VadikV

36
Нагиб Махфуз: «Вор и соба
ки»


Нагиб Махфуз
Вор и собаки


«Махфуз Н. Избранные произведения: Пер. с
араб./Составл. и послесл. В. Кирпиченко»: Панорама; М.; 1992

Аннотация

В сборник известного египетск
ого прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской преми
и 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания наш
ей улицы» и «»Путь», а также уже известный советскому читателю роман «»В
ор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории челове
чества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей
от социальной несправедливости и политической тирании.

Нагиб Махфуз
Вор и собаки

I

И вот он опять на воле. Пыль, нестерпимая жара и духота. Его не ждал никто Ц
разве что старый голубой костюм и ботинки на каучуке. Жизнь возвращается
, и все дальше отодвигаются глухие тюремные ворота, за которыми таинстве
нный мир отчаяния и горечи… Все те же обожженные солнцем улицы, бешеный б
ег машин, бесконечная сутолока уличной толпы, неподвижные фигуры сидящи
х на корточках людей, те же дома, лавки… И ни одной улыбки. Он один. Он потеря
л многое. Четыре года, самые лучшие, самые дорогие, пропали даром. Ну ничег
о, еще немного, и он предстанет перед ними и предъявит свой счет. Пора дать
волю гневу. Пора заставить подлецов трястись от страха и сорвать с Измен
ы гнусную маску. Набавия Илеш… Было два имени, стало одно. КакимЦ то он бу
дет для вас, этот день? Думали, тюремные ворота захлопнулись за мной навек
и. А теперь сидите, выжидаете… Но я не дам заманить себя в ловушку. Я выберу
момент и обрушусь на вас как рок…
Сана… Когда думаешь о ней, забываешь о жаре, о пыли, о ненависти и обо всей э
той дряни, и нежность наполняет душу, и она становится чистой и ясной, как
воздух после освежающего дождя. Что знает малышка о своем отце? Не больше,
чем эта улица, прохожие, раскаленный воздух. А он долгие четыре года не заб
ывал о ней ни на миг. Наверно, выросла. Интересно, какая она теперь? Удастся
ли ему повидаться с ней с глазу на глаз, чтобы никто не помешал до конца на
сладиться завоеванной радостью?
А Измена? Опять эта проклятая мысль. Призови на помощь всю свою хитрость. Т
ы умел терпеть там, за решеткой. Сумей же теперь хорошо ударить. Ты будешь
юрким, как угорь, внезапным, как коршун, упорным, как мышь, что точит каменн
ую стену, стремительным, как пуля…
Интересно, как он меня встретит? Как посмотрит мне в глаза? Забыл, Илеш, что
было время, когда ты, как собака, лизал мои сапоги? Не я ли поставил тебя на н
оги? Ведь ты окурки подбирал, а я сделал из тебя человека… Да и не только ты
забыл… Забыла и она, эта женщина, выросшая в зловонной грязи, имя которой
Ц Измена… И среди всей этой мерзости одна ты улыбаешься мне, Сана… Еще не
много, и я узнаю радость встречи с тобой. Вот только пройду эту улицу с тем
ными арками, дорогу былых развлечений, ведущую в никуда… Ненавижу… Винны
е лавки закрыты. Остались только заговорщики-переулки, размеренные удар
ы каблуков по тротуару-змее, визгливая брань трамвайных колес. И крики, ре
зкие, как вонь прогнивших овощей… Ненавижу… Окна домов, полных соблазна,
даже когда в них нечего взять. Хмурые, потрескавшиеся стены и странный пе
реулок Сайрафи Ц злосчастное место, где вор попался в западню и его в мгн
овение ока скрутили по рукам и ногам. Предатели, будь они прокляты… Вот зд
есь облава, как удав, сжимала свои кольца, чтобы задушить тебя, когда ты за
