— Я побуду немного. Посмотрю, как у вас получается. — Он выбрал самый большой стул и уселся с видом человека, пришедшего надолго. Анна поняла, что он не уйдет. С деланным безразличием она повернулась к детям:
— Десфорд, передай, пожалуйста, Ричарду бумагу. Будем рисовать.
Мальчик сделал движение, собираясь встать, но тут же упал обратно на стул. С удивленным видом он дернулся еще и еще, но безуспешно.
Элизабет заморгала:
— Десфорд, что случилось?
— Я прилип к стулу, — изумленно пробормотал он.
— Как прилип? — Граф Грейли взглянул на Анну, и ему показалось, что в ее глазах мелькнула насмешка.
Десфорд наконец встал, но и стул поднялся вместе с ним. Уперевшись обеими руками в сиденье, он с трудом оторвал его. Сиденье стула было покрыто толстым слоем клея.
— Клей, — безучастно констатировал мальчик. — Кто-то намазал клеем мой стул!
Селена в ужасе закрыла рот рукой.
— Десфорд, у тебя штаны сзади мокрые, — произнесла она. — Ты не описался?
— Нет, я не описался. — Он с раздражением посмотрел на Элизабет. — Это ты сделала?
— Ты что? — возмутилась та. — Я все утро не отходила от тебя.
Десфорд перевел взгляд на Ричарда. Тот помотал головой.
— Но кто-то же это сделал?! — В его голосе слышалась угроза. — Кто? — Он вдруг догадался, взглянув на Анну. — Это вы?
Анна безмятежно улыбнулась, окончательно сбив графа Грейли с толку. Десфорд покраснел.
— Я победила, — спокойно сказала она.
С любопытством смотревшая на брата Элизабет захихикала. К ней немедленно присоединились Мариан и Селена. Даже Ричард улыбнулся.
— Вы что, мисс Тракстон, в самом деле намазали стул клеем? — спросил граф.
Она ответила, скрывая смущение:
— Просто у нас с Десфордом такая игра. Правда, Десфорд?
— В-вы… в-в-вы… — От злости Десфорд покраснел и начал заикаться.
— Ладно, я просто пошутила, — сказала Анна таким тоном, словно для нее прилипать к стульям привычное дело. — Это то же самое, что и зашить кому-нибудь панталоны. Твоя шалость?
Весь гнев Десфорда мгновенно улетучился. Он безразлично пожал плечами:
— Моя…
Казалось, он ничего не боится.
— Милая шалость. Если не считать того, что можно упасть и пребольно удариться.
— Как от этого можно упасть?
Девушка задрала рукав и продемонстрировала огромный синяк на локте.
— Не может быть. — Элизабет была поражена.
— Боже, мисс Тракстон, — опомнился Грейли. — Это что, Десфорд?
— Да нет же, Господи. — Она опустила рукав. — Просто упала. Никто не виноват.
Во взгляде Десфорда промелькнула недетская признательность.
— Надеюсь, это мой последний синяк. — Анна посмотрела на него.
Мальчик отвернулся.
— Могу я переодеться?
— Конечно. Мы подождем.
Он кивнул и выбежал из комнаты. Остальные дети продолжили занятия.
Граф Грейли встал.
— Мисс Тракстон, я бы хотел поговорить с вами. Давайте выйдем.
Вздохнув, Анна велела воспитанникам продолжать и вышла за графом в коридор. Там она с вызовом повернулась к нему.
— Ну?
— И часто они шутят над вами?
Анне показалось, что граф чрезвычайно озабочен.
— Не настолько, чтобы жаловаться вам.
Граф нахмурился. Прежде ему немедленно докладывали о каждом проступке детей.
— А меня можно ставить в известность?
— Незачем. Это моя работа. Вы мне платите за это.
Он схватил ее за руку и, задрав рукав, с возмущением указал на синяк:
— Это не ваша работа! Анна вырвалась.
