезанная фигурка изображала молодую женщину, одетую в манта, перехваченное в талии широким матерчатым поясом. На плечи была накинута длинная шаль, концы которой свисали почти до пяток. Манта и шаль были выкрашены в цвет индиго и по краям отделаны красной и зеленой вышивкой. Женщина держала в левой руке лук, а в правой боевую трещотку. За спиной у нее был колчан, полный стрел, на котором Анастасия разглядела изображение бобрового когтя. В ее волосы было воткнуто три пера. На лице куклы была маска, а на ногах – мокасины из оленьей кожи.
– Ты всегда желанный гость у нас, – сказала Девушка-Кукуруза. – У меня тоже есть для тебя подарок. Может быть, он не долго сохранится, но я все равно хочу, чтобы он был у тебя, – договорила девушка и смущенно переглянулась с матерью.
– А что же это такое? – поинтересовалась заинтригованная Анастасия.
– Сначала ты должна знать.
– Что именно?
– Мне говорили, что у американцев мужчина всегда просит женщину о свадьбе.
– Это правда.
– У хопи не так.
– Не так? – озадаченно переспросила Анастасия. Сердце ее почему-то забилось чуть быстрее.
– Здесь, если нам нравится мужчина, мы оставляем гоми, сладкий хлеб, на пороге его дома. Если он его берет и съедает – значит, принимает предложение о свадьбе.
Анастасия улыбнулась и подумала, как это далеко от всего, чему ее столько лет учили. Но результаты получались неплохие, судя по тому, что счастливые семьи, в которых регулярно рождались дети, продолжая род, не переводились.
Несиэнгнум протянула Девушке-Кукурузе туго завязанный узелок. В свою очередь, Девушка-Кукуруза передала этот узелок Анастасии, которая развязала его и с любопытством заглянула внутрь. Увидев кусок мягкого темного хлеба, она посмотрела на Девушку-Кукурузу, вопросительно приподняв брови.
– Это гоми, – улыбнулась ей Девушка-Кукуруза. – Ты можешь его не выпекать, но скоро он может тебе понадобиться.
Анастасия сразу подумала о Хоке и почувствовала, что неудержимо краснеет. Выходит, они поняли, какие чувства испытывают друг к другу. Может быть, Хок, согласно обычаям своего народа, ожидает, что она сделает предложение первой? Но все же он прожил среди американцев и испанцев достаточно долго, чтобы... Хотя о чем это она? Ни о какой свадьбе никто не говорил ни слова – не время об этом думать. Но, завязывая узелок с гоми, Анастасия не могла не думать о любимом, о свадьбе и об этом самом гоми.
С улыбкой она еще раз поблагодарила обеих женщин и, повернувшись к Девушке-Кукурузе, шутливо добавила:
– Всегда нужно что-то держать про запас. Девушка-Кукуруза засмеялась и тут же быстро зажала рот ладонью. Ответ Анастасии пришелся ей явно по душе, и она с удовольствием перевела его матери.
Несиэнгнум с улыбкой закивала и, поглядывая на Анастасию, стала что-то говорить Девушке-Кукурузе.
– Мать говорит, чтобы ты приезжала, когда захочешь. Теперь для нас Женщина Весны всегда будет приносить с собой весну.
Анастасия была тронута до глубины души.
– Спасибо, большое спасибо. Так много чести для меня. Мне хочется вам тоже что-нибудь подарить, но это уже в следующий раз, когда...
Договорить она не успела, потому что в комнату вошел Хок, и обе женщины бросились наперегонки совать в руки Анастасии манта, быстро и умело спрятав под ним мешочек с гоми. Она сообразила, что нужно прятать гоми от Хока до тех пор, пока она не решит воспользоваться свадебным хлебцем.
Дав им понять заговорщицкой улыбкой, что все усвоила, Анастасия повернулась к Хоку.
Он окинул ее внимательным взглядом, и глаза его заблестели от радости.
– Уже собралась?
– Да. Я чувствую себя намного лучше. Посмотри, что мне подарили.
Оглядев подарки, Хок удовлетворенно кивнул:
– Я очень рад. Правда, со мной об этом уже говорили. Надеюсь, тебе все понравилось...
– Очень! Здесь были так ко мне добры.
Они тепло распрощались с Несиэнгнум и Девушкой-Кукурузой, а когда вышли на улицу, то прощаться им пришлось со всем пуэбло. Люди специально задержались в поселке и стояли по обе стороны улицы, чтобы проводить Хока и Анастасию. У каждого мужчины густые длинные черные волосы перехватывались узкой матерчатой лентой. Так как стояла поздняя весна, на большинстве были только холщовые штаны и мокасины. Индейцы были низкорослыми, жилистыми и дочерна загоревшими. Малышня голышом носилась среди взрослых, во все горло крича слова прощания. Женщины, одетые в манта, приветливо махали руками.