зевался. А еще годом раньше по этому переулку ты нее мешок муки к праздник
у, а она шла впереди и держала на руках запеленатую Сану. Какое было время!
Даже не верится. Праздник и любовь, дочь и преступление Ц все они в памяти
рядом, как буквы в строчке.
Показались высокие минареты, мечети, проплыла по небу верхушка крепости
. Улица влилась в площадь. Под палящими лучами зелень сада кажется особен
но яркой. А вот и ветерок, сухой и все-таки живительный, несмотря на зной. Пл
ощадь у крепости. Сколько м учительных воспоминаний с ней связано. Как пы
лает лицо. Надо успокоиться. Надо охладить этот внутренний жар и казатьс
я спокойным, даже добродушным, чтобы как следует сыграть свою роль.
Он перешел через площадь и двинулся к улице Сиккат аль-Имам, где в самом к
онце, на перекрестке, стоит трехэтажный дом. Так, небольшой визит вежливо
сти. Сейчас они узнают, что он приберег для встречи. Запомни все хорошеньк
о. И эти лавки, и выглядывающие из них головы Ц перепуганные мыши!
Сзади его окликнули:
Ц Саид Махран! Какими судьбами?
Он остановился. Окликнувший догнал его, протянул руку. Поздоровались, ул
ыбнулись. Так. Значит, у гадюки нашлись дружки. Терпение. Еще немного, и все
прояснится. А ты, Илеш, небось подглядываешь сейчас из-за занавески, как б
аба.
Ц Привет, Баяза… А из соседних лавок уже выбегают люди, и все горячее ста
новятся приветствия. И вот он уже окружен толпой. И все приятели его врага
, это ясно. И все наперебой орут:
Ц Слава тебе Господи, цел и невредим…
Ц Радость-то какая!
Ц Я же говорил Ц в День революции выпустят. Он испытующе оглядел их узки
ми рыжими глазами.
Ц Премного благодарен… Баяза хлопнул его по плечу.
Ц Пошли выпьем шербету!
Ц Потом, на обратном пути… Голос его был спокоен.
Ц На обратном пути? Один из толпы, задрав голову и глядя на окно третьего
этажа, заорал:
Ц Эй, Илеш!.. Слышишь, Илеш?.. Спустись-ка поздравить Саида Махрана…
Мог бы и не предупреждать, вонючка. Ведь не ночью же я пришел. И знал, что вы
меня ждали.
Ц Так, говоришь, на обратном пути? Ц снова спросил Баяза.
Ц Да, кое-какие старые счеты… Баяза нахмурился.
Ц Это с кем же?
Ц Ты, может, забыл, что я все-таки отец и что у Илеша моя дочь?
Ц Верно, но на то есть закон. Он вас и рассудит.
Ц Лучше договориться по-доброму,Ц сказал другой. А третий примиритель
но добавил:
Ц Как-никак ты ведь только из тюрьмы… Послушался бы совета…
Он почувствовал, как все в нем закипает, но сдержался.
Ц А я затем и пришел, чтобы поговорить по-доброму… Окно на третьем этаже
распахнулось, и из него выглянул Илеш. Запрокинутые головы застыли в нап
ряженном ожидании. Но, прежде чем было произнесено хоть слово, из двери до
ма вывалился широкоплечий верзила в полосатой галабее и тяжелых ботинк
ах, какие носят в полиции. Саид узнал Хасабаллу, легавого, и прикинулся уди
вленным:
Ц Как, и ты здесь? Но ведь я же и вправду пришел, чтобы решить все добром. Ст
оило ли так беспокоиться?
Легавый подошел к нему и быстро, с профессиональной ловкостью обшарил ка
рманы, пощупал, нет ли чего за пазухой.
Ц Цыц, ворюга… Зачем пожаловал?
Ц Пришел договориться насчет дочери…
Ц С таким, как ты, только и договариваться! Ц А вот представь себе! Ради д
очери…
Ц В суд обращайся…
Ц Пойду и в суд, когда ничего не останется…
Ц Пусти его, Ц крикнул Илеш сверху.Ц Пусть войдет!
Всех собери, трус. Ну что ж, посмотрим, надежна ли твоя крепость. Ничего, при
