— Когда Кэролайн встретила вас, она ничем не хотела с вами делиться. Тогда вы были ей безразличны. А потом она полюбила вас, и на первый план в ваших отношениях выступили совсем другие вещи. Все просто.
Он быстро встал и подошел к каминной решетке. Джейн ждала, когда ее собеседник выскажет свои мысли, но он молчал, и она решила продолжить:
— В шестнадцать лет Кэролайн начала посещать лекции Маркема в Оксфорде…
— В шестнадцать лет? — удивился Брент. Джейн улыбнулась:
— Да, в шестнадцать.
— И ваш отец разрешил?
— Мой отец был очарован Кэролайн с момента ее рождения. Когда она пожелала учиться, он не стал возражать, разрешив ей посещать Оксфордский университет в сопровождении компаньонки.
— И она ходила туда целых пять лет? — тихо спросил он, не оборачиваясь.
— Насколько я знаю, она никогда не пропускала занятий. С малых лет Кэролайн была поглощена работой и учебой. Но с годами ее запал прошел. Мне кажется, повзрослев, она поняла, что к ней никогда не будут относиться как к уважаемому талантливому ученому, потому что она женщина. — Ее голос задрожал от обиды. — Все эти годы она стояла за дверью аудитории Маркема. Ей ни разу не разрешили войти и поговорить с ним. Она не писала контрольных и не получила ни диплома, ни признания. Мужчины, учившиеся в университете, всячески потешались над Кэролайн. Один даже сказал, что после смерти она попадет в ад за свое богохульное стремление стать мужчиной. Это сильно ранило Кэролайн, ведь она искренне верит в Бога.
Граф обернулся.
Джейн сцепила руки на коленях и посмотрела ему в глаза.
— Но моя удивительная сестра упорствовала. Цветы были ее страстью. Она делала записи, читала опубликованные работы Маркема. и пыталась соревноваться с этим человеком. Наконец, года полтора назад, Кэролайн научилась выращивать сиреневые розы с темно-лиловыми кончиками. До сих пор это не удавалось ни одному известному ботанику. В сущности, она и сэр Альберт создали крайне необычный и красивый сорт. Обрадованная, Кэролайн написала Маркему, изложив некоторые подробности своей работы, и попросила разрешения с ним встретиться.
— Я видел эту розу… — прошептал Брент, нахмурившись.
Джейн округлила глаза.
— Видели? Он кивнул.
— Кэролайн принесла ее с собой в тот день, когда мы познакомились. — Его губы сложились в улыбку. — Я даже раскритиковал ее — сказал, что она не умеет выращивать розы. Где это видано, чтобы у цветка было два лиловых оттенка?
Джейн смотрела на него, сдерживая смех. Она представила, что испытывала Кэролайн, слушая слова невежды.
— У вас много общего с сэром Альбертом. Вместо того чтобы признать невероятные способности Кэролайн, он прислал ей письмо, в котором снисходительно посоветовал юному дарованию сидеть дома, воспитывать детей и растить цветочки на радость мужу. — Джейн негодующе поцокала языком. — Представьте себе, как бы вы чувствовали себя на ее месте. Она годами изучала ботанику, считая ее смыслом своей жизни, и вдруг человек, которым она восхищалась больше всех на свете, щелкнул ее по носу только за то, что она родилась женщиной.
Брент медленно опустил голову. Джейн встала.
— Вы, как никто другой, должны понимать, какой удивительной стойкостью обладает Кэролайн. Она знала, что ее опыты имеют большую ценность. Когда Маркем не захотел иметь с ней ничего общего, она написала в Колумбийский университет, только на этот раз представилась мужчиной. Как и следовало ожидать, ее приняли с распростертыми объятиями, похвалили за работу и действительно умоляли приехать. — Джейн помолчала. — Но у нее на пути стояло препятствие.
— Честь семьи, — тихо сказал Брент.
— Вот именно.
Скрестив руки на груди, она подошла ближе и понизила голос:
— Вы должны понять одно, лорд Уэймерт. Она не хотела вас обидеть. Мой отец любит Кэролайн, но он английский барон с безупречной репутацией, которому приходилось заботиться о незамужней дочери. Его доброе имя оказалось бы запятнанным, если бы в обществе узнали, что его засидевшаяся дочь уплыла в Америку — одна, с намерением изучать мужскую науку в чужестранном университете. Кэролайн это знала. А что было бы с его репутацией, если бы американский университет отправил ее домой, увидев, что она женщина? В свете пошли бы сплетни. В конце концов, развод выглядит лучше. Ни вас, ни моего отца не стали бы винить в ее смелом поведении. Он нашел для нее респектабельного мужа в вашем лице, а у вас были личные причины для развода. Пострадала бы, наверное, только репутация Кэролайн, а это ее не волновало.
— Но она никогда не задумывалась о моих чувствах, — сердито сказал Брент. — Ей было все равно, как я отнесусь к ее желанию уехать.
Джейн тихо хмыкнула.