— Просто я упала. Грейли, как только я увижу, что не могу с ними справиться, вы тут же узнаете об этом.
— Я заставлю их прекратить эти штучки.
— Успокойтесь, Грейли. Пусть позабавятся. Вреда это не принесет. А мне поможет навязать им свою игру. Не бандиты же они.
— Ваша предшественница уверяла меня в обратном.
— Это преувеличение. Миссис Стиббонс рассказывала мне обо всех их проделках. Ни одна из них не стоит такого внимания.
«Потрясающая женщина, — восхищенно подумал Грейли. — На нее бог знает сколько вылили и еще выльют меда, чернил и клея, а она улыбается».
— Должно быть, вы, мисс Тракстон, сделаны из стали.
Она дерзко улыбнулась:
— У всех есть свои слабости, и я не исключение. — Она через открытую дверь посмотрела на детей. — Хорошие дети. С богатым воображением. Один Десфорд чего стоит.
Граф помолчал.
— Чего вы добиваетесь, становясь на одну доску с ними?
— Уважения и доверия. После этого останется лишь разграничить наши роли — воспитателя и воспитанников.
— Это проще сказать, чем сделать.
— Вы правы, но мне это нравится. Люблю помогать людям разобраться в самих себе. — Она наклонила голову и посмотрела на Грейли. — Зато вы, похоже, не любите.
— Что вы имеете в виду? — удивился граф. — Да я всю жизнь помогаю людям.
— Нет, вы просто несете за них ответственность. Вы принимаете за них решения, исправляете ошибки, указываете им путь. И от этого они еще сильнее зависят от вас. Поэтому-то вы постоянно в плохом настроении.
— Ну почему вы во мне видите только плохое? И при чем здесь мое настроение? К слову, сейчас оно у меня нормальное.
— Да неужели? — прищурилась она.
— Никто не жаловался. Вы первая. Всех, выходит, устраивает, а вас — нет.
— Дети говорят, что у вас ужасный характер.
— Врете! — твердо сказал он.
— Может, спросим?
Граф Грейли заглянул в детскую. Он никогда не мог завоевать доверие детей. Это надо было признать. Он в самом деле что-то утратил. Способность сопереживать, что ли? Эта мысль не понравилась ему. Слишком простое объяснение. Он смотрел на детей. Элизабет подняла было голову но, поймав его взгляд, тут же снова уставилась на свой стол и покраснела.
«Боже, неужели они в самом деле боятся меня? «
— Так что, спросим? — настаивала Анна.
— Я уверен, — согласился он, — что дети считают меня людоедом. У меня просто не было возможности доказать им обратное.
— Они дети, им простительно, — сказала она мягко. — Но вы же не ребенок.
— Я глава семьи. Я просто делаю то, что должен.
— И судя по тому, что я слышала, делаете это великолепно. Но рычать при этом на подопечных совсем не обязательно. — Она, как бы извиняясь, улыбнулась: — Мне нужно идти.
Она вернулась в комнату и, сев подле Ричарда, занялась с ним математикой.
Грейли смотрел на нее. Это была совсем не та Анна, которую он почти любил. А Анна, которая обожает лезть в чужие дела. К тому же дает глупые советы. Но придется ее разочаровать. Он не собирался ничего менять. И что бы она ни говорила, ей придется с этим примириться.
Граф направился в библиотеку. Ему захотелось выпить портвейна. Навстречу с ведром воды шла новая служанка, нанятая на прошлой неделе. Девушка не заметила его. Она что-то напевала. И вдруг, словно лань, метнулась по коридору, разлив при этом воду.
Граф Грейли с раздражением подумал, что Анна не может быть права. Впрочем, возможно, он на самом деле людоед. Эта мысль развеселила его. «Да нет, конечно, — подумал он. — Если я и выгляжу несколько сурово, то это вполне оправданно. Они заслужили это, черт бы их всех побрал».