дет и мой час, и тогда не помогут тебе ни легавый, ни толстые стены.
Вошли в комнату и расселись Ц кто на диване, кто в креслах. Легавый сел ря
дом с Саидом, теребя четки. Открыли окна, и в комнату ворвались свет и мухи.
На голубом ковре чернели прожженные дыры. На стене большой портрет Ц Ил
еш стоит, опираясь на тяжелую трость. А вот и он сам Ц огромная бочка в про
сторной галабее, широкое лицо, тяжелый мясистый нос с переломанным хрящо
м, квадратная челюсть нависла над двойным подбородком, Ц прикидываясь
спокойным, протянул руку.
Ц Ну поздравляю…
Воцарилось тягостное молчание. Тревожными стали взгляды. Илеш заговори
л первым:
Ц Что было, то быльем поросло. Подумаешь, великое дело! Случаются вещи и п
охуже. Ну, были друзьями, а потом разошлись… И вообще, в своем позоре кажды
й виноват сам…
Саид следил за ним горящим взором. Мускулистый, поджарый, он в этот миг пох
одил на тигра, который вот-вот кинется на слона.
Ц Вот именно, в своем позоре каждый виноват сам…Ц повторил он.
И разом впились в него глаза. Руки легавого, перебиравшие четки, насторож
енно застыли. И Саид поспешно добавил.
Ц Да нет, в общем-то, ты прав. Я во всем с тобой согласен!
Ц Хватит ходить вокруг да около,Ц раздраженно перебил легавый.Ц Ты о д
еле говори!
Ц О деле? Ц Саид слабо усмехнулся.Ц С какого же дела начнем?
Ц С какого начнем, тем и кончим. Одно у тебя здесь дело Ц дочка твоя.
А жена, а деньги мои, паршивый пес? Ну погодите, погодите… Гляди мне в глаза.
Ничтожество, жалкий слизняк, жук навозный… Горе тому, кто пляшет под дудк
у бабы. Но пусть они думают, что он согласен. Он кивнул. Один из подлипал ска
зал:
Ц Дочь твоя в надежных руках, с матерью. Да и по закону шестилетней девчо
нке положено быть с матерью. Захочешь Ц можешь видеться с ней раз в недел
ю…
Ц Но есть кое-какие обстоятельства, из-за которых она по закону принадл
ежит мне.
Он нарочно повысил голос, чтобы было слышно на улице.
Ц Ты на что намекаешь? Ц с вызовом спросил Илеш. Легавый поспешил вмеша
ться:
Ц Так мы ни до чего не договоримся.
Ц Я ни в чем перед тобой не виноват.Ц Голос Илеша звучал уверенно.Ц Сам
а судьба так решила. Долг Ц да-да, мой долг мужчины повелел мне так поступ
ить. И все ради нее, ради этой девочки…
Мужской долг, гадюка. Не долг, а предательство, двойная измена. Топор, зане
сенный над головой, и веревка от виселицы… Но все-таки надо увидеть Сану.
И он со всем хладнокровием, на которое в этот миг был способен, сказал:
Ц Девочка ни в чем не нуждалась. У меня же оставались деньги, много денег
…
Ц Это те, что ты награбил? Ц взорвался легавый.Ц Те, от которых отпиралс
я на суде?
Ц Хотя бы и так. Куда они подевались?
Ц Да ни гроша у него не было! Ц завопил Илеш.Ц Клянусь вам, они в такой ну
жде остались Ц врагу своему того не пожелаю. А я Ц я только исполнил свой
долг…
Саид не выдержал:
Ц Хотел бы я знать, откуда это вдруг у тебя взялись денежки, чтобы жить пр
ипеваючи, да еще и других содержать?
Ц А кто ты такой, что я должен перед тобой отчитываться? Ц рассвирепел И
леш.
Ц Не горячись, Саид! Ц сказал подлипала.
Ц Что до меня,Ц вмешался легавый,Ц так мне все ясно. Я тебя насквозь виж
у. Да только не трудись понапрасну, кроме как о дочке, ни о чем я тебе говори
ть не дам.
Саид усмехнулся, отвел глаза. Придется уступить.
Ц Что ж, будь по-вашему, господин полицейский…
