Он впервые за долгое время испытал жажду славы и успеха. Все складывалось так удачно! Миранда носила на теле родимое пятно, какое бывает у всех отпрысков рода Харкортов. Неужели она не оправдает его доверия? Неужели откажется занять подобающее ей место? Ведь будет только справедливо, если она вернется в семью столь эффектным образом.
Но риск очень велик. Генрих, столь ужасно обманутый однажды и теперь склонный не доверять никому, не должен узнать об обмане никогда. Он не должен узнать, что девушка, изображенная на портрете, была вовсе не той, что стала его королевой. Если бы он открыл правду, граф Харкорт стал бы злейшим врагом короля. Если же королева Англии узнает об этом, судьба семьи Харкортов будет решена. Она уже не сможет восстановить былое величие никогда.
И все же стоило рискнуть. Гарет не имел понятия, было ли известно королю Генриху о другом младенце д'Альбаров, но предполагал, что нет. Молодой человек девятнадцати лет, мать которого была только что убита, оказавшийся в тенетах политических игр и предательства, едва ли особенно интересовался личными делами своих советников. А Франсис д'Альбар, погруженный в глубокую скорбь после смерти жены, никогда не говорил об исчезнувшем младенце.
Вот почему младенец остался безымянной жертвой этой ночи ужасов, и даже Мод не подозревала о существовании своей сестры-близнеца. А Франсис с трудом переносил вид своей выжившей дочери. Будто винил своих детей в гибели их матери… Если бы Елена была тогда одна, возможно, ей удалось бы скрыться от толпы. Итак, память о девочке была утрачена так же прочно, как если бы она никогда и не существовала, а вторая стала сиротой еще до смерти отца, который умер, когда ей исполнилось два года.
А теперь все должно остаться как было. Если одному из отпрысков семьи д'Альбар суждено вступить в брак с королем Франции, если Миранде навсегда предстоит стать Мод, то сама Мод должна исчезнуть. И не было больше никакого смысла торжественно оповещать мир о том, что нашлось исчезнувшее дитя. Настоящая Мод удовлетворит свое заветное желание и удалится от мира в уединенный монастырь, а сестра займет ее место в свете.
Все это можно осуществить.
Когда Гарет наконец заговорил, голос его звучал ровно:
— Итак, ты отреклась от своей веры, дитя мое?
Мод кивнула:
— Я должна была следовать велению совести, милорд.
— Да-да, несомненно, должна была, — сказал он, и в глазах его заплясали веселые огоньки, которые Миранда бы тотчас же разглядела, будь она здесь, но удивленные Имоджин и Мод ничего не поняли.
— Я больше не позволю ей оставаться под нашим кровом! — объявила Имоджин голосом, дрожащим от возмущения. — Католикам здесь не место. Пусть выметается на улицу…
— Могу себе представить, как к этому отнесется высшее общество, — заметил Гарет тем же сухим и насмешливым тоном.
Имоджин изумленно воззрилась на него.
Мод зябко куталась в свои многочисленные шали. Она была несколько обескуражена спокойным отношением графа к ее неслыханному поступку, в то время как Имоджин вела себя именно так, как она ожидала.
— Кого-нибудь убили? — послышался мелодичный голос.
Все трое повернулись к двери и увидели Миранду, закутанную в полотенце. Чип, весело болтая, приплясывал у ее ног. Прежде чем кто-либо заговорил, Миранда вошла в комнату, и ее изумленный взгляд остановился на Мод.
— Это все равно что смотреть на себя! — сказала потрясенная Миранда. Она протянула руку и дотронулась до Мод, будто не веря собственным глазам и ожидая, что Мод растворится в воздухе. Но пальцы ее ощутили живую плоть.
Мод смотрела на гостью с не меньшим изумлением:
— Кто вы?
Гарет выступил вперед и, легонько сжав плечо Миранды, объявил:
— Миранда, это леди Мод д'Альбар. Мод, это Миранда, акробатка из труппы бродячих комедиантов.
Все еще недоумевающая Мод заметила Чипа, с любопытством разглядывавшего ее, склонив голову набок.
— О Боже! — выдохнула она, наклоняясь к нему. — А ты кто такой?
— Это Чип, — представила его Миранда, ощущая на своем плече ободряющую теплую руку милорда. Она была смущена видом девушки, столь разительно похожей на нее. Миранда обратила недоумевающий взгляд на графа. Тот понял этот взгляд, но ничего не сказал. Пока еще он не считал возможным сообщить ей правду. Он лишь крепче сжал ее плечо, чтобы хоть как-то успокоить.
— Он восхитителен, — сказала Мод, протягивая руку к Чипу.
Зверек ловко поймал ее и поднес к губам столь галантным и светским жестом, что это вызвало неудержимый смех Мод. И Гарет с изумлением отметил, что никогда прежде не слышал, как его подопечная смеется.
Имоджин наконец пришла в себя. Она заметила, что ее брат стоит, положив руку на плечо бродяжки, а девушка, по-видимому, не замечает этого, как если бы привыкла к нему. Имоджин почувствовала, как у нее по коже поползли мурашки. Она выпрямилась, забыв на мгновение о Мод.
