И опять задумалась о лорде Харкорте — был ли он тем веселым спутником, которого она узнала за эти три дня, или совсем неизвестным ей человеком, и, если верно последнее, чем закончится история, в которую она ввязалась?
— Я представлю Миранду должным образом, — сказал Гарет.
— Но… но… не слишком ли скоро? — отважилась спросить Миранда. — Я только что приехала и еще ничего не знаю…
— Мы все уладим прекраснейшим образом. — перебил ее Гарет как раз в тот момент, когда в комнату в ответ на звонок вошел слуга. Граф взял Миранду за руку и крепко сжал ее. — Там буду я. И все мы будем готовы прийти тебе на помошь, если ты окажешься в затруднении. Но этого не случится.
«Откуда у него такая уверенность?» — недоумевала Миранда.
— Немедленно принесите в зеленую спальню горячей воды и ванну! — властно распорядилась Имоджин. — Да, еше мне понадобятся две служанки. Идемте, — добавила она, обращаясь к Миранде.
Миранда не пошевелилась, и Имоджин нетерпеливо схватила ее за руку.
Миранда попыталась высвободить руку, но Имоджин снова схватила ее за запястье. Миранда вырвалась и отскочила назад.
— Ради Бога, девушка, делай, что тебе приказано! — прикрикнула на нее Имоджин. — Идем со мной немедленно.
Миранда обратилась к графу:
— Ей обязательно говорить со мной в таком тоне, милорд?
— Потаскушка! — закричала Имоджин. — Из всех наглых девиц…
— Спокойно, сестра! — перебил Гарет и поднял руку, призывая ее замолчать. — Миранда здесь по своей доброй воле. Она не служанка. Раз она будет играть роль Мод, то с ней надо и обращаться как с членом семьи, и всегда, а не только при посторонних.
Имоджин нахмурилась, по-видимому, не слишком обрадованная таким оборотом дел, но логика брата была безупречна.
— Я не пущу обезьяну в зеленую спальню, — сказала она наконец, пытаясь хоть в чем-то настоять на своем.
— Чип останется со мной. — Гарет протянул руки, и Миранда с неохотой отдала ему зверька. — Я прикажу подать ему блюдо орехов, яблок и изюма, — пообещал граф.
Миранда все еще колебалась. У нее было ощущение, что сейчас появилась последняя возможность отказаться от предложенной роли. Она посмотрела на графа и выдержала его спокойный взгляд.
— Очень хорошо, мадам, — сказала она, — я в вашей власти.
И последовала за Имоджин.
Имоджин бросила на брата возмущенный взгляд, но он и ухом не повел. Сжав тонкие губы, она пошла вперед, указывая дорогу Миранде.
Гарет налил вина в два бокала и передал один зятю.
— Похоже, твое дело удалось, — заметил Майлз, усаживаясь в резное деревянное кресло и критически разглядывая свои кружевные манжеты, — иначе зачем тебе нужен двойник Мод?
— Чрезвычайно любопытная догадка, братец, — ответил Гарет, потягивая вино с непроницаемым видом.
Зеленая спальня была просторной, скудно обставленной комнатой в восточном крыле дома. Она казалась огромной и мрачной, с тяжелыми дубовыми балками и кроватью в алькове, отделанном деревянными панелями.
Сначала Имоджин почти не обращала на Миранду внимания, она надзирала за служанками, наливавшими воду в медную ванну, хлопотала, чтобы на пол, под ванну, подостлали достаточно толстые полотенца — его было необходимо защитить от влаги. Имоджин то и дело бранила и распекала девушек — ей все казалось, что они недостаточно расторопно выполняли ее приказания.
Сами служанки с трудом скрывали свое любопытство. Миранда улыбнулась, встретившись взглядом с одной из них. В глазах девушки она прочла явное недоверие, будто та увидела существо из другого мира. Девушка робко и нерешительно улыбнулась в ответ, но улыбка ее тотчас погасла под злобным взглядом леди Дюфор.
— Ты… девушка… как там тебя зовут? Миранда? Сбрось эти грязные тряпки! — скомандовала Имоджин, когда ванна наконец была готова.
Миранда ничего не ответила, сбросила одежду и вошла в воду. Вода оказалась не слишком горячей и пахла розовыми лепестками и вербеной, плававшими на поверхности. Она неуверенно села. Ванна, полная теплой воды, была для нее неслыханной роскошью. Она привыкла мыться обычно в ручьях и озерах или в прудах, расположенных у дорог, где они путешествовали, и пользовалась самым простым мылом, изготовленным из говяжьего сала. Мыло, которое ей подали теперь в маленькой фарфоровой мыльнице, было белым, пахло лавандой и хорошо пенилось.
Она откинулась на спинку ванны, наслаждаясь новым ощущением и позволяя девушкам-служанкам мыть ее волосы, стараясь при этом не замечать недобрых взглядов сестры графа.
