Брат унаследовал его обаяние и деловую смекалку, а мне в наследство досталась муза, которая нашептывает мелодии и терзает душу.
— Но вы не хотели бы поменяться местом с братом?
— Нет, музыка для меня — все. — Он помолчал и с горечью добавил: — Должна быть всем.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Дейзи.
— Только то, что сказал, — ответил он резко и переменил тему: — Теперь мне ясно, откуда у вас такая сила голоса. Лазанье по горам отлично развивает легкие.
— Да, это помогает, а еще я занимаюсь физическими упражнениями, чтобы снять стресс. — Она сморщила нос. — Партия Фантины всегда дается мне с трудом.
— Почему?
— Потому что я счастливая, — ответила она просто. — Фантина страдает, она разочарована и опустошена, утратила веру в любовь после измены возлюбленного. Она убита горем от разлуки с ребенком, лишилась всего, ради чего стоит жить. Мне трудно представить себя на ее месте. — Сорвав травинку, Дейзи задумчиво прикусила ее. — Бог наделил меня голосом, что само по себе счастье, но он даровал мне еще большее счастье, наделив любящими родителями. Я не испытала страданий, поэтому мне трудно вжиться в роль Фантины.
— Но вы потеряли мать.
— Да, но рядом со мной всегда был Чарли, который заботился обо мне, поддерживал. — Она помолчала и с нежностью в голосе тихо добавила: — Любил меня. — Она рассеянным взглядом посмотрела на горы. — Помните эту строчку из арии Фантины «Но тигры приходят ночью»?
— Помню.
— Так вот, тигры никогда не приходили ко мне. — Резкий смешок вырвался из ее груди. — Пока не приходили. — Она с любопытством посмотрела на него. — А к вам они приходили, Джейсон?
— О, да. — Согнув ноги в коленях, он обхватил их руками. — И ночью, и днем.
— Мне жаль вас.
— Знаю. — Он повернул к ней голову и поймал ее взгляд. — Как мне хотелось бы обнадежить вас, что тигры никогда не придут к вам, но рано или поздно они приходят ко всем.
— Я знаю, не такая уж я наивная, чтобы не понимать этого. — Она закрыла глаза и, нервно поежившись, прошептала: — Господи, иногда мне бывает так страшно!
Джейсон замер.
— Но почему, Дейзи?
В эту минуту у нее возникло нестерпимое желание рассказать Джейсону все. За последние несколько дней они стали ближе, лучше понимали друг друга, а она порой чувствовала себя такой одинокой и беспомощной перед грядущим горем, что ей безумно хотелось поделиться с кем-то своими переживаниями, услышать в ответ слова утешения. Но обещание, данное Чарли, останавливало ее. Возможно, это была его последняя просьба, обращенная к ней.
Она открыла глаза и натянуто улыбнулась.
— Ничего. Просто я пытаюсь объяснить вам, почему роль Фантины мне трудно исполнять.
Джейсон пристально посмотрел на нее.
— Вы чего-то недоговариваете. Все не так просто.
Неожиданно Дейзи вскочила на ноги и торопливо проговорила:
— Пора возвращаться домой. Поскольку сегодня у меня нет спектакля, я обещала Чарли позировать весь вечер. — Отряхнув джинсы, она прошла через поляну к тропинке. — Не беспокойтесь, вниз спускаться легче.
— Почему вы не хотите откровенно поговорить со мной?
— Могу задать вам тот же вопрос. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — До сих пор вы, по существу, ничего о себе не рассказали. Журналисты правы, когда пишут, что вы на удивление загадочный человек.
На его лице появилось сдержанно-холодное выражение.
— О себе мне нечего особенно рассказывать.
— Тогда не рассчитывайте на мою откровенность, если вы такой скрытный. Он криво улыбнулся.
— А если я открою вам свою измученную душу?