— Немыслимо и непристойно, чтобы молодая особа стояла здесь, завернутая в полотенце. Отправляйся немедленно в свою спальню, девушка. Я принесу тебе одежду. Позор, что ты позволяешь себе бродить по дому полуголой!
— Едва ли можно назвать ее полуголой, Имоджин, — засмеялся Гарет. И в самом деле! Полотенце было таким огромным, что хрупкая Миранда могла бы обернуть его вокруг себя дважды.
И вдруг в памяти Гарета всплыло видение ее стройного, легкого тела, однажды представшего перед ним обнаженным. Округлые ягодицы, стройные мускулистые бедра, гнездышко светлых волос у основания плоского живота. Его тело откликнулось на это воспоминание с удивившей его самого силой, и он отдернул руку с такой скоростью, будто обжегся о ее бледную кожу.
Он отрывисто спросил:
— Почему здесь не зажжен камин? У меня создалось впечатление, что моя кузина любит, чтобы огонь в нем всегда горел.
Имоджин фыркнула:
— Это я запретила зажигать здесь огонь.
— А также мне запрещены хорошая пища и заботы моей горничной, — сказала Мод, выпрямляясь и бросая многозначительный взгляд на поднос на столе с нетронутой едой.
Гарет проследил за направлением ее взгляда и помрачнел:
— Я ведь сказал, что не позволю принуждать свою кузину ни к чему.
Имоджин снова фыркнула:
— Ты слишком мягок, братец. И посмотри, каковы последствия твоей снисходительности. Она совсем забыла, в чем состоит ее долг.
— Моя подопечная сочла, что ее долг состоит в служении Господу, — сухо возразил Гарет. — Едва ли можно осуждать ее за это.
Гарет подошел к платяному шкафу и принялся перебирать его содержимое, одну вещь за другой. Наконец он остановил свой выбор на шелковых панталонах, батистовой рубашке и кружевной нижней юбке, бросив через плечо Мод:
— Надеюсь, кузина, вы не будете против того, чтобы я позаимствовал кое-что из вашего гардероба для нашей гостьи?
— Ни в коем случае, сэр, — ответила Мод, все еще не отрывая глаз от Миранды. Взгляд ее был настороженный. — Я полагаю, ей подойдет платье василькового цвета, — сказала она, слегка хмурясь. — Какого цвета ваши волосы?
В ответ Миранда сняла полотенце, обвивавшее ее голову наподобие тюрбана, и встряхнула теперь уже сухими волосами:
— Такого же, как у вас.
— А почему они такие короткие?
— Длинные волосы мешали бы мне во время выступления, — ответила Миранда. — Ну, когда я кувыркаюсь через голову. — Она столь же внимательно и настороженно разглядывала Мод. — Вам не кажется странным смотреть на меня и словно видеть свое отражение?
Мод медленно кивнула. Она протянула руку и дотронулась до лица Миранды, потом поднесла руку к своему лицу. И содрогнулась:
— И все-таки мы разные, правда?
Миранда широко улыбнулась:
— Разумеется, да! Вы леди и, как я понимаю, ведете себя как леди, а я, как сказала леди Дюфор, бродяжка. Наверное, я и держусь как бродяжка, хотя, по правде говоря, не вполне понимаю, что это значит.
— Чепуха! — отчеканила Имоджин, поднимаясь на ноги. — Дай мне одежду, Гарет, но предупреждаю тебя — не перегни палку!
Она потянулась к охапке выбранной им одежды. Однако Миранда оказалась проворнее и взяла ее первой, опередив Имоджин.
— Я могла бы одеться здесь. Мне хотелось бы познакомиться с леди Мод.
— Очень хорошо, — уступил Гарет. — Я приду за тобой через час и приглашу к обеду.
— А я тоже буду обедать внизу, сэр?
Гарег обернулся при этих словах своей подопечной. Глаза его стали серьезными.
— Нет, кузина. Вы можете продолжать жить затворницей, как всегда и хотели. Пока Миранда будет занимать ваше место, вас никто не должен видеть.
— Это мне вполне подходит, милорд, — твердо объявила Мод.
Гарет кивнул и вышел из комнаты. Леди Имоджин покинула ее еще раньше.
Дверь за ними закрылась, а Миранда и Мод все стояли, разглядывая друг друга. Чип удалился на шкаф и созерцал происходящее в комнате сверху.
— Итак, вы займете мое место? — спросила Мод наконец. — Почему?
— Думаю, потому, что вы не хотите занять его сами.
Миранда сбросила мокрое полотенце и принялась одеваться.
— Какая красивая одежда! — бормотала она одобрительно. Прикосновение шелка и батиста к влажной чистой коже было приятным.
— Вам не претит роль обманщицы? — спросила Мод, снова садясь в кресло и закутываясь в свои шали. Ей вовсе не нравилось, что кто-то будет изображать ее, не говоря уж об этом живом зеркале. Эта девушка вызывала у нее неприятное чувство: будто ее разделили пополам.
