Она так же тепло улыбнулась в ответ.
Внезапный порыв северо-восточного ветра долетел с угла Одли-стрит. Эмма поежилась.
— До смерти простудишься в этом тонком муслине, — заволновался Аласдэр. — Если хочешь опробовать кобылу, иди переоденься, и поедем в Ричмонд.
Его ладонь легла ей на шею. Прикосновение показалось нежным, но твердым и вызвало целую бурю воспоминаний. Его любимый жест — так Аласдэр дотрагивался до нее с первых дней их знакомства. Иногда, чтобы подтолкнуть, куда нужно. Иногда, потому что она слишком близко стояла и рука с казавшейся такой естественной фамильярностью сама находила дорогу.
У Эммы сразу пересохло во рту. В груди екнуло, бедра невольно напряглись. Мгновение она сопротивлялась его ладони. И тогда Аласдэр положил другую руку ей на талию.
— В дом, Эмма! Твое платье хоть и писк моды, но защищает от холода не лучше, чем ночная рубашка.
По-прежнему держа ладони у нее на шее и талии, он заставил Эмму войти в парадное. Ничего особенно чувственного в его прикосновении не было, но знакомая хозяйская фамильярность возбуждала.
Собственная реакция разозлила Эмму. Ей показалось, что ничего подобного Аласдэр не ощущал. Просто хотел поскорее увести с холода в дом.
Тряхнув головой, она сбросила с шеи его ладонь и ускорила шаг, чтобы избавиться от теплого прикосновения к талии. Аласдэр не сделал попытки ее догнать.
— Так ты хочешь ее попробовать?
Эмма медлила. Сказать, что поедет в Гайд-парк в обычный час променада? Или согласиться на Ричмонд, где можно дать кобыле полную волю и проверить, на что она способна? Но в Ричмонд нельзя ехать без эскорта.
— Мне нужен грум, — заявила она, уклоняясь от прямого ответа. — У Джемми есть друзья?
— У тебя уже есть грум, — сообщил Аласдэр. — Один из многочисленных знакомых Джемми. Сомнительного происхождения, но Джемми за него ручается. Я с ним разговаривал утром, и у меня сложилось впечатление, что он подходит. Не очень отесан, но уверен, ты не будешь возражать. Зато с лошадьми управляется отлично. Джемми уверяет: он мастер на все руки. И с пистолетом справится, если возникнет нужда. Ты будешь с ним в безопасности.
— О! — Эмму тронула его забота, хотя она и понимала, что должна была это ожидать. — Где он будет жить?
— В конюшне. Можешь посылать за ним лакея всякий раз, когда захочешь куда-нибудь выехать. — Опекун изогнул бровь, явно ожидая дальнейших вопросов, на которые с готовностью собирался ответить.
— Ты, кажется, обо всем подумал, — наконец проговорила девушка.
— С одним желанием — угодить тебе, — учтиво ответил он. — Скажи, если что-нибудь не так.
Эмма невольно рассмеялась.
— Сэр, вы прекрасно знаете, что это невозможно.
— Надеюсь. — Глаза Аласдэра внезапно расширились. — Мне приятно сознавать, что я понимаю, что тебе нужно и что нравится.
Несколько секунд царило молчание. Тяжелое молчание от того, что осталось невысказанным. Эмма изо всех сил боролась с желанием заговорить, заставить Аласдэра выложить правду. Но в конце концов победа была за ней. Какую бы игру ни затеял опекун, она ему подыграет. И первая не сломается. Если это состязание, она достойно потягается с ним.
— Как же зовут этого замечательного конюха? — спросила она ровным голосом.
— Сэм, — ответил опекун. — Тоже из бывших жокеев. Я подозреваю, что он добывал прибавку к жалованью, шаря по карманам. Однако Джемми уверяет, что он перевоспитался.
— Джемми можно верить, — искренне согласилась Эмма. — Думаю, что коляску привезут сегодня к вечеру.