— Вы дали ей возможность без скандала освободиться от воли отца. Она не думала, что ее планы будут для вас оскорбительны. За пятнадцать лет ни один джентльмен не удостоил ее вниманием, а вы были для нее всего лишь очередным джентльменом. Она была уверена, что вы позволите ей делать то, что она захочет, и будете только рады, услышав о ее желании…
— И все-таки я не понимаю. Если она хотела этого с самого начала, то почему никогда ничего не говорила? — спросил Брент. — Я бы по крайней мере был в курсе ее проблем.
Джейн покачала головой.
— По правде говоря, лорд Уэймерт, из того, что я о вас знаю, я могу сказать, что вы бы не согласились развестись со своей женой. Вы слишком серьезно относитесь к тем клятвам верности, которые вы давали во время венчания. Я думаю, Кэролайн тоже это поняла. — Она помолчала. — Но самое главное — она растерялась. Между вами возникли отношения. Ее влекло к вам с самого начала, она глубоко к вам привязалась, а вы, в свою очередь, тоже. Ни вы, ни она этого не ожидали. Кажется, вы даже не считали ее привлекательной. Помните, что сказали ей в первую встречу?
— На мой взгляд, она красавица, — прошептал он. Джейн улыбнулась:
— Она так же уникальна, как сиреневая роза. Вы любите ее такой, какая она есть. Вот почему я приехала к вам вместо того, чтобы помогать ей собирать вещи для поездки в Нью-Йорк.
Она встала в двух шагах от него, повернувшись боком к пылающему камину.
— Я сказала, что приехала сюда по двум причинам, лорд Уэймерт. Во-первых, я должна была объяснить поведение моей сестры, а во-вторых, сказать вам следующее.
Она спокойно ждала, когда он поднимет голову.
— Я знаю сестру, она невероятно решительная женщина. Почти всю свою жизнь она мечтала стать известным ботаником. И никогда бы не легла к вам в постель, если бы сама этого не хотела. Но она стала вашей женой во всех смыслах этого слова, и значит, у нее появились другие мечты.
Он странно посмотрел на Джейн, явно шокированный ее словами. Светские дамы не говорят такое мужчинам, независимо от степени их родства. Впрочем, Джейн до смерти надоели условности. Взрослые женатые люди занимаются сексом, и все это знают. Почему бы не обсудить эту тему, не вдаваясь в интимные подробности?
— Вы не из тех мужчин, которые берут своих жен силой, — смело продолжила она без тени смущения. — Я думаю, что она стала вам настоящей женой в ночь после званого ужина, то есть почти три месяца назад. Кэролайн не говорила мне об этом, но я видела, как вы на нее смотрели. Ужин длился четыре часа, и все это время вы не сводили с нее восхищенных глаз. Конечно, это всего лишь предположение, но я могу рассказать кое-что еще.
— Я весь внимание, — усмехнулся Брент.
— Вы нужны моей сестре. Она хочет жить с вами, но гордость не позволяет ей вернуться, ведь вы ее прогнали.
Его глаза сверкнули, и она продолжила: — В пятницу она отплывает в Америку. Ее решение твердо. Однако вы не знаете, что она приедет в Колумбийский университет с пустыми руками. У нее почти не осталось записей по скрещиванию роз и доказательств научных исследований, которые она проводила. — Джейн глубоко вздохнула. — В ноябре прошлого года она отослала все, что имела, в Оксфордский университет.
Джейн внимательно смотрела на Брента. Он на мгновение растерялся, потом до него дошел смысл сказанного. Он тупо уставился в пол.
— То, что случилось между вами в ночь после званого ужина, навсегда изменило Кэролайн, — тихо поведала она. — На следующий день она собрала все свои тетради, которые вела годами, и отослала их Альберту Маркему. Она оставила лишь самые короткие записи, которые позволили бы ей выращивать розы в Мирамонте для собственного удовольствия. Она восхищалась сэром Альбертом, этот человек был ее наставником. Кроме того, он англичанин. Кэролайн хотела поддержать науку страны.
На лице Брента попеременно отразились потрясение, гордость и печаль. Кажется, Джейн удалось выполнить добровольно взятую на себя миссию.
— Она сделала это ради вас, лорд Уэймерт, — добавила она проникновенным голосом. — Кстати, вы знаете, как она назвала свою розу?
Он удивленно вскинул голову.
— Кэролайн великодушно отправила сэру Альберту тетради с записями, приложив к ним письмо. В нем она просила лишь об одном: чтобы ее розу назвали «Розалин».
Он молчал, развернувшись к камину, пытаясь сдержать лавину рвущихся наружу чувств.
Джейн прислушивалась к его быстрому хриплому дыханию, вторившему стуку сердца.
— Я знаю все про вашу мать, Уэймерт, — осторожно сказала она.
Брент обернулся.
— Кэролайн тоже знает?
Она повела плечами.
— Нет, и я не собираюсь рассказывать. Думаю, это ни к чему. Впрочем, вы уже знаете, к каким непредсказуемым последствиям может привести попытка сохранить что-то в тайне от супруга или супруги.