— Это моя работа. Мне хорошо за это заплатят, — ответила Миранда. Она держала в руках плотную полотняную нижнюю юбку с обручами из прутьев. — Никогда мне не приходилось надевать фижмы, — сказала она с сомнением.
— Но зачем это вообще понадобилось? — размышляла Мод.
— Понятия не имею. — Миранду уже начала раздражать дотошность Мод. — Не поможете мне надеть фижмы?
Мод соскользнула с кресла с непривычной для нее живостью, уронив несколько шалей, и поспешила к Миранде. Но та, похоже, не заметила ее волнения.
— Как же вы надеетесь сыграть меня, если даже никогда не носили фижмы? Вот так… ступите внутрь. Потом я завяжу и затяну шнурки у вас на талии… Хорошо. А теперь наденьте эту юбку через голову.
Она протягивала Миранде накрахмаленную льняную нижнюю юбку.
— Вот так!
Мод расправила нижнюю юбку на каркасе.
— Смотрите, она полностью закрывает обручи. А теперь наденем верхнее платье.
Миранда подчинялась, опускала голову, поднимала руки, а Мод оправляла на ней платье, совсем сбросив свои шали ради столь важного дела. Миранда чувствовала себя закованной в броню и почти задыхалась под весом этой одежды.
Мод проворно зашнуровала корсаж василькового платья. Оно состояло из нескольких элементов. Вышитый лиф из камки обрисовывал стан, шею и плечи. Юбка надевалась поверх конической формы фижм. На спине же она была присборена в мягкие складки, ниспадавшие до самого пола, и плавно переходила в шлейф.
Миранда оглядывала себя:
— В этом платье ужасно тесно, но, думаю, оно очень красивое. Как я выгляжу?
— В нем вы еще больше похожи на меня. — Мод покачала головой. — И все же я ничего не понимаю.
Миранда исподлобья оглядела ее.
— Вы очень бледная. Вы больны?
— Немного нездорова. — Мод вздрогнула и наклонилась поднять свои шали. — Здесь холодно.
— Мне не кажется. Но почему бы не разжечь камин? Я вижу на каминной полке кремень и трут.
— Я не умею зажигать огонь! — воскликнула безмерно удивленная Мод.
— Бог нам в помощь! — пробормотала Миранда. — Думаю, вы запачкаете руки, если попытаетесь это сделать.
Она положила на решетку растопку и высекла искры. Сухое дерево тотчас же вспыхнуло, и Мод со вздохом облегчения придвинулась как можно ближе к огню.
— Неужели вы ничего не можете сделать для себя? — спросила Миранда с искренним любопытством.
Мод пожала плечами, протягивая руки к огню.
— Я и не должна ничего делать.
— Думаю, что если бы вы умели разжечь огонь в своем камине, вам не пришлось бы дрожать от холода, — заметила Миранда.
Мод смущала ее и вызывала недоумение. Она так похожа на нее внешне, а характеры у них прямо противоположные.
Мод снова устроилась в своем кресле.
— Думаю, вы в чем-то правы, — неохотно признала она.
Мод снова принялась молча разглядывать Миранду. Потом спросила:
— А вы и правда акробатка из бродячей труппы?
— Была и, вероятно, стану ею снова. Но скажите мне, из-за чего вся эта суматоха?
— Какой религии вы придерживаетесь?
Миранда пожала плечами:
— Боже, право, не знаю. Той, которая удобнее, полагаю. А это важно?
— Важно? — с изумлением переспросила Мод.
— Да, вероятно, важно, — согласилась Миранда.
Она робко села на краешек кушетки и была приятно удивлена, когда заметила, что ее юбки сами красиво расположились вокруг бедер и ног.
— Если это так, то скажите мне почему.
Она обняла одной рукой Чипа, прыгнувшего ей на колени.
По истечении часа, проведенного в обществе Мод, она поняла гораздо больше того, что объяснил ей Гарет. Она поняла смысл его сделки с ней.
— Значит, они хотят выдать вас замуж во Францию за кого-то из придворных короля, чтобы семья выиграла от этого брака? — медленно переспросила она.
— Но я собираюсь стать невестой Христовой.
— Я всегда думала, что жизнь в монастыре довольно тоскливая, — вслух размышляла Миранда. — А вы что, вправду хотите этого?
— Это — мое призвание, — просто ответила Мод. — И Берта пойдет в монастырь со мной.
Миранда уже слышала о Берте и догадывалась, что во многом это именно она внушила Мод мысли о монастыре. Но она ничего не сказала и стала молча смотреть на пламя.
— Чем же им поможет эта замена? — снова спросила Мод. — Вы ведь не можете стать мною, правда?
— Это ненадолго, — ответила Миранда. — Лорд Харкорт не мог сказать, надолго ли я ему понадоблюсь, но он обещал мне пятьдесят золотых по окончании этого дела. Поэтому…
— Значит, они попробуют заставить меня отречься от католической веры, но я никогда этого не сделаю. Могут пытать меня на дыбе или на колесе, я все равно не отрекусь.
— Это весьма благородно, — пробормотала Миранда, — но не очень практично.
Они так и не нашли ответов на мучившие их вопросы, и тревога Миранды росла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47