— Сэм уже позаботился о доставке.
Девушке сделался непереносим этот до абсурда вежливый разговор, и она расхохоталась.
— Аласдэр, если бы ты не был таким полезным, я бы застрелила тебя за твою активность. Я могла бы превосходно справиться со всем сама.
— Но мне доставляет удовольствие тебе служить, — просто ответил он.
— Значит, дело не только в том, что ты опекаешь несмышленую женщину, которая не в состоянии сама совладать со своим состоянием? — Теперь ее голос дрогнул.
— Ты почти заслужила, чтобы я ответил: «Да, именно это я и делаю», — парировал Аласдэр. — Так что ты решила? Переоденешься и поедем кататься? Или останешься здесь и весь остаток утра будешь обмениваться учтивыми шуточками?
Выбор приходилось делать между неравноценными вещами.
— Ричмонд? — засомневалась Эмма.
— Именно то, что я предложил. Двадцати минут тебе хватит, чтобы переодеться?
— Извинись за меня перед Марией! — Девушка бросилась вверх по лестнице.
Аласдэр постоял с минуту, стараясь побороть желание последовать за ней. Его ладонь лежала на колонке парапета, ногой он опирался на нижнюю ступеньку. Как долго он в состоянии это выносить? Дьявольщина! Он едва в силах сдерживаться и не дотрагиваться до нее. Хоть бы она как-нибудь проявила свою взрывоподобную страсть! Подала бы знак, который понял бы один он. Аласдэр искал в ее глазах особый блеск, хотел заметить прозрачность и мягкость кожи, которая всегда бывала такой после ночи любви.
Но дрянное создание оставалось таким же холодным, как он сам. С той лишь разницей, что его холодность таяла на глазах. Интересно, что ощущала она?
Нетерпеливо мотнув головой, Аласдэр уже собирался подняться по лестнице, когда на верхней площадке появился Поль Дени. Аласдэр подождал, пока молодой человек спустится.
— Кажется, вы нашли дорогу в свет? — спросил он с улыбкой.
— Да, благодаря принцессе Эстергази, которая была так добра и любезна и дала мне рекомендации в «Олмэкс», — ответил француз. — Сегодня вечером я буду присутствовать на подписном балу.
На губах Аласдэра по-прежнему играла ничего не выражавшая улыбка, но проницательные глаза рассматривали собеседника. Его сосед, похоже, не блистал здоровьем. Под глазами темнели синяки, кожа отливала серым. Аласдэр пытался догадаться, позвал ли он сторожа, когда очнулся в оранжерее. Если и так, история о нападении во время костюмированного бала у герцогини Девиз еще не просочилась в свет. Но позвать на помощь и потребовать правосудия в такой ситуации — самый естественный шаг. Странно, если Поль Дени этого не сделал.
— Я надеялся узнать, что леди Эмма тоже будет там. И если так, заручиться ее согласием на вальс. Но она куда-то исчезла, прежде чем я успел поговорить с ней. — Поль расстроенно улыбнулся, давая понять, как он собой недоволен.
— Даже если бы успели, это ни к чему бы не привело, — отозвался Аласдэр. — Если бы Эмма и согласилась, в чем я сомневаюсь, правила «Олмэкса» не позволяют ей танцевать с вами, прежде чем вас не представят как достойного партнера.
— О, я не знал! — Поль Дени в отчаянии пожал плечами. — Столько правил… столько неписаных традиций. Лондонский свет для новичка совершенно непонятен.
Аласдэр улыбнулся в знак согласия и собрался продолжать подниматься по лестнице, но не успел одолеть ни одной ступеньки.
— Лорд Аласдэр!
— Да, господин Дени? — Он снова повернулся к французу.
— Я чувствую себя немного неловко. — Тот погладил губы кончиком пальца. — Надеюсь, вы не будете возражать, если я сделаю леди Эмме предложение?
«Только через мой труп».
