Руки оставались свободными.
– Готовы? – спросил Марко.
– Да! – ответил за всех Жоаннес.
– Ты просил разрешения самому командовать расстрелом. Я обещал тебе это. Можешь начинать.
– Благодарю тебя за то, что ты не нарушил данного слова.
Выпрямившись, Жоаннес громко, так, что сразу все смолкло, крикнул:
– Солдаты, смирно!
Албанцы, привыкшие к воинской дисциплине, замерли.
– Готовсь! – бесстрастно продолжал юноша.
В полной тишине было слышно лишь щелканье затворов.
– Они действительно великолепные парни! – повторил бей. – Но именно поэтому они и опасны.
– Целься! – продолжал звонким голосом Жоаннес.
Приклады прижались к плечам, и неумолимо грозный ряд стволов уставился в грудь пленникам. Сейчас прозвучит последняя команда, и все будет кончено. Жоаннес поглубже вдохнул, чтобы голос его не сорвался, когда он скажет: «Огонь!..» Албанцы напряженно замерли, держа пальцы на спусковых крючках…
Раздался крик, но не тот, который все ждали. Это был душераздирающий вопль ужаса и отчаяния. Он заполнил, казалось, все пространство:
– Жоаннес! Боже мой, Жоаннес!
В тот же момент кто-то в белом, похожий на привидение, отделился от толпы женщин, окружавших Марко. Все, кто был на площадке, застыли в немом удивлении.
Услышав этот голос, трое друзей вздрогнули, а Жоаннес, почти теряя сознание, прошептал:
– Никея! Моя Никея!
ГЛАВА 8
Бросьте оружие! – Разум возвращается. – Сумасшедшая заговорила. – Необыкновенная смелость. – Спасены! – Марко подчиняется воле безумной. – Идея. – Чтобы отомстить. – Драма переходит в комедию. – Кортеж. – Наконец-то одни! – Река. – Никея идет на разведку. – Уничтожение Салько. – Четыре первых солдата армии независимости.
Никея!.. Да, это была она, его любимая, его единственная, его желанная, его молодая жена, союз с нею обещал быть таким счастливым, а оказался столь кратким и горестным.
Жоаннес так тихо произнес это имя, что никто ничего не Услышал, ведь внимание всех обратилось на женщину, что устремилась к осужденным. Люди расступались со смешанным чувством уважения и страха. Сам Марко вздрогнул и опустил голову, словно перед белым призраком, пришедшим отомстить за невинные жертвы Салько.
В возбужденной толпе послышались голоса:
– Безумная идет куда-то! Что она собирается делать?
Девушка сорвала белую чадру, прикрывавшую лицо.
Прекрасные длинные светлые волосы рассыпались по плечам и окутали, как покрывалом, ее стройную фигуру.
Спотыкаясь на камнях, неровной походкой Никея подошла к солдатам, те все еще держали карабины на изготовку. Под ее взглядом албанцы дрогнули и отступили. Жестом руки отведя в сторону нацеленные на пленников стволы, она властно произнесла:
– Бросьте оружие, или страшное несчастье обрушится на ваши головы!
И храбрые воины, те, кто ничего не боялся в битве, эти безжалостные палачи и мучители, вдруг затрепетали от какого-то суеверного ужаса. Растерянно переглядываясь, они опустили ружейные приклады на землю.
Бледная, с растрепанными волосами, молодая женщина подошла к Жоаннесу и бросилась ему на шею. Михаил и Паница растроганно глядели на них.
Любовь, как известно, способна творить чудеса, и такое чудо произошло… Стоя в группе женщин, окружавших Марко, девушка вдруг узнала в турецком офицере Жоаннеса, а в двух его товарищах – своих односельчан. Словно удар грома поразил все ее существо: «Жоаннес! Это он! Его сейчас убьют!» Рассудок, казалось, навсегда затуманенный горем, прояснился. Глаза засветились. Теперь в голове была лишь одна мысль: спасти любимого, спасти во что бы то ни стало, или умереть рядом с ним! Но вместе с разумом к молодой женщине вернулись хладнокровие и осторожность.
Нежно обнимая молодого человека, она успела шепнуть ему на ухо:
– Сделай вид, что не узнаешь меня. Ни ты, ни Михаил, ни Паница никогда меня не видели. Я попытаюсь спасти вас.
Потом, снова притворившись сумасшедшей, она начала бормотать какие-то бессвязные фразы, время от времени произнося имя Жоаннеса, которое вырвалось у нее в тот момент, когда она узнала юношу.
Затем, обхватив всех троих руками, внятно сказала, устремив взгляд в пространство:
– Я хочу, чтобы они остались живы! Я хочу, чтобы они были свободны! Они священны для вас!
Мужчины, что должны были казнить узников, в страхе попятились. Со всех сторон послышались взволнованные и испуганные голоса:
– Безумная заговорила, она произнесла заклинание. Ее устами говорил сам Аллах! Бог велик, и это воля Аллаха!..
Марко был очень недоволен. Неожиданное вмешательство сумасшедшей могло помешать осуществлению задуманного: полностью уничтожить всех, кто принимал участие в нападении на него.
