Ходили слухи о его чудаковатости, которая проявлялась, в частности, в том, что он никогда не присутствовал на премьерах своих опер. Дейзи повернулась к зеркалу и начала стирать с лица грим. — У меня есть записи всех его произведений. Его музыка… — Она не договорила, боясь выдать голосом свое волнение. — Он замечательный композитор.
— «Ночная песня» — лучшее его сочинение. Либретто оперы написано на сюжет трагедии Шекспира «Отелло». Джейсон с детства мечтал написать эту оперу. — Эрик помолчал, затем тихо добавил: — Вы должны спеть Дездемону. Такой случай выпадает только раз в жизни.
«Хоть бы он поскорее ушел», — думала Дейзи, не желая слушать уговоры Эрика. Партия, которую он предлагал ей, была настоящим искушением, а сюжет оперы — потрясающий: жгучая, всепоглощающая ревность мучит мавра и губит его и его юную нежную жену.
— Я не могу, — тихо, но твердо произнесла Дейзи.
— Почему? Эта партия прославит вас.
Слова Эрика заставили Дейзи улыбнуться.
— Я считала бы себя слабым человеком, если бы позволила роли прославить меня или погубить мою карьеру. Нет-нет, не уговаривайте. Я просто не могу покинуть Женеву.
— Вы предпочитаете оставаться здесь, а не стать мировой «звездой»?
— Слава меня мало интересует. Я не тщеславна. — Она повернулась к Эрику и мягко, но настойчиво повторила: — Благодарю вас за предложение, но действительно не могу принять его. А теперь, извините, мне надо переодеться.
Эрик поднялся.
— От души надеюсь, что вы передумаете, иначе мне несдобровать.
— Оставим этот бессмысленный разговор. Я не передумаю. Желаю вам удачи в поисках Дездемоны, — подавая ему на прощание руку, сказала Дейзи.
Эрик сокрушенно покачал головой и направился к двери.
— Не думаю, что Джейсон… — Оборвав фразу, он вышел из грим-уборной.
Дейзи повернулась к зеркалу и невидящим взглядом уставилась на свое отражение. Ей и раньше делали интересные предложения, но еще никогда она не получала такого заманчивого. Петь в опере Джейсона Хейза — мечта любой певицы. Его музыка заставляла забыть о действительности; она трогала сердце и возносила души в небеса. Господи, как бы ей хотелось спеть эту партию!
Но что же делать, придется смириться и с этим.
Легко сказать — смириться, когда разочарование и ощущение безысходности переполняли ее душу.
Опера Джейсона Хейза… О господи! Кто бы мог подумать! И как невыносимо больно убивать мечту!
— Она отказалась.
Джейсон, стоявший за кулисами в ожидании Эрика, изумленно посмотрел на брата.
— Что ты сказал?
— Ты же слышал. Повторяю: она отказалась от нашего предложения.
— Надо предложить ей больший гонорар.
— Она сказала, что деньги для нее не имеют значения. Она не хочет уезжать из Женевы.
Джейсон тихо выругался.
— Чушь какая-то. При чем тут Женева?
Эрик пожал плечами.
— Мне кажется, она настроена непреклонно.
Джейсон задумчиво тронул подбородок.
— Может, просто набивает себе цену?
— Не думаю. — Эрик нахмурился. — Она, как я понял, прямой человек. Ей-богу, Джейсон, она мне нравится. Я не почувствовал разницы между тем, какая она на сцене и за кулисами. Немного простодушна, но… Вся светится изнутри.
— Тогда тем более она нужна нам на роль Дездемоны.
— Не думаю, что мы сможем заполучить ее.
— Но почему, черт возьми? — спросил раздраженно Джейсон. Он снова почувствовал необъяснимое волнение, не отпускавшее его все время, когда он глядел на нее на сцене. Проклятье, он не должен позволить ей ускользнуть! Ну есть же какой-то выход! — Он решительно направился за кулисы. — Жди меня здесь. Я вернусь через минуту.