Она в нерешительности посмотрела на него. За всю свою жизнь Дейзи не встречала человека более сложного и более обворожительного, чем Джейсон Хейз, и ей вдруг страшно захотелось узнать, какие же обстоятельства повлияли на формирование такого характера.
Хотелось бы узнать! Но нарушить слово, данное Чарли? Нет, никогда!
По ее выражению Джейсон легко прочел ответ.
— Видно, с вами не договоришься. Значит, обмена откровенностями не последует. Ну, что ж! — Он пожал плечами. — Согласен. Будем считать, это — табу. Отныне никаких вопросов.
Она повернулась и начала спускаться по тропинке, когда он ее окликнул:
— Дейзи!
Обернувшись, она увидела, что он все еще сидит, прислонившись к скале.
— Дайте мне знать, когда к вам придут тигры, и я помогу вам расправиться с ними.
Она гордо вскинула голову.
— Когда они придут, я сама буду сражаться с ними. — Она грустно улыбнулась и добавила: — Как сражаетесь вы.
Джейсон встал и направился к тропинке.
— И все-таки дайте мне знать.
— Может быть. — Неожиданно до ее сознания дошло, как недолго им оставалось быть вместе. При этой мысли сердце ее сжалось, и душу наполнила пустота. — Если вы будете поблизости.
— Я буду… — Джейсон запнулся и с минуту молчал. — Я найду способ связаться с вами. — Он начал спускаться вслед за ней по тропинке. — Позвоните мне.
— Плохо! Все плохо! — Чарли в сердцах бросил кисть и отвернулся от мольберта. — —Не понимаю, чего ради я все еще пытаюсь? Ни черта не получается.
Дейзи одним рывком вскочила с кресла и спрыгнула с помоста.
— Что случилось? Ты был так доволен портретом.
— Потому что я идиот, — лицо Чарли исказилось от раздражения, — потому что я лгу себе.
— Мне нравится портрет, Чарли, — Джейсон встал из-за пианино, за которым что-то тихо наигрывал последние полчаса, — но я не считаю себя идиотом.
— Вам нравится, потому что это портрет Дейзи, — отрезал Чарли. — Думаете, я не знаю этого? Я устал от вашей лжи не меньше, чем от собственной. — Он быстрым шагом вышел из комнаты. Через минуту дверь коттеджа с грохотом захлопнулась.
— Пойти за ним? — спросил Джейсон.
— Нет. Пусть побудет один. В таком состоянии он не любит компаний. — Дейзи обхватила себя руками, пытаясь унять нервную дрожь. Она была подавлена и раздражена, словно терзания Чарли были ее собственными. — Время от времени у него бывают подобные приступы неудовлетворенности. Ничего не поделаешь, творческая натура. Теперь он будет долго бродить по улицам, зайдет в какой-нибудь бар, выпьет кружку пива, а потом вернется домой. К моменту возвращения Чарли успокоится. Сейчас он переживает трудное время.
— Могу я чем-нибудь помочь?
С грустным видом она покачала головой.
— Скажите, можно назвать портрет удачным?
Джейсон секунду колебался.
— Я не специалист в живописи. Дейзи огорченно вздохнула. — Значит, он плохой.
— Я не говорил этого, — запротестовал Джейсон. — Я не разбираюсь в технике исполнения, но мне кажется, что в портрете много чувства, он полон… любовью.
Слезы выступили на глазах растроганной Дейзи.
— Да, Чарли умеет любить. — Ее влажные от слез глаза сверкали как бриллианты, когда она посмотрела на Джейсона. — Какая несправедливость! Всю жизнь он хотел одного: создать поистине прекрасную, исключительную картину. А разве он мог позволить себе. — От волнения она не могла говорить. Проглотив подступивший к горлу комок, она добавила: — Чарли очень хороший человек, Джейсон.
— Знаю, — сказал он мягко. — Ваш отец мне очень нравится.
