Ее голос казался музыкальным, когда она шептала ему на ухо нежные слова любви и страсти, и прошла целая минута, пока он понял, что шептало это невинное и хрупкое существо, обволакивающее его пеленой своего очарования. В ее словах не было ничего трогательного и целомудренного. Это были жадные и требовательные слова земной страсти и желания, которые на мгновение ошеломили его своей неприкрытой чувственностью и бесстыдством и смутили до глубины души еще и потому, что слетали с нежных уст этой застенчиво улыбавшейся девушки.
— Ты сирена, — прошептал он голосом, прерывающимся от желания.
Она куснула его за губу. Это было нежное покусывание, способное разбудить самые неистовые страсти. Глаза ее были закрыты. Она снова пошевелилась, все еще сидя у него на коленях, на этот раз намеренно.
— Подними юбку, — потребовал он. Теперь его голос был хриплым от желания.
Она послушно приподнялась и подтянула юбку. Тонкие пальцы расстегнули его пояс, и его мучительно напряженная плоть вырвалась на свободу. Он схватил Тэмсин за талию и посадил на колени, спиной к себе…
Тэмсин судорожно вздохнула, ощутив это властное вторжение. Все ее существо захлестнуло горячей волной наслаждения. Он с силой держал ее, его пальцы впивались в нежную плоть, и они оба закружились в вихре этого пожара, который разрешился таким взрывом внутри ее тела, что ей показалось — она распадается на части, и она услышала за спиной стон, и с ним было то же самое.
В камине потрескивал огонь, горела свеча. Джулиан медленно возвращался к реальной жизни, к этой комнате. Тэмсин лежала, прильнув к его груди, слабая и невесомая, как раненая птичка.
— Волшебница, — сказал он со слабым смешком, когда наконец обрел дар речи.
Тэмсин слабо улыбнулась.
— Я могу играть разные роли, милорд полковник.
— Разве я этого не знаю? — Он поцеловал ее в золотистую блестящую макушку.
— А теперь я хочу, чтобы ты еще покормила меня устрицами.
— Я здесь только для того, чтобы служить вам, милорд, — сказала она смиренно, соскальзывая с его колен. — Ваше слово — закон для меня.
Джулиан с наслаждением потянулся, и на его губах заиграла ленивая улыбка.
— Мне кажется, тебе придется выполнить много приказов, Лютик. Я предвкушаю долгую ночь.
Ночь и в самом деле оказалась очень длинной, и Тэмсин удалось урвать для сна не более получаса, когда ее внутренние природные часы разбудили ее как раз перед рассветом. Джулиан крепко спал, растянувшись на животе рядом с ней, на белой подушке выделялась ярким пятном густая копна его рыжевато-золотистых волос.
Она выскользнула из постели, слегка, чтобы не потревожить Джулиана, откинув одеяло. Бесшумно, не задев, миновала полог и оказалась в темной комнате. Тэмсин привыкла передвигаться ночью, и потому ее глаза быстро приспособились к темноте. Остатки пира все еще стояли на столе, а тяжелая мебель была сдвинута с мест. Торопливо натягивая бриджи, она улыбалась своим воспоминаниям. Приказы полковника подчас требовали изрядных гимнастических упражнений.
Через пять минут она уже была готова и сидела за секретером. Она писала Джулиану записку. Ел во что бы то ни стало требовалось придумать убедительную причину своего внезапного, безмолвного, ночного отъезда. Возможно, он не стал бы настаивать на том, чтобы вернуться с ними назад в Корнуолл… Но все-таки такая опасность существовала. А ей было совсем ни к чему, чтобы он оказался поблизости, когда она будет выяснять отношения с Седриком Пенхэлланом.
"Милорд полковник!
Нам необходимо вернуться в Корнуолл — за Хосефой и сокровищами. Кроме того, у Габриэля там остались кое-какие дела. Ждите нас через две недели, считая с сегодняшнего дня. Знаю, что в Лондоне у вас есть дела, и потому не хочу вас отвлекать, не хочу, чтобы вы нас сопровождали. Итак, через две недели, считая с этой минуты, я буду снова к вашим услугам и стану покорно выполнять все ваши приказы. Целую (Бесо)".
Она внимательно перечитала записку. Этого было достаточно, это должно было возыметь действие. Если он рассердится, что она исчезла так же быстро, как и появилась, то она сумеет с ним помириться, когда вернется. По крайней мере, пока они будут в разлуке, у него будет что вспомнить.
Она свернула бумагу и с легкой улыбкой перевязала ее бархатной лентой цвета слоновой кости, которую он в последний раз видел на ее волосах. Потом на цыпочках вернулась к постели и осторожно положила записку рядом с подушкой, у самой его головы.
Джулиан что-то пробормотал во сне и перевернулся на спину. Теперь он лежал, широко раскинув руки. Тэмсин боролась с искушением отвести с его лба непокорную прядь и прижаться губами к широкому лбу. Но он спал, как солдат, и она знала, что даже легчайшее прикосновение разбудит его.
