одна — церковь Василия Блаженного, и другая — лондонский парламент с Биг Беном. Я так страстно хотел увидеть их собственными глазами, что спрашивал родителей: „Вы возьмете меня с собой туда?“ Они, не придавая значения детским разговорам, отвечали согласием.
Итак, я сперва полетел в Прагу, а из Праги в Москву на советском реактивном лайнере Ту-104. В то время у нас в Соединенных Штатах еще не было пассажирских реактивных самолетов, так что это было просто захватывающее путешествие. Мы прибыли поздно вечером, часов около десяти. Земля была покрыта снегом, и все выглядело очень романтично. Все было так, как мне мечталось. Меня встретила очень милая женщина из Министерства культуры. Я спросил: „Нельзя ли по дороге в гостиницу проехать мимо Василия Блаженного?“ Она ответила: „Конечно можно!“
Словом, мы поехали туда. И когда я оказался на Красной площади, я почувствовал, что у меня вот-вот остановится сердце от волнения. Главная цель моего путешествия была уже достигнута…»
Конкурс Чайковского стал переломным моментом в биографии Клиберна. Вся жизнь этого артиста поделилась на две части: первая, проведенная в безвестности, и вторая — пора мировой славы, которую принесла ему именно советская столица.
Клиберн уже на первых турах конкурса имел успех. Но только после его выступления с концертами Чайковского и Рахманинова на третьем туре стало ясно, какого огромного масштаба дарование заключено в молодом музыканте.
Решение жюри было единодушным. Вану Клиберну было присуждено первое место На торжественном заседании Д. Шостакович вручил лауреатам медали и премии. Крупнейшие мастера советского и зарубежного искусства выступили в эти дни в печати с восторженными оценками американского пианиста. «Вэн Клайберн — двадцатитрехлетний американский пианист — показал себя большим артистом, музыкантом редкого дарования и поистине неограниченных возможностей», — писал Э. Гилельс. «Это исключительно одаренный музыкант, чье искусство привлекает глубокой содержательностью, технической свободой, гармоническим сочетанием всех качеств, присущих самым большим художникам фортепиано», — отметил П. Владигеров. «Я считаю Вэна Клайберна гениально одаренным пианистом Его победа на таком трудном конкурсе по праву может быть названа блистательной», — заявил С. Рихтер.
А вот что написал замечательный пианист и педагог Г. Г. Нейгауз: «Итак, наивность покоряет прежде всего сердца миллионов слушателей Вана Клиберна. К ней надо прибавить все то, что видно невооруженным глазом, вернее, слышно невооруженным слухом в его игре: выразительность, сердечность, грандиозное пианистическое мастерство, предельная мощность, а также мягкость и задушевность звука, способность перевоплощаться, правда, еще не достигшая своего предела (вероятно, по молодости лет), широкое дыхание, „крупный план“. Его музицирование не позволяет ему никогда (не в пример многим молодым пианистам) брать преувеличенно быстрые темпы, „загонять“ произведение. Ясность и пластичность фразы, превосходная полифония, чувство целого — не перечесть всего, что радует в игре Клиберна мне представляется (и думаю, что это не только мое личное ощущение), что он — самый настоящий яркий последователь Рахманинова, испытавший с детских лет все очарование и поистине демоническое влияние игры великого русского пианиста».
Триумф Клиберна в Москве, на первом в истории Международном конкурсе им. Чайковского, как громом поразил американских любителей музыки и специалистов, которым оставалось лишь сетовать на свою собственную глухоту и слепоту. «Русские не открыли Вана Клиберна, — написал в журнале „Репортер“ Чайсинс. — Они только с энтузиазмом приняли то, на что мы как нация смотрим равнодушно, то, что их народ ценит, а наш — игнорирует».
Да, искусство молодого американского пианиста, воспитанника русской фортепианной школы, оказалось необычайно близко, созвучно сердцам советских слушателей своей искренностью и непосредственностью, широтой фразировки, мощью и проникновенной выразительностью, певучим звуком. Клиберн стал любимцем москвичей, а затем и слушателей других городов страны. Эхо его конкурсной победы во мгновение ока облетело мир, донеслось до его родины. Буквально в считанные часы он стал знаменит. Когда пианист вернулся в Нью-Йорк, его встречали как национального героя…
Следующие годы стали для Вана Клиберна цепью непрерывных концертных выступлений по всему миру, нескончаемых триумфов, но вместе с тем и временем суровых испытаний. Как заметил еще в 1965 году один из критиков, «Ван Клиберн стоит перед почти неразрешимой задачей — угнаться за собственной славой». Эта борьба с самим собой далеко не всегда оказывалась успешной.