И тут Дейзи не вытерпела. Слишком долго она все держала в себе. Мучительное ожидание истерзало ее. Жизнь стала казаться ей жестокой и полной несправедливости. Ей необходимо было излить свое горе, пока оно не переполнило ее.
— Идем. — Она накинула на плечи теплую шаль и направилась к двери. — Мы не можем оставаться здесь. Он будет чувствовать себя виноватым, если увидит, что мы ждем его.
— Куда мы пойдем?
— Прокатимся на машине… Нет, лучше прогуляемся. Мне надо пройтись, а то нервы не выдержат. Пойдем в горы.
— Уже темнеет.
— Неважно. Я знаю дорогу.
— Тогда прошу вас — переобуйтесь хотя бы. Вам будет трудно идти по камням в таких туфлях.
— Неважно. Мне не терпится уйти. — У двери она обернулась и сказала срывающимся голосом: — Знаю, что веду себя как идиотка. Можете не идти со мной.
— Не говорите глупостей, — мягко сказал Джейсон. — Конечно, я пойду с вами.
Быстрым, решительным шагом Дейзи поднималась по тропинке в гору, стараясь изнурить себя физически, чтобы не думать ни о чем, не вспоминать выражение страдания на лице Чарли перед его уходом из дома.
К тому времени, когда они оказались на ее любимой поляне, кровь бешено пульсировала по венам, в висках стучало. Голова Дейзи кружилась, грудь тяжело дышала.
Она посмотрела на мерцавшие в темной долине огни. В эту минуту Чарли, возможно, уже сидел в баре, переговариваясь с барменом, попивая пиво, чувствуя подавленность и разочарование, и…
Мысль о Чарли болью отозвалась в сердце, и она отогнала ее.
Обернувшись, Дейзи увидела, что Джейсон преодолевал последние ярды подъема.
— Посмотрите, как блестит озеро в лунном свете! — тихо сказала она. — Лунный свет мне нравится меньше, чем солнечный, но не могу не признать, что он волнует, лунный свет на воде…
Почему он так притягивает человека? О нем пишут поэты, ему посвящают стихи. Вы думаете, что…
— Замолчите! — Голос Джейсона отчетливо доносился снизу, хотя он тяжело дышал. — Вы занимаетесь болтовней, что совсем на вас не похоже.
— Болтовня, болтать… Это слово тоже имеет отношение к воде. — В горной тишине ей было слышно, что голос ее звучит возбужденно, слова лились безудержным потоком. — Вы хорошо владеете словом. Я часто думала, что стихи, которые вы пишете для либретто своих опер, вызывают глубокий отклик в сердцах всех слушателей.
Он схватил ее за плечи и встряхнул.
— Что, черт возьми, с вами происходит? Я знаю, вы тревожитесь за Чарли, но не из-за этого так перевозбуждены.
— Перевозбуждена? — Она посмотрела на вершины гор и внезапно ощутила охватившее ее чувство опустошенности. — Возможно, вы правы, но бывают моменты… — Непроизвольно, как будто кем-то подталкиваемая, она прижалась лицом к его груди. — Джейсон, хотите заняться со мной любовью?
Она почувствовала, как он весь напрягся.
— Что?
Дейзи была удивлена не меньше, чем он, услышав свой вопрос. Она задала его импульсивно, побуждаемая болью и горечью, скопившимися в душе. Вслед за этим она испытала шок и испуг, но не сожаление. Дейзи верила, что Джейсон поможет ей облегчить душевную боль и спасет от приближавшегося мрака отчаяния.
— Я не шучу. Я хочу чувствовать себя живой, хочу забыть… — Она прикусила губу и, подняв голову, пристально посмотрела на него. — Вы… Ты говорил, что… Но, может быть, ты больше не хочешь меня? Если это так, то я пойму.
— О, я по-прежнему хочу одного и того же, — ответил он. — Я готов повалить тебя на землю и обладать тобой. Но не сейчас, когда что-то так мучает тебя. Что же? Расскажи мне!
