Шеридан, честно говоря, не вникал в подробности этого щекотливого дела. Если министерство иностранных дел изо всех сил старается сделать из него принца, это трудности министерства.Услышав, как хлопнула входная дверь, Джулия отложила в сторону рукоделие и поднялась. Шеридан приосанился, готовясь к обольщению принцессы.— Я пришлю ее прямо к тебе, — бросила через плечо Джулия, уже берясь за ручку двери. — Не забывай, что поставлено на карту, Шеридан. Не подводи меня.Это напоминание было лишним. Разве мог он забыть свой долг в четыреста тысяч фунтов, даже если бы очень сильно захотел? Глава 4 Увидев капитана Шеридана Дрейка второй раз в своей жизни, Олимпия пришла в еще большее замешательство, чем при первой встрече с ним.Он стоял у камина, чуть улыбаясь ей, в сине-белой форме морского офицера, с золотыми эполетами и медалями, с большой звездой на груди и надетой через плечо красной орденской лентой. Когда Олимпия в смущении замерла на пороге, он приветствовал ее учтивым низким поклоном в строгом соответствии с этикетом. Бахрома на его эполетах искрилась и мерцала, а с эфеса парадной шпаги свешивался золотистый темляк.Олимпия услышала, как за ее спиной закрылась дверь, и поняла, что Джулия оставила их наедине. Мертвую тишину нарушали лишь тихое гудение огня в камине, легкое потрескивание горящего угля да царапанье ледяной снежной крошки по стеклам окон гостиной. Олимпия вдруг поймала себя на том, что не сводит глаз с белых перчаток сэра Шеридана, мерцающих на фоне темно-синего, словно непроглядная ночь, мундира. Офицер сделал шаг ей навстречу, держа одну руку на эфесе шпаги, а другую протягивая Олимпии. Взяв руку девушки, он едва коснулся ее губами, а затем плавно опустил и отошел на шаг. Все это было до того вежливо и официально, так не похоже на их первую встречу неделю назад, что Олимпия втянула голову в плечи и выпалила:— О, пожалуйста, не надо, я ведь не принцесса! — И она тут же всплеснула руками, чувствуя, что несет вздор. — То есть я, конечно, принцесса, но мне это самой противно, и я не хочу… чтобы вы вели себя подобным образом.Она закусила губу и, собравшись с духом, сделала глубокий реверанс.— Это я должна оказывать вам всяческое почтение, — прошептала она.Олимпия еще раз присела перед ним на дрожащих коленях. В комнате стояла гробовая тишина.— Ну хватит, перестаньте, — весело сказал Шеридан, беря ее за руку. — Если уж мы с вами оба такие вежливые и предупредительные, давайте считать, что мы квиты и побережем свои спины от чрезмерно учтивых поклонов.Олимпия почувствовала, как затянутая в перчатку рука Шеридана тронула ее подбородок, и приподняла лицо.— Глупая принцесса, — услышала она его ласковый голос. — Неужели вас никто не научил правилам игры?Олимпия не знала, что ей ответить на подобный вопрос. Она взглянула на гостя и увидела его глаза с поволокой, мягкую линию чувственного рта, маленький бледный шрам на брови… Он улыбался ей добродушно и чуть насмешливо. У Олимпии замерло, а затем бешено заколотилось сердце.— Вам необходим хороший наставник, — строго сказал он. — В вас совершенно не ощущается величия. Сам я однажды видел, как держит себя настоящий король. Вы должны вот так вскинуть вверх подбородок… — И он приподнял ее голову. — И смотреть на меня как бы сверху вниз, говоря: «Молодец, старина, честь Англии требует…» и все такое прочее. И затем вы ударяете меня плашмя шпагой по плечу — при этом я в глубине души молю Бога, чтобы вы были не слишком пьяны и не поранили мне горло, — кладете руку на мою орденскую ленту и предлагаете выпить еще по стаканчику ромового пунша, а потом приняться за сливки, взбитые с вином и сахаром, и меренги. Просто, правда? — И Шеридан, чуть склонив голову, взглянул на нее. — Но боюсь, с вас сойдет десять потов, пока вы не добьетесь нужного эффекта.Олимпия никак не могла справиться со смущением, она не знала, куда он клонит, чего хочет. Шеридан был просто великолепен в морской форме… а Джулия оставила их наедине; она даже не представила их друг другу, а ведь компаньонка вроде бы не знала, что они знакомы. Олимпия испугалась, ей показалось, что произошло что-то ужасное. Может быть, Шеридан пришел для того, чтобы решительно отказать ей в своей помощи? Олимпия боялась этого и одновременно, к своему стыду, надеялась, что он так и сделает.— Глупости, — вымолвила она, решив до конца быть разумной и последовательной. — Вы сильно преувеличиваете.Шеридан снова улыбнулся, он был совсем другим сейчас и казался в своей парадной морской форме более пугающим и далеким. Олимпия пыталась собраться с мыслями, справиться со смущением и другими эмоциями, поднимающимися в ее душе всякий раз, когда она бросала взгляд на Шеридана.