Она неслышно удалилась из комнаты и поспешила вниз по лестнице, через погруженный в тишину и темноту дом, в библиотеку, располагавшуюся в тыльной его части. Она вспрыгнула на подоконник невысокого окна, перелезла через него и оказалась на мягкой и влажной земле, Габриэль ждал ее у конюшен, держа Цезаря за уздечку. Он приветствовал ее кивком головы.
— Все в порядке, малышка?
— Все хорошо.
Тэмсин вскочила в седло. Через пять дней они должны были добраться до Тригартана. Ее встреча с Седриком будет продолжаться не более часа или двух. Лошадям потребуется день передышки. После этого они вернутся, и она сосредоточит все свои силы на осаде бастиона по имени полковник лорд Джулиан Сент-Саймон.
Если же эта операция не увенчается успехом и ей не удастся его покорить, то она станет лагерем возле стен крепости и будет довольствоваться тем, что ей будет перепадать время от времени. И так будет продолжаться до тех пор, пока он не сдастся.
Когда Джулиан проснулся, был уже день. Он читал записку, еще не веря, что его опять провели, но уже начинал сердиться. Долгие часы она играла роль самой преданной, покорной, кроткой и трогательной в своей любви женщины, открывая перед ним такие стороны своей натуры, о существовании которых он и не подозревал. Но она все-таки оставалась проклятой бродяжкой и разбойницей! Почему бы ей не быть прямой и честной? Зачем ей понадобилось ускользать среди ночи, чтобы сделать нечто столь простое — привезти вещи и Хосефу. Он почувствовал, что ему не по себе. Беспокойство снедало его. Странная все-таки история! Даже такая сумасбродка, как Тэмсин, не прибегла бы к столь сложным уловкам ни с того ни с сего. Она не стала бы уезжать ночью без всякой разумной причины. Причину он мог придумать только одну: она не хотела, чтобы он сопровождал ее в этом путешествии. Она провела с ним ночь, которую он должен был вспоминать в ее отсутствие, уже зная, что дальше поступит именно так; тихонько выберется из его постели и уедет, пока он еще будет спать. Стоило ли действовать так хитроумно, если она собиралась всего-навсего проехаться в Тригартан и забрать Хосефу и свое имущество?
Хотя Тэмсин и сказала ему, что больше не будет разыскивать семью матери, она, по-видимому, собиралась сделать еще одну попытку разузнать что-то о своих родственниках. Может быть, она нашла какую-то зацепку, какую-то нить и решила все-таки попытаться размотать клубок до своего отъезда из Англии?
Насколько он знал характер Тэмсин, она скорее склонна довести задуманное до конца, чем бросить дело на полдороге. Приехать сюда ради этого и покорно согласиться все бросить только потому, что он просил об этом? Разумеется, он верил, что она собирается вернуться с ним в Испанию. Но до этого целеустремленная дочь Эль Барона хотела закончить свои дела.
Послать к черту свою такую женственную сущность и дать возобладать в себе упрямому, лукавому, склонному к интригам чертенку!
Сент-Саймон не мог поехать за ней, пока не договорится об их отплытии из Портсмута. Если бы он проявил достаточную настойчивость, околачивался часами в коридорах власти в надежде на аудиенцию, если бы мог безоглядно пробиваться сквозь бюрократические препоны, возможно, он получил бы уже к концу дня все необходимые документы. Но он не мог начать погоню ночью, поэтому терял двадцать четыре часа.
И почему, черт возьми, ему было так не по себе? Он нахмурился и оглядел в непонятной тревоге перевернутую вверх дном комнату. Даже если бы у нее были какие-нибудь мысли насчет Пенхэлланов, самое страшное, что могло бы произойти, — это ее встреча с Седриком, который бы ее унизил и с презрением отверг. Что могло случиться в Тригартане за двадцать четыре часа? И ведь с ней был Габриэль.
Глава 24
— Мне бы не хотелось, чтобы вы уезжали в Испанию, — в который раз сказала безутешная Люси, сидя на подоконнике в комнате Тэмсии, в башне. — Я так настроилась на то, что буду покровительствовать вам в следующем сезоне…
— Это решение пришло довольно неожиданно, — ответила Тэмсин, застегивая рубашку и пытаясь скрыть свое нетерпение.
— А как же насчет родственников вашей матери? Разве вы больше не хотите их найти?
— Ваш брат убедил меня, что это не такая уж удачная мысль. Вероятно, они не знали бы, что со мной делать, если бы я появилась на их горизонте, да и я, наверное, скоро бы поняла, что у меня нет с ними ничего общего.
Тэмсин заправила рубашку под юбку своей амазонки и застегнула ее, втайне желая, чтобы Люси наконец прекратила нытье и занялась чем-нибудь еще. Габриэль отправился в Фоуи. Он не объяснил ей зачем, а она и не спросила. Если для того, чтобы проучить близнецов, то это было его дело, так же как ее дядя был ее заботой. В данном случае отсутствие Габриэля было ей как раз на руку и давало возможность отправиться в Ланджеррик и повидаться с Седриком без лишних свидетелей. Но Люси вынуждала ее расточать драгоценное время.