— Ты сам собираешься поговорить с ней?
— Нет, — мрачно ответил Джейсон. — Я собираюсь подписать с ней контракт.
— Мисс Джастин, я — Джейсон Хейз. Дейзи не ожидала еще одного визита. Распахнув дверь, она удивленно посмотрела на Хейза, но через секунду взяла себя в руки и отступила, пропуская его в грим-уборную.
— Добрый вечер, мистер Хейз. Рада вас видеть, — в голосе Дейзи звучала обычная светская приветливость. — Я — большая поклонница вашей музыки.
— Но не настолько, чтобы согласиться петь в моей опере? — без предисловий спросил ее Джейсон, закрывая за собой дверь.
Сразу было видно, что Джейсон Хейз — серьезный противник. Жесткий и решительный, он совершенно не был похож на своего брата. Дейзи и представить себе не могла, как далек был реальный Джейсон Хейз от стереотипа этакого чудаковатого композитора. В отличие от светловолосого Эрика, Джейсон был брюнетом высокого роста, крепкого телосложения. Его смуглое загорелое лицо нельзя было назвать красивым: широкие скулы, черные, прямые брови, зеленовато-голубые глаза, четко очерченный рот. «Настоящий Отелло», — подумала Дейзи и улыбнулась пришедшему на ум сравнению. Но скорее всего в нем не было ничего от страстного и ревнивого героя Шекспира. Просто ее воображение чересчур разыгралось.
— Не обижайтесь, — мягко сказала Дейзи. — Мне действительно нравится ваша музыка.
— А мне нравится ваш голос. — Неожиданная улыбка тронула его губы, и суровое выражение исчезло с его лица. — Именно такой голос и нужен для партии Дездемоны, и я надеюсь, что вы в конце концов согласитесь.
— Я уже объяснила вашему брату, что не могу…
— Чего вы хотите? — резко перебил ее Джейсон. — Скажите, и я выполню любое ваше желание.
Ей очень хотелось петь в его опере, но не в его силах было выполнить это желание.
— Это абсолютно невозможно.
— Почему же?
— По личным причинам.
Он сурово посмотрел на нее.
— Любовник?
Она заметила, как он напрягся, и смутилась.
— Я не намерена обсуждать это ни с кем.
— Неужели вы готовы упустить редкую возможность сделать профессиональную карьеру ради любовной связи? — не обращая внимания на ее возражения, продолжил он.
— Я не говорила… — Она помолчала, затем тихо добавила: — Люди важнее карьеры, а любовь — важнее всего.
— Какие возвышенные слова, мисс Джастин! Вы не можете… — Он оборвал фразу, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Черт возьми! Простите. Вы что, действительно так думаете?
Она кивнула.
— Я всегда говорю то, что думаю.
— Ну тогда вы редкое исключение.
Улыбка осветила ее лицо.
— Возможно, в Нью-Йорке это считается исключением, но не здесь.
— Держу пари, это исключительное явление и по эту сторону Атлантики. — Едва заметная улыбка тронула его губы. — Пожалуй, мне стоит изучить этот феномен.
— Вряд ли стоит терять время на это бесполезное занятие. Лучше делайте то, что у вас так прекрасно получается — сочиняйте свою музыку. Мне жаль, но я действительно не могу принять ваше предложение, мистер Хейз, и…
— Джейсон. Зовите меня Джейсоном.
Не обратив внимания на его замечание, она отвернулась и продолжала:
— Как я уже сказала вашему брату, бесполезно вести перего…
Внезапно его рука сжала ее запястье, и недоговоренная фраза застыла на ее губах. Дейзи словно током ударило. Жар и трепет охватили ее. Пораженная, она взглянула на него и по выражению его лица поняла, что он потрясен не меньше ее. Только теперь Дейзи осознала, насколько близко он стоял, и почувствовала его запах. Вернее, это был запах его туалетной воды, но у Дейзи на секунду возникло желание приблизиться к Джейсону и вдохнуть этот аромат.