В своих людях он мог быть уверен. От них никто ничего не узнает. Но турки все до одного должны умереть. Ему не нужны живые свидетели того, что здесь произошло! Под любым предлогом следовало избежать этого.
Когда Никея вскрикнула «Жоаннес!», бей сразу насторожился. Кажется, так звали храброго славянского юношу из Салько, того, кто поднял крестьян на бунт против него и чуть не одержал победу.
Подойдя ближе, он увидел, что девушка нежно обнимает молодого турка в форме унтер-офицера, беспрерывно называя его этим именем:
– Жоаннес, любимый мой, наконец-то я нашла тебя! Это ты, Жоаннес! Твое имя звучит для меня как сладчайшая музыка… Благодарю тебя, Господи, что позволил бедной Никее вновь увидеть ее Жоаннеса! Имена наши так же неразлучны, как мы. Ты – мой муж, я – твоя жена перед Богом и людьми… Ну посмотри же на меня, Жоаннес! Скажи мне о своей любви…
Марко внимательно наблюдал за юношей. У того было какое-то странное выражение лица.
Жоаннес, как, впрочем, и его друзья, действительно находился в состоянии полной растерянности. Только что он готовился принять смерть, это потребовало от него высшего напряжения всех душевных сил, и вдруг в самый последний момент он вновь обрел ту, кого считал навсегда потерянной и мысленно уже простился с нею. Теперь, как немой актер, он становился участником новой драмы, от которой, возможно, зависела его жизнь и свобода.
Хотя Марко был подозрителен от природы, он так и не признал троих друзей. Не понял он и того, что безумие Никеи было уже притворным. Иногда истинное положение дел представляется нам самым невероятным.
Однако надо решать, что делать с пленниками. Нарушить обычая он не мог. Поэтому их следовало немедленно помиловать и освободить. Именно это желание высказала безумная. Никто не смеет оспаривать Провидение, таковы законы клана. Толпа возбуждена, люди начинают нервничать. Медлить больше нельзя.
Марко, кажется, вынужден уступить. Однако на хищном его лице появилась недобрая ухмылка. В мозгу коварного албанца шла напряженная работа.
Некоторое время красавица Никея привлекала его внимание, возбуждала в нем интерес, и он страстно желал привести ее в свой гарем. Внезапное сумасшествие девушки сделало это невозможным и позволило гордой славянке избежать столь ненавистного ей союза с мусульманином. Но Марко затаил злую обиду. Раз он не может сделать Никею своей женой – теперь безумная женщина могла действовать по своему усмотрению и уйти в любой момент куда ей заблагорассудится, – он найдет другой способ унизить ее.
– Ты и твои товарищи свободны, – обратился бей к Жоаннесу.
Молодой человек собирался ответить, но Марко прервал его:
– Не благодари меня! Я отпускаю вас только потому, что к этому меня принуждают обстоятельства. Однако я ставлю одно условие…
– Нет! Никаких условий! Освободить их! Так повелела безумная! – зашумела толпа.
– У меня тоже есть требование, – твердо сказал Жоаннес. – Если мы свободны, верни нам оружие!
– Это справедливо! – согласно кивнул бей.
Когда друзья получили назад свои карабины, сабли и патронташи, они почувствовали себя значительно увереннее, и Жоаннес добавил, холодно глядя Марко в глаза:
– Но мы еще встретимся, не так ли?
В голосе его звучали угрожающие нотки.
– Я тоже рассчитываю на это! – еле сдерживаясь, ответил тот.
– А теперь я хотел бы знать, что это за условие, о котором ты говорил. Сегодня сила на твоей стороне, и ты вправе диктовать свою волю.
Марко смешно сморщил нос, напоминавший клюв ястреба.
– Эта сумасшедшая спасла тебе жизнь. Ну что же, отдаю ее тебе. Бери девушку и женись на ней. Я так хочу. Это и есть мое условие.
Молодой человек оторопело смотрел на бея и не мог поверить своим ушам.
– Я сделаю все, как ты хочешь.
– Обещаешь? Поклянись!
– Именем Аллаха! Клянусь!
В крайнем изумлении и едва подавляя в себе желание расхохотаться, Жоаннес взглянул на Никею, та продолжала играть роль умалишенной и никак не отреагировала на сказанное.
– Можешь идти! – Марко указал рукой в сторону выхода из крепости.
Мысленно он очень радовался придуманной шутке. Если когда-нибудь эта своенравная красавица вновь обретет разум, каким кошмаром будет для нее обнаружить себя женой правоверного мусульманина, турка! Теперь он чувствовал себя отомщенным.
Послышались возгласы, которые прервали его размышления:
– Эскорт! Почетный эскорт для безумной! Она не может уйти просто так, мы должны сопровождать ее. Таков обычай!
– Пусть будет по-вашему! – согласился Марко, боясь уронить свой авторитет предводителя рода.