География его концертных поездок расширялась, а Клиберн жил в беспрерывном напряжении. Однажды он дал больше 150 концертов за год! Молодой пианист зависел от концертной конъюнктуры и должен был все время подтверждать свое право на достигнутую им известность. Его исполнительские возможности искусственно ограничивались. В сущности, он становился рабом своей славы.
В музыканте боролись два чувства: боязнь потерять свое место в концертном мире и стремление к совершенствованию, связанное с необходимостью уединенных занятий.
Ощущая симптомы спада своего искусства, Клайберн завершает концертную деятельность. Он возвращается вместе с матерью на постоянное жительство в родной Техас. Город Форт-Уорт вскоре становится знаменит благодаря музыкальному конкурсу имени Вана Клиберна.
Только в декабре 1987 года Клиберн снова выступил с концертом во время визита президента СССР М. Горбачева в Америку. Затем Клиберн совершил еще одно турне в СССР, где выступил с несколькими концертами.
В то время Ямпольская писала о нем: «Помимо непременного участия в подготовке конкурсов и организации концертов его имени в Форт-Уор-те и других городах Техаса, помощи музыкальному факультету Христианского университета, он много времени уделяет своей большой музыкальной страсти-опере: досконально изучает ее и содействует оперному исполнительству в США.
Усердно занимается Клайберн сочинением музыки. Теперь это уже не неприхотливые пьесы, вроде „Грустного воспоминания“: он обращается к крупным формам, вырабатывает свой индивидуальный стиль. Закончены фортепианная соната и другие сочинения, которые Клайберн, однако, не торопится обнародовать.
Ежедневно он много читает: среди его книжных пристрастий — Лев Толстой, Достоевский, стихи советских и американских поэтов, книги по истории, философии. Результаты длительной творческой самоизоляции оказываются неоднозначными.
Внешне жизнь Клайберна лишена драматизма. В ней нет препятствий, преодолений, но нет и разнообразия впечатлений, необходимых художнику. Сужен повседневный поток его жизни. Между ним и людьми стоит деловой Родзинский, регулирующий почту, общение, связи. В дом заходят немногие друзья. Нет у Клайберна и семьи, детей, и ничто их заменить не может.
Замкнутость на себе лишает Клайберна прежнего идеализма, безоглядной отзывчивости и, как следствие, не может не отражаться на нравственном авторитете.
Человек одинок. Так же одинок, как гениальный шахматист Роберт Фишер, уже в разгар славы отказавшийся от блистательной спортивной карьеры. Видимо, есть нечто в самой атмосфере американской жизни, что побуждает творцов уходить в самоизоляцию как форму самосохранения».
В тридцатый юбилей Первого конкурса имени Чайковского Ван Клиберн по телевидению обратился с приветствием к советским людям: «Я часто вспоминаю Москву. Вспоминаю Подмосковье. Я люблю вас…»
ВАНЕССА МЭЙ
/1978/
Ванесса Мэй — блистательный музыкальный феномен конца XX столетия. Дитя-вундеркинд, девочка-загадка, сумевшая соединить философию классической музыки со свежестью и темпераментом юности.
Судьба отметила Ванессу уже при появлении на свет — она родилась в 1978 году 27 октября, в день рождения гениального Паганини. Место ее рождения — Сингапур — глобальный мегаполис, вобравший энергию сплавленных воедино различных рас и национальностей, культур и религий, сумасшедший ритм западных столиц и нетронутую экзотику Юго-Восточной Азии. Мать Ванессы — Памела Мэй-Николсон — китаянка, отец — таиландец.
Фортуна обласкала эту девочку с первых ее шагов. После второго брака Памелы семья в 1982 году переезжает в Великобританию. Здесь, в Лондоне, четырехлетняя Ванесса начинает учиться музыке по классу фортепиано и скрипки. «Ее музыкальное детство точь-в-точь повторяет детские годы Моцарта», — говорит один из ее педагогов.
В семилетнем возрасте она уже играет наравне со взрослыми музыкантами. Еще через год Ванесса становится лауреатом конкурса среди английских юных пианистов. В десятилетнем Ванесса дебютирует в Лондоне, выступая соло с оркестром.
Позже Ванесса становится самой молодой студенткой в классе профессора Линь Яоджи в Центральной Пекинской консерватории, а такжеу профессора Феликса Андриевского в Королевском Лондонском музыкальном колледже.
С двенадцати лет юная исполнительница участвует в международных турне. Тогда же она записывает два альбома классической музыки и приступает к третьему, которому суждено было стать своеобразным мировым рекордом. Ванесса Мэй становится самым молодым исполнителем, записавшим скрипичные концерты Чайковского и Бетховена.