Оглядывая девушку в ванне, Имоджин задумчиво постукивала пальцем по своим плотно сжатым губам. Что задумал Гарет? Он пока не объяснил ей всего, но она была уверена, что его путешествие в лагерь короля Генриха Четвертого принесло плоды, и то, что он привез эту девчонку, так поразительно похожую на Мод, было следствием его успешных переговоров.
И все же в поведении Гарета она заметила какие-то перемены. Вернулась его прежняя живость. И это могло значить только одно — Гарет нашел себе дело по вкусу. У него появился план. А незнакомая девушка, почти скрытая мыльной пеной, была частью этого плана. Наконец невероятные усилия сестры окупились, и брат пришел в себя.
Глядя на девушку, Имоджин прищурила свои маленькие глазки; Физическое сходство этой девушки с Мод было не только неслыханным, но и пугающим. Если нарядить ее в подобающую одежду и научить себя вести должным образом, она легко сойдет за придворную даму. Одежда сложности не представляла. Но как быть с манерами? Откуда взялась эта девица? И что заставило Гарета вообразить, будто эта оборванная бродяжка сможет сыграть роль дамы из высокородного семейства д'Альбаров?
Мокрые волосы девушки прилипли к ее прекрасно вылепленной головке, обнажая длинную белую шею и подчеркивая красоту черт лица. Полные губы, маленький прямой носик, умеренно округлый подбородок. Но внимание Имоджин привлекли именно ее глаза. Они были удивительно яркими и глубокими, ослепительно синими, оттененными густыми и длинными ресницами, а выражение их было упрямым, вызывающим и своевольным. Это-то и обеспокоило Имоджин. Выражение ее глаз не оставляло сомнений: девушкой этой управлять будет нелегко.
И все же это были глаза Мод. Сколько раз Имоджин видела такое же выражение небесно-синих глаз своей юной кузины. И взгляд этот совершенно не соответствовал болезненной и слабой с виду девушке. Но в незнакомке не было ничего болезненного. Цвет лица был здоровый. Теперь, когда с нее смыли грязь, кожа приобрела цвет густых сливок, и ее портили только несколько царапин. Будучи стройной, девушка вовсе не производила впечатления хрупкости. В ней чувствовалась сдержанная сила.
Может, Гарет увлекся ею? У них завязались какие-то отношения? Когда Миранда поднялась из ванны, красота ее тела и привлекательность стали очевидны. Она ни капли не походила на Шарлотту, во всяком случае внешне. Но в ней чувствовалось какое-то физическое притяжение, некое тревожное биение жизни, отчего по коже Имоджин побежали знакомые мурашки страха и дурного предчувствия.
— Кто ты? — спросила Имоджин. — Откуда?
Миранда взяла из рук служанки полотенце и завернулась в него.
— Я познакомилась с милордом в Дувре, — объяснила она. — Я из труппы странствующих комедиантов.
В ответ леди Имоджин зашипела, как разъяренная кошка. Она судорожно сглотнула, а глаза расширились и застыли.
«Бродяжка! Гарет привез в дом бродяжку! И скорее всего преступницу! Воровку! Теперь дом в опасности!»
Пока Имоджин исходила яростью, Миранда вытирала волосы другим полотенцем, потом спокойно встретила взгляд леди Дюфор.
Имоджин повернулась и выбежала из комнаты. Эта девчонка была подзаборной шлюхой, а Гарет носится с ней, как с принцессой. Правда, при всем своем отвращении к Миранде Имоджин не могла не заметить в девушке что-то никак не вязавшееся с ее низким происхождением.
Имоджин распахнула дверь спальни Мод и влетела в комнату. Мод, закутанная в шали, сидела в кресле у незажженного камина. Она была одна. Имоджин, обрекшая ее на лишения, разрешила Берте прислуживать девушке только два раза в сутки — утром и вечером. Несмотря на то что день был теплый, Мод выглядела озябшей. Под глазами ее легли голубые тени, губы были бледными. Но она твердо выдержала взгляд своей тюремщицы, хотя и не сделала попытки подняться ей навстречу.
— Добрый день, мадам, — приветствовала она ее голосом, столь же невыразительным и вялым, как и ее внешность, но достаточно твердым.
Имоджин оглядела комнату. Обед Мод — каша и ломоть черного хлеба — остался нетронутым.
Имоджин пришла сюда, чтобы выбрать из туалетов Мод подходящее платье для Миранды. И теперь, глядя на бледное, но упрямое лицо кузины, вспыхнула от гнева. Она была в воинственном настроении и решила, что не позволит себе спасовать перед этим неблагодарным отродьем. План Гарета с переодеванием этой бродяжки не понадобится, потому что она заставит Мод подчиниться.
— Лорд Харкорт вернулся, — объявила она. — Сегодня вечером ты появишься за обедом и поздороваешься со своим опекуном.
— Конечно, мадам, я никогда не позволю себе неучтивости по отношению к лорду Харкорту, — сказала Мод. теребя бахрому своей шали.
— Ты проявишь покорность, — продолжала Имоджин, подходя ближе к креслу Мод. — Твой опекун привез предложение руки одного из придворных французского короля, и ты подчинишься воле моего брата.