Кортеж состоял из женщин, детей и стариков. Впереди шли вооруженные мужчины, те самые, что должны были расстрелять пленников. Возглавлял шествие сам бей. Никея продолжала играть свою роль. С отсутствующим видом она покорно шла, опираясь на руку Жоаннеса. Все это очень веселило Марко. Трагедия превратилась в комедию.
Покинув крепость, торжественный эскорт медленно двигался по дороге, где был уничтожен турецкий отряд. Повсюду еще виднелись следы недавнего побоища. Спустились в долину. Вдалеке сверкала река. Но албанцы все шли и шли и, казалось, не собирались возвращаться. Их присутствие тяготило девушку и троих друзей.
Тогда Никея решила положить этому конец. Она резко остановилась и решительно провела в воздухе как бы разграничительную черту. Затем пересекла сама эту воображаемую линию и властным движением руки повелела сопровождавшим ее прекратить шествие и возвращаться назад в горы.
Убежденные в том, что они как следует исполнили священный ритуал, предписанный старинными обычаями, горцы повиновались воле безумной и медленно, словно нехотя, повернули обратно.
На прощание Марко вызывающе бросил Жоаннесу:
– Итак, до скорой встречи?
– До встречи! – твердо ответил юноша.
И непримиримые противники разошлись в разные стороны, унося в сердцах взаимную ненависть.
– Наконец-то мы одни! – облегченно прошептала Никея.
– Пошли быстрее! – сказал Михаил.
– Ты прав, – поддержал его Жоаннес. – Этим негодяям ничего не стоит передумать и вернуться.
– А кроме того, надоела эта проклятая турецкая форма. Так хочется скинуть ее поскорее!
– Прости, сестра, мы даже не успели поблагодарить тебя как следует. Ведь ты спасла нам жизнь!
– Да, ты появилась вовремя! – Жоаннес поежился от воспоминаний. – Еще секунда, и…
– Мне нужно прийти в себя после всего этого кошмара. – Никея устало улыбнулась. – Для меня жизнь остановилась, когда я увидела, как ты исчез под водой. После этого я уже ничего не помнила, словно провалилась куда-то. Ничего не сознавала, ничего не понимала. И это продолжалось до того момента, когда я вдруг узнала тебя во время казни… Это был удар еще более сильный, чем первый, помутивший мой рассудок. Он вернул меня к жизни. Душу охватил такой ужас, что я закричала.
– И этим спасла нас всех!
Трое мужчин и девушка убыстрили шаг и вскоре подошли к берегу Ситницы. Когда переходили реку вброд, Паница шел впереди, нащупывая дорогу, а Жоаннес с Михаилом позади несли Никею на плечах.
Оказавшись на другой стороне, все остановились в нерешительности.
– Следует ли нам сразу возвращаться в Салько? – засомневался Жоаннес.
– Пожалуй, это опасно, – поддержал его Михаил. – Да еще в этой одежде.
– Особенно после гибели эскадрона, – согласился Паница. – Везде, наверное, полно патрулей.
– Что же делать? Дождаться ночи и под прикрытием темноты постараться раздобыть гражданское платье?
– А если вся местность захвачена турками?
– Предоставьте действовать мне, – вмешалась в разговор девушка. – Я пойду одна в Салько и посмотрю. Выясню обстановку и вернусь к вам.
– Мы не можем подвергать тебя такой опасности!
– Успокойся! Мне совсем не страшно. После того, что было, меня ничто не испугает.
– Ну что ж, иди. Только будь очень осторожна!
Потекли долгие часы ожидания, они понемногу сменялись тревогой и страхом. Наступила ночь, а смелая разведчица все не возвращалась. Наконец в темноте послышались шаги. На всякий случай мужчины спрятались и приготовили оружие. Но тут чистый нежный голос запел «Песню о Косове». Они узнали голос Никеи. Несколько минут спустя все четверо радостно обнимались.
Девушку засыпали вопросами.
– Это ужасно! У нас нет больше дома! Ничего нет. Деревня полностью разграблена и уничтожена! Камня на камне не осталось!
– Но кто это сделал?
– Сначала албанский бей, а потом турецкий паша! После того, как Марко ушел, объявились турки за налогом от имени паши. Албанец жаден и жесток, а эти еще хуже. Не найдя денег, они сожгли дотла деревню и убили всех, кто не сумел убежать.
– Какой ужас! – Михаил заплакал. – Господи! Что за проклятие висит над нами?!
– Да, судьба жестока к людям нашей крови, нашей веры. – Никея тяжело вздохнула.
Глаза Жоаннеса гневно сверкнули. Он был возбужден.
– Потому что славяне веками только и делают, что жалуются, плачут, умоляют и гнут спину на своих мучителей, вместо того чтобы бороться и отстаивать свое человеческое достоинство! Самое дорогое, что есть у любого народа, – его свобода, свобода для каждого. А свободу добывают в бою! Чаша страданий нашего народа переполнена, так жить больше нельзя! Я предлагаю начать борьбу! Нас всего четверо, трое мужчин и одна женщина, но мы готовы сражаться до конца. Пусть те, кто устал от такой жизни, кто хочет быть свободным, присоединяются к нам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31