— Вы, конечно, хотите знать, зачем я пришел сюда? — спросил гость.Олимпия с опаской посмотрела на дверь, а затем вновь на Шеридана.— Случилось что-нибудь непредвиденное? — спросила она, понизив голос.— Смотря с какой стороны на это взглянуть, я бы так ответил, — спокойно произнес Шеридан. — Присядьте, принцесса.Он подвел Олимпию к креслу, стоявшему у камина.Девушка села и с тревогой взглянула на него. Поправив шпагу на боку, Шеридан устроился в кресле напротив нее, положив одну руку на колено и опустив другую. Он не сводил с Олимпии пристальных серых глаз.— Похоже, что вашими проблемами, помимо нас, решил заняться еще кое-кто там, наверху, — начал он без предисловий. — В правительстве разработали план, который лишит вашего дядю всяких надежд на брак с вами.Олимпия почувствовала, как мурашки забегали у нее по коже, и ей стало зябко в шерстяном платье с длинными рукавами.— Я получил секретное послание от лорда Палмерстона, — продолжал Шеридан. — Возможно, вы слышали о нем, он является гордостью военного ведомства и берется решать все самые запутанные дела, которые только существуют на свете, в том числе и политическое урегулирование ситуации в Ориенсе, а также судьбы принцесс, находящихся в изгнании. Он сильно не любит вашего дядю и считает, что вам следует немедленно выйти замуж, чтобы избавиться от его домогательств.— Выйти замуж… — повторила Олимпия словно эхо, и ее вновь бросило в жар.— Такая мысль никогда не приходила вам в голову?— Нет. То есть, конечно, приходила, но я думала, что я… — Олимпия осеклась. — Я полагала, что дедушка найдет мне достойного жениха. А за кого думает выдать меня лорд Палмерстон?Шеридан улыбнулся и, подняв выразительно брови, промолчал. Олимпия нахмурилась.— Не понимаю, как он может надеяться, что я немедленно выйду замуж, если у него, конечно, нет на примете какого-нибудь принца. Кроме того, надо принять во внимание надвигающуюся революцию в Ориенсе. Я не могу выходить замуж. Я должна ехать на родину. Думаю, наш план был намного лучше. — Она снова понизила голос. — Вы уже продали бриллиант?Шеридан опустил глаза и стал разглядывать свои белые перчатки.— Я еще занимаюсь этим.— Прекрасно, — сказала она. — Надеюсь, подготовка к путешествию идет полным ходом? Когда, вы считаете, я могу выехать в Линн?— Несмотря на весь свой революционный пыл, — заметил вдруг Шеридан, — вы слишком подвержены снобизму.— Снобизму? — растерялась Олимпия. Он взглянул на нее в упор.— Вы, по всей видимости, считаете, что можете выйти замуж лишь за человека, принадлежащего к одному из королевских домов.— Да, — сказала Олимпия, — ведь я — принцесса.Некоторое время Шеридан смотрел ей в глаза, выражавшие полное недоумение, а затем встал и отвернулся. Луч света блеснул на ножнах его шпаги, когда он проходил по комнате. Подойдя к секретеру, он взял с него пресс-папье из горного хрусталя, повертел его в руках и вновь поставил на место.— В таком случае не будем больше говорить на эту тему. Олимпия сжала руки, глядя перед собой на скамеечку для ног. Все ее мысли в эту минуту были заняты предстоящим побегом, последние две недели она не могла думать ни о чем другом. Ей хотелось задать Шеридану тысячу вопросов, но она очень робела перед ним. Олимпия надеялась, что Шеридан не станет откладывать их отъезд из-за этих нелепых планов на замужество…Олимпия замерла, внезапно ее осенила догадка. Судорожно вздохнув, она взглянула на Шеридана. Он стоял боком к ней, у секретера. Олимпии был хорошо виден его профиль. Услышав ее невольный вздох, он скосил глаза в сторону принцессы и тут же снова отвел их, делая вид, что рассматривает книги на застекленных полках.— Не может быть! — воскликнула Олимпия. — Не может быть, чтобы это были вы. Неужели кому-то в голову пришла мысль, что мне следует выйти замуж за вас!На лице Шеридана появилось подобие улыбки. Он сцепил за спиной руки в белых перчатках.— Вам вовсе не следует этого делать, если вы находите отвратительной даже саму мысль о подобном союзе.— О нет! Я совсем другое имела в виду… Я хочу сказать, что это просто невозможно, это абсурд. Видите ли… не в том дело, что я не вышла бы за вас замуж, нет, конечно, я… — И Олимпия закрыла в ужасе рот ладонью, испугавшись того, что мелет такой вздор.— Я — простолюдин, человек толпы, — спокойно признал Шеридан.— Нет, вы — герой!— Ну хорошо. Прошу простить меня, — притворно весело сказал Шеридан, — я просто не подумал, что у вас может возникнуть подобное возражение.Олимпия отвернулась и стала смотреть на огонь.— Но вы ведь не хотите жениться на мне. У вас не могло возникнуть такого желания.