Но вслух Аласдэр этого не сказал. А только бесстрастно проговорил:
— Господин Дени, ответ вы получите у самой Эммы. Она официально уже два года сама себе хозяйка, но на самом деле — гораздо дольше, со смерти отца, поскольку ее брат оказался нестрогим воспитателем. Вы скоро поймете, если еще не поняли, что она своенравна и все важные решения принимает сама. — Он поклонился на прощание и пошел вверх по лестнице.
А Поль, нахмурившись, выскользнул на улицу. Его внезапно осенило: Аласдэру Чейзу не нравится, что он, Поль Дени, ухаживает за его подопечной. В прошлом они были вместе, даже собирались обвенчаться. Аласдэр — опекун леди Эммы, и они, без сомнения, ссорились. Но с другой стороны, бывали моменты, когда они легко общались друг с другом, как могут только давнишние друзья… или теперешние любовники.
Еще раньше Поль подметил, что Эмму никак нельзя назвать несмышленой девчонкой. Уж не делила ли она с лордом Аласдэром радости постели?
Если отвергнутый жених все еще провожал свою подопечную в спальню со свечой, он вполне мог возражать против новых претендентов. Вплоть до того, чтобы стукнуть по голове возможного возлюбленного и прервать свидание.
И все же Поль не верил, что спокойный, добродушный лорд Аласдэр способен на такой грубый поступок. К тому же в присутствии жертвы он не проявлял ни малейших признаков смущения: ни один его мускул не дрогнул под пристальным взглядом Поля. Нет, невозможно. Конечно, хорошо бы объяснить нападение обычной мужской ревностью, но Поль нутром чувствовал, что это не так. За ним кто-то охотился.

***
Не прошло и двадцати минут, как Эмма вернулась в гостиную. Ее внешность вызвала блеск восхищения в глазах мужчин, завистливые взгляды молодых дам и заставила поджать губы их мамаш.
— Леди Эмма, вы само олицетворение моды, — искренне похвалил ее Джордж Дарси.
— В самом деле, мэм, все юные леди умрут от зависти, — подхватил лорд Эверард. — Это называется «эполеты»?
— Правда потрясающе? — довольно рассмеялась Эмма. — Я их сразу захотела, как только увидела.
— Не каждая женщина может такое носить, — серьезно заметил Джордж. Как и его друг Аласдэр, он считался знатоком дамских нарядов.
— Не каждая женщина захочет это носить, — буркнула леди Далримпл, поднимаясь, чтобы откланяться.
— Далеко не каждая! — Глаза Марии сверкнули. — Для этого надо обладать вкусом Эммы.
Сама Эмма обернулась к Аласдэру и, перехватив его удивленный взгляд, улыбнулась. Мария, несмотря на добрый нрав, всегда была готова постоять за свою девочку. В ответ Аласдэр небрежно подмигнул, и это живо напомнило Эмме о прошлом, когда его тайный знак утешал ее в детских неприятностях и обидах или звал вместе высмеять кого-нибудь или развлечься чем-нибудь забавным.
Девушка мило улыбнулась леди Далримпл и проводила ее до двери. А вскоре вслед за матроной откланялись все остальные.
— Мария, я отправляюсь с Аласдэром в Ричмонд. Не возражаешь, что я тебя покидаю?
— Нисколько, дорогая. Если у нас еще объявятся гости, смею надеяться, я смогу их развлечь, — спокойно, но с оттенком самодовольства заметила Мария, но тут же добавила со смешком: — Хотя понимаю, что гости приходят не ко мне. И на этот счет нисколько не обольщаюсь.
— Чепуха! — запротестовала Эмма. — Ты прекрасно знаешь, что леди Далримпл и дамы вроде нее приходят сюда вовсе не для того, чтобы повидаться со мной. Скажу больше: они во всем меня осуждают.
— Ободранные кошки! — возмутилась Мария.
Эмма сжала ей локоть.