Он разжал пальцы на ее запястье и опустил руку.
— Простите. Я не должен был дотрагиваться до вас, — голос его прозвучал неожиданно жестко. — Но, черт возьми, вы отвернулись от меня! Вы не желаете со мной говорить?!
Дейзи торопливо облизнула губы.
— Что вы! Просто я посчитала вопрос исчерпанным. Вы сделали предложение, я отказалась.
— Вопрос не исчерпан, мы лишь слегка коснулись его. — Джейсон отступил к двери и заговорил, явно пытаясь смягчить резкость тона: — Позвольте мне пригласить вас на ужин, за которым мы продолжим обсуждение. Она покачала головой.
— Бесполезно. Я не изменю своего решения.
С минуту его светлые глаза пристально вглядывались в ее лицо. Затем он улыбнулся, но не насмешливо или цинично, а скорее добродушно.
— Довожу до вашего сведения, что я настроен весьма решительно. Я ни за что не откажусь от вас. Так и знайте.
В его тоне прозвучали властные интонации, и это еще больше насторожило Дейзи.
— Невозможно отказываться от того, чем не владеешь.
— Я неверно выразился. — Его глаза сверкнули. — Естественно, я имел в виду, что не откажусь от моей Дездемоны.
— Естественно, — она облегченно вздохнула. Конечно же, он имел в виду Дездемону. — А теперь, простите, я хочу поехать домой и лечь спать. Я живу не в центре, путь до моего дома неблизкий.
— Я подвезу вас.
— Спасибо, не надо, — сказала она твердо. Джейсон продолжал улыбаться, но Дейзи заметила жесткие складки у его губ.
— Мое предложение остается в силе. Я так просто не сдамся. Вы рождены для роли Дездемоны.
— Возможно, когда-нибудь вы дадите мне шанс спеть эту партию с какой-нибудь гастролирующей по Европе труппой, — сказала Дейзи с деланной непринужденностью. Джейсон покачал головой.
— Я хочу, чтобы вы стали первой исполнительницей этой роли. Хочу услышать вас на Бродвее. — Он подошел к двери и открыл ее. — Спокойной ночи, Дейзи.
Оттого что он назвал ее по имени, их встреча утратила формальность, и это еще больше смутило ее.
— Спокойной ночи, мистер Хейз.
Он взглянул на нее через плечо и поправил:
— Джейсон.
И прежде чем она успела ответить, он закрыл за собою дверь.
— Итак, что же нам теперь делать? — спросил Эрик Джейсона, выходя из такси у отеля «Хилтон». — Не можем же мы заставить ее поехать с нами.
— Нет, конечно. — Расплатившись с таксистом, Джейсон вслед за братом направился к дверям отеля. — Но мы можем найти зацепку и использовать ее.
— Какую зацепку?
— Любую, — ответил Джейсон. — Но для этого не обязательно нам обоим торчать в Женеве. Тебе лучше завтра улететь в Лондон и попытаться подписать контракт с Колином Бартлином. Он будет отличным Яго. А здесь я все устрою сам.
Эрик удивленно взглянул на брата.
— Ты уверен?
Джейсон кивнул головой.
— Тебе понадобится время, чтобы заполучить Бартлина. Я слышал, что он заключил долгосрочный контракт с «Фантомом». Почему бы тебе не позвонить Пег и не предложить ей вместе провести это время в Лондоне?
— Возможно, я так и сделаю. — Воодушевленный словами брата, Эрик бодро зашагал рядом с Джейсоном. Они направились к лифту. — Пег никогда не была в Лондоне, да и немного отвлечься ей не помешает. С детьми никакого покоя. — Он вызвал лифт. — Но… Ты действительно готов ввязаться в переговоры с Дейзи Джастин?