— Вы уезжаете с Джулианом, потому что вы его любовница? — внезапно отважилась спросить Люси, и щеки ее зарделись, а фарфорово-синие глаза неестественно заблестели. В ожидании ответа она не сводила с Тэмсин взгляда.
— О! — Тэмсин села на стул перед туалетным столиком, на лице ее застыла печальная гримаска. — Как вы догадались? Она подняла правый сапог и сунула в него ногу.
— Мы вас слышали однажды вечером… — ответила Люси, краснея еще сильнее. — И мы… мы стояли в коридоре, когда Джулиан гнался за вами.
Тэмсин улыбнулась, вспомнив этот случай:
— Почему вы ничего не сказали об этом раньше?
— Я… мы… считали, что это было бы нескромно. По-видимому, Джулиан не хотел бы, чтоб об этом знали. Обычно он бывает с вами так холоден, и… О Боже, об этом так затруднительно говорить. — Люси нервно рассмеялась, прижимая руки к пылающим щекам.
— Вовсе нет, — возразила Тэмсин твердо, натягивая другой сапог. — Но не думаю, что вашему брату приятно будет узнать, что вы в курсе наших отношений. Поэтому постарайтесь сделать так, чтобы Гарет не пустился с ним в откровения, постараетесь?
То, что они знали, объясняло поведение Гарета: его ужимки, подмигивания и намеки, а также его недвусмысленные взгляды, когда им случалось встретиться наедине. Вероятно, он взвешивал, есть ли у него шансы занять место Джулиана, если бы появилась вакансия, подумала Тэмсин.
— Конечно, Гарет ничего не скажет, — заявила Люси несколько запальчиво. — Он не страдает отсутствием такта.
— Не страдает, — согласилась Тэмсин, вовсе не убежденная в этом. Она вполне могла представить, как Гарет подходит к Джулиану с веселым ржанием, приглашая шурина поделиться с ним подробностями и вместе обсудить самые пикантные стороны их связи. Но столь же хорошо она могла представить и ответ Джулиана, а если и Гарет может его представить, то он, конечно, будет держать язык за зубами.
— Действительно, — сказала она, — это одна из причин, почему я собираюсь вернуться в Испанию.
— Вы собираетесь замуж за Джулиана? — Теперь Люси хмурилась и покусывала нижнюю губу.
Тэмсин повернулась на табурете, чтобы видеть себя в зеркале, и начала завязывать накрахмаленный до хруста льняной шарф.
— Вы думаете, я смогу стать ему хорошей женой? — спросила она небрежно.
Люси медлила с ответом, и Тэмсин уже пожалела о своем вопросе. Потом Люси сказала:
— Если вы его любите, то, конечно, сможете. А вы его любите?
— Да. — Она отвернулась от зеркала. — Но полагаю, ваш брат не считает, что из меня может выйти достойная леди Сент-Саймон.
— Ну, вы… вы довольно необычная, — ответила Люси медленно. — Но не думаю, что это имеет большое значение, Тэмсин облачилась в куртку. Полное описание того, насколько она необычная, потребовало бы нескольких часов, и Люси трудно было бы вникнуть в ее объяснения.
— Любовницы обычно не становятся женами, — сказала она небрежно. — Люси, у меня есть важное дело, вы должны простить меня. Увидимся за обедом.
Она подошла к двери и любезно открыла ее перед Люси.
— Куда вы отправляетесь? — спросила Люси, с очевидной неохотой покидая комнату. — Могу я вас сопровождать?
— Нет, я поеду на Цезаре, а в вашей конюшне не найдется лошади, которая могла бы с ним тягаться в быстроте. — Тэмсин улыбнулась, чтобы подсластить пилюлю: ее заявление означало, что Люси была никудышной наездницей, и внезапно Тэмсин живо припомнился случай у стен Бадахоса, когда Цезарь чего-то испугался и полковник схватил его за уздечку. Она тогда пришла в ярость, а он объяснил, что привык быть настороже, когда ездил на прогулки вместе с сестрой. Люси скорчила гримасу, но спорить не стала.
— Тогда увидимся позже.
— До встречи.
Тэмсин еще раз помахала Люси, которая в печальном, почти траурном молчании удалялась по коридору к своей комнате.
Тэмсин со вздохом облегчения закрыла за ней дверь и начала собирать все необходимое.
Копии документов, которые ей передала Сесиль, она положила в карман плаща, медальон, как всегда, был у нее на шее. Оригиналы документов были спрятаны в шкатулку с драгоценностями, которую она держала в платяном шкафу. Тэмсин заткнула пистолет за пояс юбки, а к каждой ноге прицепила по ножу, Она не рассчитывала, что встреча с Седриком Пенхэлланом будет носить бурный характер. Но на всякий случай подготовилась морально и физически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56