Однако легче ему не стало. С тяжелым вздохом он пошел дальше. Даже припасенная бутылка коллекционного портвейна не радовала его.
Глава 14
Не то чтобы я не любила свою мать.
Просто после часа ее присутствия мне хочется сесть на бочку бурбона и минимум на неделю отправиться в плавание.
Виконтесса Рэндалл — своему брату, лорду Джессопу, выйдя из дома своей матери в Лондоне.
— Нечему особенно радоваться, — угрюмо заметил сэр Финеас улыбающимся лицам предков клана Эллиотов, чьи портреты украшали восточное крыло галереи. — Похоже, интерес Грейли к Анне начал угасать. А ведь как все хорошо начиналось! Между ними было такое напряжение, что, казалось, искры проскакивали. И девчонка все испортила. Она дождется, что Грейли от нее, как от чумной, бегать будет. Дай женщине возможность устроить свою жизнь, и что она с ней сделает? Ни черта! — пожаловался портретам сэр Финеас.
Воровато оглянувшись, он вытащил из кармана последнюю сигару и поднес к носу. Вдохнув ее терпкий аромат, он со вздохом сожаления спрятал ее обратно и заковылял дальше.
Чем дольше он жил в этом доме, тем чаще думал о том, что здесь самое подходящее место для его внучки. Чопорность пропитала каждый его уголок, а затхлая атмосфера делала его больше похожим на склеп, чем на поместье лорда Тем не менее кому-то придется вдохнуть жизнь в этот дом, и Анна вполне подходила на эту роль.
Стук трости по мраморному полу раздражал сэра Тракстона Эта галерея не приветливее могилы. Такая же, как и сам Грейли. В нем не больше жизни, чем в этих портретах. А чего стоит эта его привычка с утра уединяться с Далматлом в библиотеке, обсуждая текущие дела! После обеда он, правда, пару часов осматривает посевы, проверяет, как строятся новые конюшни, и так далее, но потом снова залезает в эту нору.
У сэра Финеаса другие виды на библиотеку. Ему не терпится усесться за тот огромный стол красного дерева и, положив ноги на его великолепную столешницу, не спеша потягивать столетний портвейн и наслаждаться сигарой. Для этого нужно было всего лишь выжить оттуда графа. Но как?
Впрочем, сэр Финеас уже знал, как это сделать. Графу пора понять, что человеку его положения не подобает заниматься делами. Это надо поручить другим. Сэр Финеас был совершенно уверен, что кандидатуры на должность управляющего лучше него и не сыскать. И не имеет значения, что он лишился собственного имения. Он некогда твердо стоял на ногах и знает толк в деньгах. Конечно, неловко самому себя предлагать, но иного выхода нет. Сэр Финеас направился в библиотеку.
Подойдя к двери, он постучал. На пороге возник Далматл. Своим аккуратным одеянием, одутловатой физиономией и прилизанными волосами он напоминал сэру Финеасу ожиревшего кота.
Управляющий осведомился:
— Хотите видеть его светлость?
— Да!
— Боюсь, он сейчас несколько занят. Если бы вы пришли попозже.
— Я не отниму много времени. — Сэр Тракстон, несмотря на протесты управляющего, протиснулся в комнату и вытолкнул его за дверь. Закрыв дверь, он, на случай если этот болван начнет ломиться, придержал ее. Восседающий за его будущим столом Грейли с интересом наблюдал за ним.
— Помочь?
— Нет. — Сэр Финеас с облегчением услышал за дверью удаляющиеся шаги Далматла. — Просто зашел выбрать себе книжку. Нечем, знаете ли, заняться после обеда. — Он заковылял к ближайшей полке и притворился, что выбирает книгу. — Надеюсь, не помешал?
Граф Грейли пожал плечами, и на лице его появилось лукавое выражение — он уже догадался, что сэр Финеас Тракстон ничего не делает без какого-либо умысла.
— Вовсе нет. — Он вернулся к лежащим перед ним бумагам.