— Ты настоящая подруга. Всегда скажешь что-нибудь такое, чтобы меня подбодрить… даже если говоришь неправду.
— Помилосердствуй Эмма! Я никогда не лгу! — Казалось, Мария поражена. — Клянусь, никогда не говорила ничего, кроме правды.
— Ваша пристрастность к Эмме, мэм, заставляет вас видеть правду там, где ее не видят другие, — вступил в разговор Аласдэр. В его улыбке мелькала явная насмешка.
— Не отрицаю, не вижу в Эмме ни малейшего изъяна! — почти закричала Мария. — И не вижу в этом ничего удивительного.
— Аласдэр нашел бы в этом много удивительного, — возразила девушка. — Он никогда не упустит возможности подметить в моем характере изъян. А понятие о чести не позволяет ему лукавить. Я верно говорю, сэр?
Молодой человек шутливо поклонился.
— Не терплю лгать друзьям, — заметил он. — Правда, даже если она чуть-чуть обижает, способна принести много пользы. Конечно, если ее преподнести должным образом. Ну как, мэм, мы едем? — Он растворил перед ней дверь.
Эмма сдалась, хотя все, что он только что сказал, было ей ужасно неприятно. Она поцеловала на прощание Марию, прошла мимо Аласдэра и бросила через плечо:
— Почему ты всегда заставляешь негодовать на себя?
— Это в мои намерения вовсе не входит, — серьезно ответил молодой человек. — Постой спокойно. Дай я тебя как следует разгляжу.
Эмма остановилась на лестнице и вызывающе откинула голову.
— Ну как, сэр? Какую оплошность вы обнаружили в моем дорожном костюме?
Аласдэр ответил не сразу. Дорожный костюм Эммы из зеленого поплина был скроен так, чтобы подчеркнуть ее пышную грудь и бедра, и стилизован под военную форму гусар: с эполетами на плечах, с золотой перевязью на узких застегивающихся рукавах и украшенными аксельбантами пуговицами на жакете. Все это венчал высокий плюмаж с перьями. Дарси прав, удовлетворенно отметил про себя Аласдэр. Только женщина с фигурой Эммы и ее чутьем к моде может носить подобный костюм, не рискуя показаться легкомысленной.
— Ну так что, сэр? — снова спросила девушка. — Вам будет неудобно появиться со мной в обществе?
— Могу упрекнуть лишь в одном, — торжественно объявил Аласдэр.
Глаза Эммы сверкнули.
— И в чем же? Говори, не тяни!
— Повернись, — попросил он.
Девушка повиновалась, хотя не представляла зачем.
Аласдэр одобрительно усмехнулся.
— Если в твои намерения входило разжигать страсть в каждом встречном мужчине, ты, безусловно, добилась успеха. Но если, дорогая, это в твои намерения не входило, ты явно ошиблась. Не надо забывать, что платье всегда производит желаемый эффект.
Эмма снова повернулась к нему лицом, неуверенная, выслушала она комплимент или, наоборот, порицание. И тут же увидела его улыбку.
— Негодяй, — пробормотала она и побежала вниз по лестнице.
Аласдэр устремился за ней, с наслаждением разглядывая ее стройную фигуру.
Глава 9
Кобыла проявляла норов и пыталась гарцевать под седоком.
— Испытывает меня, — объявила Эмма с удовлетворением, которое граничило с вызовом. Для того чтобы заставить животное бежать ровным аллюром в давке Пиккадилли, требовалось собрать все силы. — У нее есть имя? — наконец спросила она, когда уверилась в том, что лошадь ее слушается.
— Я по крайней мере не знаю, — ответил Аласдэр. На своем черном жеребце он скакал рядом с Эммой, готовый в случае необходимости сразу прийти ей на помощь. Он знал, что вмешательство вызовет бурю возмущения, но он также знал, что его руки намного сильнее рук Эммы, а кобыла оказалась явно не дамской лошадью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34