В комнате воцарилась мертвая тишина; казалось, не слышно было ни потрескивания огня, ни стука ледяной метели в окно. Для Олимпии все эти знакомые звуки заглушались шумом крови в ушах и гулким биением собственного сердца. Но тут заскрипели половицы, и Олимпия поняла, что Шеридан направляется к ней. Он опустился на одно колено перед оробевшей девушкой и, взяв ее лицо в свои ладони, заглянул ей в глаза.— Я могу назвать тысячу причин, по которым вы можете не захотеть выйти за меня замуж, — ласково сказал он. — Но на свете не существует ни одной причины, которая заставила бы меня отказаться от женитьбы на вас.— Вас заставляют жениться на мне, я уверена в этом, — прошептала она.Он погладил ее по щеке, и она ощутила прикосновение мягкой теплой лайки его перчатки к своей коже.— Нет, я не такой уж незаменимый, просто я подхожу им по всем статьям. — Шеридан встал и, подойдя к окну, взглянул на непогоду и медленно текущую холодную реку. — Если вы не согласитесь выйти за меня замуж, вам просто предложат другой список подходящих кандидатур.Олимпия не знала, что и сказать. Последние две недели она жила как в лихорадке, преодолевая череду препятствий, встающих у нее на пути, для того чтобы броситься очертя голову в неведомое ей, опасное будущее. А теперь у нее было такое чувство, как будто, пока она сломя голову мчалась к новым барьерам, чтобы, собравшись с духом, преодолеть их, они исчезли, растаяв в воздухе, и она полетела в никуда, сорвавшись с кручи. Она никак не могла взять в толк, что же с ней происходит.— Хотите, я перечислю все выгоды, которые сулит нам наш брак? — спросил Шеридан. — Прежде всего, конечно, он лишит вашего дядю возможности обвенчаться с вами. Затем — он укрепит союз двух наших государств. Конечно, я — не принц, но, возможно, мне удастся очень скоро завоевать популярность в Ориенсе, ведь все думают, что я — лихой парень, доблестно сражавшийся с турками. Кроме того, мне сообщили, что ваш дедушка сочтет наш брак вполне… приемлемым. Это избавит вас от необходимости мчаться сломя голову в Ватикан, да и Ориенсу, похоже, в таком случае не понадобится революция, так как конституционное государственное устройство может быть установлено вполне мирным, легальным путем. Кстати, именно на такое развитие политических событий очень надеется наш друг лорд Палмерстон.Олимпия сцепила руки на коленях и кивнула. Все это было так просто, словно игра в шахматы, и действительно, этот план, казалось, быстрее приведет к желанной цели, чем ее собственный. Он был разумен и надежен; этот план, в конце концов, одобрил ее дедушка и поддерживает британское правительство.И главное, главное, Олимпия всей душой хотела, чтобы этот план претворился в жизнь. Она не смела взглянуть на Шеридана, опасаясь, что разразится безудержными слезами. Выйти замуж за капитана Дрейка, стать его женой, отдать ему всю свою жизнь, всю душу!Олимпии казалось, что на ее глазах осуществляется самая сокровенная, заветная мечта, долгое время лелеемая в сердце.— Но зачем все это? — спросила она, глядя на белые перчатки Шеридана, как будто обращалась к ним. — Когда вы неделю назад согласились помочь мне, это так изумило и потрясло меня. Но сегодняшнее ваше предложение! Я просто не знаю. — У Олимпии перехватило горло от душившего ее волнения. — Зачем вы жертвуете собой, зачем пытаетесь принести свою жизнь на алтарь чужой вам страны?— Вы хотите знать правду? Я жажду богатства, положения, власти… — Шеридан помолчал. — Этой причины вполне достаточно для того, чтобы жениться на принцессе.— Вы разыгрываете меня.— Думайте что хотите. Считайте, я поступаю так, потому что я — герой и истинный друг свободы.Олимпия внимательно взглянула на него. Свет из окна падал на его лицо, и в серых глазах Шеридана мерцал таинственный огонек. Вглядевшись в его лицо, Олимпия решила, что он не шутит и не смеется над ней. Перед ней стоял сильный суровый мужчина, чью мрачноватую красоту несколько портил маленький шрам на левой брови, отчетливо выделявшийся в сумрачном свете зимнего дня.— А сейчас вы пытаетесь разыграть самого себя, — сказала Олимпия. — И вы не ответили на мой вопрос.— Ответил. — Шеридан улыбнулся. — Я дал вам целых два превосходных ответа.— Я вас не понимаю. — Олимпия беспокойно заерзала в кресле. — Я уже говорила вам, что подчас не улавливаю смысла шуток. Поэтому прошу вас, будьте серьезны.Шеридан отвесил ей легкий поклон.— Прошу прощения, ваше высочество. Я постараюсь обуздать свое непристойное легкомыслие.— Благодарю вас, — произнесла Олимпия, внимательно наблюдая за выражением его лица, и, видя, что оно совершенно серьезно, добавила: — Пожалуйста… Я не хочу быть назойливой, я хочу только понять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64