Сэр Тракстон выбрал книгу.
— Вот. Полагаю, вы еще не читали «Скорбные истории» лорда Стенвича?
— Читал. Это об индийской экспедиции 1767 года. Сэр Финеас вернул книгу на полку.
— А «Лавинию» Эммы Дженкинс?
— Нет. Я не читаю новомодных романов.
— Это рома-а-н!.. я вам скажу. — Сэр Финеас засунул книгу под мышку и вожделенно воззрился на стол. — Над чем работаете, граф?
Грейли исподлобья посмотрел на него и, терпеливо вздохнув, отложил в сторону перо.
— Надеюсь, вам понравится пребывание в моем доме?
— Да-да, я тоже надеюсь. — Сэр Тракстон задумчиво поджал губы. — Хотя, знаете, меня беспокоит Анна.
Грейли меньше всего хотелось слышать об Анне Трак-стон Мало того, что она не составила до сих пор расписания, так еще и осмеяла его при последней встрече. Дошло до того, что ему уже неловко заговаривать с ней об этом чертовом расписании. Ситуация дьявольски неприятная. И он решил как можно меньше лезть в дела гувернантки. А управляющего обязал каждое утро докладывать о том, что творится в детской. Как бы то ни было, Анна Тракстон должна составить расписание! Составить и принести, как и подобает гувернантке. Дело принципа. И не имеет значения, что все домочадцы не могут на нее нарадоваться.
— Да, ваша внучка — необычный человек, — согласился он. — И методы воспитания у нее необычные.
— За это-то ей и платят, — одобрительно кивнул сэр Тракстон.
— Но за свои деньги я вправе ожидать большего!
— Она делает что-то не так? — Сэр Финеас изобразил обеспокоенность.
— Я уже неделю добиваюсь, чтобы она составила расписание занятий, но до сих пор ничего, кроме обещаний, не получил, — пожаловался граф.
— Вот оно что! — С облегчением вздохнул сэр Трак-стон. — Видите ли, Анна не терпит формального подхода.
— Думаете, не дождусь?
— Вряд ли. Она чертовски упряма, ну точь-в-точь как ее бабка.
Граф Грейли замолчал. Перед ним лежал ответ Анны на его записку с просьбой предоставить к обеду расписание. Вот что она писала.
«Дорогой граф!
Я неустанно работаю над поставленной вами задачей. Сознавая важность этого документа, я стремлюсь сделать его всеобъемлющим и исчерпывающим, что, как вы понимаете, требует определенных затрат времени. Но я приложу все усилия, чтобы как можно быстрее его закончить.
Кроме того, я пока не знаю, куда бы его приткнуть. Если его вывесить на стену в детской, вам, вероятно, будет неудобно с ним сверяться. В библиотеке просто нет места. Поэтому мне необходимо время, чтобы выбрать наиболее подходящее место.
Искренне ваша, Анна Тракстон».
Грейли читал его уже третий раз. И никак не мог взять в толк, что она имеет в виду под словом «приткнуть». Если бы это послание писал один из его братьев, все было бы предельно ясно. Но Тракстон?
— Я слышу голос Анны. — Сэр Финеас заковылял к окну и выглянул наружу.
Граф выглянул тоже. Анна, окруженная детьми, читала вслух книгу. Только Десфорд одиноко играл в мяч. Если бы граф приложил ухо к стеклу, он бы услышал бархатный голос девушки, повествующий о прекрасной принцессе, храбром рыцаре и ужасном трехголовом драконе.
Захваченная рассказом Селена с открытым ртом сидела на коленях у гувернантки. Мариан, с висящим на груди металлическим подносом, стояла рядом, сжимая в руке деревянный меч. Время от времени ее лицо принимало дикое выражение, и она, подобно амазонке, начинала размахивать мечом. У ног Анны, сцепив руки на коленях, сидела Элизабет. Даже Ричард увлеченно слушая, не отрывал от лица Анны глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31