Дейзи всем телом прижалась к нему. Она слышала сильное биение его сердца, ощущала его тепло. Жизнь. Спасение. В эту минуту никакие тигры ей были не страшны.
— Со мной все в порядке. Мне так хорошо.
— Дейзи… — хрипло проговорил Джейсон.
Она чувствовала, как напряглись его мышцы, с какой готовностью его мужская плоть прижалась к ней.
— Ты мне нужен, — прошептала она.
Его сердце забилось с неистовой силой.
— Верю. — Он помолчал. — Здесь?
На секунду ее сердце замерло, а затем бешено заколотилось. Дейзи еще крепче прижалась к нему.
— Да, здесь, сейчас. Ты сделаешь это?
— Будь я таким благовоспитанным, как Эрик, то ответил бы «нет». — Он взял ее за плечи, слегка отстранил от себя и улыбнулся. — Но я не ангел и всегда пользовался случаем. Одному богу известно, будет ли у нас другой. — Он отпустил ее, снял свитер, рубашку и бросил их на землю. — Я слишком хочу тебя, чтобы ждать более благоприятного момента. — Пожалуйста, сними платье.
Дейзи мгновенно утратила свою решительность, и ее сковал стыд. Она стояла, не шевелясь, чувствуя, как горят щеки.
— Помочь тебе? — Не дожидаясь ее ответа, он начал быстро расстегивать крючки корсета. — Странно, но старинные платья, вроде твоего, вызывают у мужчины совершенно особые чувства.
— Как может платье… — Спазм, сдавивший горло, не дал ей договорить, когда она почувствовала, как его быстрые пальцы расстегивают корсет.
— Мужчина становится похожим на пирата или разбойника, который сметает на пути все преграды, когда он хочет женщину, — продолжал Джейсон, ловко расправляясь с крючками. — Все те часы, что я сидел, наблюдая, как Чарли пишет твой портрет, я испытывал огромное удовольствие, потому что у меня было время предаваться фантазиям. — Расстегнув последний крючок, он впился глазами в ее грудь, которую больше не сдавливал тесный лиф корсета. Затем Джейсон глубоко, судорожно глотнул воздух. — Черт!
У Дейзи перехватило дыхание, дрожь пробежала по всему телу. Прохладный вечерний ветерок шевелил ее волосы, но она не чувствовала холода. Его слова, его взгляд лишь усиливали возбуждение Дейзи, от которого внутри у нее все горело.
Теплыми, мягкими ладонями Джейсон обхватил ее грудь.
Она закусила нижнюю губу, чтобы сдержать стон, готовый вырваться из горла. Она выгнула спину и тихо застонала.
— Ты будешь моей? — нежно прошептал он. — Скажи.
Охваченная пламенем желания, Дейзи не понимала смысла его слов.
— Скажи мне, — повторил он.
— Да…
Он крепко прижал ее к себе. Прилив чувственного наслаждения захлестнул их обоих.
Руки Джейсона скользнули с ее бедер к затылку, пальцы погрузились в тугой узел ее длинных волос, осторожно вынимая из него заколки. Освобожденные волосы рассыпались по ее спине, и его пальцы потонули в их густой, золотистой массе.
— Твои волосы… Сколько раз мне хотелось распустить их… Хотелось, чтобы они опутали меня, хотелось в них утонуть…
Он нежно снял с нее остатки одежды и бережно опустил на землю. Дрожь пробежала по ее обнаженному телу от прикосновения холодной травы. Смешанный запах земли и растений окутал ее.
Жизнь. Ночь была до краев наполнена жизнью, и Дейзи хотелось впитать ее, слиться с ней. О, если бы ночь никогда не кончалась!
— Ты действительно хочешь этого, Дейзи? — Джейсон неотрывно глядел на нее. Его сильные руки крепко сжимали ее тело. В разлившемся по ночному небу лунном свете он казался духом этих мест.
На долю секунды Дейзи обуял страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20