Она ждала ответа, но он молчал, глядя в камин, словно зачарованный мерцающими желто-голубыми языками пламени и тем приятным теплом, которое от них исходило.
Джейн подошла к креслу и взяла свои перчатки. Она сделала все, что могла. Теперь очередь Брента. Судьба Кэролайн всецело в его руках.
— У вас есть три дня, — мягко предупредила она. — Если вы хотите, чтобы она вернулась, действуйте.
Вновь не дождавшись никакого ответа, она опустила голову и направилась к двери.
— Спасибо, что уделили мне время.
Она услышала, как он что-то пробормотал, и обернулась. Брент стоял, расправив плечи и сцепив руки за спиной. Взгляд его по-прежнему был устремлен в огонь.
— Я благодарен вам, Джейн.
Услышав эти слова, она облегченно вздохнула.
— Что я могу сделать?
— Завтра я буду занят, — задумчиво ответил он, — но пусть она придет в теплицу… в четверг.
Джейн закусила губу, чтобы сдержать смех.
— В котором часу?
— В три.
— Хорошо… Что ей сказать?
— Ничего, — буркнул Брент. — Пусть приходит. Джейн радостно улыбнулась.
— Я велю Кэролайн прийти в теплицу в три часа. Он шумно выдохнул, потом поднял руки и запустил пальцы в волосы.
— Женившись на вашей сестре, я усвоил, что не стоит недооценивать ум дочерей барона Сизефорда. Это во-первых.
— А что во-вторых? — спросила она, озорно сверкая глазами.
Он фыркнул и покачал головой. Уголки его губ приподнялись в улыбке.
— А во-вторых, что женщины — будущие властители мира.
Она засмеялась и кивнула.
— До свидания, лорд Уэймерт.
— До свидания, мэм.
Глава 23
Кэролайн не умела ругаться и никогда не употребляла бранные выражения, но в последнее время ей очень хотелось назвать своего мужа каким-нибудь выразительным словцом.
День был холодным и облачным, как и все другие дни в феврале. За последний час небо сильно потемнело, ветер утих.
Затишье перед бурей.
Кэролайн не хотела подходить к дому, но, чтобы добраться до теплицы, ей надо пройти мимо его южной стороны. Как жаль, что она не может сделаться невидимой хотя бы на час! Слуга помог ей выйти из кареты, и Кэролайн углубилась в лес. Ей предстояло пройти пешком добрую милю.
Наверное, кто-то из ее сестер сказал Бренту, что Кэролайн еще не уехала из Англии, но это не имело значения. Важно то, что сказала Джейн. Сегодняшний день, по словам Джейн, Брент проведет в Лондоне. Он просил, чтобы в его отсутствие она забрала тетрадь со старыми записями, которую этот болван нашел в теплице и даже не потрудился ей отослать. Похоже, время не смягчило его сердце.
Она шагала по лесной тропинке, еле сдерживая слезы.
Ей больше нельзя ни о чем переживать. Надо быть спокойной и сильной, ведь у нее под сердцем зреет ребенок Брента, а завтра она отправится на другой конец света.
Слава Богу, беременность не делала ее ни раздражительной, ни слабой. Может быть, это новое состояние придавало ей силы.
Кэролайн уже любила своего ребенка, и это было удивительно. Раньше она не хотела детей, но сейчас при мысли о нелепых требованиях Брента в ее душе поднимался протест. Когда ее сын родится, лишь один Господь Бог сумеет отнять его. Но не Брент. Хотя Кэролайн понимала, что на самом деле этот человек не так жесток, как, быть может, ей хотелось бы думать.
Если ее живот и дальше будет расти так же быстро, то через полгода она превратится в кита. Кэролайн была миниатюрной женщиной, и уже сейчас было видно, что она в положении. Однако даже если она забеременела в первую брачную ночь, у нее не могло быть больше тринадцати недель. Может, родится двойня или тройня?
И тут она увидела между деревьями теплицу. Кэролайн подошла к двери и отворила ее. Еще не было трех часов, но сгущавшиеся сумерки создавали внутри полумрак. Она постояла несколько секунд на пороге, глубоко вдыхая ароматы зелени и цветов. Здесь ничто не напоминало о французе-убийце, и она знала, что со временем тот ужасный день сотрется из ее памяти. В душе Кэролайн не осталось страха. Эта теплица когда-то была ее убежищем, райским уголком.
И тут… нет, этого не могло быть! В дальнем углу кто-то поливал растения, и этот кто-то был ее мужем! Сейчас он стоял спиной к ней. Его силуэт неясно проступал во мраке.
Она сдержала крик. Сердце бешено колотилось в груди.
— Я… я думала, ты уехал, — произнесла она дрожащим голосом, надеясь, что он не заметит ее страха.
Он резко обернулся.
— Уехал? Наоборот, леди Кэролайн, я только что приехал. И я в восторге от вашей работы. Вы подобрали подходящую плотность почвы для жимолости и барвинка. — Он нахмурил лоб и тронул листок растения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27