Наконец Анастасия и Хок вышли из пуэбло и, ведя своих лошадей под уздцы, начали спускаться по узкой горной тропе в долину. Оказавшись внизу, у основания столовой горы, они сели верхом и устремились вперед через пустыню. От палящего солнца их защищали широкополые шляпы, столь популярные здесь, на Диком Западе. Ехали молча, оба погруженные в свои мысли, жалея в глубине души о том, что дни мира и покоя, проведенные у хопи, закончились. Впереди их ожидало неведомое, и встретиться с ним они пока еще не были готовы. Что они будут делать, они тоже не очень себе представляли, но понимали, что какой-то план принять все равно придется, если северная Аризона должна стать мирным и безопасным местом для всех живущих в этих краях.
Они скакали вперед, и Анастасия то и дело поправляла прядки волос, выбивавшиеся из-под сомбреро. Вчера вечером она вымыла голову в мягкой ключевой воде с мылом из юкки, и теперь волосы ее были в полнейшем беспорядке, но она не обращала на это внимания, потому что впервые за много дней наслаждалась ощущением чистоты. За время своего недомогания она изнывала от невозможности выкупаться и, будь ее воля, не пожалела бы воды и вымылась бы по-настоящему, а не ополаскивалась бы из тазика, который ей время от времени приносили. Что она с наслаждением предвкушала, так это возможность по возвращении домой понежиться в горячей ванне столько, сколько захочется. Только тогда она наконец почувствует себя чистой от змеиного яда, хотя воспоминания об этом ни в какой ванне не смоешь. Она покосилась на свою левую руку и невольно содрогнулась при виде двух близко расположенных друг к другу дырочек на кожаной перчатке.
Сердито тряхнув головой, Анастасия отогнала нахлынувшие мрачные мысли и посмотрела на Хока. Скакал он с поразительной легкостью, чуть придерживая лошадь, чтобы сил ей хватило до самого дома. Почувствовав ее взгляд, он, в свою очередь, посмотрел на нее, и мимолетная улыбка смягчила суровые черты его лица. Анастасия с улыбкой отвернулась, еще раз мысленно поблагодарив его за спасение своей жизни. Сколько всего случилось за эти дни, сколько ей еще придется осмыслить! На какое-то мгновение ей даже стало страшно, но она твердо решила, что обязательно очень скоро сама во всем разберется.
В конце концов, родители ее живы и здоровы. У них замечательный дом, ранчо, которому процветать бы и процветать, если бы Ти Эл Латимер оставил их в покое. Если бы только он остановился, прежде чем решится...
Анастасия вновь бросила взгляд на Хока. Ее сердце переполняло чувство, слишком новое и непривычное, чтобы она могла выразить его словами. Сколько же она обрела теперь! А ведь совсем недавно была уверена, что война отобрала у нее все. Хок... Она не может без него, как и он не может без нее, в этом она ни капельки не сомневалась, но судьба в лице Ти Эл Латимера встала на их пути к счастью.
Она почувствовала, что Хок смотрит на нее, чуть повернула голову и поразилась напряженному, настороженному выражению его лица. О чем он думает? Ее вдруг охватило непонятное беспокойство. Возможно, он думал и чувствовал то же самое, что сейчас думала и чувствовала она сама. Они по-прежнему вместе, впереди целая жизнь, но все это пока заслонил Ти Эл Латимер. Как же Анастасии не хотелось мыслями возвращаться к этому, омрачать мирное утро, утратив обретенный в пуэбло покой. Они еще успеют все обсудить – на ранчо Спенсера они окажутся только к концу дня. Так по крайней мере ей сказал Хок.
Анастасия улыбнулась ему, отдаваясь блаженному ощущению его близости. Как бы уловив ее состояние, Хок подъехал ближе, положил руку на луку ее седла и, наклонившись, запечатлел на ее губах долгий страстный поцелуй. Сев прямо, он с улыбкой сказал:
– Путь долог, и его невозможно будет вынести, если нам хотя бы пару раз не поцеловаться...
Анастасия рассмеялась, остро чувствуя вкус его губ, и заметила:
– Неделя вообще-то тоже была долгой, Хок. Он расхохотался:
– Точно! Признаюсь, я так за тебя переживал, что думал об этом в последнюю очередь.
– Вот как? – удивилась Анастасия, притворно надув губы. Хок снова засмеялся и ласково потрепал девушку по колену.
– Ладно, не в последнюю очередь, конечно, это я приврал. Каюсь, виноват. Но если совсем уж честно, я ни за что на свете не согласился бы пройти через такое еще раз. Право слово, я за эти дни постарел на несколько лет.
Анастасия молча кивнула. От его слов у нее сладко заныло сердце.
– Не переживай так, Хок. Теперь, где бы я ни была, всегда буду высматривать гремучих змей.
Глаза Хока потемнели.
– Конечно, ты можешь высматривать гремучих змей, это правильно. Но кроме них, здесь существует куча других опасностей. Масса возможностей покалечиться или... погибнуть.
Сейчас он вовсе не шутил, и тон, которым были сказаны эти слова, поразил Анастасию. Происшествие с ней, похоже, произвело на Хока более сильное впечатление, чем можно было подумать. Она постаралась развеять его мрачное настроение:
– Хок, ведь я все равно когда-нибудь отчего-нибудь умру, как ни крути.
Получилось ровным счетом наоборот – Хок нахмурился еще сильнее, помрачнев как туча.
– Никогда больше так не говори, Анастасия!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43