Ц Да, да, я тебя раскусил, но из уважения к этим людям все-таки позволю теб
е повидаться с дочкой. Давайте ее сюда. Неплохо ведь и ее спросить тоже…
Ц Это как же, господин полицейский?
Ц Я ведь понимаю, чего ты добиваешься, Саид. Девчонка тебе не нужна, да и де
вать тебе ее некуда. Когда-то еще сам найдешь приют! Но из жалости, справед
ливости ради тебе ее покажут. Приведите девочку!
И мать. Пусть мать приведут тоже. Пусть встретятся взгляды. Может, хоть тог
да я разгадаю эту дьявольскую тайну. Топор и веревка от виселицы…
Илеш пошел за девочкой. За дверью послышались шаги, и сердце больно сжало
сь. Саид закусил губу. Подступившая волна нежности и радостного нетерпен
ия унесла и злобу и гнев. Вот и Сана Ц удивленно озирается вокруг.
Илеш держит ее сзади за плечи. Пришла все-таки. Как же я ждал тебя! В красиво
м белом платьице, а на ногах босоножки, тоже белые, и проглядывают накраше
нные ноготки. Смуглое личико, темные, зачесанные наверх волосы. Он так и по
жирал ее глазами. А она недоверчиво переводила взгляд с одного лица на др
угое. Его лицо ей особенно не понравилось Ц ведь он рассматривал ее прис
тальней всех. И, чувствуя, что именно к нему ее заставляют подойти, она при
нялась изо всех сил упираться и пятиться назад. Он глядел на нее не сводя г
лаз, но на сердце стало холодно и пусто. Осталось только одно чувство Ц со
знание утраты. Чужая. А глаза такие же, как у него. И такой же узкий овал лица
. И нос с горбинкой. А вот Ц чужая! Где же голос крови? Или он тоже предал? И по
чему все-таки так хочется прижать ее к груди?
Ц Вот твой отец,Ц небрежно бросил легавый. А Илеш с бесстрастным лицом д
обавил:
Ц Поздоровайся с папой. Бедная мышка. Чего боится? Если бы она только зна
ла, как мне дорога. Он протянул навстречу ей руку и судорожно глотнул: в го
рле стоял ком. Ободряюще улыбнулся, но девочка сказала: «Нет!» Ц и попятил
ась назад. Илеш преградил ей путь. Она закричала: «Мама!» Ц но Илеш снова л
егонько подтолкнул ее вперед:
Ц Поздоровайся с отцом!
Глаза присутствующих загорелись злорадным блеском. И Саид понял: тюремн
ые муки не так уж тяжелы.
Ц Подойди ко мне, Сана! Ц В голосе его звучала мольба. И, чувствуя, что не в
ынесет отказа, он привстал ей навстречу.
Ц Нет!
Ц Я твой отец!
Она удивленно взглянула на Илеша. Саид упрямо повторил:
Ц Я твой отец, я! Иди сюда!
Она продолжала упираться. Тогда он Ц уже с силой Ц потянул ее к себе. Она
закричала. Он прижал ее к груди, она заплакала и оттолкнула его. С отчаяние
м, понимая, что проиграл, он пытался ее поцеловать, но она отворачивала лиц
о, и он сумел поцеловать только руку, которой она отбивалась с безжалостн
ой яростью.
Ц Да не бойся же, я твой отец, понимаешь?
У нее так же пахли волосы, как у ее матери, и этот знакомый запах заставил е
го вздрогнуть. А девочка отбивалась и горько плакала, пока легавый након
ец не вмешался:
Ц Ты все-таки потише, она ведь тебя не знает!
С чувством горечи он отпустил ее, сел и злобно процедил:
Ц Я ее заберу! Последовало минутное молчание.
Ц Ты сначала успокойся…Ц начал было Баяза. Но Саид стоял на своем:
Ц Она должна быть со мной.
Ц Это уж решит судья! Ц отрезал легавый и вопрошающе повернулся к Илешу
: Ц Ведь так?
Ц Мое дело Ц сторона, но ее мать без суда на это не пойдет.
Ц Я так и говорил с самого начала,Ц сказал легавый.Ц Короче Ц суд, и ник
аких разговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12