В 13 лет Ванесса — «ветеран» классических концертов и студийных записей. А в 14 она резко меняет свое творческое направление и начинает работать в новой, альтернативной манере скрипичной музыки, комбинируя необычную — в стиле поп и рок — манеру исполнения с традиционной акустической скрипкой.
В «живых» выступлениях Ванесса Мэй сразу же проявила свои уникальные способности — ей оказалось по силам завоевать как классическую аудиторию, так и публику, обычно посещающую поп- и рок-концерты.
В 1994 году юная скрипачка записывает отмеченный впоследствии ЭМИ, одной из наиболее престижных мировых премий, альбом, в котором соединены классичесская и популярная музыка.
Здесь юная скрипачка продемонстрировала свое специфическое понимание инструмента, манеру игры, умение синтезировать акустические звуки с электрическими. Характеризуя свою работу, Мэй отметила, что это был эксперимент с синтезом стилей, который можно назвать техно-акустикой. Это — смесь звуков акустических и электрических гитар, электроскрипок под влиянием таких стилей, как джаз, поп, классика и реггей.
Альбом «The Violin Players», продажи которого на сегодня превысили два миллиона копий, вместе с первым поп-синглом «Токката и Фуга» в течение нескольких месяцев оставались на верхней строчке британских чартов. Ставший и мультиплатиновым, этот альбом побил все известные рекорды по продажам: было продано более двух миллионов копий — и стал бестселлером 1995 и 1996 годов. В США с начала выхода он полтора года держался в первой двадцатке.
Для британской музыкальной индустрии Ванесса Май стала символом сенсационного успеха. В январе 1996-го на «BRIT Awards» ее признают лучшей солисткой года среди женщин и одновременно первой среди иностранных исполнительниц. Ванесса Мэй получила также почетное звание самой молодой среди номинанток, когда-либо отмеченных столь престижными наградами.
Тогда же Ванесса Мэй совершает грандиозное мировое турне «Red Hot World Tour» no 33 странам. В ходе турне Ванесса выступает в «живую» на концертах и по телевидению. «Она завораживает уже одним своим появлением, — делится впечатлением один из критиков. — Это хрупкая девочка с лицом цвета слоновой кости и миндалевидными глазами, сияющими, как черные агаты. Поначалу она кажется студенткой, каких можно встретить на городской улице. Но вот она поднимает смычок, и все стихии мира встают у нее за спиной. Музыка композиторов прошлых веков предстает в ее исполнении полной жизненной силы, мощной и необыкновенно сексуальной — она приводит вас в состояние подлинного экстаза».
«Музыкальная игра — своеобразный физический акт, — говорит сама исполнительница.
— Ты подключаешься к этой огромной энергетике и становишься обладательницей невероятной мощи…»
«Я был потрясен одним из ее музыкальных клипов, — рассказывает поклонник Ванессы Мэй. — Она кажется смесью взрывного огня и трогательной невинности, когда появляется из морской пены в намокшем белом платье… Ее музыка вызывает у меня слезы и одновременно заряжает энергией…»
Мэй участвовала в наиболее известных рок-фестивалях в Италии, Дании и Швейцарии. И везде аудитория стоя аплодировала ее игре. В Цюрихе молодая скрипачка играла между выступлениями группы «Статус Кво» и Рода Стюарта и была награждена 20-минутной овацией 50-тысячной аудитории. «В результате выступление самого Рода Стюарта было задержано на 10 минут, — рассказывает один из организаторов концерта. — Это все равно, что задержать громадный „Боинг“, стоящий с работающими двигателями в аэропорту Кеннеди…»
Ванесса Мэй подтвердила свою репутацию взрывной, темпераментной исполнительницы, когда на одном из старейших европейских фестивалей в Сопоте разделила успех с Энни Ленокс в «живом» концерте. По требованию публики Ванесса Мэй неоднократно выходила на сцену во время концерта, который транслировался по национальному телевидению в прайм-тайм — самое дорогое эфирное время. В Польше ее мультиплатиновый альбом стал событием исторического масштаба, никогда до этого не выпадавшим на долю ни одного из зарубежных артистов.
В октябре 1996 года Ванесса Мэй осуществила свое желание вернуться к классической музыке. Она делает первую из серии записей, собранных в «The Classical Album 1», тут же влетевший на вершины мировых классических чартов. За две недели было продано 250 тысяч копий альбома. То была самая быстрая одновременная продажа самого большого тиража классического альбома. Этот проект положил конец представлениям о Ванессе Мэй как об исполнительнице, тяготеющей только к альтернативной, техноакустической музыке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80