Мод подняла голову, и Имоджин отшатнулась при виде торжествующего блеска в ее глазах.
— Нет, мадам, не подчинюсь. Я приняла католическую веру на прошлой неделе. Ни один гугенот из придворных короля Генриха теперь не пожелает на мне жениться.
Имоджин уставилась на нее, и казалось, ее глаза вот-вот выпрыгнут из орбит; ноздри ее побелели, рот раскрылся, а нижняя губа отвисла, обнажив желтые зубы.
— Ах ты, дрянь!
Она изо всей силы ударила девушку по щеке, и Мод покачнулась в своем кресле. Однако глаза ее не утратили фанатичного блеска, и она продолжала вызывающе смотреть на леди Имоджин.
— Я католичка, мадам, — повторила она со злорадным удовольствием. — Отец Дамиан помог мне перейти в католическую веру.
Имоджин испустила какое-то рычание, означавшее высшую степень ярости. Голос ее перестал походить на человеческий, и этот дикий вопль сквозь открытую дверь разнесся по всему дому. Мод взяла флакон с нюхательной солью и молча протянула леди Имоджин. Имоджин вышибла флакон из ее рук, и тот откатился в дальний угол комнаты.
В гостиной на первом этаже Гарет замер, не успев донести до рта бокал. Майлз вздохнул. Оба они привыкли к звукам, которые леди Дюфор издавала в гневе, потеряв самообладание.
— Интересно знать, что ее так расстроило? — вяло спросил Майлз, болтая вино в бокале.
Гарет поставил свой бокал на стол и выбежал из комнаты. Он помчался вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки сразу, а плащ вихрем завивался у него за спиной. Чип оставил свою корзинку с фруктами и орехами, на которой было сосредоточено все его внимание после исчезновения Миранды, и ринулся следом. Но когда они добрались до лестничной площадки, обезьянка остановилась, склонив головку и принюхиваясь. Потом рысью помчалась туда, где, судя по запаху, могла найти Миранду.
Глава 8
Гарет был готов обрушиться с упреками на сестру, снова устроившую скандал. Он подумал, что причиной ее гнева стала Миранда, и направился было в зеленую спальню. Но, добравшись до лестничной площадки, граф понял, что шум доносится из спальни Мод, расположенной в конце коридора.
Он поспешил на звук и, войдя в комнату своей юной подопечной, воскликнул:
— Ради всего святого, Имоджин! Ты способна и мертвого разбудить!
Имоджин повернулась к Гарету. Сначала щеки ее залил жаркий румянец, потом кровь отхлынула.
— Она… она… — Дрожащим пальцем она указала на Мод, поднявшуюся с кресла при виде Гарета: — Она отреклась от своей веры! Она перешла в католичество!
Со стоном Имоджин упала на стул, слишком потрясенная несчастьем, чтобы продолжать. Но она по-прежнему испепеляла Мод взглядом. Она смотрела на девушку так, будто у той внезапно выросли рога и копыта.
Гарет принял сокрушительную новость молча, и его спокойное лицо не отразило бурной работы мысли. Похоже было, обстоятельства складывались так, что выбора у него не оставалось. Теперь Миранда должна была выйти на сцену и сыграть ведущую роль. Где-то в подсознании у него все еще оставалась надежда на то, что Мод в конце концов смирится с уготованной ей судьбой и согласится на это замужество. Пожалуй, это было боль-. ше, чем надежда. Пожалуй, это была уверенность. А Миранда должна была играть роль сестры, пока та не одумается.
Когда Мод будет обручена с Генрихом Четвертым, по истечении разумного, с его точки зрения, промежутка времени можно будет объявить о чудесном возвращении в семью Миранды, исчезнувшей сестры-близнеца Мод и отпрыска семьи д'Альбаров. И тогда нельзя будет связать ее с девушкой, которую увидел в первый раз король Генрих. Гарет подумал и о том, что со временем сможет найти Миранде хорошего мужа. Не столь блестящего, как для ее сестры, но и этот брак пойдет на пользу семье. А если окажется, что Миранда не пожелает для себя такой судьбы, она всегда может вернуться к той жизни, которой жила до сих пор, и от этого обмана никто не пострадает, а сама она станет много богаче. Правда, он не верил, что это произойдет. Он даже не считал нужным серьезно обдумывать и такую возможность. Никто, будучи в здравом уме и твердой памяти, не откажется от такого счастливого поворота судьбы. И Миранда, вырванная из своей убогой и жалкой жизни странствующей комедиантки, тоже не отвергнет своей удачи.
Но переход Мод в католичество смешал его карты. Генрих и думать не хочет о жене-католичке! Переубеждать Мод изменить решение нет никакого смысла. Значит, следует всерьез заняться Мирандой, чтобы она заняла место сестры, дабы послужить делу и славе д'Альбаров. Миранде предстояло стать женой короля Генриха Четвертого.
И первоначальный его план был связан с риском, а уж этот… Однако он чувствовал, что какая-то сила подталкивает его к тому, чтобы бросить вызов судьбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47