«Уже ввязался», — обреченно подумал Джейсон. Для него больше не было сомнений, что эта женщина захватила его безраздельно. Достаточно было одного прикосновения к ней, чтобы его тело пронзило острое желание, которого он давно не испытывал. И ведь она почувствовала то же самое, несмотря на верность своему окаянному любовнику, который наверняка держит ее в рабстве. От этой мысли ярость закипела в сердце Джейсона, и он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. В конце концов, это был только секс. Для мужчины естественно испытывать сексуальное влечение и одновременно уметь контролировать его. В этом смысле Дейзи не представляет для него угрозу. Главное — ему надо во что бы то ни стало подписать с ней контракт. Возможно, они и проведут несколько ночей вместе, чтобы утолить охватившую их взаимную страсть, а затем, подписав с ней контракт, он вернется в Нью-Йорк.
Двери лифта открылись, и он вошел в кабину.
— Не беспокойся. В данную минуту мне все равно нечем заняться. К тому же что-то подсказывает мне, что нам удастся уговорить ее. И дело не в гонораре. Это всего лишь вопрос времени.
Было уже далеко за полночь, когда Дейзи добралась до дома, но Чарли еще не спал. Да она и не сомневалась в этом. В последнее время он был целиком захвачен работой. У него вошло в привычку вставать на рассвете и до глубокой ночи работать за мольбертом.
Закрыв дверь, она крикнула:
— Привет, Чарли!
Увидев в гостиной, одновременно служившей и студией, его высокую, неуклюжую фигуру, склонившуюся над мольбертом, она огорченно покачала головой. При ярком свете лампы были отчетливо видны седые пряди в каштановых, всклоченных волосах Чарли и пятна краски, испещрившие его голубую рабочую блузу.
— Ты совсем не щадишь себя.
— Еще минуту. Всего несколько мазков. — Он отступил от мольберта, пристально вглядываясь в изображение на холсте. — Как прошел сегодня спектакль?
— Все отлично. Публике я, кажется, понравилась. — Она подошла к Чарли, положила голову ему на плечо и внимательно посмотрела на холст. — Мне нравится. Особенно освещение. Чарли грустно улыбнулся.
— Один искусствовед как-то сказал, что я отлично умею рисовать предметы, но не их душу.
— Это лишь доказывает, что критик — идиот. Разве у предметов может быть душа?
Чарли рассмеялся.
— Тогда я именно так и подумал. Помню, это меня очень разозлило… — И он снова углубился в работу.
— Ты ужинал?
— Что? — Он посмотрел на нее отсутствующим взглядом. — Думаю, да. Кажется, чили.
— Это ты ел вчера. — Она с тревогой посмотрела на него. Чарли всегда был стройным, подтянутым, но в последнее время он выглядел просто изможденным. Лихорадочная энергия, с которой он отдавался работе, выжимала из него все соки.
— Разве? — Легким мазком кисти он добавил кобальта к одной из граней вазы с фруктами и, прищурившись, посмотрел на картину. — Ну вот, теперь хорошо.
— Пойду, приготовлю чего-нибудь. — Бросив сумку на диван, она направилась в маленькую кухню, примыкавшую к гостиной. — Поедим и сразу спать.
— Не раньше, чем я закончу. — Секунду Чарли колебался, затем добавил: — Я подумал, если ты не очень устала, то, может быть, немного попозируешь мне? Знаешь, мне кажется, портрет будет неплох.
— Тогда почему ты не разрешаешь мне взглянуть на него?
— Это сюрприз.
— Я не устала, но тебе надо отдохнуть. Ты не забыл, что сказал врач? — Она замолчала, заметив, что он укоризненно покачал головой. Им обоим было известно, что исход его болезни неотвратим. Дело было лишь во времени. Как только он узнал диагноз, он взял с нее обещание никому не говорить о его болезни и до конца его дней дать ему жить полной жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20